|
Вулкан
|
|
| Анкалагон | Дата: Воскресенье, 12 Февраля 23, 11.34 | Сообщение # 1 |
 Услышь мой рёв!
Группа: Летописцы
Сообщений: 1690
Награды: 5
Репутация: 17
Статус: Оффлайн
| Когда Малефор был разгромлен, а другие города-государства Авалара были слишком слабы, чтобы гнаться за его приспешниками, все его слуги бежали сюда - в место, где была его старая цитадель, глубоко под которыми скрывается Колодец Душ.
Улей - город, который расположился прямо в сердце потухшего вулкана, лишившегося вершины в последнем разрушительном извержении. Его огромная чаша стала удобным местом для того, чтобы расположить кольцевые улицы-террасы по внутренним стенам. От самого верха они спускаются вниз, становясь шире, но беднее, с домами и строениями, всё больше превращающимися в хаотичные трущобы. Самое сердце дна - кроме центра, где стоит крепость с машиной, поднимающей тепло от недр вулкана вверх, в город - это сердце хаоса, нищеты и беззакония даже по меркам Улья.
Кроме улиц-террас, в Улье есть восемь больших, мощных столбов, установленных на дно чаши и поднимающихся на середину всей высоты кратера. На них расположены дворцы-крепости главных кланов, а от них к стенам горы тянутся широкие улицы, опирающиеся на множество менее надёжных свай и обросших множеством разных строений. От дворцов сваи продолжаются в виде более тонких, но прочных и зачарованных опор, на которых держится Купол.
Купол - это громадная рукотворная крышка, захлопнувшая кратер вулкана и защищающая Улей от морозов и непогоды внешнего мира.
Кроме этой чаши, Улей проникает в толщи стен Вулкана и недра горы Мальфор. Старые катакомбы и ходы бывшей цитадели Малефора являются важной инфраструктурой города, надёжными залами, в которых расположены или влиятельные кланы, или же важные гильдии, службы и храмы. Здесь расположены и остатки индустриализации, обеспечивающие Улей жизнью. И эти катакомбы, шахты и рудники одновременно остаются стеной Улья, защищающего город от проникновения.
А на самом дне расположены запечатанные шаманами ходы в проклятые залы и коридоры, ведущие к Колодцу Душ и попавшие под его власть.
Улей населяет очень пёстрая толпа. Преобладают здесь гноллы, минотавры, прямоходящие обезьяны разных видов, суиниды. Есть небольшие общины грифонов - достаточно жестоких, чтобы не стать слугами и рабами. Из других рас, таких как гепарды, дракониды, их представители обычно попадаются в качестве невольников. В Улье процветает рабство, коррупция, клановые системы и жестокая тирания от района к району, но все подчиняются той дисциплине, которую навязывают две стороны - Пантеон Малефор, и верховный варлорд Улья.
Переходы:
Выжженные земли.
Последовательность:
Ankalagon (Шаграт, Отшельник, Тормунд, Лиана)--> Zlobnii4el (Элиан, Кассадриан)--> Fenix (Ливиния)
Нам не не доступна страсть молитвы.
Нами забыта ярость битвы и отваги свет.
Только осталось бремя надежды.
или ее тоже нет?
     
|
| |
| |
| Анкалагон | Дата: Воскресенье, 12 Февраля 23, 20.09 | Сообщение # 2 |
|
Услышь мой рёв!
Группа: Летописцы
Сообщений: 1690
Награды: 5
Репутация: 17
Статус: Оффлайн
| Храм Маракаву ждал своих посетителей в самом конце высокого, просторного грота, протянувшегося на пять сотен шагов в длину и раздувшемся в высоту и ширину, словно исполинское яйцо. Паломников встречала огромная фигура окаменевшего дракона, чьи плечи придавил монолит тяжёлой скалистой стены, а голова которого легла на гранитный постамент. От разинутой пасти ко дну пещеры спускался широкий пролёт высеченной в камне серо-коричневой лестницы. Глаза горели всполохами мистических зелёных огней, а между зубов-колонн мелькали жёлтые светлячки светильников и факелов.
Вышагивая нестройным шагом по большим шестиугольным плитам со шлифованным верхом, в его сторону двигалась дюжина мордастых обезьян. Вооружённые палками и дубинками, наряженные в паршивую броню из кусков кольчуги, кожи и даже деревянных пластин, кое-как нацепленных поверх изорванных брюк и курток, кривоногие прямоходящие приматы тихо переругивались, ворчали, воровато озирались по сторонам. Парочка справа злобно оскалились паре минотавров-стражей, охранявших ступени справа, ведущие к храму Фордьера, и одновременно с этим постаралась оказаться поближе к основной шайке. Рогатые стражи ответили лишь полными презрения взглядами, словно бы увидели недостойных движения паразитов, и остались стоять у статуи великого Духа – громадного четырехрукого быкоглавца с инфернальной мордой, алкающей вечной битвы. Левая сторона банды наоборот притихла, когда они проходили мимо безмолвного храма Лейн, охраняемого лишь её статуей – фигурой наполовину скорпиона, наполовину паука, увенчанного женским торсом, чья голова скрывалась под шляпой с непроглядной вуалью тонкой паутины.
Вопреки своему инстинкту сбиваться в кучу, как обычно делали обезьяны до самого нападения или разграбления добычи, эти почему-то разошлись в стороны, редкой цепью замкнув кольцо вокруг трех фигур в центре. Казалось, что они сами опасались приближаться к троице странных попутчиков без всякой шерсти на плоских лицах, и бросали на этих двоих вороватые, недоверчивые взгляды. И, когда ватага добралась до ступеней и идущий впереди всех горилоподобный самец махнул остальным, чтобы они оставались и ждали его внизу, по нестройному ряду приматов пробежало явное облегчение. Крупный чёрный вожак, вооружённый большой булавой с деревянным навершием и маленьким, размером с ладонь этого великана, шипастым щитом, не показывал открытой робости и не боялся скомандовать незнакомцам следовать за ним. Но сжатые клыки и чрезмерно стиснутые пальцы у основания палицы выдавали, что даже их главарю не по себе: кто знает, откуда выползли эти два пришельца? Третья пахла драконидом, и не так беспокоила его, но два других... Они шли к Отшельницу, и от них смердело Тёмным Эфиром, так что никто бы не удивился, окажись это сами демоны из Колодца Душ.
– Вы трое – за мной, – обернувшись на ступенях, он махнул рукой зловещему рыцарю и его спутнице. – Остальным быть здесь. Кто хоть ногой на ступень станет, станет обедом Шаграта!
Ссутулившись, вожак зашагал по ступеням вверх, помогая себе левой кистью, сжатой в кулак, с явным намерением побыстрее закончить со своей миссией конвоира. Остальная ватага сбилась в кучку у подножья, едва только сопровождаемая ими парочка стала подниматься следом за гориллой. Лестница тянулась до самых драконьих зубов с проходом, выпиленном в двух центральных резцах. Остановившись у них, вожак оглянулся, чтобы убедиться, что ни Кассадриан, ни Элиан, ни Ливиния никуда не исчезли по пути.
– Принимай гостей, Пречистый. Эти двое хотят видеть Отшельника, – громко объявил он кому-то в полутьму пасти, едва шагнул внутрь. И тут де посторонился, давая возможность следовавшей за ним парочке ступить в челюсти окаменелого дракона.
Внутри раскрылся длинный, чуть расширяющийся к дальней стороне зал в пасти дракона, с зубами-колоннами и парапетами из дёсен. В середине, на низком постаменте, тянулась к самому нёбу фигура долговязого Маракаву – некто двуногий, закутанный в балахон с капюшоном, в птичьей маске чумного доктора с круглыми окулярами, костяным древком смертельной косы, собирающей жизнь. Её сжимала одна костяная рука, а вторая, опущенная вдоль пояса, кистью рептилии опускалась на походную сумку целителя. Босые ноги из под плаща отличались – одна была звериной, а другая - птичьей, с отставленным назад когте-пальцем. Можно было лишь гадать, чья морда скрывалась под маской, из-под краёв которой пробивались длинные пряди волос.
А у подножья статуи сидел внушительных размеров, исключительно толстый суинид, облачённый в длинную кожаную набедренную повязку и такую же клёпанную жилетку, распахнутую на груди. Толстый живот "украшали" продетые от пупка до ключицы клыки вепря, продетые под шкуру. На плечах покоилась большая звериная шкура, из-под которой ещё тянулась алая мантия-плащ. А на поясе виднелись свёрнутая в кольцо плеть, и рукоятка дубинки, уходившей навершием куда-то вниз.
Широко улыбнувшись и обнажив клыки под поросячьим пятаком, суинид довольно ухмыльнулся злобной ухмылкой, дёрнул рваными ушами, и протянул кость, которую только что обгладывал, привязанной рядом гиене, и поднялся на ноги:
– Ах, гости! Наконец-то, – он отхлебнул бокал, и швырнул его одетой лишь в скромную набедренную повязку рабыне из племени гепардов. – Нам вас и недоставало. Меня зовут Шаграт, прозвище Пречистый. А как именуют вас, и с кем мне говорить, как с главным?
Перед ним предстало двое.
Первая – девушка с рубиново-красными глазами, тканевой маской на лице и плотно закутанная в зимний плащ, туго обвязанный широким поясом вокруг талии. Из-под плаща свисал, волочась кончиком по земле, длинный и хлесткий черный кнут, а неподалеку от него иногда выглядывал и тонкий, гладкий хвост его хозяйки. Несмотря на массивное одеяние, ее непринужденная походка, казалось, заставила бы позавидовать своей грацией любую из танцовщиц и наложниц здешних лордов.
– Какая радость! Наконец-то мы встретились с тобой, великий чемпион мудрого Отшельника. – восторженно встретила она его, а затем стянула с себя маску, обнажив очаровательную улыбку на, непривычном для местных обитателей, плоском, светлом и гладком лице, источающим сладкую красоту запретного плода. – Меня зовут Элиан, по всем вопросам можешь обращаться ко мне. А это – Кассадриан.
Она указала на высокого, стройного мужчину, стоящего статной, неподвижной каменной статуей рядом с ней. Он ничего не ответил, не пошевелив даже ни единым мускулом на лице, лишь продолжая смотреть на свинолюда глазами цвета раскаленной Скверны – с терпением и даже некоторым любопытством. С его плеч монолитными стенами свисала серая мантия, в чертогах которой покоился длинный клинок. Он лишь молча следовал за Элиан, шагая строгой и жесткой походкой, и неясно даже, что в нем пугало больше – его внешний вид, таящий в себе угрожающую неизвестность, или же темная аура, как от страшнейшего чудовища, выползшего из Колодца Душ, невольно подкашивающая колени даже у тех, кто не научился чувствовать магию.
– Он здесь просто за компанию. И это – Ливиния, моя... – губы Элиан изогнулись в хитрой улыбке: – ...Помощница. Очень рекомендую. Она прелесть.
Третья тёмная высокая фигура закутанная в пыльный плащ с капюшоном, сопровождала парочку следуя сразу же за ними. Из под тёмной ткани было видно босые когтистые ступни, хвост, а на капюшоне были дыры из которых торчали рога.
В этом небольшом обличье, Ливиния чувствовала себя не так уверенно как обычно, её голубые глаза нервно бегали осматриваясь вокруг иногда задерживаясь на спинах или затылках тех кого она сегодня сопровождала. Альтеран конечно ценил её за безотказное подчинение его личным приказам без лишних вопросов, только теперь оказавшись в Улье со всеми этими пещерами, охотниками на драконов и ещё невесть чем, Ливиния решила самую малость пересмотреть своё отношение к Господину. Через мгновение, осознав о чём она посмела подумать, Ливиния тряхнула головой отгоняя безумную идею и мысленно давая себе подзатыльник.
После тесных и давящих пещер, когда взору темно-синей драконидки открылся вид на огромную пещеру, она удивлённо цокнула языком воздержавшись от реплик. В этом гроте драгонесса смогла бы даже свободно полетать.
Впереди идущая пара молча продолжала свой путь не обращая внимания. Это были её новые напарники, Элиан и Кассадриан.
Ливиния ещё не знала как к ним относится, пусть нет никаких оснований не доверять словам Альтерана о том, что на них можно положится — Ния волновалась, особенно осознавая что они сильнее её.
Ливиния всегда боялась сильных врагов и... друзей, только у неё никогда и не было настоящих друзей.
Их встретили и окружила банда обезьян, драконидка напряглась готовая в любую секунду превратиться, насадить ближайшего мохнатого двуногого на рога и хорошенько помотать, потрясти головой. Нельзя было дать застать себя врасплох в таком уязвимом обличии. Беспокойство отступило только тогда, когда Ния поняла, что обезьяны сами боятся их до ужаса. В голубых глазах драконидки блеснула недобрая искра восторга, ей это очень понравилось.
Следуя за своими напарниками по ступеням, они вошли в проход, выложенный как драконья голова. Драконидка удивлённо посмотрела на суинида у подножья статуи, она никогда не видела настолько толстых в этих голодных землях.
Ливинии заранее объяснили, что переговоры будет вести её напарник Элиан, так что она молчала только кивнув когда назвали её имя и представили.
— Как же здесь воняет. — сморщившись, пробормотала она себе под нос.
— Пахнет кровью, лекарствами, и ароматами смертельного удовольствия. Ты в храме Маракаву, драконидка, — только что рассматривавший Элиан и её спутника суинид тут же перевёл взгляд на закутанную в плащ драконидку. Гримаса ухмылки растянулась ещё сильнее, и он с насмешкой проклокотал: — Если тебе не нравится, в храме Фордьёра пахнет лишь кровью, потом, и выпотрошенными внутренностями. Если захочешь, с удовольствием свожу тебя туда после встречи.
Шумно хлопнув по коленям, Шаграт с шумом поднялся, расправляя мантию и поднимая большую дубину, чей набалдашник был целиком усеян окутанными злой фиолетовой дымкой жуткими шипами. Без сомнения, все трое ощутили в неё прикосновение Тёмного Эфира. Примотав поводок рабыни к ближайшему выступу, суинид закинул оружие на плечо, приветственно взмахнул рукой, и чуть поклонился:
— Ну что ж, добро пожаловать во владения великого Маракаву! Сегодня его посетили гости куда милее, чем те, обычно ошиваются у его ступеней. Это хорошо... Все, кто вступает в храм, должны оставить своё оружие на входе. Допускаются только небольшие дубинки, плети, кинжалы и то, что не раздают обычным воинам, — он выпрямился. Его зеленоватые глазки быстро пробежали по фигурам троицы, и на мгновение задержались на поясе тёмного рыцаря, у которого единственного оружие было на виду. — Вы, как почётные гости и посланники самого Альтерана Падшего, можете оставить его при себе. Но обнажать его внутри храма — святотатство и оскорбление Духов. Идите за мной.
Пречистый повёл их за статую, в самую "глотку", к большим круглым дверям после одинокой ступени. Они распахнулись, стоило только к ним подойти, хотя два стража — закованные в броню тени, из-под щелей которой вместо плоти виднелась лишь чернеющая пустота — даже не прикоснулись к ним. И затем — вниз, по лестнице, уводящей в недра храма. Скоро их путь привёл к круглой площадке с перекрёстком.
— Здесь есть тропа для тех, кто хочет сжечь свою жизнь в утехах, выбирая любую себе по вкусу, — Шаграт указал навершием палицы на левый коридор. Оттуда отчётливо тянуло запахами еды, дурмана и запретных зелий, и особенно явственно ощущались нотки алкоголя. Элиан, впрочем, могла ощутить и тянущуюся оттуда страсть и вожделение. Суинид, тем временем, указал на правый путь, откуда тянуло запахом трав, порошков и лекарств: — Есть тропа и для тех, кто ищет спасения своего бренного тела, или помощи в борьбе с чарами. Если пожелаете, после встречи оба крыла открыты для вас.
Но их путь лежал прямо, за новыми дверьми, которые уже Шаграту пришлось распахивать вручную. За ними обнаружился вновь уходящий вниз коридор, который освещались уже не магическими огнями, а факелами, воткнутыми в засохшие костяные руки вместо держателей. Коридор был неровный, даже немного петлял, и, когда они дошли до низа, все запахи и звуки снаружи окончательно исчезли. Остался только неровный свет и тепло.
Шаграт распахнул последнюю дверь.
Словно бы желудок дракона, этот зал оказался овалом неправильной формы. В его центре было углубление — от края до края боковых стен, но с изрядным местом с тех сторон, откуда их привёл суинид, и куда уводил путь напротив — обнесённое вытесанными из камня и покрытыми вырезанными рунами колонами. Вместо факелов на стенах были черепа, в их глазницах и спиленных макушках горело зелёное и красное пламя. На одной из стен были вычерчены непонятные даже для опытных чернокнижников схемы, подписанные письменами, которые не смогла опознать даже обитательница провала Элиан. Если это и было некоей схемой или описанием тёмного ритуала, то он был неправильный, словно бы болезненный.
Но их ждал не этот ритуал. Войдя в заклинательный покой, они увидели, что в центре уже готова сложная магическая фигура, похожая на звезду-пятиугольник, без острых лучшей. Она была начерчена двойной линией, зелёной и красной, а пространство между ними было густо уставлено уже начавшими плавиться свечами, горящих маленькими жёлтыми огоньками. Контуры покрывали множество символов, целые веретеницы укрепляющих и управляющих словоформ — все, до единой, знакомые и понятные Элиан, хоть иногда они складывались в какие-то новые, незнакомые правила. Отчасти ритуал должен был достучаться до кого-то за чертой — но это была отнюдь не Эсба, и едва ли даже Колодец Душ. При этом, ритуал напоминал большой замок, который должен был приоткрыть щелочку для подглядывания в какое-то защищённое место.
Не хватало лишь ключа. И того, кто бы заглянул в приоткрывающуюся дверь.
— Гости прибыли, Зловещий, — Шаграт повернулся к фигуре слева, которую сперва скрывала ниша в стене. Там, перед полками с множеством алхимических и тавматургических ингредиентов, над маленьким котелком стояла высокая худощавая фигура в чёрном плаще, из-под которой торчала птичья маска с клювом и круглыми окулярами. Она повернула голову, и Шаграт стал что-то говорить на местном наречии: судя по тому, как он называл их имена, суинид просто представлял их хозяину зала. После имени "Кассадриан", Пречистый что-то добавил и издал смешок. Шаман ответил скрипучим голосом на том же языке, и резко повернулся к Ливинии. "Снага," — чуть слышно прошипел он себе под нос.
— Значит, Альтеран Падший решил словить забытую легенду, и хочет, чтобы я помог ухватить её за хвост? Закрой дверь, Шаграт. — ни к кому не обращаясь, Отшельник обернулся с вопросом к вошедшей троице. Дождавшись выполнения команды, избранный Маракаву Шаман шагнул к суккубу, — Я попробую отыскать нить, которая приведёт его к успеху. И указать путь, по которому идти. Но Альтеран должен помнить, что Духи за всё взимают свою плату. В обмен на эту услугу, я после тоже попрошу услугу уже у него.
Позади раздалось шипение, из котелка взметнулось облачко густого зеленоватого пара, который подсветило слабое сияние от варева. Отшельник удовлетворённо выдохнул, едва заметно шевельнул пальцами. Суинид тут же шагнул к противоположной стене, ухватившись за неприметную верёвку, и резко её дёрнул.
— Почти всё готово. Остались три маленьких капли, и Он был должен одну из них передать. Но сперва, Элиан, ты должна подтвердить, что твои спутники достойны быть посвящены в тайные дела своего господина и услышать всё, что здесь прозвучит.
Нам не не доступна страсть молитвы.
Нами забыта ярость битвы и отваги свет.
Только осталось бремя надежды.
или ее тоже нет?
|
| |
| |
| zlobnii4el | Дата: Понедельник, 13 Марта 23, 00.50 | Сообщение # 3 |
 Маг
Группа: Следопыты
Сообщений: 118
Награды: 0
Репутация: 0
Статус: Оффлайн
| - Мое почтение, Зловещий! – с изящным поклоном поприветствовала она его – Разумеется! Господин доверяет нам так же, как остроте собственных клыков. Все прозвучавшее здесь останется в строжайшей тайне, а наш язык – за зубами. Ведь так? – обернувшись, обратилась она к своим спутникам – Кассадриану, и, особенно, к Ливинии – задержав на ней очень строгий, угрожающий взгляд.
Мечник ответил ей утвердительным кивком.
- О, кстати о каплях. Кас, отдай ему нашу интересную штучку.
Не делая спешных движений, Кассадриан вынул из-под мантии склянку из стекла в металлической оправе, подвешенную на длинную цепочку, и на вытянутой руке протянул ее Отшельнику. В сосуде находилась засохшая кровь.
Морда драконидки вытянулось в удивлении, после быстро сменилось виноватой досадой.
— Я сказала это вслух? Проклятье, нужно быть внимательней. — пронеслось в голове у последовательницы Альтерана.
— Прошу меня простить, мне очень жаль. Слишком чувствительное обоняние, моё проклятье. Для меня будет огромной честью посетить ещё и храм Фордьёра, вы очень великодушны господин Шаграт Пречистый. — драконидка цвета индиго прижала одну руку ладонью к груди и виновато поклонилась.
Драгонесса всегда очень хорошо "чувствовала" когда стоило прижать свой наглый, длинный хвост, этот случай был одним из них.
Когда суинид объяснил про запрет оружия в священном месте, Ливиния без вопросов приподняла руки и похлопала себя по бокам и поясу, показывая что ничего у неё с собой нет.
Пройдя формальную проверку, компания двинулась дальше вглубь подземного комплекса. На перекрестке с тропами утех и лечения, все разглядывали уходящие в неизвестность коридоры, Ливиния даже не представляла, что могло их ждать сверни они направо или налево, но они пошли прямо дальше, пока не попали в ритуальный зал.
Ливиния продолжала идти последней следуя сразу за Элиан и Кассадрианом. Суинид начал разговаривать на непонятном языке с местным главным шаманом. Нахмурившись когда к ней обратились, она предпочла опустить взгляд, чтобы не рисковать вновь проявить непочтение, ещё не хватало сорвать дело из-за формальностей, упрямости или гордости.
Получив предупреждающий взгляд от суккубши, раздражённо поскрипев зубами, тоже кивнула.
Отшельник прищурился, несколько мгновений разглядывая фиал. Затем протянул сухую руку с длинными когтями, принимая переданный мужчиной дар, поднял перед собой, держа тонкими пальцами, и взглянул через мутное зелёное содержимое:
— Последний след, — прошептал он. — Оставшийся от той, что некогда была великой надеждой, и великим проклятием. Или же, наоборот? Её тень постигло увядание, как и её стремления, её наследие и её цели. То же, что ранее случилось с её господином. Может, что ждёт и вашего владыку?
Маска птичьего доктора повернулась к Элиан, слегка наклонившись на бок. Заинтересованный взгляд Отшельника плавно переместился на полудемона, а затем — и на Ливинию:
— Или же весь ваш род? Вас осталось меньше, чем речных камней в горсти, но даже сейчас среди вас нет единства, а Духи глухи к вашим тяготам, — его лапа сжала флакон с загустевшей кровью. — Свою роль я в этой истории сыграю. А всё остальное решит Лейн.
Круто развернувшись, жрец Маракаву быстрым шагом приблизился к котелку. Взял с выдолбленной в каменной стене ниши лучевую кость с двумя десятипалыми кистями обеих сторон, коснулся маленького глиняного котелка, и костяные пальцы тут же обхватили сосуд. Отшельник снял его с огня, повернул кость, и те, словно паук, переползли на дно чаши, превратив его в массивный бокал с костяной ножкой. Смахнув лишний пар, поднимающийся с дымящегося зелья, шаман развернулся, чтобы направиться к подготовленной к ритуалу звезде.
— Сюда придут ещё двое. Один из них — мой старый друг, минотавр. Некоторые детали ритуала могут его побудить к глупым поступкам, — он замер, поравнявшись с Элиан. — Держись рядом с ним, и останови, прежде чем он решится. Сделай это без силы, мягко, потому что его дружба ещё может пригодиться в будущем.
– А? – только и смогла ответить Ливиния, сразу же сделав вид, что ничего не сказала. Было непонятно, обращается шаман к ней или просто говорит мысли вслух, одно было ясно точно, прятать свой драконий облик было не обязательно, даже встретивший их суинид намекнул, что осведомлён о том что Ния - дракон.
Пожав плечами драконидка в плаще двинулась к котелку с волшебным варевом, уперев руки в бока она взглянула на зелье, затем на зелёно-красную ритуальную звезду, вмурованные в стены черепа с магическими огоньками пугали даже бывшего гладиатора. А может это с ней будут ритуалы проводить? Драгонесса насторожилась и бросила взволнованный взгляд в глаза Элиан. Нет, Альтеран бы не послал её сюда. Но может Альтеран не знает?
Неприятные мысли прогнал голос отшельника, они ждали ещё опаздывающих гостей, значит пока ей не нужно волноваться за свой хвост, но на всякий случай отошла от суинида подальше.
Слова таинственного шамана, возможно, стали болезненным, обидным уколом для драконессы, скрывающей свою истинную сущность за обличьем двуногой. И именно таким – оскорблением – они стали бы, прозвучи они в адрес Альтерана Падшего. Однако у его хвостатых помощников из другого мира этот скепсис вызвал не негодование – а сильнейшее, завывающее, нестерпимое чувство равнодушия.
Элиан улыбнулась.
- Конечно. Буду только рада поиграться с ним, как с наивным, беспомощным котенком.
В шутливом обаянии и невинной очаровательности ее тона едва проглядывались клинки поистине дьявольского коварства.
– Превосходно. Отвлекай его, чем меньше он увидит и услышит – тем лучше для нашего общего дела, – прохрипел жрец Маракаву, заходя в сердце своей пентаграммы. Он простёр руку с необычайно тонкими и длинными для гепарда когтистыми пальцами, повернув её ладонью вниз, согнул суставы, словно впиваясь в невидимое покрывало. Камень пола треснул, словно бы сухая земля, вспучился холмиком. Навстречу повелительному жесту из разлома потянулась колонна из переплетающихся косой шипастых позвоночных столбов. Дошла до пояса Отшельника, и расцвела жутким костяным цветком, принимая в свой шипастый захват ножку опущенной чаши.
Жрец развёл руки, словно собираясь обнять кого-то невидимого, размером с Шаграта, и резко сомкнул их, гортанно выкрикнув заклинание, и воздух протяжно взвыл, словно бы разом застонало несколько десяток глоток. Все огни разом потухли, остались горечь только свечи на пентаграмме и в светильниках-черепах, но их цвет поменялся – из тёплого жёлтого, в холодный бирюзовый, бросающий трепещущие тени по углам, словно ожившие призраки. Совсем недавно маленькие огоньки свечей уже взвивались на пару дюймов, и от них уже не веяло ни каплей тепла, которое могло идти от настоящего огня.
Линии, которыми были начертаны письмена и выведены линии, тоже изменились: краска на них вспыхнула, без следа поглощаемая мягким изумрудным светом. Словно бы ровные трещины куда-то в глубины под камнем, где таился потусторонний мир.
– Подойди сюда, драконья дева. Не ступай на линии, не то они обожгут тебя. И сбрось свой балахон, чтобы он не вспыхнул, – не оборачиваясь, Отшельник поманил Ливинию пальцем, указывая на свободное место в одной из вершин магический фигуры. Перед собой, но позади чаши, чтобы не было сомнений – в центре ритуала будет кто-то ещё. Шаман терпеливо дождался, пока она выполнит его приказ, прежде чем объяснил её роль: – Когда мы начнём, накроешь нас ледяным куполом. И будешь ждать, пока я не войду в транс. Только тогда сойдёшь с места и остановишь кровотечение. И старайся слушать и запоминать всё, что я скажу во время транса.
Сгорбившись, словно бы старость на мгновение взяла своё, Отшельник повернулся, глядя на застывшего полудемона и суинида:
– Вы двое... просто ждите. Мы всё обсудим, когда снова останемся наедине. Шаграт, пригласи наших гостей.
Грузный суинид, облокотившийся на стену, с необычной лёгкостью для своей массы заторопился к противоположной двери, обойдя зал по кругу и не приближаясь к пентаграмме. Подойдя к двери, он несколько секунд вслушивался, а затем толкнул её, отходя в сторону:
– Прошу вас, страждущие путники! Храм Маракаву приветствует вас, – с преувеличенной вестью поприветствовал он две фигуры, оказавшиеся по ту сторону двери.
Первым в зал шагнул высокий, широкоплечий, но уже отмеченный годами минотавр, ещё не потерявший силу, но уже начавший утрачивать сухость и чёткую рельефность мускулатуры. Он был безоружен и ничего не имел при себе, кроме кожаной безрукавки и такой же тунике по колено, напоминающей облачение гладиаторов.
– Тормунд, – произнёс Отшельник, глядя на вошедшего. – Если Духи будут милостливы, и твоя жрица – достойна, сегодня ты получишь свои ответы. Но не жди точных и ясных слов, они лишь укажут путь.
Минотавр кивком поприветствовал шамана. Его цепкий взгляд быстро оббежал зал, и на широкой морде на мгновение промелькнуло сперва удивление столь многочисленным свидетелям, а затем – и явное изумление, когда его глаза дважды метнулись от Элиан к Кассадриану. Всего мгновение, которое было почти невозможно заметить – разве что, не менее опытная в чтении душ смертных суккуба могла уловить этот момент замешательства и внимания.
Вторая фигура – крылатая, в балахоне с капюшоном – вошла следом, и демоны мгновенно ощутили её страх. Сдерживаемый, но неодолимый, он лишь немного уступил, когда незнакомка увидела увидела посторонних – и, если её спутник смог скрыть свои эмоции, то янтарные глаза из-под капюшона буквально впились в этих двух. В них читалось узнавание, непонимание и немой вопрос, от которых одну тревогу сменила другая.
– Прошу, дева. Мы ждём тебя, – поторопил её Отшельник. Фигура в балахоне бросила робкий взгляд на Тормунда, опустила голову. Развязала пояс, и стащила балахон через голову, оставляя его в руках быкоглавца.
В ритуальный круг шагнула молодая, юная для своих сородичей драконидка кремовых и бежевых тонов, почти без чешуи, за исключением только больших мягких пластин на боках. Её оставшееся одеяние было скромнее некуда - тонкие повязки на бёдрах и груди, созданные, казалось, из живых растений. Обняв себя на плечи, девушка робко приблизилась к чаше, следя за тем, чтобы не коснуться призрачного пламени на свечах и линиях пентаграммы.
– Я велел прийти нагой, разве Тормунд тебе не напомнил? – с неудовлетворением проскрипел Отшельник, оглядывая драконидку с ног до головы. Не как женщину, а как образец, в котором он увидел досадный изъян. Но та вскинула голову, в её глазах мелькнуло что-то, похожее на возмущение:
– Я и не одета. Но здесь слишком много мужчин для того, чтобы я следовала твоим распоряжениям так буквально. Я знаю ритуалы Духов: это не повредит твоему колдовству, жрец Маракаву.
– Ритуалу не повредит. Они просто сгорят, и, если твоим предком не было красный дракон, лучше бы тебе не спорить со мной. Я могу уберечь твои волосы от подобной участи, но не требуй от меня большего.
Возражения застыли в горле драконидки, так и не вырвавшись на свет. Она снова с возмущением оглядела зал, но никто не собирался отворачиваться или уходить. В какой-то миг она, казалось, собиралась попросить выйти хотя бы Тормунда, но быстро поняла, что останется одна вместе со свитой избранника Маракаву. И ей пришлось смириться. Стараясь укрыться крыльями, Лиана заставила листы и стебли ослабнуть, освобождаясь от последних крох одежды, и оставаясь абсолютно обнажённой и уязвимой под чужими взглядами.
– Превосходно, – ничуть не смущённый её соседством, Отшельник протянул ей фиал с кровью, недавно переданным ему Кассадрианом. – А теперь, верни ей жизнь с помощью сил своей богини.
Полудемон же, в отличии от гостей, не спускал с тех своего взора. И хотя пламенно-зеленый взгляд, казалось, немого стража, выглядел весьма грозно и устрашающе, им двигало лишь любопытство. Этот минотавр не выглядел рядовым противником – глаз опытного бойца быстро отметил видимые на нем шрамы и царапины, то, как он сложен и как он двигается. Даже следы умеренной старости, прокрадывающиеся в его облике, давали понять о его мастерстве – плохие бойцы до такого возраста просто не доживают. Ум мага же зацепился за руны, нанесенные на его тело. Они были далеки от высочайшего искусства рунописи – пожалуй, даже ужасны для истинных мастеров, ковавших мифические клинки в Умбре, но в целом, все-же, были по-своему последовательны и правильны – и определенно обладали магической силой. Само его нутро источало силу – как его тела, так и духа, и искушенный в магии Кассадриан определенно узнавал ее. Достойный боец. Ничего иного он в нем не видел – и либо это значило, что способности того скрывать магическую ауру выше, чем возможности мечника ее читать, либо же его ратное ремесло столь же славно, сколь ничтожны его способности в магии. Однако совсем не Тормунд был объектом его главного интереса. Эта жрица – она тоже не была простой обывательницей этого мира. Невзрачная, слабая, запуганная – но Отшельник увидел в ней что-то, раз сделал главным сердцем своего ритуала.
Безобидный фокус с купальником из листьев стал тем предательским шпионом, что выдал ее секрет всем присутствующим. Жрица Симисоны, способная повелевать природой – а если точнее, растениями. Редчайшая дисциплина, чтобы встретить кого-то, кто овладел ей в совершенстве собственными усилиями, нежели чем даром божества. О, как много удивительных секретов и свойств она в себе таит. Но пусть даже это не ее способности – и было бы очень странно обнаружить здесь, в таком неловком положении, истинного мага природы – ее ценность не становится от того меньше. Она – проводник к столь редким, уникальным возможностям прекрасной и угасающей – пусть и не здесь, в Аваларе – магической дисциплины. Возможно, это то, что искал Альтеран?
Драконидка напрасно смущалась – помимо Тормунда, ее красота и женственность привлекала лишь суккуба, с явным любопытством и аппетитом скользящего по ее скованному от страха оголенному телу. Но та быстро оставила ее, и, жестом попросив Кассадриана остаться, направилась к минотавру и суиниду, неспешной походкой огибая весь зал.
- Какое славное место, не находите? Где каждый нуждающийся может найти то, что ищет – исцеления, славной битвы, или же – величайшего удовольствия. – девушка с упоением усмехнулась – Меня зовут Элиан. А как же зовут вас, храбрый, могучий минотавр? – вкрадчивой сладостью спрашивала она Тормунда, становясь рядом с ним.
|
| |
| |
| qwerty | Дата: Четверг, 30 Марта 23, 01.58 | Сообщение # 4 |
|
Молодой дракон
Группа: Следопыты
Сообщений: 649
Награды: 4
Статус: Оффлайн
| Драгонесса вздрогнула когда шаман Маракаву начал подготовку ритуала, ввоздухе появился потусторонний леденящий душу шум, а магический огонь вспыхнул
ярче.
Синяя драконидка была в длинном мешковатом балахоне с капюшоном и
босыми ногами. Послушав напутствующие советы жреца Маракаву, Ливиния чуть
пригнулась и стянула с себя плащ-балахон бросив его у стены. Под плащом у синей
драконидки больше ничего не было и она уже была вся нагая. Похоже отсутствие
одежды не смущало драгонессу прятавшуюся в гуманоидной форме, уперев руки в
боки она смотрела скорее с надменностью, чем со стеснением, можно было
беспрепятственно полюбоваться её лже-телом.
Следуя манящей руки шамана, синяя драконидка встала и сделала всё о чём
попросил шаман.
– Купол, остановить кровь, внимательно слушать. Хорошо, я всё
сделаю. – кивая ответила посланница
Альтерана, вставая на своё место рядом с шаманом в этом ритуале.
Через некоторое время Пречистый вернулся с новыми гостями. На этот раз
это были незнакомый минотавр и прелестная драконидка с крыльями.
Всё шло своим чередом. Когда кремовая драконидка начала говорить, что
не станет раздеваться, то Ливиния даже возмущённо открыла рот и встала в
негодующую позу сложив руки на груди, она тут стояла голая ещё до того как эта
крылатая драконидка пришла.
Последовательница Альтерана не знала, что предстояло ей увидеть и
услышать. Ливиния воздела свои руки медленно поднимая их, одновременно вокруг
ритуальной звезды тонкой молочной стенкой начал подниматься ледяной купол с
каждой секундой утолщаясь и укрывая за собой шамана и драконидок.
Тормунд не хотел отвечать, не хотел отвлекаться. Он шёл сюда,
ободренный заверениями Отшельника, что ритуал не запятнает ничьей души, не
потребует гримуара или жертвоприношения. Минотавр пришёл за ответом, куда ему
дальше вести свой отряд. А в качестве сопутствующего развлечения – поглазеть на
обнажённую жрицу, которую ему все никак не удавалось соблазнить.
Но интерес к молодым женским телам исчез сразу, едва они вошли в
овальный каменный желудок храма. И дело было вовсе не в ублюдке Шаграте,
который, не смущаясь, откровенно пялился на Лиану и ещё вторую драконидку,
которой Тормунд никогда не видел, особенно здесь, в компании Отшельника. Дело
было в двух плосколицых, из той же расы, что были те двое в его отряде. Руфус и
Леонардо. Пришельцы из других миров. Откуда они здесь, в Улье?
Верзила в доспехах и торчащим из-под плаща эфесом уставился на него,
будто бойцовский пёс на арене. Тормунд вернул ему взгляд, отвечая вызовом на
вызов, угрозой на провокацию. С ним было что-то не так: в отличие от двух
человеков в его команде, этот выглядел как мертвец, который не умер, но уже
побывал в Колодце и принёс оттуда его изнемождающий отпечаток. Иссушающее
мертвое пламя, которое сожгло душу в пепел и заняло опустевшую телесную
оболочку. От его вида, минотавр ощутил дух опасности, и сразу же испытал тоску
по своей секире.
Но зловещей Тормунду показалась красотка рядом с ним. Её облик отдавал
неестественностью, словно бы перед ним была работа скульптора, что в погоне за
идеалом утратила естественность. Её облик одновременно манил и отталкивал,
напоминая действие и запах дурманящего зелья. Бывший вождь хорошо знал женские
уловки, он чувствовал, как они закидывают свои поводья на мужчин, чтобы
незаметно ими управлять. Минотавр мог похвастаться, что хорошо умел рвать их,
но какое-то интуитивное чувство подсказывало, что поводьев вот этой бестии ему
лучше сторониться.
— Тормунд, — коротко представился быкоглавец, избегая глядеть на
Элиан. Он смотрел, как середина зала одевается холодным пузырем ледяного
купола, творимого незнакомой драконидкой без единой нитки ткани на теле, и
попытался представить, что увёл бы её на разговор после ритуала. Но мысли
постоянно сворачивали и уволили куда-то прочь, обратно к подошедшей так близко
женщине. Чей запах был рядом, и сильнее, чем фантазии о синей незнакомке. —
Никогда не видел подобных тебе и твоему спутнику. Откуда вы в Улье? Неужели
из дальних восточных земель?
— Можно сказать и так. — прохихикала она. — Но это совсем не
важно. А ты, Тормунд? Ты, видно, бывалый воин. Какая дорога ведет тебя? —
безобидно спрашивала она, с явным интересом и удовлетворением осматривая с
головы до ног.
"Делиться правдой ты не собираешься, хоть и не лжешь
напрямую, — минотавру стоило больших трудов сохранить невозмутимую мину.
Элиан охотно откликнулась на ложную легенду, выдуманную для людей с его
команды, но слишком уклончиво, чтобы поймать её за язык на вранье. — Ну
хорошо. Пусть я в словоблудстве не силён, ничего не случится, если я попытаюсь
вытянуть из тебя правду."
— Для таких, как я, Фордьер проторил лишь один путь. Моё племя ведёт
дорога завоеваний и приключений. Хоть время подвигов и миновало в те дни, когда
трусы с громовыми самострелами прострелили мне колено. Будто бы подобное могло
их спасти, — минотавр фыркнул, без труда изображая глуповатого хвастливого
быкоглавца, купившегося на её чары. Это было легко, Тормунду даже не пришлось
притворяться, что его не интересует влияние коварной девицы. Что-то внутри его
хотело поддаться и показать ей, насколько бывший минотвар был хорош. Не
пришлось и уговаривать себя соскользнуть взглядом на грудь стоящей рядом с ним
девушки, хоть в тот же миг Тормунд почувствовал, что проклятый мечник сразу же
впился в него взглядом. И это было уже второй наградой. – Но я успел
побывать на востоке, и среди тех обезьян не видел никого, кто был хоть
наполовину такой же прелестной особой. Если бы я нашёл такой, то, может, и не
захотел бы возвращаться в эту мерзлую пустошь.
Лиана не догадывалась, чья кровь была в финале, которую ей пришлось
вновь оживлять, используя помощь Симисоны. Она лишь знала, что хозяин крови ещё
жив, раз исцеление могло вернуть ей свежесть, и правильнее всего было бы вылить
её вон... Но у неё за спиной стояла синяя драконидка, которая бы моментально
помешала этой попытке, а через мгновение, быть может, ритуальный нож оракула бы
уже вонзился бы в грудь жрицы. Пытаясь укрываться крыльями, она покорно вернула
фиал владельцу, и безмолвно наблюдала за тем, как тот открутил украшенную
крышечку, чтобы вылить треть содержимого в зелье. Варево зашипело, взметнуло
одно облачко едкого пара, и вдруг изменило цвет, став светло-желтым и
прозрачным, как белое вино. С удивлением, Лиана ощутила запах грозы, исходящего
от чаши.
Фиал исчез где-то во внутреннем кармане балахона, освободив место для
кривого ножа из отточенного кучка обсидиана. Вытянув руку над зельем, Отшельник
с невозмутимым видом сперва полоснул себя по раскрытой ладони, а после сжал
кулак. Тёмная густая кровь, словно бы нехотя, тяжёлыми каплями срывалась в
сосуд, скатывалась на дно и разбивалась об чашу, заволакивая её жидким дымом.
Когда "колдовское вино" окончательно изменило свой цвет на чёрный,
Отшельник разжал кулак и встряхнул рукой, в одно мгновение прекращая
кровотечение.
– Дай руку, — скрипучим голосом приказал он ей, требовательно
протянув ладонь.
Сердце девушки забилось почти в самом горле. И пугала её не только
обещанная сейчас боль. Как далеко ей придётся зайти? И что будет с её душой на
самом деле, а не в обещаниях шамана? "Прости меня, Симисона. Я это
делаю не по своей воле, – мысленно взмолилась она своей покровительнице,
подчиняясь воле Отшельника. Зазубренное лезвие огненной змеёй впилось в её
ладонь, и драконидка сжала клыки, подавив вскрик боли. Кровь заструилась живее
и сильнее, чем у оракула, а тот ещё и с силой сжал её раненную ладонь в кулак.
От капель драконидской крови зелье вновь забурлило, возвращая прозрачность и
меняя цвет на рубиновый. Кисть горела огнём, иглы немеющей боли стали
подниматься к локтю, и Лиана уже с трудом подавляла стон, когда хватка на её
ладони ослабла.
– Можешь исцелить себя, – безразлично произнёс жрец Маракаву, не
глядя на неё, но Лиана не ждала его разрешения. Лёгкое быстрое заклинание из
таинств Воды пришло на помощь быстрее мысли, как естественный рефлекс, сродни
тому, что порез стоит зажать ладонью. Смягчающая прохлада смыла жгучую боль, и
драконидка позволила себе облегчённо выдохнуть. Она не дышала все время, пока
терзал её руку, боясь, что не сдержит крика, но теперь могла позволить себе
расслабиться... совсем чуть-чуть. И глянуть, что дальше собирался делать чёрный
колдун.
Отшельник уже держал чашу перед собой. Он снял маску, и из-под капюшона
на неё смотрела морда белого гепарда с чёрными пятнами, с пронзительным
взглядом, в котором проглядывала лёгкая одержимость. Зубастая пасть искривилась
в ухмылке:
—За успех вашего похода. Пусть находка потом не станет преследовать
вас с тем упорством, с которым вы за ней гонитесь сейчас, — хрипло произнёс
он, словно тост, и припал к чаше. Сделал три больших глотка. И протянул её
Лиане: – Пей. До дна.
К чести жрицы, она не закашлялась и не поперхнулась, осушив кубок
целиком. Хоть острое, терпкое и горькое зелье должно было жечь её девственное
горло, словно бы крепкий алкоголь, драконидка с усилием заставила себя
сохранить достоинство, не посрамив честь своего племени. Не глядя на
сковывающий её страх, избранница Симисоны старалась держаться ровно, как и
требовала кровь драконов.
"Тонка, как стебелек, но в тебе нашлось место и для характера.
Конечно, твой стержень ещё тонок, как лоза. Его так легко сломать и затоптать
до срока, пока он укрепится..." — приняв кубок из тонких пальцев
Лианы, оракул небрежно отбросил его прочь. Жестом велел костяным хребтам
вернуться под землю.
Пришла пора начинать.
Отшельник сомкнул ладони и прошипел себе под нос тихие песнопения.
Сухие кисти окутались тёмной угольной дымкой, и, стоило их разомкнуть, чёрные
перья тумана устремились вверх, скапливаясь под ледяным куполом. Словно чёрная
грозовая туча сошла с небес и просочилась сюда, в подземный храм. А потом
поверхность ледяной полусферы стала чистой и прозрачной, словно отлитая лучшими
стеклодувами Города-под-Горой, и клубы Тьмы просочились вверх, заволакивая
потолок пещеры. Чернота расползалась по залу, пока не погрузила его в
окончательную тьму, и лишь жилки и кристаллы на каменном своде просвечивались
сквозь завесу, отражая свет пентаграммы. Над ними раскинулась иллюзия ночного
неба, с ярко пылающими звездами и мерцающими туманностями... Их свет, словно бы
мягкие фонарики, как-то сам собой падал в середину пентаграммы, где стояла
жрица Симисоны, на крыльях и плечах которой причудливо отражались огоньки
звездного рисунка. Глаза Лианы заполонил мягкий янтарный свет, который стёр
границу зрачков и белков. Её взгляд устремился вверх, крылья опустились, без
стеснения обнажая наготу, и драконидка протянула руки к ложным небесам,
вытягиваясь на самых кончиках пальцев стоп, словно пыталась дотянуться до
кого-то невидимого.
"Она уже не здесь," – с удовлетворением заметил
Отшельник. Её разум тянулся далеко прочь отсюда, к Сущности, в обители которой
хранились ответы и на вопросы жрицы, и на вопросы Оракула. И ему бы никогда не
получить ответы, если бы только хозяин того Чертога не был отвлечен на гостью,
пока кровь Отшельника, которую она выпила, тайным лазутчиком не проберется к
скрытым тайнам...
Отшельник ждал. До момента, как по его спине словно бы не ударили
незримой плетью, и он не понял: пора. Пора было забрать подсмотренные секреты
из жрицы раньше, чем заметивший шпиона Хозяин не сотрёт их из памяти
драконидки.
До этого недвижимый, как статуя, Отшельник резко сорвался с места,
оказавшись подле Лианы. Железной хваткой вцепился ей в правое плечо, в левое
предплечье, с силой привлек к себе, и, словно бы изголодавшийся кровосос,
впился клыками в левую сторону её шеи, прокусывая такую мягкую, непрактичную
кожу. Тёплая сладкая кровь брызнула ему на язык, и Отшельник сделал первый
жадный глоток.
Грубо вырванная из транса Лиана закричала, попыталась оторвать его от
себя и вырваться, но слабость и жгучая боль не оставила ей и шанса. Несколько
секунд отчаянной борьбы вместе с Отшельником выпили из неё остатки сил, и у
девушки подкосились ноги. Они рухнули на пол пещеры, и оракул подмял несчастную
под себя, но не оторвался от раны, пока не сделал последний необходимый глоток.
Борьба Лианы к этому моменту затихла вместе с её голосом, дав ему возможность
её несколько секунд пить её кровь без каких-либо.
Когда он оторвался от шеи, его жертва бездыханно затихла под ним, кровь
из раны вытекала едва ли в четверть от первой силы. Отшельник выпрямился, стоя
над ней на коленях, и взгляд его потемневших, почти чёрных глаз без зрачков и
радужки невидяще вперился куда-то сквозь Ливинию. И, кажется, он уже не слышал,
как из-за купола раздался протяжный рык минотавра:
– Проклятый безумец, ты что натворил? – возмущённый голос
поддержал удар кулака по ледяной поверхности щита. – Она нужна мне живой! Ты
это гарантировал!
- Не переживай ты так, красавчик. С ней все будет в полном порядке.
Посмотри на меня. Успокойся. – убаюкивающе приговаривала Элиан,
усыплявшая бдительность воинственного минотавра безобидными, праздными
беседами. Он оскорблял ее своей закрытостью, безучастностью в их прекрасной
беседе, этим отсутствием интереса - словно бы избегал разговора! Умный малый,
вообразивший себя неприступной крепостью. О, как же он ошибается. Его стойкость
духа, с которой он избегал ее ласковых слов, делал вид, что ничего не понимает
– это все игра поддавшейся ему девушки, которая хотела, чтобы он чувствовал
себя победителем в этом крохотном противостоянии. Он пришел ведь сюда совсем не
за этим? Ему ведь совсем нет дела до какой-то странной плосколицей, которая
занимает его бесполезной болтовней? О, нет, конечно нет. Было бы куда
интереснее дальше играться с ним, позволяя ему строить из себя серьезного
верзилу. Только вот – время подошло к концу. Очень жаль.
Словно тонкая, коварная игла, ее слова стремились вонзиться в его разум
– привнося с собой умиротворение. – Успокойся. Посмотри мне в глаза. –
шептал блаженный, манящий голос в его голове. Ему стоило лишь повернуться. Лишь
взглянуть. Элиан задержала дыхание в томящем, мучительном нетерпении.
Не догадываясь ни о чем, он метнул разъяренный взгляд к ней – и тотчас
же застыл. Ее отторгающая идеальность теперь стала неоспоримым совершенством.
Чарующий взгляд – такой успокаивающий и светлый, невинный и, в то же время,
прекрасный. Для него больше не было ничего вокруг – ни криков, ни насилия.
Только лишь умиротворяющая ласка этой необычной девы. Она прильнула к его
плечу, и аккуратно развернула, не отрывая своего взгляда. – Все будет
хорошо, милый. Мы позаботимся о ней. В храме Маракаву лучшие врачи и лекари
окажут ей помощь. А тебе нужно немного отдохнуть. Пойдем.
– Может быть... и да, – мысли в голове Тормунда странно стали
путаться. Его словно окатили холодной водой: частью своего рассудка он понимал,
что сейчас нельзя уходить, бросая свою соратницу одну. Понимал – но поток
словно бы уносил его от рациональных берегов, не давая шанса ей зацепиться. И
мысль: "когда она придёт в себя, она не найдёт меня, а только свору
чужаков" была не более, чем попытка веслом остановить увлечённую течением
лодку. Он малодушно отвернулся от купола, видя перед собой Элиан, а не
распростёртую Лиану, и послушно кивнул, делая шаг прочь: – Если ей и
помогут, то где ещё?.. Хотя бы мне следовало быть с ней...
Синяя драконидка ждала скрестив руки на груди и нетерпеливо постукивая
одной ногой, время тянулось так медленно в смердящих, недружелюбных катакомбах
Улья.
Жрица капризничала и мешала проведению ритуала, ей было страшно.
Ливиния поймала себя на мысли, что возможно сейчас она творит зло, чувствуя
раздражение от того, что жрица медлит.
Являлась ли она злом? Ливиния не считала себя плохой, ведь она это
делает ради возрождения своего рода. А что такое страдания одной жрицы перед
судьбой целого драконьего рода? Разумная жертва, если понадобиться Ния запихнёт
в неё всё зелье вместе с котлом, ведь Альтеран не потерпит провала.
После долгих приготовлений наконец началась необъяснимая магия, Ливиния
не понимала что происходит и зачем, только озираясь с открытым ртом то на то
как её молочный лёд стал прозрачным, то на дымную тьму от шамана, а затем
потолок превратился в небо, только светящиеся руны уже не вызывали интереса.
– Красиво, я бы не отказалась от такого у себя в гнезде. –
Неожиданно пещеру наполнил истошный вопль жрицы, Гепард вцепился зубами
в шею драконидки. Ливиния вздрогнула смотря на эту картину, не то чтобы это
могло её шокировать, просто это было действительно внезапно.
Быстро придя в себя, Ливиния сконцентрировала внимание
на шамане, приготовившись внимать каждое слово и совсем забыв о том, что стоило
бы помочь истекающей кровью жрице, впрочем это было не так важно как поручение
Альтерана.
Сообщение отредактировал qwerty - Четверг, 30 Марта 23, 02.01 |
| |
| |
| zlobnii4el | Дата: Воскресенье, 25 Июня 23, 20.50 | Сообщение # 5 |
|
Маг
Группа: Следопыты
Сообщений: 118
Награды: 0
Репутация: 0
Статус: Оффлайн
| Тем же временем, в коридорах храма Маракаву, вдали от основного зала.
- Скоро она к нам присоединится. Ты проделал немалый путь, чтобы добраться сюда, не так ли? Вам обоим стоит хорошенько отдохнуть, прежде чем отправляться в дорогу. И какое счастье, что вы оказались в храме Маракаву! – она вела его длинными коридорами от главного зала, туда, где мрачный зеленоватый свет переменился приятным, теплым сумраком, а угрожающие клыки и призрачные черепа становились свечами, картинами и красивыми безделушками. Сладостные красные, розовые и фиолетовые тона в практически полностью покрывшихся тенью помещениях могли даже вызывать какую-то странную, почти неосязаемую тревогу – но только не у этой парочки. На их пути не встретилось ни души – очень хорошо, что Отшельник приказал разогнать слуг куда-нибудь подальше на время ритуала. Очень удобно.
- Вот здесь.
Отодвинув полупрозрачное шелковое полотно, Элиан оказалась в комнатушке, повсюду обставленной большими, мягкими подушками, пестрыми коврами и роскошными украшениями. Пурпурный полумрак освещался лишь немногочисленными, тусклыми светящимися камушками, а по углам стояли высокие металлические курильницы. В центре комнаты стоял металлический поднос для угощений – который, однако, сейчас был пуст.
Только шагнув, Элиан учуяла знакомый запах – тот, который только она способна была ощутить. Запах страсти и удовольствия. Яркий и плотный – определенно достойный храма Маракаву. Но такой посредственный по сравнению с тем, на что способны истинные мастера искушения. Девушка самодовольно ухмыльнулась.
- Знаешь, эта зима меня просто убивает. Постоянно холодно, постоянно продираться через эти многослойные сугробы! Как у меня хвост еще не отмерз. – с удивительной искренностью жаловалась она. – Как хорошо, что еще есть места, как здесь. Где тепло и безопасно. Где можно отдохнуть, наконец, от этой вечной борьбы со стихией. – девушка сняла с себя плащ, бросив его на подушки, а затем и сама плюхнулась в их мягкие объятия. Стоящий же рядом кальян привлек ее любопытство. – О, как же кстати.
Его, однако, сперва нужно было заправить и разжечь. К ее удаче, все, что было нужно, находилось в маленьком столике сбоку – одно легкое движение рукой, и в открытом ящичке лежала и крытая чашка со смесью, и – во второй – угольки. Хозяева этого места определенно знали, куда это стоило положить.
Мысленно поблагодарив кого-то, кто положил их сюда так удобно и так вовремя, она приподнялась и стала заниматься его приготовлением.
- Присаживайся, красавчик – не стесняйся. – приглашала она Тормунда, обращая взгляд на вторую, лежащую рядом, громадную и удобную узорчатую подушку.
Тормунд не сомневался, что черноволосая гладкокожая бестия пытается увести его прочь от ритуала. Но зачем? Главной участницей ритуала была Лиана, а она не станет ничего скрывать от Тормунда. Хоть то, что с ней произошло, едва не разрушило веру в слово Отшельника. "Ритуалы тёмного Пантеона всегда тяжёлы. Сам ведь знаю, что без боли тут нельзя," —напомнил сам себе минотавр истину, которую испытал на собственной шкуре. Отшельник не даст ей умереть, а остальное — цена, которую оправдывает их дело.
И он сам сюда пришёл не ради отдыха, а чтобы узнать тайну этих плосколицых.
Это было настолько твёрдый повод, что Тормунд ни на миг не усомнился в собственном самообмане.
Стараясь не опрокинуть низкий столик, верзила осторожно пробрался к заваленному подушками дивану. Он уже бывал здесь не раз, предаваясь возлияниям, чревоугодию, вдыхал колдовской дурман и предавался обильной страсти. В этом дворце гедонизма и ублажения плоти подобная развращающая дух роскошь была уместной, хоть в другом месте минотавр счёл бы её не достойной настоящего воина. Но зачем его сюда привела Элиан? Это не место для простых бесед.
— Я давно знаком с Отшельником. Он никогда не зовёт посторонних поглазеть на личные ритуалы. И я никогда не видел вас здесь раньше. Но мы все оказались здесь. Как же так вышло? — говоря это, Тормунд вытащил из ниши в стене, скрытой алой шторкой, два серебряных кубка и керамический кувшин. Его большие руки сноровисто расставили кубки и плеснули до половины ароматного вина. — Знаешь ли ты, кстати, что это за место? Твоему спутнику может не понравиться, что мы пошли сюда вдвоём.
- О, не беспокойся, он не будет возражать. – легко отмахнувшись ладонью, ответила Элиан. – Конечно, знаю. Чувствую всем своим нутром… но сперва, кое-что. – девушка, приподнявшись, открутила от кальяна пустой округлый сосуд, затем наполнив его прохладной жидкостью из кувшина, стоящего во все той же тумбе. Наполнив его наполовину, она вернула все на место и поднялась уже во весь рост, чтобы дотянуться до верхушки и закончить все приготовления. – Мы здесь, на самом деле, не сами по себе – мы друзья Альтерана Падшего. Мы здесь по его просьбе. – Элиан вновь наклонилась к низенькому ящику, чтобы достать оттуда угли и небольшое полотно с отверстиями, совершенно не стесняясь взгляда сидящего позади Тормунда. – Ты же знаешь? Он хочет восстановить Авалар, и даже, может быть, основать здесь свою империю. Рано или поздно. Он хочет вернуть прежние времена – когда не было этого дурацкого холода, когда столы были полны, когда жизнь била ключом во всех ее проявлениях. А не была жалкой тенью себя самой, прячущейся по теплым углам от неминуемой гибели от переохлаждения. Ну, или, по крайней мере, сделать так, чтобы это совсем не было проблемой. – усмехнулась она. – Он давно знаком с Отшельником, и знание, которое он даст, может помочь Альтерану в достижении его цели. А ты? Ты ведь тоже здесь за этим, ммм? – с очаровательной улыбкой и искренним любопытством во взгляде, она обернулась к Тормунду, заканчивая укладывать угли на фильтр из негорящей ткани.
Услышанное словно окатило Тормунда отрезвляющим ледяным душем из бочки, смывающим последствия ночной попойки. Элиан открыла ему, что ставки взлетели куда выше, чем он бы мог подумать. Если она не лгала... Но кто ещё мог найти "друзей" среди кого-то из другого мира, как не Альтеран Чёрный?
И что мог значить их визит? Уж не то, что Лютер, в попытке найти помощь в своих исследованиях, сунулся к чёрному дракону? Если так, то жажда открытий окончательно лишила старика разума!
– Альтеран Падший? Я слышал это имя. Но не имел дела ни с ним, ни с его друзьями, – ему приходилось отвечать осторожно, хоть Тормунд всей душой ненавидел хитрости и интриги. Но эта Элиан, если служит Альтерану, не глупа. Она не проболталась случайно, и чего-то желает от него. И только если разговор будет идти хорошо в её глазах, она может взболтнуть больше, чем бы ей хотелось.
Значит, и самому минотавру лучше не врать лишнего. Уж лучше открыто отказаться отвечать, чем дать ей почувствовать, что он водит её за нос.
– Я потерял интерес к попыткам изменить мир с тех пор, как моё племя нашло себе земли. Дом, из которого бы его не пытались выгнать соседи. А сейчас я просто стремлюсь исполнить последнюю просьбу старого друга, – Тормунд небрежно махнул рукой, беззастенчиво разглядывая профиль девушки. – Другое дело – ты. Для меня загадка, что Альтерану Падшему за дело до судьбы обыкновенной жрицы.
Девушка обворожительно захихикала. – То же, что и тебе, красавчик. Ты же не просто так пришел поглазеть на ритуал, ммм? У нас разные мотивы, но – ты прав, мы все и правда не просто так здесь собрались… – она растерянно оглянулась по сторонам, ища, чем могла бы разжечь угли. Заглянув в ящик, затем и во второй, и не найдя там подходящего инструмента, она с еле заметным раздражением вздохнула, и с силой несколько раз черканула одним своим когтем о другой, добавив между ними щепотку магии, пока, наконец, пламенная искра не вдохнула жизнь в черные угольки, которые с оживлением затлели. С довольным выражением на лице, она вновь плюхнулась на подушки, взяв с собой курительный шланг.
- Ты ведь так и не понял? – она глубоко затянулась, а затем выдохнула несколько облачков дыма в форме колец с прекрасным, дурманящим ароматом. – У нас общая цель. – она широко улыбнулась, уставившись на быкоглавца. – Мы ведь ищем одно и то же, не так ли? Зачем весь этот театр? Если мы можем просто… объединить наши усилия. Скажем, Альтеран получит свое процветание драконьего рода, а ты… например, можешь стать вождем в каком-нибудь городе. Может быть даже и здесь, в Улье. Будешь иметь столько сражений и столько женщин, сколько только пожелаешь – пока тебя держат ноги и стоит член. Вся слава и все обожание – они будут твои! Или, быть может, просто выполнишь просьбу своего друга, и вернешься к жизни в своем племени, и будешь жить долго и счастливо – если ты так хочешь. Чего бы ты ни пожелал – мы с этим тебе поможем. И твоей жрице тоже. Ну? Что скажешь? – она ненавязчиво протянула ему трубку, предлагая вкусить ее замечательного дурмана.
– Общая цель, говоришь, – проворчал минотавр, упрямо наклонив голову вперёд. Так вот зачем она его отвела в сторону и обрабатывает сейчас. Потому, что они упёрлись лбом в тупик и не знают, что делать дальше! И они не рассчитывают на то, что Отшельник даст им все ответы, за которыми они пришли. Значит, у них в Улье не так много власти.
– Ты говоришь так, будто думаешь, что меня прогнали из моего племени? Я ушёл из оттуда сам, когда решил, что устал вести за собой племя. Я отыскал достойного, кто займёт моё место и справится лучше меня. Я уже слишком большой и опытный бык, чтобы можно было легко поймать на сладкие речи и пустые обещания. Столько наград одному старому минотавру! – Тормунд взял тонкую трубку. Вдохнул без опаски: едва ли бы они попытались его одурманить под боком у Отшельника, а если бы и решились, то выведывать у него пока что ещё нечего. – Заставь меня поверить в то, что ты не прикажешь своему цепному псу вонзить мне меч в спину, едва получишь желаемое. И тогда, может, я захочу принюхаться к этому предложению, чтобы почуять, сколько в нём выгоды для меня.
Элиан залилась легким, сдержанным хохотом. – Ты мне не веришь? Ну, как знаешь, пупсик, как знаешь. Будет очень жаль, если такой талант пропадет зазря. – она пожала плечами и, взяв вторую трубку, затянулась от нее. – Но если, все-же, передумаешь, то нас найти несложно. – она неспешно пододвинулась поближе, и наклонилась к нему, прошептав на ухо - Спроси – «где у вас здесь подают лучших скакунов?». «Белых?» - спросит он тебя. «Черногривых» - ты ему ответь. – она продолжила нормальным тоном – Спроси в любом юго-западном порту, или в трактире, или в зале наемников. Если тебе не нравится компания из нас, плосколицых, или атмосфера тайны и преступности, или ты из этих – можешь обратиться в храм. И постричься в паладины, хи-хи. – отшутилась она.
Насмешка Элиан не понравилась Тормунду. Он не знал, кто такие паладины, и зачем их заставляют стричься, но в устах незнакомки это прозвучало достаточно пренебрежительно, чтобы сомневаться в сути этих слов.
– Ты бы не дразнила меня зря, дева. Я не молодой глупый гнолл, чтобы думать, что весь мир вот-вот станет моим. Это вы пришли на мой ритуал, а я свой путь знаю и сам, – посоветовал ей минотавр, указав на неё тонким мундштуком трубки, – Твои же обещания сладких грёз подобны Парящим Островам: сколько не объявляй их своими владениями, но тебе никогда даже не добраться до них. Лишь сам Падший может что-то обещать, а твоё дело – сделать так, чтобы мы поверили в выгоду нашей возможной встречи.
Тормунд вдохнул тонкого ароматного дурмана, которому не хватало грубости походного дыма, вкуса древесины. И не хватало веселящего душу алкоголя.
– Расскажи о себе, – потребовал быкоглавец. – Попробуй покорить меня искренностью, и расскажи, откуда вы услышали про это. И что вообще надеетесь найти и потом с этим делать?
Усмехнувшись в последний раз, девушка ответила уже куда более собранно. – Конечно, ты найдешь свой путь, Тормунд. Я не сомневаюсь в этом. Я лишь предложила тебе выбор – идти вместе с Альтераном, или же состязаться с ним в одиночку в этой гонке за сокровищем. А состязание это… ты уж меня извини, выглядит неравным. – она с наслаждением отпила из бокала – Ах, какая прелесть! Замечательное вино, просто замечательное. – восхитившись и вновь на секунду поддавшись своему веселому настроению, она продолжила. – Единственные, кто мог бы как-то ему противостоять – это Хранители. Но они не очень-то хотят его найти. Скорее даже, наоборот. – она отпила еще один глоток, и сделала вдох замечательного дурманящего дыма. – Не подумай, что я в тебя не верю. Но ты один. Или, даже, быть может, и не один – может, ты собрал свою команду… но нас – гораздо больше. Мы повсюду, и наш лидер силен. Смог бы ты добыть кровь Синдер, чтобы «твой ритуал» был вообще возможен? – она не удержалась от еще одной усмешки. – А вот Альтеран смог. Что еще может сделать сам ученик Малефора, думаю, ты и сам можешь представить. Но довольно об этом. Думаю, ты больше хочешь услышать что-то новенькое? Что-ж, не могу пока раскрыть тебе всех карт – сам понимаешь, но кое-чем я с тобой поделюсь. – Элиан улыбнулась, и вновь расслабленно откинулась назад, закинув одну ногу на другую и облокотившись о мягкую спинку дивана. – Была одна группа археологов, которая хотела найти одну забытую, но очень интересную вещь. Сокровище невероятной силы, но что конкретно оно делает – так до сих пор и неясно. Что-то из разряда мифов или детских сказок – как рог единорога, в котором заключена безграничная волшебная сила, или конец радуги, наделяющий бесконечной удачей. Да настолько сказочных, что сами Хранители спохватились и решили это исследование прикрыть. Неужто они настолько не любили сказки, или просто беспокоились за судьбу бедного археолога, который тратил всю свою жизнь на достижение недостижимого? – пошутила она – Очевидно, что там явно было, что скрывать. Нам это стало очень интересно. И мы решили с этими археологами поговорить, чтобы узнать больше информации. – она вновь глубоко затянулась, позволив приятному туману наслаждения расстелиться в чертогах своего разума. – Что же до меня… ты же не поверишь, если я скажу, что я простая плосколицая мартышка с юга, не так ли? Позволь мне лучше показать. Но сперва – закрой глаза. – она широко улыбнулась, ожидающе смотря на минотавра.
"Так, значит, это Альтеран нашёл ту кровь для меня?" – на мгновение Тормунд позволил себе почувствовать самодовольство, что величайший тёмный дракон современности расстарался для подготовки его, Тормунда, дела. Но минотавру хватило благоразумия не говорить об этом вслух. Незачем из-за пустяка бросать вызов самому ученику Малефора, который сумеет раздавить бывшего вождя племени как и без помощи своих соратников, так и только их руками.
Вот только присоединяться к нему у быкоглавца тоже не было желания. Не для этого он бежал от Малефора с его безумными идеями, чтобы податься в службу его ученику.
"А ещё это к нему обратился за помощью Лютер. Отчаянный глупец! Но знаешь ли ты, дева, кто помешал вам добыть главных знатоков дела? Или же поэтому я вам и нужен?" – Тормунд откинулся на спинку дивана, послушно закрыв глаза. Чтобы убить его или заколдовать, ей не нужны были эти уловки. Так что, минотавр не чувствовал от Элиан какой-то опасности, пока они здесь, открыто говорят друг с другом.
– И что же стало с этими археологами? Они всю жизнь искали эту сказочную хреновину и верили в неё, так что от них всяко должно быть больше пользы, чем от минотавра.
- Не знаю. – легко ответила она, и вдохнула еще порции густого, сладкого дыма. – Надо спросить Каса, может быть он знает.
Закрывший глаза минотавр мог слышать, как вскоре после выполнения ее просьбы, та поднялась с дивана и отошла куда-то немного в сторону. Ее речь слегка перебивалась звуками ткани, глухо падающей на мягкие полотна диванов, словно бы их туда швырнули со всей небрежностью.
- Ты прав, они и вправду были очень полезны. Они поделились многим, наверное, всем, что сами знали. Было очень приятно с ними поболтать. Они такие душки, не то что эти ваши служители Малефора! – она залилась игривым хохотом. – Можешь открывать глаза.
Хищный взгляд рубиновых глаз, сладкая, искушающая улыбка, и прекрасное, полностью обнаженное тело, изумляющее сочными формами, каких не сыскать в этом мире – именно это было первым, что предстало перед его взором. Она медленно подходила к нему.
- Я тоже хотела бы кое-что узнать о тебе. Правдивы ли легенды, что минотавры – неутомимые любовники? Ты же не думал, что мы просто поболтаем здесь и разойдемся, ммм?
Не ожидая ответа, она забралась на полулежащего минотавра, обняв его крепкий торс коленями, присев на пятки и вцепившись хрупкими ладонями в его большие, крепкие плечи. Она прильнула к нему, и громко, агрессивно прошептала:
- Я покажу тебе, кто я. И заставлю испытать такое удовольствие, которое ты не испытывал никогда в жизни даже и близко.
Она застыла в ожидании ответа, едва сдерживая искрящуюся, разрывающую изнутри страсть.
– Я с нетерпением жду твоего испытания, милая, – большие ладони быкоглавца легли на атласную кожу, нежно, медленно провели по бёдрам, но в пальцах чувствовалось напряжение от едва сдерживаемого нетерпения. В глазах Тормунда сверкнул хищный огонь: – Но знай, что вырвавшегося зверя невозможно усмирить. И эту поездку ты запомнишь...
И, не тратя больше времени на слова, минотавр прильнул к губам Элиан, крепко сжимая её в объятиях и выпуская на свободу пылающие инстинкты.
Она всецело поддалась его рвению, слившись с ним в жарком, интенсивном поцелуе – и, хотя ее лицо было слишком плоским для такого, как он, она ловко компенсировала это своим длинным, чрезвычайно подвижным языком, дав ему волю проникнуть в самые недра его рта, приоткрывая минотавру завесу смелых фантазий, которые она была способна воплотить в реальность.
Совсем скоро, она, чуть не разрывая ткань, сорвала с него всю одежду, хаотично разбросав по всей комнате, чтобы наконец вместить в себя всю его силу и вожделение. Ее мягкое, эластичное, гибкое тело двигалось неимоверно быстро, прямо в такт горячей ярости минотавра – они кричали, не сдерживаясь, казалось, им было некогда дышать. Они жадно овладевали друг другом, утоляя голод бездонной похоти, и все никак не насыщаясь – они не замечали, как пролетает время, как число поз, в которые они еще не испробовали, уже постепенно подходит к концу. Но она все не отпускала его. Она истязала его удовольствием, все сильнее и сильнее, ожидая, как только тот достигнет истинного экстаза – и тут же затягивала на его шее незримую петлю, не давая ему насытиться – а оставляя в этом полубезумном состоянии, снова и снова. Казалось, он уже был готов разорвать ее, раздробить своим весом ее таз, чтобы достичь удовлетворения – столь желанного, столь близкого, и столь недосягаемого. Но даже у неутомимого минотавра кончались силы, чтобы это сделать. Как она могла выдерживать такой напор? У обычной девушки уже давно свело бы мышцы, и она сползла бы, истощенная, по телу мускулистого мужчины, не в силах даже встать на ноги. Эта же коварная бестия лишь смеялась, наслаждаясь его мучениями, его страстью, которая раздулась до масштабов настоящего помешательства и всецело затмила его разум. Болезненные синяки - от крепких рук, что сжимали ее, от его сильных движений, сходили на нет прямо на глазах. Такой серьезный, могучий воин, но дал загнать себя в ловушку и сделать себя ее ручным псом, как и все остальные – как же это ее тешило. Она могла бы выкачать из него остатки сил, чтобы ему их не хватило даже встать с этого дивана, не говоря уже о продолжении тяжелого похода в холодных пещерах и заснеженных пустошах. Но не это было ее целью. Она пощадила его, дав, наконец, возможность завершить их нескончаемый, истощающий, блаженный танец. Она заставила его закричать, что есть сил, подарив исцеляющее облегчение, избавив от этих страданий, и заставив мечтать об их повторении. У него по-прежнему оставались силы, чтобы завершить сегодняшние дела. Однако после такого испытания даже сильнейшему вождю нужно было отдохнуть.
Элиан же, изрядно насытившись его бурной энергией, уселась рядом с переводящим дыхание минотавром, как ни в чем ни бывало, и стала докуривать кальян. Вот только, к ее сожалению, угли уже давно успели остыть.
- Ты прошел испытание, милый. Давненько у меня не было настолько энергичного и страстного любовника. – она довольно улыбнулась Тормунду, и, стерев с себя следы их прекрасного уединения, стала собирать разбросанные по полу вещи.
Тормунд не стал торопиться с ответом, попросту откинувшись на спинку дивана и смяв широкой спиной пару подушек. Он не спешил скрыть свою наготу, позволяя остыть разгорячённому, покрытому потом телу. Ненасытная ведьма высосала у него изрядную часть сил. Никогда ещё минотавру не приходилось встречать такую выносливую партнёршу, ещё и с такой непокорностью боровшуюся за доминирующую роль. Их любовь слилась с борьбой за лидерство, сплетя в себе два любимых занятия любого быкоглавца – секс и сражение, и иногда могло казаться, что Тормунд пытался силой овладеть своей партнёршей. Такая хрупкая снаружи, она оказалась вместилищем огня, которая не просила его сдерживаться или быть мягче, держа в узде свои дикие инстинкты.
Элиан не позволила ему победить так, как любил минотавр – покорить сопротивляющуюся жертву в середине процесса, позволив наброситься на покорную партнёршу. Вместо этого, она дала ему азарт охотника, который попался в силки своей добычи и выкладывался изо всех сил, чтобы не проиграть. И Тормунд не проиграл. Какие бы силы Колодца не подпитывали эту демоницу, но в конце, сжав её горло и запястье, прижимая своим весом к ложу, быкоглавец услышал её вой, ощутил судороги её мышц и дрожь её чресел, наполненных его жаром. О, какие сильные могли бы быть у них дети, встреться они в другое время, когда Лейн плела бы совсем иную паутину судеб...
– Клянусь Фордьёром, что среди простых смертных ты таких и вовсе не встречала. Ты была хороша, Элиан, – наклонившись вперёд, Тормунд разлил вина по чашам, взяв их в руки и предложив одну своей сегодняшней женщине. Он мог гордиться собой. Он объездил сверхъестественную слугу могучего Альтерана, и при этом, на его шкуре не зажглась ни одна руна. И он получил бесценный опыт и ощущения. Хоть их встреча была такой, что даже для могучего бывшего вождя племени было бы слишком утомительно испытывать её каждый раз. – Подобную непокорную страсть и силу обычно можно встретить только среди женщин моего народа, но чтобы она сочеталась с твоей красотой и тонкостью – такого не бывало никогда.
Она самодовольно улыбнулась, и осушила до конца бокал с красным вином, предложенный Тормундом.
- Надеюсь, я ответила тебе на твой вопрос.
Главный зал храма Маракаву.
- Эта жрица. Она не просто так стала частью ритуала? Возможно, Альтерану будет интересно на нее взглянуть. Если она выживет. – холодно размышлял рыцарь, продолжая наблюдать за происходящим. Ему было интересно наблюдать за тем, как Отшельник творит чары этого весьма необычного ритуала. Его техника, его познания, его методы. Рядовые чернокнижники не практикуют вещей такого уровня, а если и пытаются – то или безуспешно, или с фатальными для себя последствиями. Определенно, определенно любопытно. Хотя, конечно, и не стоит в сравнении с некоторыми ритуалами, которые Кассадриану приходилось наблюдать. И уж тем более не стоит в сравнении с истинной жестокостью тех ритуалов. На фоне адской скверны, разлагающей кожу жертв живьем до состояния булькающего кровавого фарша – вопли жрицы звучали совершенно посредственно.
Оракул не замечал Ливинию. Погружённый в транс, он смотрел куда-то вдаль над её плечом, а его голова медленно запрокидывалась всё выше, и всё это происходило в полной тишине, нарушаемой лишь рваными, хриплыми вздохами распластавшейся под ним жрицы Симисоны. В чёрных глазах Отшельника отразились фальшивые звёзды на потолке, и их свет словно обрёл физическое воплощение: шаман оскалился окровавленным оскалом, и с силой зажмурил глаза.
– Я вижу крепость среди звёзд! – вдруг зазвенел его голос, отразившись от ледяных стен купола. В нем смешались рокочущее рычание и дрожащий бас, словно бы устами оракула пыталось говорить какое-то потустороннее существо. — Темницу Забытого могущества, окруженную пятью печатями в каменных перстах, что грозят небесам. Но эта сила ещё спит, и ей должно пробудиться. Тот, кто собьёт все замки, кто отворит ей путь, возглавит Шторм Перемен и разольёт её влияние под тысячей небес!
Отшельник резко опустил голову, сфокусировав взгляд бездонных глаз на Ливинии. В драконидку впились отражения звёзд, которых оракул уже не мог видеть, и оттуда, словно бы из космической туманности, дохнуло присутствие чьего-то присутствия. Тяжёлого, жуткого, не связанного ни с одним духом Тёмного Пантеона. Нечто взглянуло на Ливинию, и на мгновение у той появилось ощущение, что всё вокруг неё – пол, камни пещеры, и даже её собственный лёд купола – стали телом этого Нечто, его разумом и волей, в которой синяя драгонесса была не более чем воображённым образом.
Отшельник резко встал, словно бы невидимый крюк дёрнул его за спину, и наваждение ослабло. Чёрные глаза с множеством искорок беспорядочно задвигались, не завися друг от друга, пробежали по бесчувственной Лиане, и вперились в посланницу Альтерана. Рука шамана дернулась вверх, будто у куклы, и острый коготь указал на Ливинию:
– Иди тропой за Проводником Жизни. Услышь каменную песню гранитных замков. Сорви печати! И миллионы глоток услышат и прокричат твоё имя, звеня от ненависти, ужаса и благоговения! Шторм разразится, отрезая миры друг от друга и превращая их в камни на твоей короне! Судьбы всех душ окажутся в твоих руках, и их будущее больше будут решать не боги, а лишь ты сам!
Тело Отшельника заколотило, будто кто-то затряс вешалку, на которую его подвесили. Рука рухнула, голова свесилась на грудь, и оракул обмяк, хоть и остался стоять на ногах. Голос пресёкся и лишился силы, и со слабеющих губ сорвались последние слова:
– Если у тебя хватит смелости решиться на это...
Чёрные глаза и потусторонний голос оракула в трансе, заставляли сильно нервничать драконидку, она не одобряла такой тип магии и она ей никогда не давалась. Стоя на полусогнутых ногах, готовая в любой момент отпрыгнуть или хорошенько приложить его хвостом, если этот пятнистый демон вздумает попробовать на зуб и её шею. Смотреть в чёрные глаза Зловещего было трудно и не по себе, а неестественные рваные движения только сильнее разгорали противоречащие друг другу желание - убежать прочь или попытаться убить угрозу.
Судорожно взглотнув, Ливиния внимательно слушала всё что говорил шаман-гепард, повторяя за ним слово в слово, беззвучно шевеля губами, чтобы хорошо запомнить предсказание для Альтерана.
Когда всё закончилось и повисла гробовая тишина, синяя драконидка оглядела место ритуала и ещё несколько минут настороженно смотрела на затихшего гепарда. Огни ритуального круга начали затухать, послышалось бульканье у ног Ливинии.
Драконидка негодующе хлопнула ладонью себе по голове, она совсем забыла позаботится о «жертве». Наклонившись она осмотрела раненную жрицу, одной рукой зажимая ей рану на шее.
Ливинии пришла в голову идея заморозить рану своей магией, чтобы остановить кровь, но быстро передумала, жрица выглядела плохо, холод бы только быстрее добил бедняжку.
Драконидка вставала и щёлкнула пальцами, ледяной купол тут же рассыпался снежинками и исчез. Огни магического ритуала к этому времени практически затухли, позволяя драконидке покинуть магический круг. Ливиния подняла ранее брошенную мантию, рывком оторвала от неё пару длинных кусков материи. Вернулась к раненной жрице и присела рядом на корточки.
– Я всё запомнила, ничего не поняла, но запомнила. Надеюсь Господин Альтеран будет доволен нами. Кассадриан, помоги, ты сможешь её подлатать? – спросила синяя драконидка не поворачивая голову и накладывая на раненную Лиану зажимающую повязку на плечи и шею. –Её напарник будет недоволен, это может подпортить нашу репутацию. –
- Нет. Но целители должны быть неподалеку. – немногословно проговорил мечник.
Он неспешно подошел к центру круга, где над умирающей жрицей склонилась Ливиния. Едва дождавшись, пока она перевяжет ей раны, Кассадриан поднял ее и, ссутулившись, взвалил на свою спину ее туловище, перекинув тонкие руки драконидки через свои плечи – достаточно аккуратно, чтобы ее не травмировать, но не слишком с этим церемонясь.
- Помоги нести. – приказал он синей, сдерживая раздражение и отвращение от необходимости делать столь низкий жест – нести жалкую умирающую смертную на собственной спине.
- Где здесь зал целителей? – спросил он у Шаргата, ожидая, что тот вот-вот расхохочется от комичности происходящего.
– Везде. Ты в храме Маракаву, друг, и каждый здесь может тебя трахнуть, исцелить, или выпустить кишки, – грузный суинид, чуть переваливаясь с ноги на ногу, шагнул со ступени в круг, подтаскивая ближе к брюху висевшую на поясе сумку. – Тут рядом, почти за дверью, есть стол. Там мы её осмотрим да подлатаем, хе-хе...
– Нет, – оборвал их хриплый голос Отшельника. Его голос звучал как и прежде, без всяких ноток чужого присутствия, разве что слегка осип недавней пытки своих голосовых связок. – Она почти мертва, я чувствую на ней взгляд Катагомы, и твоего мастерства не хватит, чтобы поставить её на ноги быстро, без лишней болей. Дай мне посмотреть.
Шаман поднялся. Когда он обернулся, на нём вновь была маска, скрывающая морду вместе с эмоциями оракула. Но на несколько мгновений он застыл, чуть наклонив голову, и разглядывая не столько рану на шее безвольно повесившей голову Лианы, сколько на тёмного мечника:
– А ты, похоже, больше привык убивать, а не спасать. Такая хватка никуда не годится, так таскают лишь кукол. Шаграт, возьми её.
– Да, Зловещий, – суинид ловко пригнулся, подхватив одной рукой жрицу под колени, другой обхватил её за грудь, снимая с Кассадриана девушку со сноровкой, выдававшей богатый опыт. Чуть подкинув её, Шаграт перехватил бесчувственную драконидку под спиной и поднял её на руках, привалив к своей груди.
– Она потеряла больше крови, чем я ждал. Вместо повязки, стоило заморозить её кровь у самой раны. Немного, только чтобы остановить её ток, – Отшельник дал совет Ливинии, не заподозрив её в том, что последовательница Альтерана попросту затянула с помощью. – Шаграт вернётся через минуту и отведёт вас в комнату, где вы сможете меня подождать. Закончу с жрицей, и мы продолжим наш разговор. Элиан тоже должна освободиться к этому времени.
Такое замечание не вызвало у Кассадриана никакого возмущения – ведь в нем, в самом деле, не было ни слова неправды. Слишком давно ему не приходилось протягивать руку помощи, слишком давно ему ее не протягивали. Он успел забыть о том, что такое сострадание, и никогда не знал о том, как правильно позаботиться об умирающем – в этом попросту не было нужды. Это было правдой – он умел лишь убивать. Облегчившись тем, что ему не придется тащить на себе жрицу, стараясь не выдавить из ее обмякшего тела остатки жизни одним неосторожным движением, он позволил ее забрать. Он снова обратился неподвижной фигурой, ожидая возвращения суинита, лишь, из любопытства, собрав пальцами со своего плаща капли крови, которые успела пролить на него драконидка, и попробовав их на вкус. Сочная и сладкая, полная жизни и невинности – он бы не поверил, что испить ее Отшельнику было не в удовольствие.
Сообщение отредактировал zlobnii4el - Воскресенье, 25 Июня 23, 20.51 |
| |
| |
| zlobnii4el | Дата: Воскресенье, 19 Ноября 23, 20.03 | Сообщение # 6 |
|
Маг
Группа: Следопыты
Сообщений: 118
Награды: 0
Репутация: 0
Статус: Оффлайн
| — Ты окончила свои игры? Хорошо. Твои друзья уже заждались тебя, — Отшельник встретил легко ступавшую и удовлетворённую суккубу в низком коридоре храма. Гепард опирался на чёрный обсидиановый посох с набалдашником в виде высохшей когтистой руки, сжимавшей большой шар, на вид, из чистого изумруда. Массивная фигура суинида стояла за шаманом, и широко осклабившийся Шаграт подмигнул демонице, явно догадавшись о том, что она делала вдвоём с Тормундом. — Прошло уже не меньше часа. Я надеюсь, твоя помощница не забывает так быстро важных вещей. Идём.
Отшельник сделал повелительный жест, призывающий следовать за ним по коридору, полных светильников в виде держащих чашу с огнём фигур в капюшоном. Из их скрытых глаз в Элиан устремлялись незрячие глаза мелких духов — рабов этого места, истерзанных фантомов, призванных следить за посетителями, слушать их речь и нашёптывать тёмные кошмары. Они были не страшны суккубу — ей стоило лишь подумать о ком-то, чтобы заставить того забиться вглубь своей статуи-темницы в страхе и зависти перед такой сильной хищной душой. Но опытная демоница понимала, что это знак о власти Отшельница в этом храме. Он был хозяином своего логова, о чём стоило помнить, задумав его обвести.
Шаман привёл их в просторную квадратную келью, чей сводчатый потолок опускался на четыре колонны в середине зала, из-за чего его разделило на девять квадратных куполов. Это невольно напомнило Элиан про некоторые монашеские внутренние залы в тех мирах, где поклонялись Создателю.
Стены были заставлены шкафами с фолиантами, выдавая личную библиотеку Отшельника. У противоположной стены стоял обширный стол из чёрного дерева на каменных ногах, ещё пара были у стен по бокам. За одним из таких демоница нашла своих скучающих компаньонов.
А по другую сторону от них высилась огромная, ростом выше Тормунда и Шаграта книга с рельефной чёрно-синей обложкой. Она была так огромна, что почти упиралась в опускающиеся своды возле колонн. На ней была выгравирована костлявая морда какого-то чудовища, в глазах и пасти которой горел натуральный зелёный огонь, а пасть постоянно гримасничала, словно пёс на цепи, желавший отведать чужой плоти. Громадный фолиант то и дело покачивался, едва-едва приоткрывая страницы и щёлкая обложкой, словно челюстями. И особенное сходство этому придавали острые кинжальные зубы, вырастающие из обложки по всему краю так, чтобы отхватить всё, что попытается протянуться к страницам.
Не удостоив диковинку и взглядом, шаман прошёл мимо полок, коснувшись пальцем трёх корешков, и направился к своему столу. Медленно опустился на простой стул со спинкой, вставил посох в специальный держатель. Суинид разложил перед ним три старых тома, указанных чернокнижником несколько секунд назад. Шаман, дождавшись, пока Элиан присоединится к своей свите, поднял глаза на всех троих:
— Мне пришлось потратить больше времени на жрицу, чем я рассчитывал. Симисона не должна считать, что чистота её служительницы была осквернена, — сообщил он, словно бы судьба использованной драконидки имела какую-то важность. Не вдаваясь больше в детали, Отшельник опёрся локтями на стол, и протянул в сторону маскирующейся драгонессы раскрытую ладонь: — У вас есть вопросы по пророчеству. Перескажи его, Ливиния, и я попытаюсь отыскать в нём смысл.
Ливиния последовала за двоими своими сопровождающими, одевая по дороге немного порванный снизу дорожных плащ на нагое тело.
Долгое ожидание, развалившись на стуле драгонесса положила свои ноги на стол и немного откинувшись назад, покачивалась балансируя на двух ножках стула.
— О Тиадана где их носит? Слишком долго, я хочу есть. — ни к кому не обращаясь выдохнула в потолок синяя драконидка запрокинув голову через спинку стула и с тоской смотря на беснующуюся гигантскую книгу-монстра.
Вдруг раздались шаги в коридоре, кто-то приближался к комнате.
— Наконец-то! — Ливиния сразу же села ровно на стуле и приняла серьёзный вид, и не зря, вернулись Шаграт, Элиан и Отшельник.
Не отводя взгляда от Отшельника, синяя драгонесса сидела в стуле от волнения сжимая до хруста подставки для рук. Это задание ей дал лично Альтеран и оно подходило к своему финалу.
— Я, я не знаю... — ответила последовательница ученика Малефора посмотрев Отшельнику в глаза и тут же замолкнув, так как вопрос похоже предназначался не ей.
На просьбу пересказать пророчество, синяя драконидка задумчиво посмотрела сначала в глаза Элиан и Кассадриана. Получив негласное согласие, она начала медленно и с паузами пересказывать пророчество, чтобы не пропустить ничего важного.
Помощница Альтерана не оплошала, и, пускай и с нотками неуверенности, она пересказала пророчество в точности.
- «Я вижу крепость среди звёзд! Темницу Забытого могущества, окруженную пятью печатями в каменных перстах, что грозят небесам. Но эта сила ещё спит, и ей должно пробудиться. Тот, кто собьёт все замки, кто отворит ей путь, возглавит Шторм Перемен и разольёт её влияние под тысячей небес! Иди тропой за Проводником Жизни. Услышь каменную песню гранитных замков. Сорви печати! И миллионы глоток услышат и прокричат твоё имя, звеня от ненависти, ужаса и благоговения! Шторм разразится, отрезая миры друг от друга и превращая их в камни на твоей короне! Судьбы всех душ окажутся в твоих руках, и их будущее больше будут решать не боги, а лишь ты сам! Если у тебя хватит смелости решиться на это...»
- Уж не об этой жрице идет речь в пророчестве? Дары Симисоны – это самая близкая к Жизни вещь в этом гиблом мире, и первое, что приходит на ум. Тем более, учитывая, как с ней пришлось нанянчиться. – предположил Кассадриан, задумчиво потирая подбородок.
- Пять печатей в крепости среди звезд… получается, нужно их все разбить? Но среди звезд… где они находятся? – непонимающе вопрошала Элиан.
— Ваши догадки верны, хоть вы пока блуждаете во тьме неведения, — Отшельник похвалил за догадливость эмиссаров Альтерана, и предупредительно поднял палец: — О да, жрица Симисоны может открыть путь, но что она знает? Полагаясь на дары своей покровительницы, она сможет слепо делать шаг за шагом, но ей не дано прозреть, что ждёт её в конце этой тропы. Вы пойдёте за ней, ступая след-в-след так близко, чтобы ваше дыхание на затылке торопило её. Но Альтеран Падший не должен идти к своей и нашим судьбам с завязанными глазами. Поэтому я помогу вам решить загадку из пророчества.
Шаман выдвинул перед собой увесистый том и поднял тяжёлую обложку, принявшись перелистывать страницы. Он сделал ленивый знак ладонью, наполовину сжатой в кулак, и Шаграт встал рядом, открыв не менее массивный фолиант, где все правые листы были покрыты витиеватыми крупными рунами и схемами, а левые – исписанные и расчерченные схемами, которые нанесла чья-то другая рука.
— «Я вижу крепость среди звёзд.» Не «крепость в небесах.» Это не какая-либо цитадель в драконьих Парящих Островах, а лишь метафора, обозначение некоего мирового закона. Её не достичь ни на каких крыльях, а поэтому и в «темницу забытого могущества» не приведёт прямая тропа, и нам не сыскать стен этой темницы. «Пять печатей в каменных перстах, что грозят небесам» – вот подсказка о некоем материальном начале, которое мы можем отыскать. Что за персты? Горные пики? Гордые башни? Монументы или ключевые цитадели? Слишком размыто, чтобы понять сразу. А остальное – лишь сладкие обещания могущества, и ни слова о цене за эти дары. Что ж... – Отшельник поднял глаза от страниц, обвёл глазами всю троицу, и остановил пристальный взгляд на Элиан: — Ты знаешь толк в обольщении и грёзах о дарах, а твой рыцарь отмечен богатыми заёмными силами, которые подарили ему могущество. Вы оба пришли сюда извне, и должны увидеть в Голосе нужный посыл. Увидел ли его ты, Шаграт?
Отшельник повернул голову к своему тучному помощницу. Суинид, до этого с некоторой отстранённостью изучавший контуры тела Ливинии, моргнул, прищурил глаза и ткнул пальцем в строки пророчества, которые Оракул скурпулёзно скопировал со слов Элиан и её драконьей помощницы:
— «Шторм разразится, отрезая миры и превращая их в камни на короне». Это... Эта сущность собирается покорить целые миры. Одного Авалара ей мало. И соблазняет тем, – Шаграт поднял глаза, наклонил голову и с плохо скрываемым желанием поглядел на Элиан: – Что поделится этой властью с тем, кто откроет ей путь.
– Верно. Эта сущность тоже пришла извне, но она не тиран и не войско. Она – источник, явление, и может распространять своё влияние, как один из Духов, через свои учения. Ей нужен свой избранник, что станет манифестантом её мощи. Но её заперли... возможно, что это сделали даже мои покровители, великие Духи, – Отшельник перевёл дыхание. – Если это так, то мне не следовало бы вам помогать, но память об этих событиях исчезла, как и следы тех, кто сумел возвести эту темницу. «Крепость среди звёзд» – это заклинание, сила и власть которого лежит вне Авалара, но ему нужны были здесь якоря, которые и стали этими каменными перстами.
– Осталось их найти. Понять, что это за персты, – Шаграт протёр подбородок. – Они связаны с поисками этой молодой драконидки и старика-Тормунда. А ещё, Падший тоже ведёт свои собственные поиски. Вы что-то знаете, как и ваш хозяин. Что именно?
- Есть некий… «обелиск», который, по легендам, может даровать своему владельцу божественную силу. И, быть может, что это и есть один из столпов. – предположила Элиан.
Внимательно улавливая все слова гепарда чернокнижника, синяя драконидка старательно запоминала все объяснения видения. Время от времени встречаясь взглядами с Шагратом, она нервно ёрзала на стуле поправляя свой плащ.
— Чёрт, это бесполезная ерунда. Мастер Альтеран и так достаточно силён, зачем ему может понадобиться сила богов? — с негодованием спросила последовательница Падшего, ей начало казаться, что они теряют здесь время.
Драконидка задумчиво нацарапала когтем на столе, что-то похожее на солнце. — Если только, он не желает остановить эту бесконечную зиму. —
- О, при всем уважении – ответила драконидке Элиан – Силы никогда не бывает мало. Тем более для такого серьезного дела. Я слышала, он и правда хочет бороться с этой напастью. Одного лишь его могущества действительно будет недостаточно, чтобы бороться с явлением целого мира. Именно затем он его и ищет.
Между словами, девушка остановилась на Шаргате заинтересованным, кокетливым, задумавшим что-то, взглядом.
- Значит, быть может, эта жрица и сумеет отыскать путь к «замкам»? – задумчиво спросила она у Отшельника.
Сообщение отредактировал zlobnii4el - Воскресенье, 19 Ноября 23, 20.22 |
| |
| |
| Анкалагон | Дата: Четверг, 07 Марта 24, 19.50 | Сообщение # 7 |
|
Услышь мой рёв!
Группа: Летописцы
Сообщений: 1690
Награды: 5
Репутация: 17
Статус: Оффлайн
| – Да, ей был указан путь. Но он будет извилист и труден, так и знайте. Девчонке требуется время, чтобы понять хотя бы первые шаги, – низкий голос Отшельника мягко разливался по комнате, не скрывая удовольствия шамана от разгадывания древних секретов. Его взгляд скользнул поверх раскрытого тома, и остановился на Элиан, пытаясь понять – искренни ли её слова, или же демоница пытается скрыть от него детали. – Как и другие, вы не знаете, что ищете, и не знаете, как с ней следует поступать. Так же и ей придётся решать загадку каждый раз, когда придётся открыть замок. Когда нужно будет отыскать тропу к следующему. Стоит раскрыть, что такое эти Персты, и тогда будет легче подтолкнуть её к первому из них.
– Может быть, этот Обелиск – и есть замок или столп, как говорит Элиан? – попытался угадать суинид, почесав голое брюхо и сложив руки. Отшельник отрицательно качнул головой:
– Нет, ведь он был скрыт так сильно, что его существование стало мифом. Печати скрыты в каменных перстах, а значит, что они неподвижны и уже могли быть кем-то найдены раньше. А Обелиск – это ключ к звёздной крепости. Голос того, Кто заточён к ней. Капля крови великого узника, чьей силой и питается ваш желанный приз. Только невежды думают, что Обелиск владеет силой сам по себе.
Гепард открыл второй том, принявшись перелистывать тяжёлые страницы из чьей-то плотной кожи. Пока он был занят, Шаграт поймал взгляд Элиан, улыбнулся в ответ, и крутанул пальцем перед грудью, показав на себя и на неё, а затем изобразил хотьбу, кивнув на дверь. Отшельник, тем временем, остановился через несколько листов и замер, вглядевшись в изображённый на нём рисунок.
Заметив флирт суинида с суккубом, драконидка раздражённо закатила глаза, только на этот раз она решила сдержать язык за зубами, чтобы вновь не оскорбить Шаграта или не разозлить Элиан к которой она была приставлена помошницей. - Вот узнал бы Господин Альтеран, что вы время на это теряете. -
– Каменный перст, грозящий в небо, – оракул развернул фолиант, пододвигая его к краю. На одной странице был изображён монумент в виде стеллы: высокая толстая квадратная колонна, чуть сужающаяся кверху и оканчивающаяся навершием в виде пирамиды. Грани стеллы покрывали письмена, руны и иероглифы, которые в подробности были скопированы на другую страницу. – Монумент предтечей, исчезнувших ещё до того, как появились драконы. Их единственные уцелевшие следы, которые удалось найти на поверхности планеты, а не в глубоких пещерах. Был найден Тёмным Мастером и доставлен в его цитадель для изучения, – Впервые в голосе Отшельника прозвучало удивление. – Мой господин... Искал его?
- До того как появились драконы? - слова гепарда шамана тут же завладели всем вниманием длинногривой дракониды, которая подошла к столу и наклонилась над раскрытыми фолиантами.
– Так принято считать. Когда твои предки пришли в Авалар, от прежних хозяев остались лишь запустелые руины, и больше не было никакой подсказки, что же с ними стало, – Отшельник задумчиво провёл когтем по контуру рисунка с монументом. – Так, по крайней мере, говорят летописи, что дошли до нас. И даже они есть только потому, что первый предок пурпурных драконов питал к этим руинам собственный интерес. Как оказалось, мой великий господин и учитель тоже. Что за сладкая тайна связана с этими руинами, что приоткрыть завесу можешь лишь пурпурный дракон? Почему всякий раз бросает поиск ответов?
- Тогда это дело важнее всего на свете! - синяя драконидка в лохмотьях вскочила из-за стола так быстро, что стул под ней опрокинулся назад и с шумом упал.
Последовательница Альтерана на мгновение застыла, потом с виноватым видом подняла стул. От внезапного осознания насколько важную миссию на неё возложил её Господин, она была очень приятно удивлена своей важности и показывало как её ценят.
- Теперь мы не можем отпустить эту жрицу. Просто не имеем права. От этого зависит судьба мира. Хочется ей или нет, ей придётся нам помогать. А тот минотавр. Мне кажется он не станет слушать даже Элиан. - синяя драконидка сложила одну руку на груди, а другой обперевшись об неё, задумчиво тёрла подбородок и погружённая в свои мысли подошла к огромной книге в цепях с любопытством рассматривая магическую светящуюся гравировку. - Нам стоит её похитить. С тем минотавром наверное лучше поговорить в этот раз мистеру Кассадриану и мне. –
– Жрица Симисоны – моя гостья, и она останется ею, пока я не получу обещанный мне дар. Никому не позволено увести её без моего позволения, – непререкаемым тоном отсёк Оракул. – Но я позволю вам поговорить с ней, когда она придёт в себя. Может, она сможет рассказать вам увлекательные подробности про то, кого мы дёргали за хвост.
- Ваша гостья? Ургх! Ты в её горло на моих глазах несколько минут назад клыками вцепился, если бы не я, она бы уже была мертва. Со мной ей будет безопасне…– сложив руки на груди и недовольной уркнув бирюзовая драгонесса начала закипать, пока резко не оборвалась из-за прозвучавшего в голове голоса Элиан, несколько секунд она просто стояла застыв.
Элиан мгновенно метнула полный абсолютного гнева взгляд в сторону драконидки. Ей явно пришлась не по душе ее открытость.
- О, нет-нет, что ты такое говоришь. Мы просто попросим ее помочь. Мы же не варвары, в конце-концов? Извините, она просто пошутила. – так же резко, она смягчилась.
- Захлопни пасть, пока ты не разболтала всему храму наши планы! Пока мы здесь, говорить буду я, тебе ясно?! – с шипящей ненавистью прозвучало у нее в голове.
Кассадриан же продолжал сидеть неподвижно, лишь слегка ухмыльнувшись бурной реакции Элиан, которую она так старательно пыталась скрыть.
- Х-хорошо, главное чтобы драконидка никуда не ушла. И, благодарю за великодушие. - последовательница Альтерана выглядела растерянной и уставилась в пол, более не смея взглянуть в глаза гепарда. Прямолинейная и всегда привыкшая решать всё силой Ливиния в таких моментах просто недовольно пыхтела.
Отшельник едва слышно усмехнулся. Воспользовавшись паузой, в разговор влез суинид, глянув на драконидку:
– Если хочешь поговорить с Тормундом, то лучше тебе идти не с Кассадираном, цыпа. Старый бык не по мальчишкам. Вдвоём с твоей подругой у тебя больше шансов с ним договориться, только сперва подумай, что ты вообще от него хочешь, – Шаграт медленно постучал пальцем по голове. – И пойми, чего хочешь именно он. Тормунд – повидавший многое минотавр, который добровольно оставил своё племя... или не стал ждать, пока ему не бросил вызов бык моложе и сильнее. Не будь банальной и не пытайся его забодать, какими бы хорошими не были твои рожки. Они у него крепче, и их целых три.
Отшельник кивнул, одобряя слова своего прислужника.
В ответ Шаграту тёмно-синяя драгонесса лишь надменно ухмыльнулась. Ливиния не знала кто такой Тормунд, единственное что она знала о минотаврах, это то что она их достаточно много выпотрошила на арене и их топоры её рожки не берут, а ещё они очень вкусные. - Самое главное, взять с собой лука, не могу есть говядину без лука. К тому же как вы сказали, этот хрыч - старый, придётся долго варить. Эххх… -
- Так значит, один из перстов находится в цитадели Темного владыки? Думаю, Альтеран должен знать, где это. – в спокойном тоне, ответила девушка.
– Искать перст во владениях моего Господина – очевидный и правильный шаг. Но цитадель его находится в островах, парящих выше облаков, куда нет дороги. Стены его твердыни непроницаемы, а врата заперты. Никому теперь нет туда хода, даже мне или Альтерану. К счастью, – шаман почти любовно провёл ладонью по фолианту с рисунком, стирая с неё невидимую пыль, – Великий Малефор спустил монумент для своих работ сюда, в окрестности Горы Мальфор. Здесь, мой господин перешёл от изысканий к некоторому практическому применению каменной стеллы. Но когда он пал, монумент, как трофей, забрали и скрыли в Варфанге его победители. Теперь он спрятан в недрах драконьего города, и Хранители не захотят пускать к нему таких, как вы. Разве что, кроме неё.
Он указал длинным когтистым пальцем на Ливинию.
- Варфанг?! Почему я? Не пойду! Хранители меня прикончат! Думаете они не знают про меня? Как вы думаете, как много таких драконов как я здесь? Мне, мне не убедить их, что я не на стороне Альтерана. - сердито топнув ногой драгонесса недовольно смерила взглядом шамана.
- Они на такое не пойдут – не из того теста слеплены эти рогатые старики. Они и понятия не имеют, с кем ты связалась. – пояснила ей Элиан. – К тому же… случись что, мы всегда сумеем тебя вызволить. Тебе останется лишь хорошо отыграть свою роль невинной потерявшейся девочки, и не облажаться. Ты ведь не хочешь разочаровать господина? – испытывающе протянула суккуба, пристально смотря в глаза драконидке.
- Один из этих рогатых стариков может без труда поубивать всех кто находится в этом убежище. - подметила Ливиния раздражённо цыкнув и приподняла руку возмущённо протянув ладонь в жесте.
Последовательница Альтерана больше всего ненавидела сильных противников, лезть в одиночку к самим Хранителям было совсем не в её стиле, она никогда так не действовала, поэтому это казалось полным безумием.
- Хихих! Уф. Я похожа на невинную девочку? Ты же видела мою истинную форму... - промурлыкала синегривая драконидка наклонившись и ехидно посмотрев на Элиан, когда та упомянула Альтерана, то тут же посерьезнела и нахмурилась. - Конечно нет! Если он так желает, я исполню его волю. Но запомни, я тебя не боюсь, хватит пугать меня моим Господином, если со мной что-то случится, он сам тебя выпотрошит. Хорошо продумай свой план, я могу бороться с магами, но чёрт подери это Хранители и мне бы не хотелось надеяться только на то, что они поверят, будто я потерявшаяся глупая самка. -
- Тебе и не придется, если будешь делать все правильно. – Элиан с изрядным наслаждением прохихикала, не размыкая губ, вытянувшихся в длинной коварной улыбке. – Следуй моему сценарию, и все будет хорошо.
- Она права. Эти могут оказаться умнее тупорылых ящериц, коими ты пытаешься их представить. – безразличным, сухим голосом вставил Кассадриан.
- Ой, захлопнись, Кас! Нету в этой дыре такой задницы, из которой мы не могли вы выбраться. – ответила девушка. Мечник скептично помотал головой.
- Это все, что нам необходимо было знать? – спросил рыцарь, обратившись к Отшельнику.
— Этот вопрос вы должны задать себе, — не нужно было даже видеть скрытую маской физиономию Отшельника, чтобы почувствовать его улыбку. — Сила природы сможет прочесть монументы. А мудрость Падшего поможет ему найденные разгадать знаки. Первый монумент хранится в Варфанге. Сила природы... На худой конец, подойдёт любой жрец.
Оракул закрыл фолиант, встал и направился к двери:
– Шаграт проводит вас к выходу из Храма, — он небрежно махнул рукой. — Мои пожелания удачи Альтерану. Слыхал, что он нашёл себе гида.
- Есть, расскажу ему всё без разъяснений и комментариев нашего друга. - ответила она Элиан, затем слегка поклонившись Отшельнику драконидка в лохмотьях зашагала за мечником.
Вскоре, четверо вышли из библиотечного зала обратно в мрачные коридоры, устланные длинными, темно-багровыми коврами в сумраке неярких призрачных огней. Едва эхо от их шагов стало раздаваться меж древних холодных стен, черноволосая девушка остановилась.
- Кассадриан, отправляйся на встречу с Тормундом. Задержи его, и постарайся случайно не убить. Ливиния, иди вместе с ним. Расскажи минотавру обо всем, что посчитаешь нужным – но не вскрывай всю завесу сразу. Он нам пока еще не друг. – сухо распорядилась она. – А вот к тебе у меня есть особое предложение… – Элиан обратилась к Шаргату. Ее уста замолчали в широкой, безжалостной улыбке, а глубокие рубиновые глаза пронзительно уставились на него. Дождавшись, когда остальные спутники удалятся, она положила руки на его плечи и провоцирующе близко прильнула к нему.
- Я знаю, чего ты хочешь. Ты получишь это. Обязательно получишь. Но только после того, как это получу я. – сладким шепотом слышалось в его голове. – Ты ведь знаешь, где та жрица? Беспомощная и обессиленная, которой нужен строгий покой и к которой никого нельзя подпускать… – она вернулась на место. – Прекрасное создание. Отведи меня к ней. И ты получишь все, чего только захочешь, сладкий.
Слова Элиан попали ровно в цель. Шаграт понимал, что она просто покупает его расположение, но эмиссар Падшего делала это так искусно, что в её прикосновениях и словах не чувствовалось ни нотки фальши.
Наложницы часто старались спрятать свое отвращение за страхом и покорной угодливостью. Находились и те женщины, которые умели видеть в его сытости силу и влияние, или которым былин не нужны хилые и высохшие пародии на мальчишки, но у всех этих дам и вместе не набралось столько изысканности, сколько было у одной Элиан. Не видя ничего странного в том, что посыльная Альтерана хотела близости с крупными, не потерявших своей звериной природы мужчинами Улья, Шаграт решил ей поддаться. Ведь Отшельник не запрещал визитов к жрице.
— В Улье принято платить вперёд, милая. Но для тебя, — он провел пальцами по щеке суккуба, и взял её за подбородок, приподнимая лицо Элиан повыше. — Я сделаю исключение. Лишь возьму небольшой аванс...
Его рука с подбородка скользнула на её затылок. Суинид наклонился и коснулся ее губ, вторую руку опустив ей на талию, на спину, чтобы привлечь к себе, и опустилась ещё ниже. Элиан не отшатнулась, а приняла его поцелуй с удерживаемой на коротком поводке страстью, подаваясь вперёд и раскрываясь для Шаграта ровно настолько, чтобы от уплаты аванса они вдвоём не перешли сразу к основной цене.
Аванс был восхитителен. Удовлетворённый им, Шаграт разомкнул их губы.
— Мне нравится твой вкус. Без сладковатой нотки страха. И без приторности притворства. Но с пряностью скрытой, как жар этой горы, страсти. Ты знаешь, как найти удовольствие во всем, да? — Шаграт отпустил затылок суккуба, и его рука покровительственно легла на её плечо, направляя идти перед ним: — Идём. Я отведу тебя к ней. Сейчас жрица — собственность Отшельника. Можешь говорить с ней о чем угодно, можешь давить или пугать её, но пока придётся обойтись без пыток. Сейчас с её головы не должно и волоса упасть. Надеюсь, что ты не будешь пытаться хитрить с Отшельником. И со мной.
Он повёл Элиан по коридорам мимо факелов из костяных рук, в раскрытых пригоршнях которых горел огонь. Мимо черепов с пылающими глазницами. Через две двери, коридоры стали светлее и менее мрачными: украшения, хоть и содержали тематику костей и черепов, стали не такими жуткими. Суинид провёл демоницу через проход, перекрытый занавесью из пучков конского волоса, окрашенного в насыщенный красный цвет. В ноздри ударил запах мазей, зелий и трав. В воздухе витали и едва уловимые нотки свежей крови. Но обычной вони гниения и болезней здесь не чувствовалось.
— Отшельник позаботился о создании хорошего лазарета. Чернь его за это обожает. Здесь строгие правила – убийства и насилие запрещены, — принялся объяснять Шаграт, когда они зашагали по превращенной в коридор пещере с разными боковыми проходами. – Целители и знахари неприкосновенны для всех, кто не хочет стать живым големом Маракаву. Свои крылья для разных полов. Деление на виды больных. Мы идём туда, где лечат травы. Никаких проклятий или заразы, которую можно подцепить — если тебе это важно...
— Я узнаю этот голос, — раздался каркающий голос из проёма, ведущий в большую палату-пещеру. — Шаграт, ненасытная ты свинья. Почему ты опять здесь?
Проход перегородила тень внушительной обезьяны, похожей на помесь гориллы и гамадрила. Пестро раскрашенный, с перьями в одежде и в головном уборе, со сдвинутой раскрашенной деревянной маской, он одновременно походил на шамана и на знахаря из племени в джунглях. Закрыв своим телом вход, он недружелюбно посмотрел на суинида, потом перевёл взгляд на Элиан:
– Что надо? Ты и её успел покалечить?
— Она посетитель. К жрице, которую я принёс раньше, — ответил Шаграт тоном того, кто в силу обстоятельств вынужден общаться с кучей отбросов. Знахарь перевёл на него взгляд.
– Нельзя. На дня два забудьте о её существовании, а потом я, может, и позволю.
— Дело Отшельника, обезьяна, – с нажимом, но без всякой ненависти произнёс суинид. Знахарь сощурился, секунду изучая его, а потом отошёл в сторону и нехотя буркнул:
– Ладно, путь идёт. Я сам её проведу. А тебе тут делать нечего. Некоторые пациентки оказались здесь из-за тебя, и твоё рыло - последнее, что им нужно видеть, — он перевёл взгляд на Элиан: — Так. Идём со мной, рыбка.
С легким согласием приняв указание знахаря не творить здесь глупостей и не роняя лишних слов, девушка проследовала за проводником, с долей презрения и омерзения оглядываясь по сторонам на страждущих – не от вида крови и гноя, и не от разного рода пахучести и консистенции целительных средств, хлюпающих и булькающих тут и там, нет – исключительно лишь от наблюдения за слабостью и беспомощностью смертных оболочек пришедших сюда.
. . .
Палата была чистой и некрасивой, с двумя большими каменными плитами по левой от входа стороне, на которых были накинуты толстые, обитые кожей пуховые покрывала – лежанки для больных. Все ее скромное пространство было увешано связками трав, оберегами, и уставлено баночками с различным содержимым, из одной из которых жрица Симисоны небольшими порциями накладывала целебный раствор на спину второй пациентке – которой, по всей видимости, повезло куда как меньше. Увлеченная тщательным растиранием, и по одному Маракаву известной причине до сих пор находящая в себе силы держаться на ногах, она не сразу услышала, как кто-то вошел.
- Эй, уже пришла в себя? – грубый, но чертовски знакомый голос окликнул Лиану. Она обернулась, и увидела, как посреди прохода стоит Тормунд, ожидающий ее ответа и со скрываемым беспокойством осматривающий ее.
— Ненавижу тебя, — прошипела жрица, привалившись к стене между кроватями. — Сперва выставил меня голой как приманку для своего Отшельника. А теперь на меня нацепили ошейник, как на рабыню?
- Не кипятись, могло быть и хуже. Рад, что ты в порядке. – минотавр неспешно подошел к ней с раскрытыми руками, намереваясь подбодрить ее крепкими дружескими объятиями.
Обессиленная жрица резко потянулась за банкой, чтобы прямо здесь разбить ее о его голову, но сильная рука минотавра опередила ее – без особых усилий схватив за тонкое запястье. Он шагнул еще ближе – почти что прижав ее к стене могучим телом. Она била кулаком по его груди, ворочалась, пыталась вырваться – но вскоре лишь обмякла, лишившись тех немногих сил, что у нее оставались. Тормунд подхватил ее, и приблизился к ее губам. Не давая ей времени на сопротивление – он прислонился к ним и проник своим языком в ее замечательное нутро, нежно гладя ее язык и смакуя ее сладкую слюну.
Искра сознания вдруг мелькнула в полубессознательном состоянии Лианы. Что-то было не так. Этот нахал – Тормунд – определенно был способен на дерзость, подобную этой, но этот язык… слишком гладкий, слишком длинный, и слишком искусный, чтобы принадлежать минотавру – во всяком случае, по ее представлениям. По неясной причине, что-то очень пьяняще приятное окутывало ее разум – хотя поцелуй от него был бы последним, чего она могла бы пожелать в такой ситуации.
От шока Лиана потеряла способность двигаться. Она не узнавала Тормунда, который, хоть и раздражал её раньше своими намёками и хлопками, но ещё не пересекал черты ни с ней, ни с кем-либо ещё на глазах драконидки. Вместо него был обычный минотавр – не сдержанный, дикий, ведомый своими животными желаниями. И жрица не знала, что за изменения случились с быкоглавцем, как далеко он готов зайти. Ужас затопил её, когда Лиана поняла, что осталась с ним одна и у неё нет никаких сил его остановить.
Собственная беспомощность, грубый запах минотавра, власть его стальной хватки и такая чужая, широкая безобразная физиономия зверя почему-то не разжигали её панику, а подавляли её разум, словно бы нажимали на невидимые кнопки, убеждающие её покориться. Разум заволокло, мысли спутались, хотя что-то в ней упрямо билось в висок: так не должно быть. Что-то пытается выдать себя за работу скрытых триггеров её тела, которые принимают Тормунда на примитивном, животном уровне. Но она – не минотавр, даже не заудит. На неё эти приёмы не действуют. У них нет культа силы и доминации жёстких самцов. Запах пота может только раздражать их, ведь дракониды не потеют. Широкие мясистые языки быков, доставшиеся им от...
Вторгнувшийся язык был узким и слишком длинным.
От этой мысли ужас пронзил Лиану с новой силой. Наваждение смыло, вытиснутое отвращением. Чужой запах и уже проникающий в горло скользкий извивающийся паразит вызвали у неё приступ дурноты.
Нащупав вслепую оставленную банку, Лиана хвостом обвила запястье Тормунда, дёрнула его, а потом с размаху ударила пустой тарой по физиономии минотавра. Жалобно крякнув, металлическая банка сплющилась, но сумела ошеломить быкоглавца. Прижатая спиной к стене, Лиана упёрлась поленом в выступающее брюхо и что есть силы оттолкнула Тормунда от себя.
– Только попробуй, – зло предупредила она, сжимая испорченную тару и сверкая глазами. Она ожидала мстительной реакции, но поддаваться ему больше не собиралась. – Я не знаю, что здесь с тобой стало... Но даже и думать не смей, что можешь вот так...
Минотавр, казалось, и не пытался сопротивляться попыткам драконидки вырваться из его плена. Мощная рука, сжимающая ее запястье, податливо отклонилась в сторону, и он сам, на секунду ошеломленный, отшатнулся к противоположной стене, едва удержавшись за стоящую рядом тумбу, чтобы не упасть и не разгромить все кругом массой своего тела. Поднявшись и отряхнувшись, он, вопреки ожиданиям жрицы, лишь произнес, строя удивление и скрывая победную ухмылку:
- Да что с тобой такое? Препаратов обкололась?
«Препаратов». Что это вообще за слово, и точно ли оно было в его лексиконе?
Он с непониманием смотрел на загнанную в угол драконидку, в чьих глазах явно читался страх, и яростное желание бороться за свою жизнь.
– Со мной?! Это что с тобой такое! – Лиана готова была взорваться, если бы только позволили силы. За резкую активность пришла расплата, нахлынув не неё слабостью, покалыванием в висках и стремительно темнеющем окружении. Жрица устало села на кровать, чтобы не потерять равновесие. – Ты стал вести себя как местный сброд с трущоб, ты стал... странным! И если ты думаешь, что здесь можешь вести себя со мной, как с девкой из борделя, то клянусь Симисоной, за следующую такую выходку я тебе расцарапаю все те части, которые ты не можешь удержать на поводке!
Он лишь усмехнулся, и расслабленно облокотился на невзрачную холодную стену.
- Я всего лишь хотел тебя подбодрить. Все-же, на твою долю упала нелегкая участь. Я очень беспокоился за тебя, но даже после такого ты оказалась живее всех живых. Продолжай в том же духе. – с приятным удивлением подметил он – Но я, вообще-то, здесь по другому делу. Отшельник попросил взять каплю твоей крови. Не бойся, будет совсем не больно. Если ты мне в этом поможешь. – настойчиво проговорил он, ожидающе протянув руку к жрице.
– Что, ему понравился мой вкус? Ну так перебьётся, – подозрительно сощурив глаза, жрица демонстративно обхватила себя за локти, дав понять, что не будет ничем делиться. На её лице, в её глазах читались невысказанные слова: "Пусть крыс ловит.". А затем, поёжившись крыльями, она резким движением схватила себя за ошейник двумя пальцами: – Ты не хочешь поговорить про это? Так не по плану, ты обещал совсем другое! Куда меня поведут с этим завтра?
- Никуда. Ты останешься тут на пару дней, пока не оправишься. Потом я тебя отсюда заберу. Давай будем честны – ты бы ни за что не согласилась, если бы знала все с самого начала? – испытывающе спросил быкоглавец, с прищуром взирая на драконидку со сложенными на груди руками. – Кончай придуриваться, и дай сюда ладонь. Или ты хочешь, чтобы вместо меня сюда пришел этот жирный свинопас и вспорол тебе руки для взятия проб?
– Так ты всё знал? Ты обманул меня, и всех остальных тоже? О чём ещё ты решил не говорить?! – в сердцах вырвалось у Лианы. В её глазах мелькнули плохо скрытые паника и смятение: мысль о том, что Тормунд мог солгать, задумав нечто иное и мало заботясь о её сохранности, ужаснула драконидку. Ведь это бы значило, что девушка осталась одна, в глубинах Улья служителей тёмного Пантеона, лишенная магии и возможности слышать своего Духа-покровителя. А за хорошо охраняемыми стенами Улья пролегали сотни лиг вымерзшей снежной пустоши, делая безнадёжной даже мысль о побеге.
Ей с трудом удалось подавить нервную дрожь, рвущуюся изнутри. Обхватив себя руками за предплечья и завернувшись в крылья, Лиана угрюмо посмотрела на минотавра:
– Откуда я знаю, что твой свинопас не придёт следом? И что вообще у вас всех на уме? Но я знаю, что нужно лишиться ума, чтобы добровольно дать свою кровь жрецам и служителям Малефора.
- У тебя уже высосали ее из шеи, чего еще тебе…
– Что стало с твоим языком? – перебила его Лиана, спружинившись в ожидании ответа и быстро, тревожно водя по нему взглядом. Смешавшиеся чувства тревоги, гнева, страха и ужасающего осознания читались в ее глазах как искра настоящего безумия.
- Мне тоже пришлось кое-чем пожертвовать, знаешь ли. – мрачно проговорил он в ответ. – Хочешь, чтобы все наши жертвы были сделаны напрасно? Пожалуйста, продолжай сопротивляться! Может, судьба остаться тут тебе нравится больше, чем план всех надурить и встретить свою старость в уютном Варфанге, откуда мне знать! – с ноткой обиды пожаловался он, возмущенно разведя руками.
Лиана не верила ему. Он говорил странно, вёл себя неправильно, словно бы минотавром завладел кто-то посторонний. Натянул на себя Тормунда, как костюм, или дёргал за нити, заставляя делать нужные движения и повторять нужные слова.
Если бы тому шаману нужна была её кровь, он взял бы её сразу, когда разорвал ей горло. Значит, Тормунд лжет, и кровь нужна не ему.
И драконидка вспомнила тех двух чужаков, которые не принадлежали ни к одному из народов Авалара. Один из них был настоящим колдуном. Может, он управлял Тормундом, как куклой, и хотел получить её кровь, чтобы и Лиана стала его марионеткой?
Жрица покачала головой:
— Что они с тобой сделали, Тормунд? – тихо спросила она, чувствуя, как под ногами развергается бездна. Если минотавр пал под их власть, все пропало. Она сгинет здесь одним из многих ужасных способов, и никто не придёт за ней. Лиана даже не знала, говорила она с ним, или с тем, кто дёргал сейчас за нитки. — Неужели ты дал себя обмануть и целиком сдался им? Даже не пытаясь бороться?
Она посмотрела в глаза быкоглавца, показавшиеся сейчас пустыми и чужими, и поняла, что взывать к нему уже было бесполезно. Лиана отвела взгляд в сторону, стараясь не поддаться паническим волнам страха. Надеяться было не на что, разве что... Разве что на то, что Отшельник не знает о планах тех двух. Раз они не просят его помощи, то и не хотят, чтобы шаман догадывался про их дела.
— Помоги тебе Симисона, Тормунд. Но я не стану. Я не хочу становиться такой, каким стал ты. Если Отшельнику было мало моей крови — пусть придёт сам и попробует взять снова.
Разочарованно хмыкнув и опустив голову, минотавр проговорил:
- Значит, мне придется тебе помочь.
В маленьких черных глазках не осталось прежнего Тормунда – лишь искра безумия и ярости, мелькнувшая в них чуждой, красной вспышкой. Внезапно, он замахнулся на нее массивной дланью, широко расправив пальцы – словно дикий зверь, которому было неведомо милосердие. По руке испуганной жрицы, которой та рефлекторно заслонилась, пробежала острая боль. На ней вырисовывались три тонких, аккуратных линии, из которых медленно стекала кровь –даже удивительно, как толстыми ногтями ему удалось сделать такие порезы. Второго удара не последовало. Удовлетворенный ее страданиями, он стал направляться к выходу, с каплями крови на кончиках своих пальцев.
Покачнувшись от удара, ослабленная Лиана как-то сумела сохранить равновесие и устоять на ногах. Она застыла, ожидая продолжения избиения, но его не последовало. И, если ещё минуту назад драконидка была готова сопротивляться даже в безнадёжной драке с минотавром, сейчас она застыла в шоке, не пытаясь остановить и стереть стекающую по руке кровь.
Она увидела тот взгляд, который злобно вперился в неё перед ударом, на мгновение показавшись из глубины глаз минотавра. Лиана слышала слухи про это место, слышала про одержимых, и знала о том, что за ужасные вещи здесь творили во время войн Малефора.
Желал того Тормунд, или же его обманули, но теперь его тело и разум больше не принадлежали ему. Сущность из Колодца Душ, изорванная злобная душа, теперь гнездилась в его разуме и следовала своим собственным мотивам. И служила тем, кто поселил её в такой выносливый, крепкий сосуд.
Ужасающая правда о её положении и о том, что ждёт её друзей, оставшихся в катакомбах, оказалась слишком тяжёлой, чтобы у жрицы хватило сил в ногах удержать её вес. Лиана тихо села на пол, чувствуя липкий страх и боль в сердце, и закрыла ладонями лицо, стараясь сдержать рыдания. Она оказалась заперта в рабском ошейнике в самом тёмном, самом злобном месте этого мира, а к её спутникам, под видом друга, идёт чудовище, полное злых умыслов. И Лиана ничего не могла с этим поделать.
Нам не не доступна страсть молитвы.
Нами забыта ярость битвы и отваги свет.
Только осталось бремя надежды.
или ее тоже нет?
|
| |
| |
