|
Белая Небесная Арена
|
|
| Анкалагон | Дата: Среда, 06 Ноября 19, 23.42 | Сообщение # 1 |
 Услышь мой рёв!
Группа: Летописцы
Сообщений: 1690
Награды: 5
Репутация: 17
Статус: Оффлайн
| Описание:
Локация для проведения отыгрышей с битвами, дуэяли и турнирами, не входящих в ход какого-либо игрового мира.
Первая Дуэль:
Кассадриан против Вайлесс. На основе гипотетической встречи, основанной на сюжетной линии Даттеросаю
Нам не не доступна страсть молитвы.
Нами забыта ярость битвы и отваги свет.
Только осталось бремя надежды.
или ее тоже нет?
     
|
| |
| |
| Анкалагон | Дата: Среда, 06 Ноября 19, 23.51 | Сообщение # 2 |
|
Услышь мой рёв!
Группа: Летописцы
Сообщений: 1690
Награды: 5
Репутация: 17
Статус: Оффлайн
| Этой весной, лес проснулся на удивление рано для этого месяца. Ещё только закончился апрель, а листва уже сплошь покрывала ветки деревьев, скрывая под собой кроны и оставляя голыми лишь бело-чёрные стволы многолетних берёз, да морщинистую кору прорывавших их строй одиноких дубов. Почву покрывал сплошной зелёно-бело-жёлтый ковёр: хотя рощи вокруг нельзя было назвать редкими, сквозь их кроны прорывалось достаточно солнечного света, и золотистые цветы ветренницы вступили в непримиримый бой за него с россыпями белых колокольчиков, выглядывающих из листьев ландышей, словно бы задравших носы десантных лодок.
Вайлесс покачала головой, ступая по едва заметной лесной тропе: ей совершенно не понравилась возникшая в голове военная аналогия. Природа узкой дорожки, скорее угадывающейся по прогибу в зелёном ковре, в котором была заметна едва видимая бурая полоса земли, мало занимала волшебницу. Люди здесь почти не ходили, а частое присутствие спрятавшихся в Великом Лесу эльфов здесь ничем не выдавалось – кроме непривычно раннего буйства зелени, вызванной аномально тёплыми циклонами, эти заросли ничем не отличались от таких же обыкновенных тихих рощ где-нибудь в окрестностях крупных городов имперской метрополии.
Прогулка успела ей уже наскучить. Хранительница Знаний уже больше часа углублялась в этот лес, преследуя слабую ниточку, недостойную называться следом, которую ей показал проведённый на месте кораблекрушения Ритуал. Волшебница не ожидала встретить в конце пути какую-то важную находку: она ощутила где-то в чаще что-то, что до сих пор отражало «духовные» следы сбежавшей перед нападением молодой драгонессы, которая сейчас находилась в известном месте, под достаточно серьёзным присмотром. Это наверняка была какая-то вещь, принадлежавшая драконьему подростку, и впитавшая его ауру – бесполезная сама по себе, но благодаря совместному их с Мелвиллом чародейству, она способна была превратиться в призму, в компас, по которому можно будет отследить и её пропавших родителей. Ибо там, на берегу, Вайлесс не смогла найти ни драконьих тел, ни следов и эманаций смерти существ, близких к ним по своей природе.
Уже скоро след обрывался, выйдя всего шагов на двадцать за границу молодой рощи. Это был не настоящий край – лес не просто так назывался Великим, он покрывал площади, способные уместить целые королевства, но его полотно то и дело разрывалось на прогалины и поляны разных размеров, особенно недалеко от края с морем и империей. Уже через три минуты, Вайлесс ладонью отогнула высокую траву с венчиками ромашек и не опушившихся ещё одуванчиков, чтобы увидеть отблеск солнца на полированных фиолетовых гранях.
– Какая большая игрушка, – вогнав посох в твёрдую землю, Хранительница наклонилась, поднимая обеими руками тяжёлое украшение: плоской ромбовидный драгоценный камень. «Похоже на аметист,» – задумчиво нахмурила брови волшебница, стирая с гладкой поверхности сор и маленькие травинки, облепившие влажный от росы камень. Розоватые прожилки, пронизывающие драгоценность, намекали о более сложной природе камня – или же говорили о его меньшей, по сравнению с чистым аметистом такого размера, ценности? – «На нём нет никаких чар, это даже странно. Даже оправа чистая, на ней ни рун, ни гравировки, лишь только ушко для цепочки. Хотя сюда продевали целую цель, наверное.»
Переложив амулет в одну ладонь, чародейка выдернула левой рукой посох. Раздвинутая трава, в которой пряталась до этого находка, заволновалась, пытаясь раздаться ещё шире; влага на её листьях засеребрилась, исходя холодным паром, и через мгновение кристаллизовалась, превращаясь в разрастающееся пятно инея, сковавшего растительность в радиусе метра. Из земли с тихим хрустом стала расти толстая, изогнутая ножка из чистого льда. Достигнув живота хранительницы, она раздалась на конце, превращаясь в бутон, который почти сразу же раскрылся в пятилистный ледяной столик с ровной гладкой поверхностью [Власть Льда].
Драгоценный камень опустился ровно в середину столика. Вайлесс простёрла над ним ладонь, закрыв глаза: чары из ритуала, в котором была выстроена целая модель, уже ослабла, и место колдовства было уже далеко, но разложенные камни никто не разбросал со своих мест, а память и остаточная энергия всё ещё могли сослужить некоторую службу. Это будет совершенно не та точность, и едва ли удастся посмотреть что-то новое – но, если уж она протоптала дорогу в такую даль, стоило попытаться хотя бы ради этого?
Вайлесс произнесла мысленное заклинание, и опустила посох [Всевидящее Око+Магическое Преследование].
Ночь опустилась на поляну, наполнив её звуками и сырым холодом. Мимо промчался размытый силуэт небольшого дракона, чья аура переливалась разноцветной палитрой эмоций – отголосков гнева, обиды и страха. Но волшебницу интересовала не беглянка – она пыталась увидеть, не промелькнёт ли чужая аура, какой-нибудь размытый образ, чтобы знать – следил ли кто-то за убегавшей жертвой, или же детёныш, по наитию, сумел перехитрить все планы коварной засады.
И очень скоро, поиски принесли результаты, но совершенно не те, которые ожидала увидеть Вайлесс. Аура клубящейся тьмы, с языками насыщенного фиолетового цвета, приближался из противоположной лесной стены, но он был не в пример четче и ярче, чем образы отражённого мира. Этот образ принадлежал кому-то в настоящем времени, кто шёл сюда, не слишком утруждая себя правильной маскировкой. Маг тьмы, достаточно самонадеянный, чтобы поверить маскировке Хранительницы Знаний, и с ужасающе плотной аурой.
«Какая тяжёлая, злобная аура. Даже у Эфраима в бою она не такая чёрная,» – занервничала Вайлесс. Мерзавец был силён. Грубой силы ему было не занимать, он превосходил всех её смертных знакомых, а его магические тела были пронизаны сложными, изворотистыми трафаретами, которые волшебница не могла так сразу расшифровать. И вдобавок, он был бессмертным полукровкой – не настоящим демоном, но уже превзошедшим смертных уже во многом, и в том числе – в страхе ран и смерти. Не неуязвимый, нет – но для таких, как он, это становилось скорее изрядной неприятностью, нежели фатальной проблемой. Если он и стал беспечным, особенно погостив в их мире некоторое время, то он мог себе это позволить.
И, в общем, это был определённо не тот собеседник, кого Вайлесс была бы рада одной встретить в первые часы рассвета.
Наиболее разумным вариантом было бы вызвать подкрепление, или отступить: орден не поощрял дуэли при таком соотношении сил без крайней нужды. Вероятность травм или потерь перевешивала славу от героических благородных поединков. Но, если вызвать Мелвилла, неизвестный маг может почувствовать неладное, и даже проявить благоразумие, поспешив ретироваться. Либо же, загубить возможность адекватных переговоров на корню. А эта тёмная персона могла прекрасно объяснить такое быстрое исчезновение посольства Архипелага, и тот затмевающий разум ужас, который охватил Архонта востока при одном его упоминании.
«Ну уж нет. Если все нити наших неприятностей свяжутся на нём клубом, то встретить его одной будет не большим безумием, чем упустить его, и долго пытаться во всём разобраться и всё исправить. И если родители Кассиоры правда в плену, любое промедление может стоить им жизни,» – убедила сама себя Хранительница, медленно обходя столик. Может, этот таинственный учитель Тьмы, убеждённый в слабости местных чародеев, и дальше будет проявлять такую же беспечность, позволив волшебнице её использовать как следует. К тому же, ей было очень интересно, каким образом этот страшила узнал о её появлении – Вайлесс была уверена, что не пропустила ни одной нити потенциальных скрытых чар сигнализации. Но, не дежурил же он возле амулета все эти дни сам, без малейших чар для своей ловушки!
– Вы и правда ждали, что сбежавшая жертва вернётся сюда за амулетом? Вы довольно ленивые преследователи, – произнесла хранительница в полный голос. Она не кричала, но знала, что скрывающийся среди зарослей чёрный рыцарь её услышит. – Ваша банда хорошо начала, но под конец наломала дров. Вместо того, чтобы всё усложнять дальнейшими глупостями, лучше сразу попытаться договориться, а не ломать лбы в драке, и делать всё только хуже. Так, может, тебе следует прекратить прятаться в кустах, и выйти, чтобы поговорить?
Нам не не доступна страсть молитвы.
Нами забыта ярость битвы и отваги свет.
Только осталось бремя надежды.
или ее тоже нет?
|
| |
| |
| zlobnii4el | Дата: Четверг, 07 Ноября 19, 00.29 | Сообщение # 3 |
 Маг
Группа: Следопыты
Сообщений: 118
Награды: 0
Репутация: 0
Статус: Оффлайн
| Незнакомец повиновался. Вероятно, чародейка ожидала, что сейчас он выползет из-за кустов и деревьев, потревожив утреннюю тишину их шелестом. Однако все произошло иначе: он бесшумно появился буквально из воздуха, шагнув вперед из пустоты. Он не прятался за кустами и не пользовался укрытиями. Он стоял в чистом поле. И по эфирным всполохам волшебница могла отметить, что заклятие маскировки было развеяно.
Она увидела человека в недлинной черной мантии с капюшоном, из-под которого на худом и бледном лице виднелся злобный, надменный взгляд.
- А ты внимательная чародейка. – с насмешливым изумлением отметил незнакомец. – Знала бы ты, как долго я тебя ищу. И как долго преследую. Наивно полагать, что за тобой пришел всего-лишь ассасин Серого братства, да еще и один, не правда ли? – томил он ее разговорами и медленно ходил вокруг нее, с усмешкой показывая свое высокомерие. – Неужели ты думаешь, что Братство столь глупо, чтобы отдать своего подопечного на растерзание такой талантливой волшебнице? О, нет, это было бы самоубийством. Ведь немногие в этом мире способны одолеть настоящего демона, не так ли? – зловеще перешел он на мыслеречь, которую она могла услышать куда более отчетливо.
|
| |
| |
| Анкалагон | Дата: Четверг, 07 Ноября 19, 23.33 | Сообщение # 4 |
|
Услышь мой рёв!
Группа: Летописцы
Сообщений: 1690
Награды: 5
Репутация: 17
Статус: Оффлайн
| – О, я польщена таким вниманием. Ну просто как у тайного, безнадёжно влюблённого поклонника, который преследует тебя с упорством маньяка. И столько комплиментов… – Вайлесс опёрлась спиной о собственноручно созданный ледяной столик, принявшись изучать гостя. Наклонив голову, она рассматривала его облачение: без доспехов, с болезненным лицом, он мог бы показаться простым бродягой, страдающий слабым здоровьем, если бы не эта чудовищная аура. Её, наверное, ощутили бы даже простые крестьяне, слыхом не слыхивавшие ни о каких тонких, волшебных материях.
Под полами одежды прятался явный магический меч, некий дремлющий артефакт – довольно плохое сочетание вместе со способностями чужака к мгновенным перемещениям. С таким нужно держать дистанцию, а он, в случае чего, будет стараться всячески её сократить. «Это точно он. Он точно имел ввиду ту паршивку, которую забрал Бельт. Интересно, он намекает на моё знание их настоящей природы, или пытается сбить с толку своим "истинным демоном"?» – задалась вопросом Хранительница. Что ж, по крайней мере, его удалось вытащить на разговор, что уже было маленьким шагом к успеху.
– Жаль, что не смогу оценить их по достоинству. Никогда не стремилась стать для кого-то пугалом, знаешь ли. Но не важно, ведь у тебя есть какое-то дело ко мне, – Хранительница отставила посох в сторону, демонстрируя мирный нрав, и тот, прислоненный к столику, немедленно примёрз к краю. «Надеюсь, что-то разумнее, чем вырезать "твоё сердце",» подумалось ей. – К слову. Как тебя зовут?
Незнакомец всласть рассмеялся.
– Да, ты права. Знаешь, твоя сила впечатляет, – он продолжал медленно ходить окружностью, рассматривая чародейку с головы до пят, игнорируя ее вопрос. – И твоя красота. Наверняка у тебя нет отбоя от поклонников! – вновь усмехнулся он. – И было бы очень жаль, если бы такой ум и талант просто-напросто бесславно погиб в ужасной агонии. – он резко остановился, а затем повернулся к ней, демонстрируя, наконец, свой хищный, чудовищный взгляд голубых глаз. – Я знаю, что ты сделала с той демонессой. Благодаря твоим усилиям, она теперь в ужасных муках стенает в самой глубокой дыре Провала. Но что еще хуже, теперь они все знают. И ты – тоже. Это был чудесный план. Но есть одна маленькая проблема. Она пришла не одна, – закончил он уже угрожающе, без того наигранного тона, и только он успел это договорить, как неестественно резким движением он выбросил руку вперед, в сторону Вайлесс, и из пальцев появилось пять фантомных кинжалов, с неистовой скоростью устремившихся прямо к чародейке. [Иглы гнева: 5 кинжалов]. Сам же заклинатель на долю секунду сосредоточился, ожидая, что она предпримет.
Чары двигались очень быстро. Подберись незнакомец ближе, и спрячь своё движение под случайное, не вызывающее подозрение действие – и его шансы на успех значительно бы возросли. Но вместо этого, он решил целиком положиться на эффект внезапности, который, к счастью, его рука полностью провалила. Она двигалась слишком медленно, а её движение было так узнаваемым, что это было почти равносильно крику предупреждения о намерениях своего владельца.
Вайлесс узнала это заклятие на самых первых мгновениях его сотворения: она сталкивалась и разбивала его буквально сутки назад, лишь только в несколько иной, усложнённой форме. Чёрный чародей словно бы специально хотел предупредить её, секунду назад упоминая проклятого суккуба и воскрешая в памяти её образ и её дела. И, повинуясь этому образу, волшебница ответила теми же чарами, что и тогда. Запястье человека-полукровки угодило в ловушку возникшей из ниоткуда тонкой серебряной нити: словно бы лассо, она затянулась петлёй вокруг, с силой дёргая атакующую руку назад. Пять росчерков тьмы вспороли воздух, подобно дымным молниям, но пролетели мимо, вспоров травяной ковёр в метрах десяти от них [Серебряная Нить]. Серебристый шнурок, воспользовавшись замешательством своей цели, уже успел стянуть ей руки за спиной, закидывая третью петлю ему на шею, и затянувшись в тугом, неподатливом узле.
– Ты спятил, что ли, бросаться на людей? – возмущённо восклинула Вайлесс, обвиняюще выставив указательный палец в грудь нездорового вида пришельца. Она знала: в отличие от демоницы, строптивой, гордой, и не очень смышлёной, этого типа такой шнурок не удержит – но теперь, он уже на два шага позади от того, чтобы попытаться вонзить ей меч в спину, мгновенно оказавшись позади. – Тебе тот суккуб так голову промыл, что ты готов без раздумий убивать из-за связанных рук? Что с тобой не так?
Такой поворот был неожиданным для Кассадриана. Он не ожидал от простой смертной чародейки такой реакции. Его на секунду одолела смесь из удивления, гнева, а затем... веселья? Он вновь зловеще расхохотался, настолько, насколько ему позволила нить, сдавливающая горло. В иной раз такой промах мог бы задеть гордость темного рыцаря. Но слегка потеребив веревку, он понял, что она не столь уж прочна, как могла бы показаться, и разорвать ее не составит большого труда. Одно нужное заклинание, и уже ничто не помешает ему всласть расправиться со своей жертвой.
– Неплохой маневр. Но, боюсь, это тебя не спасет. Ты правда думаешь, что это сможет остановить меня? – вновь проигнорировал он ее вопрос.
И в тот же момент, нить вспыхнула и растворилась в ярком зеленом огне. Вокруг незнакомца образовался ореол, переливающийся черной дымкой, и пылающий яростным зеленым огнем по краям [Сильный щит скверны].
– Ты действительно думаешь, что суккуба здесь правит балом? Ха-ха-ха! – продолжил он насмехаться. – Возможно, я переоценил твои способности.
– Так значит, ты – просто невменяемый мальчишка, подобно бешенному псу, который бросается на первого встречного, без внятной причины? – она разочарованно покачала головой. Этот «учитель» и правда был каким-то невменяемым. Великие Силы, неужели её брату большую часть жизни приходилось сосуществовать с подобными мясниками, не признающих ничего, кроме силы? – А я переоценила тебя. До этого я думала, что чёрные маги мудры, даже если и неприятны. В особенности те, кто зовётся «учителем».
Небольшое пятнышко заиндевевшей травы у ножки столико дрогнуло и поползло, ширясь в сторону волшебницы. Оно достигло каблуков Хранительницы Знаний, и её плащ задрожал, преображаясь и покрываясь коркой толстого льда. Бело-голубая поверхность искрилась, меняя форму, искажая рельеф и скрывая девушку в искусно высеченном ледяном доспехе с мантией из льдистых чешуек [Власть Льда].
– Но, ты и правда всего лишь маньяк, привыкший мучить детей и нападать на женщин. Даже странно, что такой примитивный разум смог подняться так высоко, – её голос был чуть-чуть приглушён, проходя через маску с тонким длинным клювом, как хищной экзотической птицы. Она опустила руку, которой до этого указывала на полудемона: в ладони виднелся средней длинны меч, отлитый из цельного куска голубого льда. Для её противника это выглядело, как самая непростительная беспечность, но оружием Вайлесс был не заострённый кусок льда или железа. – Удивляюсь, как ты в первый же день не устроил глупую бойню, прославившись во всех землях вокруг. Ты ведь не способен переварить что-то, кроме мыслей о драке, разве не так?
Нам не не доступна страсть молитвы.
Нами забыта ярость битвы и отваги свет.
Только осталось бремя надежды.
или ее тоже нет?
|
| |
| |
| zlobnii4el | Дата: Пятница, 08 Ноября 19, 21.32 | Сообщение # 5 |
|
Маг
Группа: Следопыты
Сообщений: 118
Награды: 0
Репутация: 0
Статус: Оффлайн
| Вместо ответа, рыцарь положил ладонь на рукоять своего меча, спрятанного в мантии, а затем совершил шаг. И в одно мгновение разорвал расстояние между ними: он совершил рывок на немыслимой скорости, сделав взмах сразу двумя мечами: физическим, что только что был с громким лязгом выдернут из ножен, и огромным, пятиметровым призрачным клинком, продолжающим очертания первого оружия. Он был совсем слегка прозрачен, а внутри клубился черный дым энергии темного мага. [Выпад из темноты]
Ледяной клинок поднялся вверх, готовясь встретить чёрное лезвие, но мечи так и не встретились: оба взмаха поразили лишь ослепительно яркую вспышку, лопнувшую с напряжённым гулом [Средняя трансгрессия]. Волшебница не приняла вызова, оставив для гнева противника лишь пустоту. Она стояла позади тёмного мечника метрах в шестидесяти, появившись там в такой же вспышке-близняшке, изучающе глядя в спину воину.
– Вот же тупица. Ты только хуже делаешь! – Хранительница Знаний не оставила попыток достучаться до Кассадриана. Ледяной клинок исчез - вместо него, её ладонь сжимала длинное, похожее на металлическое, золотистое древко с вычурным шипастым навершием. Остриё смотрело в противника, но отчего-то жрица здешней богини всё ещё не решалась самой вступать в драку [Игольчатый Трезубец: одно копьё].
- Гррм! - прорычал полудемон, когда его удар не поразил цели. Похоже, чародейка оказалась куда более умелым противником, чем он ожидал. Его глаза загорелись зеленым пламенем, и по эфирным колебаниям он чувствовал, что она находится у него за спиной. Он неспешно обернулся.
- Мне терять уже нечего. - мрачно ответил чернокнижник.
Он увидел копье, которое держала в руках чародейка, но его структура была слишком сложна, чтобы быстро определить его точный эффект. Что, однако, не помешало прикинуть степень его силы и прочности. Разрушить непонятную, сложную конструкцию - было лучшим решением.
Внезапно по краям от Вайлесс возникло огромное кольцо из зеленого огня, и в считанные доли секунд готово было задеть ее саму, вместе с ее копьем [Кольцо огня]. Она стояла прямо на пути чудовищного потока Скверны, и с Кассадрианом их разделял еще один огненный поток. Сам же заклинатель находился снаружи кольца.
|
| |
| |
| Анкалагон | Дата: Воскресенье, 10 Ноября 19, 14.54 | Сообщение # 6 |
|
Услышь мой рёв!
Группа: Летописцы
Сообщений: 1690
Награды: 5
Репутация: 17
Статус: Оффлайн
| «Фатализм, как у не сдавшего зачёт первокурсника,» – Вайлесс не оценила ту мрачную обречённость, которую её визави попытался напустить себе вместо маски. Он был странным: не похожим на обычное отродье хаоса или избранного служителя разрушительных сил, чья жажда крови заставляла их бросаться в бой, сломя голову. Этот же сражался как будто нехотя, не торопясь, намереваясь закончить с жертвой одним прямым ударом, пробуя один способ за другим, и как будто бы не желая потратить ни капли больше усилий, чем понадобится для убийства. Хранительница видела подобное поведение в бою, но такие сражающиеся получали удовольствие от процесса, а не излучали недовольную скуку, словно бы при неудачной попытке прихлопнуть жужжащую муху. Такую ленивую медлительность трудно было даже объяснить желанием изучить соперницу, ведь никакой настороженности, напряжённости или опаски в его поведении волшебница не ощущала.
Вайлесс вела себя ещё более пассивно, но она и не ставила цель убить незнакомца, и вообще не искала драки. Этот же безголовый ни в какие переговоры не вступал, признавая только один исход их встречи, но пока сражался едва ли не из-под палки. Если это и был его метод изучить соперника, то, по отношению для равноценному сопернику, он был крайне беспечным. А что, если просто её маскировка, вместе с таким неагрессивным для магической дуэли поведением убедила колдуна в её нерешительности и неспособности предпринять против него что-то серьёзное? Возможно, ему стоило подыграть безуспешной попыткой ударить его щит? Только бы самой не заиграться, потому что стоит ей всего раз остаться без защиты, и это может обернуться катастрофой.
Новая попытка атаки, в этот раз ещё более совершенная. Враг шагнул ещё на ступень выше, переходя уже к настоящим, опасным чарам, хотя всё ещё не начинал напирать всерьёз. Но и как прежде, он был полностью наблюдаем для Вайлесс: ей пришлось в этот раз всерьёз напрячься, чтобы обезвредить его попытку, но она успела нанести несколько быстрых, точных ударов в его колдовство, разрушая несколько ключевых связок до того, как тёмный маг завершил свои чары [Сильное контрзаклятие]. Конструкция стала разрушаться, обрушиваясь и сжигая саму себя, подобно каскадному падению костяшек домино, и когда заклинание появилось, оно смогло создать лишь кольцо плотного чёрно-зелёного смога, как от прогоревшего плохого пороха.
– Ну так и катился бы к Маракаву, там таких любят! – крикнула она из-под развеивающегося дыма. «Ещё немного, и этой формы мне будет не хватать,» – встревоженно подумала она. – «Хорошо бы успеть её сбросить прежде, чем этот придурок сорвётся с цепи.» – Ко мне тогда чего привязался, полоумный?
– Я лишь искал себе мир для уединения. Но твоими стараниями... – прервал он свою фразу, и тут же стал плести новые чары. Куда как более быстро, чем все то, что было до этого. Это были темные, невекторные чары. Лишь визуально, на секунду в его ладони заструилась темная энергия, и он с силой, рефлекторно ее сжал, будто бы пытаясь ментально придушить чародейку. Ужасное проклятие, которое вот-вот ее настигнет, уже практически коснулось своими смертельными объятиями ее души. [Агония].
– ...твоими стараниями теперь вынужден прятаться. Убегать от твоих могучих дружков! Это твоя вина! – гневно выкрикивал он. – И ты за это поплатишься!
«Ненормальный,» – Вайлесс со всей стремительностью поднимала щитовое заклинание, в этот раз едва успевая отразить удар [Большой барьер спасительного оплота]. Чары встретились с чарами, породив в Эфире громкое эхо своего столкновения, и более слабая конструкция лопнула, невидимыми искрами и осколками осыпаясь по непреодолимой границе неправильного, загустевшего эфира. Теперь это становилось похожим на настоящее магическое сражение, а не попытки догнать и зажать избегавшую встречи девчонку.
И подобная смена не могла радовать Хранительницу, которая заигралась и потеряла контроль. Враг колдовал до неприличия хорошо и быстро, и волшебница теперь не могла перехватить инициативу и надавить на него – напротив, избранник хаоса усиливал натиск, и помешать ему в этой форме было не так-то просто. «Сама виновата,» – только и успела она себя обругать: ведь понимала, что за противник перед ней, что у неё нет прикрытия и подготовленной защиты, и всё равно допустила те же ошибки, которые скрупулёзно отмечала у безумного чёрного мага.
…Полупрозрачная голубая сфера с сапфировыми прожилками позволяла разглядеть полудемону свою цель, поднявшую копьё в метательное положение, но не её досаду от положения, в которое она себя сама загнала. Для него это было лишь очередное парирование его выпада, милостью богов или удачей уже в третий раз позволявшей девчонке временно избежать неминуемой участи. Многие ли в здешнем мирке были столь же удачливы, и собирался ли он позволять ей продолжить дерзкую череду удач, и выжить в четвёртый раз? В этом бескрайнем лесу, вдали от цивилизации, никто не узнает о том, сколько попыток ещё ему придётся потратить в погоне за своей жертвой, и что он сделает с ней за всю её затянувшуюся удачей. Ведь пытаться уйти в защиту в надежде, что он выдохнется, было самой глупой затеей из всех, что встречались из всех его противников…
Нам не не доступна страсть молитвы.
Нами забыта ярость битвы и отваги свет.
Только осталось бремя надежды.
или ее тоже нет?
|
| |
| |
| zlobnii4el | Дата: Воскресенье, 10 Ноября 19, 20.10 | Сообщение # 7 |
|
Маг
Группа: Следопыты
Сообщений: 118
Награды: 0
Репутация: 0
Статус: Оффлайн
| Раз за разом волшебница уклонялась от всех его сокрушительных атак. Оставляла его в дураках. Казалось, все его тщетные попытки не впечатляли ее. И даже коварное мастерство наложения проклятий не прошло испытание скоростью, хотя на этот раз ей пришлось явно непросто его отразить. Это все, на что способен темный чародей, тысячи лет в муках строгавший свое мастерство? О, нет. Это было только начало.
Чернокнижник был преисполнен гневом. Легкая тень безумия и алчности нависла над его разумом, но пока еще не затмила его холодную расчетливость.
- Мне надоели эти игры. Пришла пора умирать. – мрачно констатировал он, и стал создавать уже куда более мощные чары, чем были до этого. Эфир вокруг ощутимо всколыхнулся, распространяясь сильной волной, а Вайлесс могла заметить, что его сердце на эфирном плане наполняется плотной черной субстанцией с легким фиолетовым свечением. Это было что-то куда мощнее, чем было до этого. Следом за этим, полудемон высоко подпрыгнул на месте, а перед ним материализовалось фантомное копье, уже не прозрачное, как клинок до этого – а полностью, беспросветно черное, поглощающее любой свет, и яростно пылающее темно-фиолетовым дымом. Затем оно с ужасающей скоростью устремилось прямо к ней [Хищник Скверны]. Словно молния, оно рассекало пространство, неминуемо сокращая дистанцию со своей жертвой.
И это уже было по-настоящему плохо для Хранительницы. Действуя по наитию, подчиняясь эмоциям и инстинктам, или же холодно изучив пределы сил волшебницы вместе с её чарами, но тёмный колдун нащупал уязвимость в её защите – её человеческая форма, способная отдать слишком ограниченные силы, почти что стеной оградив непреодолимый предел. Чтобы прыгнуть выше своей «человеческой головы», ей пришлось бы использовать все доступные силы, истощая «человеческую себя» почти целиком, пусть даже всего на несколько секунд. С каждым мигом, последствия её беспечной ошибки вырождались в огромное страшное чудовище, грозящееся всерьёз пожрать глупую волшебницу вместе с хвостом.
Ледяной клинок, выпущенный из левой ладони, вонзился остриём в землю, а его место заняло золотистое древко копья. Правая рука прижалась к прохладой стекловидной поверхности сапфирового щита, и костяшки левого кулака коснулись запястья. Вайлесс решилась на ужасно рискованный шаг, но ей оставалось решать проблемы по мере поступления, а угроза остаться без щита и с неизвестными ранами выглядела куда как более скверной перспективой. Её враг уже завис в воздухе (и как он умудрился так подскочить без каких-либо посторонних чар?), наливая грубой, жестокой силой своё творение, так что времени сомневаться не было.
– Штормовой звёздный ветер! – заклятие в этом облике, на таком уровне энергии, требовало словоформы, но просто произносить вслух её не было времени.
Весь щит на мгновение потускнел, как будто бы все лучи солнца в себя впитало появившееся в небесах копьё, в воздухе замерли все звуки, словно бы они оказались не в лесу, а в подземной пустой камере. Звонкий, бьющий по ушам хлопок. И вместе с ним, навстречу копью вырвался поток смешавшихся молний, огня и магической пыли, слившихся в нестерпимый поток света [Сверхсильный штормовой клык звёздного ветра]. Высокий, сверлящий гул сорвал тишину, вспахивая землю и срывая дёрн на всей длине от кромки щита и до самого леса. Волна, больше походящая на луч сверхтяжёлого орудия, растворила в своём свете и чёрное копьё, и, возможно, что и сотворившего его чёрного колдуна.
Этого Вайлесс не видела. Энергетическая вспышка ослепительной завесой затмила все спектры магического и физического зрения, а нахлынувшая на неё следом дурнота и слабость, как от сильного малокровия, заставила её рухнуть на колени, опираясь на золотое копьё. Края зрения потемнели, и она жадно глотнула воздуха, стараясь скорее вернуть бодрость неохотно останавливающемуся телу. «Моё тело,» – подумала она, поднимаясь с одного колена. – «Нужно скорее его вернуть.»
На мгновение глаза охотника широко раскрылись от удивления. Невозможно… – последнее, что он подумал перед тем, как хаотический, ослепительный поток поглотил сначала его копье, а затем и его самого. Щит из чистой тьмы растворился в бездне света, а его золотистый огонь опалил его плоть. Мантия в считанные секунды превратилась в пепел, а его тело полностью покрывали ожоги. В этот момент можно было слышать ужасающий, протяжный крик боли, от которого все птицы в округе разлетелись прочь. Но когда все улеглось, и свет солнца вновь освещал девственную лесную поляну, он все еще каким-то чудом стоял на ногах. С оголенным телом, на котором спеклись вспузырившиеся свежие ожоги, с изуродованным лицом, на которых просвечивали десна и мышцы, покрытые уродливой опухолью прожаренной плоти. Обычный человек бы уже давно погиб от таких повреждений. Но Кассадриан был уже не из таких. Еще не такие повреждения ему удавалось переносить, терпеть. Особенно имея дело с магией Тьмы. Это была лишь самая малая толика страданий, к которым он уже давно привык.
Он шатался, стоя на ногах, и не мог сдвинуться с места. Его конечности дрожали. И даже его разум подвергся упорной борьбе – его охватывала беспощадная ярость, внутренний демон вырывался наружу. Она поплатится за это. Она умрет ужасной смертью, я приму ванну из ее собственной крови!!! – твердил внутренний голос. Но разум не подчинился. Не поддался искушению перевоплотиться, отдаться первородной ярости, чтобы сокрушить ее. Его чертоги зацепились за мимолетную картину согнувшейся от перенапряжения волшебницы. Она была слаба. Это шанс нанести удар, который она не сможет отразить. И хоть она истерзала, почти изничтожила его тело… его душа осталась все столь же сильна и жестока. Сколь велико было желание вобрать в себя большую силу! Но упускать момент было нельзя.
Его физических сил хватало лишь на то, чтобы одними губами произнести – И это все?
Его черная душа вновь воспылала, как в тот раз. Но лишь мимолетно. Лишь еще одна мощная эфирная волна выдала в его намерениях заклинание ужасающей силы.
Ее голубоватый щит вдруг покрылся разломами, по которым струилась разрушительная зеленая энергия, и которые растекались по всему полотну защитного купола, словно молнии по небу в весеннюю, дождливую пору. И вслед за этим он посыпался на тысячи мелких осколков, словно бы хрупкий стеклянный бокал был разбит ударом тяжелого молота. Пожрав изящную структуру щита, как хищник пожирает свою беззащитную жертву, смертельная магия направилась прямиком к жрице, казалось, не оставляя ей и шансов для выживания [Сокрушение].
Сообщение отредактировал zlobnii4el - Воскресенье, 10 Ноября 19, 20.13 |
| |
| |
| Анкалагон | Дата: Вторник, 12 Ноября 19, 14.40 | Сообщение # 8 |
|
Услышь мой рёв!
Группа: Летописцы
Сообщений: 1690
Награды: 5
Репутация: 17
Статус: Оффлайн
| Если кто-то из них ещё и надеялся сохранить это сражение в тайне, последнее столкновение разорвало любые шансы на негласность на тысячу частей. Отзвук встретившихся и разбившихся чар прокатился по Эфиру, наверное, на сотню лиг, и десятки глаз должны были примкнуть к магическим шарам и сенсорным приборам, пытаясь разобраться, что за потрясение заставило их взвыть в едином вопле сигнализационных чар. Ярящейся буре в магическом эфире вторил ураган огня, пока порождённый их слиянием хаос не начал постепенно утихать и меркнуть.
Первым, что проникло сквозь разверзшийся энергетический хаос, это были эманации боли и неумолимого гнева. Их смешавшиеся багряные тона отчётливо проступили через звенящее облако взбунтовавшейся остывающей энергии, сообщив Хранительнице, что неумолимый чёрный маг был сброшен обратно на землю, наевшись досыта так старательно разжигаемых им насильственных переговоров. Но ума упрямому колдуну этого не добавило: не усвоив урока о том, что не стоит без конца дёргать за хвост и махать палкой перед избранницей Духов – иначе как по-другому можно было объяснить всплеск силы, превосходящей всю энергию этой жрицы? – получеловек-полудемон решил вцепиться в её минутную слабость, жадно алкая смерти женщины, которую встречал впервые в жизни.
Его выдержке и самоотверженности можно было отдать должное: едва не расставшись с жизнью, и испытывая, должно быть, адскую боль, чёрный маг не подумал об отступлении, не замешкался и не стал восстанавливать дух, а ринулся в очередную яростную атаку. Вайлесс, опираясь на копьё, будто на посох, поднялась на обе ноги – силы всё ещё восстанавливались, когда на сапфировую глобулу щита словно бы выплеснули ядовитую газообразную кислоту. «А ты непонятливый, да?» – безо всякого веселья подумала Хранительница, утомлённая его бессмысленной кровожадностью и наблюдая за тщетными попытками сжечь её барьер. Чернокнижник не понял, что пробивается не через заклинание, а пространственную аномалию, рождённую разломом между двумя планами – он просто желал смерти и крови, он был разъярён и уже точно глух к любым попыткам урезонить себя. Нечего больше было и думать о переговорах и компромиссах в виде отступления – только заставить его сдаться, связать силой или уничтожить…
Желчь Валиона, он не пытался точным уколом сбить её защиту, он просто бил громадным молотом, желая расплющить и сжечь всё, хоть даже пропалив дырку в изнанке мира! Вайлесс коснулась свободной ладонью барьера, спеша влить в него силы и расширить разрез между эфирным и материальным планом. Но сил катастрофически не хватало – она не успела восстановиться после того отчаянного рывка, и с отчаянием наблюдала, как зелёные струйки прожигают дорожки в поверхности, и прогрызают себе путь внутрь. Проклятье, меньше всего ей хотелось сейчас лишаться своего главного щита… Отчаянно выдавливая из себя энергию, Хранительница попыталась влить в него ещё несколько секунд жизни, за которые бы сдавливавший ей сердце и горло обруч окончательно бы распался, но вместо этого, глобула с хрустом расколовшегося лопнула, разваливаясь на истаивающие в воздухе осколки.
Зелёная гадость хлынула внутрь. Девушка поспешно рванулась назад, но несколько струек успели проворно стечь вниз, изогнувшись, подобно разумным змейкам, и окутать её правое предплечье. Рука вспыхнула смертельным зелёным огнём, губительными языками облизывая её почти до плеча: Вайлесс мгновение наблюдала за тем, как пылает её ледяной доспех, с каким-то удивительно безжизненным чувством, словно машина, отмечая, что давно никому не удавалось пробить её защиту и придушить её внутри, прямо под щитами. Затем ледяной наруч и перчатка разом рассыпались, превращаясь в испаряющуюся талую воду, и пламя впилось в её плоть, как тысячи игольчатых клыков гадюки, разом впускающих свой яд в мышцы. Рвущая, жгучая боль обхватила конечность, нарастая с каждой секундой: она стиснула зубы, стараясь выдержать боль, рефлекторно взмахнув рукой в попытке сбить его, но почти сразу боль стала такой нестерпимой, что волшебница взвыла, не в силах терпеть эту пытку.
Плоть чернела и обугливалась, не давая вскипающей крови даже вытечь наружу. Рвущее чувство боли, одновременно жгущее и морозящее, затопило рассудок, вызывая лишь одно желание – сбить пламя, убрать его, избавиться вон. Будь здесь сугроб со снегом, может, она бы подсознательно попыталась найти спасение в нём, но рядом не было ни снега, ни воды, и подсознание приняло единственное возможное решение – заставить подонка, вызвавшего это заклинание, прекратить. Заставить его оборвать чары. И левая рука, почти без вмешательства разума, швырнула копьё.
Небрежный, неровный бросок каким-то чудом придал золотистому снаряду силу и скорость стрелы, выпущенной из осадной баллисты гномов, но не помог с точностью. Со свистом пронзив воздух, копьё пронеслось метрах в трёх в стороне от полудемона. Но уже за его спиной, попав в невидимую вертикальную центрифугу, совершило полный разворот, и со всей ужасающей скоростью обрушилось тому в спину, чуть ниже шеи, чтобы пронзить и пригвоздить маньяка к исковерканной почве.
Страдания молодой жрицы вызвали улыбку на лице Кассадриана. Ее крик был усладой для его ушей, прекрасной музыкой, а нестерпимая боль - пьянящим нектаром. Но его запасы быстро истощились, как вино в крохотной бочке на огромном застолье. Его алчность просила еще. Больше агонии. Больше крови. Больше смерти. Его сила так и искушала всласть упиваться страданием, отдаться страстному искусству убийства. Но нельзя было расслабляться. Перед ним стояла уже не жертва. А противник. Ненавистный враг, сломивший его грезы о мирской жизни в уютном смертном мирке. Если, конечно, забавы демона, делящего тело с человеком, можно было назвать "мирской" жизнью. Так много сил было для этого приложено, чтобы какая-то выскочка порушила его грандиозные планы. Как же велик был его гнев, сколь велико было отчаяние. Он прекрасно знал, что через час-другой, или и того раньше, сюда сбегутся маги чуть ли не со всего света, лицезреть, что же стало причиной таких эфирных вспышек? Ответ очень прост – его гнев. Непомерное, неисчерпаемое, всепожирающее пламя гнева. Так ли уж контролирует свое человеческое начало этот полудемон?
И хватило же наглости этой чародейке попытаться его добить? Выпущенное копье, сложной структуры которой он уже давно опасался, собралось сделать крутой вираж, обогнув его сзади и нанеся фатальный удар в спину. Однако его реакция сработала пугающе великолепно: в тот же миг, из его руки возник тот же черный, дымящийся призрачный клинок, что появлялся, когда он пытался навязать ближний бой, а его рука была уже наготове, словно бы она всегда там была – столь быстро было его движение [Фантомная сталь: меч]. Снаряд врезался во вдруг возникшее, огромное черное лезвие, которое пожрало его в своей беспроглядной тьме. Словно назойливую муху, чародей без жалости прихлопнул опасное и поистине хитроумное магическое устройство. Он на секунду застыл в том же положении: дымясь, и оставляя в стороне вынутый огромный, пятиметровый магический клинок.
– Не так уж легко оставаться неприкасаемой? – ехидно бросил он, видя приходящую в себя жрицу. Инициатива была уже не на его стороне. Он приготовился защищаться.
– Оковы смертной плоти, – едва дрожащим, но твёрдым голосом скомандовала чародейка, уже выпрямившаяся в полный рост. Она стояла к нему левым боком, скрывая своё постыдное увечье, её левая рука указывала на Кассадриана – и у чернокнижника было лишь мгновение рассмотреть возникшую под ней стеклянную стрелу, прежде чем она обратилась золотым лучом [Великая Печать Тысячи Отрицаний: Оковы Смертной Плоти].
Её рука выглядела скверно – почерневшая и лопнувшая кожа, оголённая плоть, покрытая чёрной коркой запекшейся крови, влажные участки обваренных мышц там, где змейки осквернённого огня прошлись особенно плотно и пропалили их глубже, чем в других местах. Ощущалась она не менее паршиво – хотя какая-то дееспособность ещё оставалась, и позволяла двигать рукой – движения были напрочь лишены резкости, точности и силы, а боль при этом просто сводила с ума. Даже без этого, с минимальным напряжением пострадавших мышц, чтобы она не висела плетью и не касалась холодных острых граней ледяных чешуек на боку, рука ужасающе горела и ныла – жжение и спазмы поднимались куда выше локтя, до которого пришлись основные ожоги, и даже выше нетронутого плеча, растекаясь на шею и спину. И это ещё пока адреналин и шок глушили изрядную часть боли, которая должна была терзать свою хозяйку!
Человеческий организм едва ли смог пережить такие раны – будь она правда человеком, ей грозила бы потеря основной действующей руки. Драконьи тела были не столь хрупки и заживали куда лучше, а предел выносливости и переносимости боли у них был значительно выше. Целители же, которым Вайлесс собиралась показать своё увечье, и вовсе бы не возились с ним больше минуты. Но, прямо здесь и сейчас, необходимо было позаботиться о своей ране, чтобы не травмировать себя ещё больше – и к тому же, прошло всего около десяти секунд, а она была уже по горло сыта этой злобной болью, которая обещала становиться всё хуже с каждой минутой, с каждым движением. Но сперва, нужно было урезонить это сумасшедшее порождение мрака.
Как ни странно, но боль даже придала ей сил, позволив восстановиться даже быстрее ожидаемого. Её копьё, хоть и не смогло поразить цель – Вайлесс ощутила его разрушение по неприятной отдаче, которую не поворачивался язык назвать болезненной после ожогов – всё-таки выполнило свою задачу. Враг эффектно отразил удар своими чарами, но он вынужден был упустить терзающее тело волшебницы колдовство, и он потерял время, дав ей кое-как восстановиться и подняться с коленей. Они вновь были в положении, похожем на начало их схватки – но теперь, чёрный маг упустил момент и лишился щита. Хранительница только этого и ждала.
– Оковы смертной плоти! – скомандовала она словоформу, выбрасывая левую ладонь вперёд. Из-под её ледяной перчатки во врага ударил золотистый луч, угодив тому прямиком в грудь. Попадание не нанесло видимого ущерба или боли, но тело тёмного волшебника вдруг пронзил – даже не пробив плоть, а прорастая сквозь неё – толстый хрустальный стержень, толщиной вдвое тоньше запястья, светящийся изнутри слабым солнечным светом. Необъяснимая ноша вдруг налилась тяжестью, которая наполняла тело предательской слабостью, и принудила полудемона рухнуть на колени. Сразу по четыре тонких, голубых цепочек заскользили по телу, вырвавшись из граней торцов чародейской штуковины: звонко звякнув звеньями, они проворными пауками оплели торс и руки Кассадриана, плотно прижимая их к торсу.
– Тебе следовало сидеть тихо, чтобы спрятаться для уединённой жизни. А ты почему-то решил, что здесь – твои охотничьи угодья, где ты можешь убивать всех, кого вздумается, – Вайлесс знала, что помимо тяжёлого груза, помимо непонятной тяжести и невозможности даже наклонить вперёд или назад, не то чтобы сдвинуться с места, инородная структура заставляла испытывать этого колдуна глухую, ноющую боль, которая способна была со временем попросту убить чародея, в его состоянии. И хотя он был ранен и ослаблен, сейчас, на самой грани, он был особенно опасен, и Хранительница подняла руку, готовясь продолжить плести чары: – Ты счёл выше своей гордости пытаться договориться, даже не позаботился о том, чтобы свою стерву держать на поводке. Этот мир слишком хорош, чтобы быть прибежищем для таких, как вы.
Нам не не доступна страсть молитвы.
Нами забыта ярость битвы и отваги свет.
Только осталось бремя надежды.
или ее тоже нет?
|
| |
| |
| zlobnii4el | Дата: Пятница, 15 Ноября 19, 01.26 | Сообщение # 9 |
|
Маг
Группа: Следопыты
Сообщений: 118
Награды: 0
Репутация: 0
Статус: Оффлайн
| Все шло по плану. Он был готов отразить практически любой удар. Ничто не ускользало от его взора. Он видел робкие попытки чародейки сплести очередное хитроумное заклинание, как вдруг… обычный свет ударил ему в глаза, почти ослепив, а голова стала болеть и звенеть, словно тысяча колоколов. – Нет… нет! Не сейчас!..
Он судорожно схватился за лоб и согнулся в ужасной боли. И то было не заклинание волшебницы, которое проникло в него совсем безболезненно. Нет.
- Ты посмел сдержать меня? ТЫ! Ты думаешь, что у тебя есть шансы? – заговорил в его голове чудовищный, демонический голос. Чернокнижник скорчился от боли.
- Думаешь, ТЫ – ЗДЕСЬ СИЛА?! – голос зловеще расхохотался, а затем стал гневно кричать.
- ТЫ ПОГУБИШЬ НАС! ТЫ – НИЧТОЖЕСТВО! ВЫПУСТИ МЕНЯ!!!
- Нет… не мешай мне… Я… Ааа! – он вновь закричал, но на сей раз уже подвергаясь разрушительным чарам волшебницы. Золотые корни разрывали его плоть заживо, и пусть привычная, но все еще столь нестерпимая боль прокатилась по его беспомощному телу. Он мог лишь с обидной и гневом наблюдать за тем, что она с ним делает. Его тело было беспомощно, он повиновался своей непреодолимой слабости.
- Я должен был отразить эту атаку! Ах ты ублюдок!!! – взорвался он в ответ.
- Ты должен был повиноваться моему зову! Впустить меня, чтобы мы вместе упивались страданием! Убивали, кромсали, мучили, купались в крови жалких смертных! Я дал тебе силу, которой ты и не видывал. Где бы ты был, если бы не я? ГДЕ твою душу рвали бы НА ЧАСТИ, если бы не МОЯ ПОМОЩЬ?! – обвинительно вопрошал голос. – И ты, вместо благодарности, вместо союза, держишь меня здесь взаперти! ЭТО – ТВОЯ БЛАГОДАРНОСТЬ?!
- Я не благодарен тебе за то, что ты пытаешься завладеть моим телом, предатель!
- Я предатель? Это ты предатель! ТЫ – предал наши идеалы! ТЫ – пожелал больше власти, захотел лично обуздать такую мощь! Но она – не твоя. Ты лишь жалкий червь. НИКТО! И ты проиграл.
- Ты все подстроил… я мог победить!
- Я тебе не верю. Ты так отважно сражался, так… старательно. И все-же, твои усилия обратились прахом. Где ты теперь, ГДЕ? Висишь, как тряпичная, беспомощная кукла, и ждешь, когда кто-то решит оказать милость и добить тебя. Какое жалкое зрелище. – презрительно констатировал демон. – Все могло быть по другому, если бы ты, кусок дерьма, не держал меня в заточении целыми МЕСЯЦАМИ! Ты не представляешь, как я соскучился по вкусу крови, боли и страданий. Словно цепной пес, о котором забыли и оставили на привязи! Да, «хозяин»?
- Я давал тебе столько, сколько было разумно. Еще немного, и мы бы раскрылись! О нас узнали бы все, и жить в этом мире стало бы невозможно. Нам нужно было сидеть тихо.
Голос громко расхохотался.
- «Сидеть тихо»? Ну ты даешь. А может быть, сразу цепь на себя наденешь, послушный щенок? – издевался он, слыша в ответ лишь злостное, беспомощное рычание.
- Мы НИКОГДА не будем подчиняться. МЫ – это СИЛА! Сила – это наша власть. НИКТО не вправе нам указывать! Мы сами себе хозяева. А кто не согласен – станет очередным трофеем в нашей коллекции. Разве не это то, к чему мы стремились? Разве не этого ты так страстно желал?
- Какое это имеет значение… если я просто одержим? Ты просто паразитируешь на моем теле и высасываешь все соки! Ты думаешь, что ты – наше спасение? Посмотри, к чему привели твои выходки! Мы обнаружены. Мы обезврежены. Все – из-за тебя! Не сидится тебе спокойно, чертов психопат!
- Тоже мне, проблема. Лично я мечтал поскорее вновь искупаться в чьей-нибудь крови. И я получу свое!
- Ты не посмеешь.
- О, я посмею. Отойди в сторонку, мальчик, сейчас я устрою кровавую баню.
- НЕТ! У тебя НЕТ власти надо мной! – отчаянно восклицал чернокнижник.
…
Вместо ответа, жрица слышала лишь мучительное мычание. Должно быть, она его хорошо приложила. Однако спустя какое-то время, он сделал, наконец, болезненный, хрипящий вдох, и раскрыл глаза, сжимая зубы от ужасной боли.
Он взглянул на нее. Но что-то в его взгляде изменилось. В нем читалось что-то мрачное, измученное, и… сожалеющее? Лишь этим взглядом он немо ответил на ее слова.
Заклинание сработало точно так, как и должно было – магические оковы сработали превосходным ограничителем, разбивая агрессивную злобу полудемона, как прибой о волнорезы. Пока он был привязан к одной точке пространства, будто бы посаженный на цепь бешенный пёс, а его тело, израненное сверх меры, отказывалось продолжать бой и подводило своего владельца, волшебница получила краткий миг передышки, чтобы заняться своей раной. Это не тот результат, которого она хотела – изувеченная рука, ещё более истерзанный враг – но, похоже, что этот «гость» был из тех, с кем нельзя договориться никаким способом, и которых нужно уничтожать для того, чтобы остальные могли просто жить и дышать. Видимо, человеческая натура давно уступила поглотившей её демонической крови – а, может, никакой борьбы между ними никогда и не было.
Взмахнув рукой, Хранительница выпустила ряд эластичных белых лент, родившихся прямо под росчерком её указательного пальца – плавно взлетев, они без посторонней помощи достаточно туго обвили правую руку от кончиков пальцев до подмышки, создав импровизированную перевязь, защищая руку от случайных царапин и касаний, заодно удерживая её в одном положении. Боль и жжение вспыхнули десятикратно, заставляя девушку прикусить губу и глухо застонать. Борясь с приступом лёгкой дурноты, волшебница коснулась кончиками пальцев левой руки своей перевязи – и из-под них, а также от кромки разбитого доспеха, пополз густой холодный туман, воссоздавая утраченную ледяную броню. Облегчающий холод пролился и внутрь, ослабляя жжение и притупляя боль – оставалось лишь ощутимое, но терпимое тупое нытьё, которое усиливалось теперь разве что от совсем резких рывков и движений. Смёрзшиеся доспехи фиксировали её так, чтобы пострадавшая конечность не тревожилась никакими движениями. Тяжело выдохнув, хранительница подняла глаза на скованного ею визави, имевшего ещё более ужасный и жалкий вид, чем её обожжённая плоть, и направилась к нему.
Его аура сильно колебалась – концентрация чёрной силы то возрастала до небес, превосходя даже то, что Вайлесс наблюдала всё это время, то спадала вниз, почти к самым ничтожным масштабам, как у ученика-неофита. И словно тень, ей вторила его ментальная тень, которая дёргалась, сокращалась и колебалась, словно бы стараясь о чём-то напомнить ей… Хранительница нахмурилась. Подобное она видела дважды у одной напарницы по ордену, несколько раз – у других союзников, когда у них проявлялся эффект одержимости от… разных существ. Но чернокнижник перед ней был чист: у него не было внедрённого паразита, его не использовали как сосуд, и похоже, ярость от поражения и пылающий гнев от невозможности воспользоваться своими силами – из-за слабости своего тела, которое уже физически не выдерживало нагрузок и ран – попросту рисовали похожу ауру. Чёрный маг был одержим собственной злостью, он даже пытался заставить собственный меч выпрыгнуть из ножен и начать рубить всех вокруг вместо своего владельца. Вайлесс видела тянущиеся к нему энергетические нити, по большей части – попытки ментально подействовать на него, но всё это было ужасно наивно и до безнадёжности тщетно.
– Если я не остановлю своё заклинание, оно убьёт тебя всего через минуту. Будешь продолжать упрямиться – умрёшь, – предупредила она, пытаясь отвлечь спятившего мага от омута чёрной злобы, в которой он буквально тонул. – Где та пара драконов, что была на разорённом вами корабле? Что ты с ними сделал?
Он дышал с жуткой тяжестью и хрипом. Но в нем уже не было былой злости, былой ярости. Он ли это был? Он ли пришел сюда, чтобы мстить за обиду его «подруги»? Он ли хотел этой битвы?
- Убьешь меня… и ты пожалеешь об этом. – с угрожающим, но предостережением ответил он ей, а затем сплюнул на землю густой ком крови.
Его разум был уже куда более холоден. Но он по-прежнему терзался ужасной болью – от свежих ожогов, от пронзивших его тело чар, медленно и мучительно разрывающих и сжигающих все его нутро. Но проявлялась она лишь в периодических, неохотных стонах. Темного мага его уровня было не удивить такой болью, даже если она могла легко убить его.
На вопрос чародейки он не ответил.
– Не думаю, – бесстрастно пожала плечами жрица Ниагары, глядя на него сверху вниз без какой-либо жалости в глазах. Она догадывалась, чем ей пытался угрожать этот злодей: тёмные маги подобного уровня никогда не умирали просто так. Они всегда оставляли своему убийце прощальный сюрприз - превращение в чудовище, проклятие или простой, но мощный взрыв, и готова была немедля заблокировать любой посмертный выпад, или попросту перенестись подальше отсюда. – Ценность твоей жизни для меня резко упала после того, как я увидела твою неспособность не пуститься в смертоубийства, едва только ты увидишь кого-то подле себя. Но убиваешь себя ты сам, своим упрямством и нежеланием говорить. Хочешь выжить - отвечай на вопросы, и спаси себя сам.
- Думаешь, все так просто? - полудемон обреченно усмехнулся. - Пока ты возишься со мной, они умирают в муках. Не у каких-то разбойников, одно существование которых смехотворно. А у кого-то, о чьем могуществе ты даже и не подозреваешь. И даже мне неведомо, где они, и какая участь их ожидает. - мрачно констатировал он.
– Значит, они ещё живы? – произнесла Вайлесс, глядя поверх истерзанного пленника. Значит, всё ещё было не так плохо, нужно было только не упустить эту нить, которая могла бы привести к их освобождению. Она вновь глянула на полудемона - внимательно глядя за его состоянием, чтобы не допустить ухудшения и смерти. А заодно - чтобы его ментальная аура выдала, если глупец попытается солгать ради того, чтобы посмеяться над её чувствами: – Значит, ты - не зачинщик, а такая же пешка, как и остальные. Кто это всё организовал? Кому ты передал их?
- И да. И нет. - загадочно ответил он. - Они нарушили свой уговор, и я не могу быть уверен, что они все еще живы. Или мертвы. Или и того хуже. - с сомнением, но спокойствием говорил он. - Но я точно знаю, что предатели должны получить по заслугам. Поэтому я тебе подскажу... - неожиданно пошел он навстречу - Великий лес. Там, в его темнейших чащобах, ты найдешь ответы. Или они найдут тебя...
– Мы уже в Великом Лесу. Он размером с империю. Мне нужно место точнее, как и имя тех, с кем ты заключал этот "уговор".
- Место, где даже луч солнца гаснет в беспросветной тьме. И те, кто упивается этим мраком. Темные эльфы.
– Ладно. Пока что, я сохраню тебе жизнь. И сменю связующее заклинание на безопасное, – сжалилась, наконец, хранительница. – Но не думай, что это твой шанс вырваться. У меня в запасе ещё полно дурацких вредных фокусов, с которыми тебе в таком состоянии не справиться.
Оставленный позади ледяной клинок взлетел, направившись точно в ладонь своей хозяйке [Телекинез]. Меч как влитой лёг в руку - девушка даже не повернула в его сторону головы, и со стороны это выглядело так эффектно, будто бы она родилась вместе с этим мечом. То, что для хранительницы клинок был практически бесполезен, знать чёрному магу было не нужно.
– Твои раны обработают, и тебя допросят насчёт этого дела. А так же, как ты проник в мир. Твоя участь будет решаться, когда мы завершим это дело, и если родители Кассиоры выживут, ты и твой ученик, сможете довольно легко отделаться. Но из этого мира ты будешь изгнан при любом результате.
Кассадриан был этому даже несколько обрадован. Он не хотел умирать. И даже не столько потому, что это ужасно мучительный процесс, знакомый ему не понаслышке, сколько потому, что не хотел вновь делить свое тело с могучим паразитом. Именно он, его желания привели его сюда. Конечно, досадно было от поражения на поле битвы, и в целом от всего этого сражения. Будь его воля, чародей продолжал бы мирно существовать в своей обители. Обычное человеческое желание. С которым внутренний демон был не согласен. Сейчас это чувствовалось наиболее четко, когда его человеческая сторона осталась одна. Демон словно куда-то ушел. Или притих, выжидая своего часа.
Едва чародейка начала расплетать свои чары, что-то вновь пошатнулось в разуме полудемона. Он вновь впал в агонию, с трудом сдерживая мычание. Могло показаться, что это заклинание постепенно приходит в действие. Ведь боль никуда не пропала. Но жрица могла заметить те самые колебания силы, которые наблюдала совсем недавно.
- Нет… нет!
- Ты думал, от меня так просто избавиться?
Его гримаса искривилась в мучении. Очень странно было наблюдать страдания мага, который только что, будучи пронзенный насквозь рядом мощных магических плетей, относительно спокойно и ясно размышлял, а здесь – не мог побороть очередную вспышку боли. Словно кто-то намеренно мучает его, сильнее, чем делают то заклинания волшебницы. И эта загадочная связь с клинком… что бы это могло значить?
- Ты думал, что тебе справиться СО МНОЙ?! Жалкий глупец. Пора взять все в свои руки. Мне надоело ждать.
- НЕЕЕТ! – проговорил он почти вслух. Но его голос стал тут же меняться. В мычании все отчетливее слышались демонические нотки, наполняясь все более неестественным и жутким звоном. Зрачки в его голубых глазах обратились в узкие щелки, а цвет сменился на огненно-оранжевый. Они смотрели на нее, совсем, совсем другие, чем те, что были только что. Алчные, полные глубокой ненависти. Глаза Демона.
Что-то идет не так. Нельзя его отпускать! Но было уже поздно. Заклятие было разрушено, а новый барьер еще не был установлен. Это крохотное временное окно, которым демон надеялся воспользоваться. И хотя его силы были очень невелики сейчас, их хватало, чтобы сделать одну вещь.
Он неестественно резким, настолько, насколько только позволило его положение, движением выхватил кинжал у себя из уцелевшего кармана, а затем было намерился перерезать себе горло одним ловким ударом. Однако этого все еще было недостаточно. Даже его чудовищная, сверхъестественная скорость, не могла сравниться со скоростью чар Пространства. Теперь ничто не могло воспрепятствовать тому, чтобы чародейка свершила задуманное. И даже демоническая сила ему не помогла.
|
| |
| |
