После прихода Долгой Зимы, выжженные земли опустели первыми. Сейчас это - заключённая пустая белая равнина, пересекаемая снежными барханами, обрамлённая горами с запада и юга, а с востока - чередующейся стеной и горными хребтами. Ямы, овраги, трещины иногда нарушают ровную гладь мёртвой равнины. Белое одеяло пронзают пики бывших башен, руины крепостей и военный лагерей, остовы мануфактур и добывающих комплексов. Деревень и посёлков здесь было мало, с приходом холодов от них не осталось и следа. Плато выжженных земель изнутри пронзают десятки горнодобывающих сетей, шахт и тоннелей. Крупнейшие из них были соединены подземными трассами с железной дорогой, по которой ходили вагонетки. Периодически, они сливались с древними катакомбами и подземными чертогами - остатками бывших городов и дворцов, что тут некогда возводили дракониды. Сейчас и это всё предано забвению, и множество из подземных ходов обвалилось, а механизмы вышли из строя.
Центром цивилизации, единственным источником жизни и тепла, можно Вулкан Малефор. Бывшие последователи Тёмного Мастера и Галла собрались в его кратере и его катакомбах, выстроив новый город на внутренних склонах. Улицы-террасы опускаются в чашу, ходы и внутренние казематы превращены в переулки и дома, а внутри поднимаются высокие башни из металла, дерева и камня, похожие на мусорные шпили. Они соединены множественными деревянными мостами, которые создают небольшие улочки и обрастают по краям хижины, создав целый подвесной разноуровневый район на балках, швеллерах, канатах и перекладинах. Тепло добывается из шахт, пробуренных в самые недра, к выходу лавы, а Жерло закрыто рукотворным огромным куполом, которое не даёт морозу проникнуть в Улей.
Прошло четыре дня. Четыре долгих, однообразных дня пути через прямую кишку вырубленного в камне тоннеля, без дуновения свежего воздуха и луча света с поверхности. Они не поднимались наружу. Не встречали каких-либо следов живых колоний или поселений. Не находили животных, насекомых или растений – только паутину и редкие хитиновые остатки крупных скорпионоподобных пауков. Четыре дня, превратившиеся в однообразный выматывающий марш без всяких событий и изменений, поскольку даже их проклятая дыра была монотонно-одинаковой, без всяких изменений. Для команды такое путешествие сквозь давящий тоннель проходило не лучшим образом. Разговоры постепенно смолкали. На второй день их пути, им пришлось урезать паёк на треть, отказавшись от обеда – на случай, если в Улье их ждал провал. Поэтому все шли голодные и злые. И всё чаще в голове опциона закрадывалось сомнение – а так ли стоило им цепляться за соблюдением строгой тайны своего присутствия? Они теряли так много дней, преодолевая десятки лиг пешком, когда могли бы почти мгновенно пересечь его порталом, или же за день-два – при помощи Грифа. Высадившись в отдалении, чтобы их не заподозрили шпионы, спрятавшиеся среди обитателей местных населённых анклавов. В конце концов, им всё равно придётся нарушить эту тайность, когда неизвестный враг себя обнаружит. Хотя, с другой стороны, Отшельник и его прихлебатели – заподозри они что-то неладное в Виверне, они запросто могут отказать им в содействии, и экспедиция потеряет единственную хрупкую нить. Этот Отшельник вовсе не выходил из головы Рихарда – скользкий тип, ещё и воцарившийся в таком месте, как описанный Тормундом Улей – он просто кричал о том, что ему нельзя верить. Что он жаждет получить от минотавра, и чем рискует, отказавшись выполнять свою часть сделки? Может ли он вообще чем-то помощь, или же просто блефует, заманивая их в ловушку?.. – Пышная задница Тиаданы, неужели я это вижу! – Тормунд прервал его размышления, заставляя всех обратить внимание на перемену в окружающем пространстве.
Тоннель постепенно расширялся, вливаясь в небольшую пещеру, выдолбленную давным-давно, практически потеряв следы, что в её природу вмешался инструмент. В метрах пятидесяти от них сгнившие шпалы, на которых по-прежнему не удалось найти ни одну рельсу, упирались в притворённые двустворчатые ворота медного цвета, покрытые пылью и болотно-серой плёнкой окисла. Ход перегораживала добротная, выложенная из тщательно полированного гранита стена, с выступами и бойницами, позволяющие узнать башни и надвратный переход. Откуда-то сверху, на пространство перед воротами падал свет – очень, очень скудный, но привыкшие к темноте глаза находили его вполне приличным, чтобы различить даже общие детали. Можно было увидеть, что вокруг врат некогда существовал ярко выраженный барельеф, а стены были заботливо отполированы – но сотни лет стёрли почти все старания зодчих, оставив только намёки в виде небольших участков гладкой поверхности на блоках, да углублениях в камне, чей узор не мог сформировать лишь случай. – Обезьянья кузница. Здесь Галл устроил свою первую серьёзную базу перед тем, как занять Гору Малефор. Потом её использовал сам Малефор, для обеспечения второстепенных армий. А построили этот город дракониды, хрен знает сколько веков назад, – минотавр довольно осклабился, оборачиваясь к спутникам. – В нём ещё работают некоторые машины, хотя те, что на пару, давно заржавели и взорвались. Но раз мы здесь, значит, до Улья осталась неделя пути. Харкнув в сторону, быкоглавец закинул за спину топор, с твёрдым стуком копыт направившись вперёд. Оставалось пройти всего шагов тридцать, перед тем, как стены начинали раздаваться в сторону, и вокруг бы воцарилось пятно света перед входом. Минотавр торопился, не глядя по сторонам, хотя стены окружающей пещеры тоже могли бы порадовать окружающих переменами. Тёмно-серая, словно бы скользкая поверхность камня меняла цвет на более светлый: чем-то напоминающий слипшийся песок, который покрыли трещины после сильного высыхания. Ами заметила, как рыжий болтун коснулся стены пальцем – лёгкая дымка пыли, как от грибных спор, струйками закружилась и повисла в воздухе возле его ладони. И в целом, своды вокруг казались будто бы обмазаны толстым слоем новомодного строительного материала Варфанга – штукатурного бетона, не смешанного с песком и не залитого водой. Но кому в голову бы пришло штукатурить стены шахты? Похожие мысли посещали и голову чародейки. Она тоже увидела облачко будто бы цементной пыли, поднявшейся из-под копыта Тормунда. Лишь одно… Присмотревшись, она заметила, что сухость камня исчезала ближе к полу тоннеля, а на самом дне были только редкие пятна, как от пролившейся кислоты. Опытной чародейке сразу пришла в голову причина – здесь потрудилась магия, и скорее всего, боевая. Хотя мастерице в жаркой плазме было бы привычнее увидеть здесь оплавленные стены, а не такие, будто бы из них выжали всю воду. И едва бы это могли сделать маги воды, или земли. Возможно, что внимательный маг земли мог бы подсказать, что же за диковина произошла с ним, но Сальвадор, утомлённый утренним ночным дежурством, был слишком погружён в собственные мысли, чтобы обращать внимание на чужие пальцы и копыта, тычущие куда не нужно.
Тяжело было передать, насколько осточертели чародейке эти бесконечные, одинаковые, заброшенные каменные тоннели. Казалось, их путешествие через эти шахты тянулось целую вечность, а затхлый воздух, настаивающийся здесь уже несколько сотен лет, успел уже серьезно помутить их рассудок наряду с убивающей скукой и однообразием. – Все бы отдала, чтобы идти по поверхности, хотя-бы на свежем воздухе, а не по этим чертовым шахтам! Удивительно, как я здесь еще не задохнулась. – ворчала про себя Алериана. И хотя объективно она понимала, что их текущий путь был гораздо более безопасен, чем альтернатива в виде скитания по ледяной пустоши, тяжело было это сказать в таком ужасном настроении. Тем более, серьезно подпорченным печальной необходимостью сильно урезать свой рацион. Ами тоже была голодна, однако ей было несколько более привычно такое состояние, равно как и бессменные пейзажи. Разве что узость путей, явно не предназначенных для драконьего рода, и общая усталость от продолжительного недоедания, несколько рассеивающая ее внимание, были для нее неудобством. Но каким-то образом, она находила в себе силы держаться. Особенно зная, ради чего она здесь, и какой путь уже проделан. - Кажется, здесь немного более пыльно… очень странно. – обратила внимание аметистовая. Хотя драконесса и не была слишком сосредоточена, драконьему глазу тяжело было упустить такую деталь – невольно она сама бросилась в глаза на фоне общего однообразия. - Хм… и правда. – ответила ей Алериана, устало бредя по пути в собственных размышлениях. – К чему бы это… – задумалась она, и совершенно случайно в ее голове проскочила мимолетная мысль о том, что здесь может быть какая-то ловушка, будь она заложена прежними хозяевами шахт, или же самой природой. – Может быть, нам стоит надеть противогазы? Вдруг эта пыль ядовита? – предложила она Рихарду, как вдруг ее взгляд, по счастливой случайности, зацепился за очень странные влажные пятна на полу, посреди этого сухого, пыльного участка. – Что они здесь делают? Их тут быть не должно. – тревожно отметила она, с неприятным подозрением, что ее мысли о ловушках могли оказаться правдой. Ее глаза налились светом, и теперь вся шахта предстала перед ней в своем куда более полном представлении – все такая же однообразная, но с контрастирующими на ней кислотно-яркими, агрессивными пятнами неизвестного, но очевидно магического происхождения. Тормунд торопливо шагал прямо им навстречу. - СТОЙ! – крикнула ему вслед Алериана – Это ловушка! Здесь какая-то магическая жидкость. И не думаю, что это целебная вода. Нужно посмотреть внимательнее.
– Что такое? – минотавр нехотя остановился, оборачиваясь. Его скептический прищур смерил волшебницу с ног до головы, морда скривилась, втягивая в себя воздух, но не ощутила в воздухе подозрительных взглядов. Тормнуд покачал рогами и пинком прочертил копытом мёртвый камень, подняв струйку пыли: – Здесь ничего нет, детка. Просто следы чужой драки, которая случилась лет десять назад. – Ты уже видел такое? Я не видел ничего похожего с первого дня, как мы сюда вошли, – Рихард тоже остановился, отрываясь от своих размышлений и оглядывая нетипичные для обычного ожога отметины. – Брошенные катакомбы, особенно впитавшие кровь, часто населяются неприятными обитателями. Или аномалиями. Мы перед старым крупным комплексом, и в нём наверняка водились свои паразиты. – Кажется, с этими были пятнами были связаны какие-то байки, – после нескольких секунд размышлений, признался быкоглавец. Но скептичность так и не ушла из его глаз: – Но я не встречал ни одну, чтобы она подтвердилась. – Значит, у нас есть повод для осторожности. Делайте, что говорила Алериана, – драконид потянулся за собственным противогазом, и пещеру наполнил шелест копошившихся путников, вытаскивающих и натягивающих на себя неуютные маски. – Сальвадор, Алериана! Проверьте эти пятна ещё раз, вдруг что-то найдёте.
Сальвадор будто опомнился от своих внутренних переживаний и попробовал понять что от него хотят. -Что....? Какие пятна? А это... - волк пытаясь сохранить лицо хотел было повести носом, но всё же удержался, понимая что через противогаз он точно ничего не почувствует. Немного отдалившись он шумно, но сдавленно вдохнул и уже начал проводить осмотр, подкрепляя его толикой своей магии. -Что бы это ни было - оно точно без какого-либо ярко выраженного запаха... Температура здесь ниже точки льда, так что возможно это пятна не воды... Мой вердикт что это либо пепел - либо прах, но в первом случае тут или поблизости были бы подземные пустоты, а что до второго... У него был бы специфичный запах. Да и то и другое давно бы осели на пол. Сальвадор сомневался в собственных размышлениях вслух, но пока не терял надежду докопаться до истины. -Вдыхать точно не нужно, руками не трогать -вполголоса добавил Даже вытереть не об о что... -Этой дряни очень много, - продолжил Сальвадор. -Фильтры вроде защищают, но не знаю как далеко тянется эта... Пыль. Боюсь представить что заставляет её держаться на потолке и стенах, но по ощущениям её там не меньше нескольких сантиметров в толщину
Для Алерианы всё было более понятно, чем для её клыкастого напарника: могучий и точный академической астральной магии мог ответить на многие вопросы, и даже объяснить сомнения Сальвадора. Она видела мёртвые пятна и не сомневалась - это был тот же материал, что и в окружающих их стенах. Спрессованная смесь гранита и вулканического камня, которые слились в неразделимую серо-бурую смесь, в которой даже не различались зёрна. Но высохший, превратившийся в дряхлый прах камень был мёртв. Совершенно и окончательно: в окружающей их породе всегда ощущалась слабая, спящая и незаметная сила элемента, определяющая её природу, в камнях жили примитивные мелкие духи, элементали и лалеки, но в этих местах породу что-то буквально высосало, иссушило, превращая материю в неясную труху. Неудивительно, что Сальвадор не ощутил родственного элемента - это была уже не земля, это был прах. И в эфире витал едва ощутимый след присутствия Скверны, сразу давая ответ на то, что же могло случиться в этом месте. Впрочем, этот тёмный "привкус" здесь ощущался повсюду, в этих катакомбах, и, чем ближе они приближались к Улью, тем он становился всё явнее. И знания об оккультных делах сразу дали Алериане понять без обращения к жрице, что в этих землях поклонялись преимущественно пантеону тёмных сил.
Натянув противогаз на свое человеческое лицо, стараясь не повредить и не защемить мягкие, пышные и блестящие черные волосы, Алериана опутала тончайшими нитями астральной магии весь свод тоннеля, особенно ставя акцент на этих странных пятнах, сосредоточившись настолько, насколько позволяло ей ее уставшее, несколько рассеянное состояние. Присмотревшись внимательнее, она не увидела ничего, кроме характерной опустошенности этого места, и в особенности темных пятен. Духи и лалеки не подавали признаков жизни – по всей видимости, они были мертвы. С высокой долей вероятности, это была магия Тьмы – Алериана уже имела некоторый опыт наблюдения за последствиями влияния Скверны. Или, по крайней мере, прекрасно помнила об этом из учебников академии. Это определенно нагоняло на нее жуть. Однако, никакой явной опасности она не обнаружила. Может быть, ее первое впечатление об этой локальной аномалии было ошибочным – и этот яркий контраст на магическом плане был не сигналом об опасности, а лишь слишком выделяющимся элементом на однообразном, сером полотне? - Духи этого места… они мертвы. Что-то опустошило здесь и камень, и целые своды тоннелей. Поэтому все здесь обратилось в пыль. Я полагаю. – заключила чародейка, говоря чуть громче, чтобы ее голос был различим сквозь оболочку защитной маски – Не иначе, здесь замешана магия Тьмы. Причем, очень, очень мощная. Будто здесь проводился целый ритуал. - Это правда. Галл и его слуги повсеместно использовали ритуалы темной магии. Здесь же есть и мощнейший ее источник – Колодец душ. Чем дальше мы приближаемся к недрам Вулкана, тем ближе мы к нему. Я читала об этом в архивах. – прокомментировала Мастилия. – Колодец оказывает сильное влияние на все живое. И простые ритуалы, по всей видимости, тоже. - Да… Скверна никогда не была источником силы и здоровья. Ее излучение очень негативно сказывается на всем, к чему она прикасается. – ответила Алериана. – Даже на голом камне. - Колодец душ? Ох, защитите нас Хранители… – беспокойно откликнулась Ами. – Это место проклято, оно сулит смерть всему живому, что находится поблизости. Его чудовищная энергия простирается на целые лиги, а сердце кишит зловещими мертвецами. Я… я надеюсь, что мы обойдем его стороной. – в ее голосе отчетливо слышался страх.
-То есть это пепел от действия магии... Тьмы? Если от этого горит даже камень - боюсь представить что остаётся от всего остального. - подытожил зверолюд. -Интересно... Есть ли маги крови земли? Разговоры о могучем источнике тёмных сил могли зародить зерно сомнения, но по какой-то причине старого вояку это не проняло. -Если такая опасность привлекла к себе такое скопление жизни в столь жестоком краю, видимо не всё так плохо как об этом говорят. Ну или по крайней мере это лишний повод закончить со всем этим поскорее. Сальвадор вновь осмотрел всё окружение и несколько раз постукал рукой по поверхностям и указал путь дальше. - Камень отзывается достаточно уверенно с той стороны, предлагаю продолжить наше обсуждение дальше по дороге – Сальвадор прав. Мы можем поговорить о Колодце и об остальном в дороге. Веди нас, Тормунд, – опцион поддержал зверолюда, кивнув минотавру. Морда быкоглавца ожесточилась: весь его вид выдавал его нежелание слушаться чьих-то указаний, но слова драконида были слишком нейтральными, чтобы вспыхивать из-за этого сейчас. Сжав топорище, бывший вождь стада отвернулся, буркнув себе под нос: – Да, это самый короткий путь в Улье, так что марш за мной. – Который, кстати, и находится прямо на Колодце Душ, – вполголоса проговорила жрица, но её слова услышала вся команда. – Я говорила об этом, когда мы обсуждали поход в деревне. Но тогда это никого не смутило, ведь у Тормунда был план и он всех убедил, что я просто всё приукрашивала... – Колодец Душ заперт, а Улей охраняется толпой жрецов Малефор, – Тормунд повысил тон, уже не скрывая раздражения. – Там живут обычные народы, которым не нашлось нигде места из-за того, что ваши чешуйчатые друзья решили объявить их совращёнными злом чужаками. – Я... – Опять собралась ныть. Тебя всю дорогу что-то не устраивает, Веншехос. Уясни себе, что твоя уютная квартирка в Аркснеморе далеко, и вернёшься ты туда сразу после того, как мы найдём Обелиск. – Я продала свою уютную квартирку из-за тебя, потому что поверила, будто бы у тебя есть нормальный план! – жрица зашипела, заметав глазами молнии. – А ты нас завёл в ледяную пустошь без еды и тепла, где бы мы и остались, если... Голос Лианы потонул в резко нахлынувшем на компанию угольно-чёрном облаке, обхватившем каждого члена команды и скрыв от него весь окружающий мир. Могильный холод плотной завесы почти сразу же стал пробиваться сквозь тёплые одежды, выдавая неестественность своей природы, а любые попытки попытаться увидеть сквозь него с помощью чар встречали помехи – он был набит частицами волшебной пыли, отражающей и слепящей так, чтобы полностью ослепить колдунов. Но рассеивающему полотну было не под силу остановить Алериану: пусть ей и было труднее, но она могла бы пробиться сквозь эту внезапную слепоту, если бы пожелала. И она раньше других ощутила присутствие кого-то нового – нечто чуждое, голодное и совершенно неживое витало в этом облаке, и оно охотилось. Ещё прежде, чем что-либо увидеть или разобрать, чародейка ощутила привкус заколдованного металла, который уже рвался сквозь сумрак в сторону плоти... Ами ощущала вину за то, что когда-то, когда поднимался их разговор о походе на Вулкан, она не подала голоса о своем опасении идти к Колодцу душ. Она уже и не помнила, что было тому причиной – уверенность в их команде, или же обыкновенная усталость, рассеявшая ее внимание. Так или иначе, она чувствовала на себе этот груз ответственности, неприметно и понуро опустив голову вместе со словами Лианы. Она сочувствовала драконидке, ведь та отдала последнее для того, чтобы поддержать их в этой непростой авантюре, и из-за молчания Ами ей тоже приходится терпеть тяготы похода через эти темные земли. Равно как и самой драконессе приходится находить силы, чтобы преодолеть нарастающий страх, опасения перед неизведанным, таинственным, и в то же время темным и опасным. Где же были эти чувства тогда, когда еще можно было что-то изменить? Сейчас уже слишком поздно. Они зашли слишком далеко, чтобы разворачиваться. Они могут умереть потому, что одна фиолетовая драконесса была слишком наивна, или слишком нерешительна, чтобы озвучить свой протест. И это ее вина. Горечь напополам с холодом страха смешались в ней.
Алериана уже была готова вступить в разговор, намереваясь, что удивительно, учитывая ее нрав и настроение, несколько разрядить обстановку. Но что-то все еще не давало ее вниманию отвлечься от этих странных аномалий. Они были пусты. Это был обычный камень, ничем особенно не отличающийся от окружающей среды. Так говорило ей ее зрение, сотканное из тысяч тончайших магических нитей. Но интуиция говорила иное. Что-то в них было не так, что-то она упустила. Не могло все быть так просто. И ее опасения подтвердились. Она среагировала, словно этого ждала, и уже знала, что делать. Стоило дыму лишь на мгновение прикоснуться к ее нежной коже своими леденящими объятиями, как, ощутив смесь испуга с гневом и негодованием от попадания в такую нелепую засаду, она материализовала быстро расширяющуюся, прозрачную магическую сферу, отгоняющую прочь черную, непроницаемую пелену. [Астральный бастион][Усиление щита: Расширение (10м)]. Ураган тьмы ушел так же быстро, как и появился, и бушевал уже за пределами безопасной зоны. Чародейка невольно обнаружила себя в напряженной, устойчивой позе, импульсивно разводящей руками в противоположные стороны с направленными в них ладонями, так, словно ими она создавала и поддерживала этот барьер. Однако это было не так, и никаких движений даже не требовалось – ей просто нравилось делать интуитивные движения, следующие за чарами. И, чаще всего, сильно запаздывающие за невероятной скоростью их сотворения. Старая привычка. Она взглянула в испуганные, или ошеломленные, или ничего не понимающие глаза, и четко, громко проговорила, транслируя свои слова также в ментальный канал каждого из присутствующих: - Мы здесь не одни. Я не знаю, кто, но кто-то скрывается в этом тумане. Судя по сигнатуре – возможно, что это неживое существо. Нежить. Не вступайте с ней в бой, если не хотите бесславно умереть. В худшем случае, никому из вас не хватит сил с ней совладать. Даже мне. Мы должны выбираться отсюда, пока она нас не настигла. – ее голос звучал более холодно, строго и собранно, чем обычно – так, как звучит голос командира. Но никто не мог слышать легкой дрожи в ее голосе, и не мог ощущать того дикого страха, который вдруг посетил чародейку от осознания происходящего. Это могла быть нежить. Она прекрасно знала, что она из себя представляет, какие свойства имеет, и какие проблемы может доставить неподготовленным для работы с ней чародеям. Как она. Ее руки, опутанные множеством тонких, светящихся слабым синеватым цветом колец, тряслись – и отнюдь не от холода. – Ами, я закрепила на тебе подвижный защитный купол. Держитесь поближе к ней, чтобы быть под ним. Не выходите за пределы купола. Ами, старайся держаться в центре. И да поможет нам госпожа удача. – Молодец, Алериана. К оружию, братья! Прикрываем женщин, и готовимся к прорыву. Руфус, панорамный сканер! – в одно мгновение опцион оказался подле астральной чародейки, выставляя перед собой копьё. Декоративное яблоко на копье вновь засияло миниатюрным солнышком, наливая лезвие дрожащей золотистой аурой. Остальная выполняла их приказы, разбиваясь на пары со своими подопечными, и формируя кольцо вокруг драгонессы - все стоя спиной к ней, явно не желая пропускать появление неизвестного страха из темноты. – Ей'греммаль! Будь я четырежды проклят, если этот каваук всё это время был здесь! – хрипловатый голос и хорошо знакомый запах выдал приближение Юджена раньше, чем драконидка смогла его увидеть. Сергал спешно перезаряжал своё ружьё, ругаясь себе под нос: – Командир, госпожа Алериана не могла пропустить такое дерьмо. Эта образина вылезла откуда-то из другого места. – Что это за говнюк? Йо, в жизни не попадал в засаду тупее! – с другой стороны от Ами возопил Лоун, копошать в своих предметах. Но ответить кому-то не дали: неведомая тварь оглушительно завизжала, смешивая в один вворачивающийся в уши вопль и злобное рычание, и плач ребёнка, и визг бешенной обезьяны. И сразу же, вслед за иссушающим душу криком, последовала атака. Сразу в двух разных местах в щит ударило что-то твёрдое и острое – металлическое или нет, оно походило на непропорционально длинные когти, превышающие в длину драконьи когти Ами десятикратно. Снопы брызг вспыхнули по поверхности непробиваемого щита, хотя их там не могло возникнуть. Чары Алерианы выдержали удар достойно, не дрогнув при напористой, дикой попытке вогнать их и разъять защиту чародейки неодолимой силой. Но и для Алерианы это не прошло без последствий. Хотя её магия не ослабла, тело чародейки пронизила острая режущая боль: в двух местах, как будто бы удары шли не в щит, а в саму драконидку. Отдача от столкновения чар – это было известное для неё неизбежное зло, но никогда она не сталкивалась с такой её силой. Энергетический вампир, – промелькнула мысль в её голове, словно бы вложенная кем-то посторонним. Оказаться в непроглядной пылище, да и ещё неподвластной магическому зрению было не из приятных, но как оказалось это не та беда которую стоило бояться. Не успел Сальвадор посетовать на бесполезность висящей на нём маске как тут же в считанные секунды завеса разошлась в стороны и на краю безопасной зоны уже замельтешил источник проблем. Вой твари в какой-то степени вызвал инстинктивный рык со стороны Сальвадора и он занял позицию спереди, сделав несколько шагов вперёд от группы. Услышав что противником будет нежить он спешно стал заполнять колбы в своей механической лапе. В первую очередь были загнаны все 4 колбы с зажигательными смесями - с чем бы ни пришлось сражаться - это что-то нужно отчётливо видеть максимально возможное время. Следом залетели две кислотные и две целебные. В качестве баллона стояла всё та же зажигательная смесь - в условиях холода она не менялась. Подаренное время было использовано сполна и зверолюд рыкнул ещё раз заставляя тварь обратить на него внимание. - Ну же, мразь. Тебе определённо нужен я! - клинок Сальвадора направленный в сторону атакующего пару раз исполосовал воздух. Куда бросать если прорвётся?! - обратился он наконец к своей команде. Глухие, мощные удары, расходящиеся рябью по прозрачной поверхности щита, поглощающего и останавливающего его напор, отозвались громким, страдающим стоном чародейки, схватившейся за живот, сложившейся пополам и скорчившейся от боли. Это пока еще не было невыносимыми муками, однако ощущалось, словно несильный удар острой пикой сразу в двух местах, который невозможно было игнорировать. Никаких ран не было, и боль даже постепенно отступала. Но она не могла быть уверена в том, что магические свойства этой твари не позволяют ей разорвать чародейку изнутри прямо за этим щитом. Стиснув зубы, она постаралась перебороть боль, чтобы найти в себе силы действовать. - Алериана!!! – испуганно вскрикнула Ами, видя страдания драконидки. – Ты ранена? – спросила она, и немедленно прикоснулась к ней лапами, медленно наполняющимися нежно-голубым светом. Ей тяжело было совладать с магией здесь, поскольку рядом не было так много духов воды, как на поверхности. Тем более, что большая их часть была или мертва, или осквернена. Однако, собирая их по крупицам, она сумела, наконец, создать чары, чтобы облегчить страдания чародейки. Голубое свечение разошлось по телу чародейки, залечивая ее раны и заставляя боль отступить. Исцеление (сильное). Если бы, конечно, раны были. - Я… я не знаю. – неуверенно промолвила Алериана, наконец, разгибаясь – Оно ударило, и я прочувствовала на себе этот удар. В какой-то мере. С щитовыми чарами так бывает, но… этот был слишком сильный. Не подпускайте их к щиту! Отгоните чем-нибудь! Мне нужно сосредоточиться… Но сперва – избавиться от этого тумана. – Может быть, получится его сжечь? Следом за этим, ее руки зажглись ярким фиолетово-розовым свечением, тут же высвободившимся из ее ладоней короткой, громкой, ослепительной силовой волной, взрывом расходящейся вокруг нее и сжигающей все на своем пути (но, тем не менее, никак не затрагивающей никого из их отряда). [Плазменная вспышка]. Воздух задрожал в миг высвобождения столь большого массива энергии. Это было, пожалуй, первое проявление ее способностей за все время пребывания здесь, но, конечно, не это было главным объектом внимания. Она вновь взглянула в темноту в надежде, что туман будет сожжен и она увидит, с кем имеет дело.
Мастилия, тем временем, дрожа от страха, от тумана Тьмы, накрывшего их с головой, от этого ужасающего холода и неестественного, душераздирающего вопля, не сумела совладать с собой, в панике бросившись к Ами, прижавшись к ней спиной и сгруппировавшись, пытаясь словно сжаться, спрятаться на ровном месте от самой смерти, которая пришла за ними. Это происходит сейчас, и даже щиты Алерианы не помогают противостоять им – она сама вот-вот падет их жертвой. Исследовательница дрожала и сквозь слезы что-то невнятно, истерично бредила себе под нос.
Плазменная волна вырвалась из-под щита, взвихряя пепельно-чёрные лоскуты холодного мрака, и утонула в нём почти без следа – лишь только заволновавшиеся вихри кружили над поверхностью полусферы, как потревоженный густой дым от пожара. Гарпуны когтей сшибло с его боков, унеся их во мрак вместе с гневным воплем, оставляя вместо себя звенящую в ушах тишину. Ощущение присутствия чего-то голодного, злобного и неживого ослабло, практически исчезло – хотя до конца присутствие чьего-то жаждущего взгляда так и не покинуло ни одного из членов группы. – Юджен, присмотри за Алерианой, – приказал Рихард сразу же, едва беспокойно оглянулся на подкосившуюся чародейку. Неведомым образом, тварь нашла способ дотянуться до неё, явно почувствовав, что, едва рухнет защита, уродливые когти бестии без труда выпотрошат весь их отряд. Даже мягкая чешуя Ами от не спасёт от хватки неумершего. Сальвадор ждал от него приказов, но у опциона сейчас их не было – рыцарь был слеп, не видел цель и не мог ответить, куда и как нужно бить. Им нужно было избавиться от этой завесы, чтобы увидеть врага, во что бы то ни стало, и, если это правда окажется нежить… – Босс, готово! – выкрикнул Лоун, который уже пристегнул чехол планшета к левой руке. Получилось похоже на совсем маленький баклер, который по неопытности одели не с той стороны. Парень поднял предплечье, включая монитор, и тут же едва не полетел вперёд: резкий разворот их драгонессы невольно толкнул его в спину толстым обручем хвоста, и Руд почти пробежал вперёд два шага, грязно выругавшись, когда едва не вылетел за край щита. Не отрывая от монитора глаз, парень вытащил из-за пояса пистолет и ловко извлёк магазин, убирая его в карман: – Босс, а засранца-то нигде нет… Атака с двух часов! Тьма вокруг них снова завизжала, и сзади от драконида и чародейки раздался новый звон столкнувшегося костяного копья и неодолимой чародейской стены: снова игла острой боли вонзилась в Алериану, и так кстати крепкая, жилистая рука сергала подхватила девушку под локоть, помогая устоять на ногах. Следом раздались два оглушающих хлопка выстрела, которые заставили боль отступить вместе с напором на щитовые чары. – Не трать патроны, Лео, трупов свинцом не накормишь! – крик Руда, одёргивающий стреляющего. Голос рыжего изменился тут же, и парень удивлённо, со сзлостью, закричал: – Гандон исчез! Чтоб мне.. был здесь и только что на ровном месте растворился! – Оно прыгает между измерениями! Использует облако, как портал! – вдруг понял Рихард, озираясь. Ему нужен был Тормунд: малефоров бык знал о том, что место может быть опасным, но не соизволил поделиться об этом заранее, посчитав всё сплетнями. Вот только теперь сплетни были их единственным консультантом. Правая рука сжимала фамильное копьё, а левой он поднял готовый к бою арбалет: – Мы не можем сражаться с ним, пока сидим в нём. Тормунд! Что говорилось в слухах про эти пятна? – Семь часов! – снова предупреждающий крик Руфуса. Тьма расступилась прямо перед ними троими, и прямо на них вынырнула голова чудовища: лысая и вытянутая, как сморщенное кожистое яйцо, безносая, она походила на гибрид человеческой и рыбьей рожи. Глаза горели тухлым жёлтым светом, а вместо рта была целая бахрома из щупалец: они мерзко шевелились, и, стоило только уроду прильнуть к барьеру, как страстному любовнику к девичьей коже, они скользкими червями расползлись по ней, сформировав восьмилучевую звезду с зубастым провалом посередине. Пасть жадно приникла к барьеру, выбросила вперёд разделённый на четыре отростка синюшный язык – и отвратительная мышца вонзилась в чары, игнорируя магические законы, невероятным образом вошла в энергетическую стену на несколько сантиметров. Чудовище вдохнуло – шумно, жадно, с глубоким засасываемым звуком, словно водоворот, жаждущий втянуть в себя весь океан, и по поверхности щита мигом побежали завихрения, подобные облачкам на небосводе. Прожорливая пасть судорожно втянула их в себя, как жаждущий всасывает воду [срок действия «Астрального Бастиона» сокращается на ход]. «А, может, подавишься?» – арбалет взлетел навстречу твари, целясь прямо между отвратительными буркалами, и драконид, давая выход своей ненависти, надавил на курок. Руны на металлических пластинах загорелись серебристым цветом, загудели низким басом нарастающей энергии, и ствол выплюнул поток густой, почти белоснежной энергии, растекаясь медленным лучом и влепляясь яйцеподобной башке прямо в морду [Арбалет: энергетический залп]. Густая струя ударилась в цель и взорвалась вспышкой святой магии, вгрызаясь в бледную серую кожу, и отбросила уродливую голову обратно, заставив её смешно крякнуть. Тьма сомкнулась вновь, враг отступил, скрывая свои раны – что же, может, попадание и не убило чудовище, то определённо причинило и ему боль, и удовлетворение самому Рихарду. Вот только новое открытие об их твари совершенно не обрадовало его – отсидеться под чарами Алерианы, обдумывая план действий, шансов у них не было. – Нельзя здесь оставаться. Пробиваемся! – прорычал он, взмахивая копьём в сторону ворот, но его перебил новый выкрик Лоуна: «Ноль!» – и Алериане вновь пришлось повиснуть на его адьютанте, когда прямо с их направления в щит врезались серповидные когти, намекая, что тварь никуда их не выпустит. – Твою мать! Тормунд! – Это Визжащий Душелов, трупак из Колодца Душ! Никто не сражался с этой сукой так, чтобы потом смог похвастаться, – топор минотавра рассёк щит в месте, где в него впивались грязно-жёлтые зазубренные серпы, но успел лишь вспороть воздух. – Говорили, что бестия жрёт магию и металл, поэтому чует их! Они создают своё логово в подобных местах, где могут растворяться и охотиться. Передвинуть его тварь не сможет, но здесь она везде и нигде. Нам её тут никак не взять! Всё-таки, нежить. «Явуфор, наполни моё оружие своим солнечным гневом, а руки мои – силой нести погибель врагам твоим,» – невольно проговорил короткую молитву драконид, бессильно стискивая беспомощное сейчас оружие. Рыцари Талиона обучались встречаться и воевать с любым врагом, и его оружие смогло бы совладать с незрелой, дикой нежитью, чаще всего встававшей на пути в глухих местах – и даже незрелый неупокоенный, настоящий бич Измы, пал бы от его ударов. На открытом месте, навалившись всем отрядом, они бы смогли уничтожить даже несколько настоящих неупокоенных первой стадии, но не тогда, когда такой оболочкой завладел осколок озлобленной души из мира мёртвых, ещё и сохранивший какие-то свои собственные, жуткие способности. Пока его команда была не вооружена как следует, вся их надежда была только на Алериану – волшебницу, которую нужно было защитить от нападок, но даже это сейчас они сделать не могли! – Если не колдовать и спрятать оружие, он нас не почует, но сможет нащупать вслепую, по одному, – минотавр, тем временем, продолжал вспоминать россказни о пятнах и их обитателях. И детали его злили так же, как и остальных: – Малефоровский сын осла просто вырежет нас беззащитными. – А пока мы будем так стоять, он истощит Алериану, и примется за нас, – Позади сухо щёлкнул магазин пистолета Руфуса, ему вторил передёрнутый затвор. Рихард повысил голос, взывая к зверолюду: – Бить вслепую бесполезно. Нужно его ослепить или завлечь в ловушку, чтобы выбраться на открытое место. Сальвардор, ты слышал задачу. Сможешь что-то сделать?
Милость Симисоны! Лиана ждала, что их безумное путешествие упрётся во какое-то подобное испытание, но в реальности, всё оказалось даже страшнее, чем ей представлялось. Слова Алерианы о том, что это бедствие даже ней не под силу, сперва очень хотелось представить, как патетичное преувеличение, но что-то сразу же пошло не так с чародейкой, и у жрицы сердце провалилось в желудок. Она видела, как Лео, вставший между ней и чёрной мглой, выстрелил во тьму из своего причудливого пистолета целых два раза подряд, во тьму, но даже не ранил незримое лихо. Колодец Душ не собирался терпеть глупость таких дерзких бродяг, что сунулись к сердцу его земель. Эти гиблые места ещё до Долгой Зимы считались плохим местом для живых. Даже Хранители не чувствовали себя в безопасности в этих землях, ещё до того, как он был окончательно растревожен Галлом. Здесь не удавалось и утешить тебя тем, что она хотя бы не попадёт к жрецам Малефор: хотя вещи, которые те творят со служителями – и особенно служительницами – Пантеона Начала, могли привести в ужас даже бывалых дознавателей, они-то хоть были не властны над чужим посмертием. А вот эта тварь охотилась не только за их плотью, но и за их душами, и душа жрицы Симисоны будет для неё особенным угощением… «О духи! Я же – жрица Симисоны. Я должна облегчать муки ближних, и должна вселять веру даже тогда, когда сама её лишилась,» – пальцы судорожно стискивали посох, а в разуме, который она пыталась успокоить после внезапного прилива страха, поразившего её тело и сжавшего все мышцы её тела, билась только одна мысль – чтобы Леонардо ни за что не отступил вбок, открыв её голодной тьме за барьером. – «Я должна сделать что-то… О Духи, я же тоже могу колдовать! Так почему я стою здесь, как кол?» – Мастилия! – она заставила себя оторвать вросшие ноги от пола пещеры, шагнув к соседке, хотя ещё сама не смогла до конца справиться с собственным оцепенением. Лиана положила ладони на плечи товарке и сжала их, призывая её прийти в себя. – Мастилия, посмотри на меня! Всё… – ей не хватило сил соврать «будет хорошо». Забытый посох, оставленный опёртым на бок драгонессы, тут же со стуком упал, не желая оставаться одному. – Держить рядом со мной. Тормунд обязательно нас выведет! Только не отставай и не теряйся, поняла?
Статус живучести: 80% Сосущая голова – повреждена (1 цикл).
Сосущая голова: Энергетический вампиризм – понижает срок действия длительных чар на ход. Поглощает проглатываемые векторные или материальные дистанционные атаки.
Нам не не доступна страсть молитвы. Нами забыта ярость битвы и отваги свет. Только осталось бремя надежды. или ее тоже нет?
Мастилия лишь безмолвно взглянула на Лиану. Она тряслась, в ее мокрых от слез глазах читался искренний ужас. Она выглядела напуганной, потерянной и беспомощной, не в силах даже промолвить ни слова. Словно один лишь взгляд хотел сказать – «смерть пришла за нами». Однако слова Лианы все-же сумели ее, совсем немного, успокоить. Отвлечь от творящегося кошмара. Исследовательница нашла в себе силы кивнуть ей в ответ. – Не… не теряться… не отставать… Болезненно вскрикнув еще пару раз от еще одной пары внезапных атак, выбивших дыхание из ее груди и прошедшихся по ней острым ножом, она, собравшись с силами, наконец, выпрямилась. Не без помощи сергала – без которого, возможно, она бы уже давно упала на пол, а при более интенсивных атаках и вовсе имела риск потерять сознание. Тварь не желала оставлять их в покое, с этим нужно было что-то делать. Ублюдок высасывает магию из щита! Теперь он будет держаться меньше! Хотя у нас еще есть время… Пара минут. – с громкой досадой говорила чародейка, тяжело дыша и отходя от очередного шока – Щит мобилен, мы можем уйти из этого поля! Он перемещается вместе с Ами. Но я… я не знаю, насколько велик этот туман. Мы можем пробиться дальше, к воротам. Или я могу попробовать остановить его, прибить к полотну пространства, и он больше не сможет никуда переместиться… Тогда мы сможем его уничтожить, если нам хватит на это сил. Но я не смогу держать его вечно, и я не знаю, насколько будет он стойким к магии… Особенно учитывая, что он ей питается. – быстро и громко проговорила она, настолько, насколько это возможно, чтобы успеть до следующей атаки. Ее мысли были спутаны – резкая боль пошатнула ее и без того несобранное сознание. Но она всеми силами старалась держать себя в руках. – Я… я не знаю, что делать. Я предлагаю бежать. – обреченно промолвила она, обращаясь к Рихарду и Тормунду. – Ами, не трать пока исцеляющие чары… я в порядке. По-моему, это не раны. Это просто боль, резонанс от столкновения чар. Не отъехать бы только в мир грез от этого столкновения… Ами кивнула в ответ. Ей было больно слышать ее страдания. Она истощалась прямо на глазах – с каждым ударом. - О, боги Авалара… о, мудрые Хранители… молю вас – услышьте меня! Дайте нам силу и мудрость противостоять напасти сил зла, и выйти живыми из этой западни. Умоляю вас… я отдам за это все. – в слезах молила про себя драконесса. Она лихорадочно перебирала мысли, любые идеи, все, чем могла бы помочь. И одна идея пришла ей в голову. - Магия привлекает его… что, если мы бросим какую-нибудь магическую приманку? Чтобы он отвлекся на нее, пока мы будем отступать? Это сработает? – с надеждой вопрошала драконесса. – План хорош внезапностью, нам много времени не нужно. Только самим стать невидимыми на несколько секунд. Спрятать свой щит мы едва ли сможем, а он слишком яркий и сочный источник, – прищурился Рихард, взвешивая предложение. – Но нам придётся спрятать оружие и отказаться от щита, положившись только на Лейн и Ацогве, и бежать к вратам. Есть идеи получше? - Без защиты эта тварь разорвет нас на куски! Это не вариант. – строго возразила Алериана – Я могу… я постараюсь… потерпеть удары, пока мы пробиваемся к вратам под куполом. Он защитит нас от ловушек, если такие встретятся на пути. Я могу поставить еще несколько, и даже изолировать ее еще одним щитом прямо на месте. Но они не протянут долго. Времени мало. Нужно решать скорее! Я предлагаю прорываться. Что скажете? -Говоришь сталь ему по вкусу? У меня её целая рука, дай уверенности что он не сожрёт меня за присест и я погоню его куда захочешь. Сальвадор вновь с силой сжал клинок глядя во тьму из которой раз за разом появлялся их противник. -Я не могу увидеть это, но по крайней мере я точно не ударюсь в стенку в первые пять секунд бега. А там как повезёт: нападёт со стороны руки - отправлю в полёт, если со стороны спины - по крайней мере обращусь в камень. Что до вас... Могу пустить за собой огненный след, думаю на расстоянии вытянутой руки на земле вы его разберёте... - зверолюд спрятал свой меч в ножны, достал из сумки факел и одиночным щелчком руки поджёг его. -Постараюсь орать погромче если эта тварь до меня доберётся, - выждав очередной налом на щит, Сальвадор выставил свою механическую лапу вниз, а факел перед собой и принялся двигаться в сторону врат. Пара крупных шагов, а затем полноценный бег и наблюдающие только и успели что увидеть зелёное мерцание, охватившее волка[Защита Земли: Сильная] прежде чем он запустил распыление огня и скрылся в тумане. – Вы разве никогда не охотились на живца? Приманка работает, охотника не будет видно. Ами в этом понимает толк, да? Идея в том, что нас гнилушка не будет видеть, – Юджен мелодраматически вздохнул и покачал головой с видом знатока, вместо пальца наставительно поднимая ствол ружья: – Тогда она набросится на то, что только и видит. Слышишь, Салли? Твоя свечка не затмит пожарище госпожи Алерианы. Сперва нужно засыпать костёр. Сюда можно вставить пост Сильвера – Эй, ты меня слушаешь? Всегда выжди секунду, прежде... – сергал вытаращил глаза на напарника, помахав винтовкой, и закричал: – Эй, да погоди! Тормунд в последнее мгновение попытался перехватить решительного волка: дёрнулся в его сторону, хватанул его за руку, но пальцы с обломанными ногтями только бессильно заскребли по проступившей серо-зелёной поверхности щита. И через мгновение, Сальвадор целиком скрылся в густом чёрном тумане, словно бы заключённый в зеленоватый воздушный пузырь. Раздалось сразу три ругательства с разных сторон, а за ними повисла тишина, провисевшая целых три мгновения. Ни криков, ни звуков борьбы – только удаляющееся рычание, совсем не похожее на рёв раненного зверя. Сальвадор прорвался. Похоже, что даже магический камень был намного незаметнее для твари, чем самые простые чары, а на фоне "костра" от купола астральной волшебницы, он был и вовсе незаметен. – Вперёд! – рыкнул Рихард, плюнув на планирование и хитрые уловки, призванные отвлечь внимание. Если Сальвадору удалось, стоило попытаться повторить его прорыв – нельзя было оставлять зверолюда одного, да и едва ли тварь сможет проломить щит, если не смогла и до этого! Не смогла. Но у неё тоже была своя хитрость. На щит Алерианы рухнуло сразу несколько комков костей и полусгнивших сухожилий, а за ним – пять гулких ударов упавших существ средних размеров. Кости разлетелись во все стороны, хлестнули натягивающиеся связки – поверх астральной сферы сплеталась сеть из мёртвой зачарованной плоти. Куски были обрывочные, и, чтобы она не расползлась, в края вцепилось пять истлевших обезьяньих трупиков: распластавшись на щите, вперившись пустыми глазницами в живую добычу внутри, они зашипели, изрыгивая невнятные проклятия, удерживая конструкцию целой. И щитовые чары оказались в плену этой мерзкой абоминации. Алериана соткала превосходную защиту, сквозь которую тварь так и не смогла пробиться. И, похоже, она просто решила их не выпускать, поймав их в паутину, как сочную муху.
План Сальвадора отчасти удался – ему удалось вырваться из чёрной завесы. Волк оказался на большой, сильно расширяющейся площадке перед входом в комплекс, где, после непроглядного мрака чужого логова, было вдосталь света. Дневные лучи проникали по шахтам с не до конца запылившимися зеркалами, освещая и две башки с пустыми бойницами, и незапертые ворота с одной приоткрытой дверцей. Но за ним никто не вышел, а из-под стены дыма не вырвалось ни звука. Что-то пошло не так – либо его план не поняли, либо их просто раскусили...
Пробежав ещё пару-тройку десятков метров Сальвадор резко развернулся готовясь отразить атаку невидимого противника. Результат казалось удовлетворил зверолюда и он принялся спешно изучать своё окружение, поглядывая не только в сторону пелены, но и держа в периферии зрения потолок и тени в особо тёмных углах, куда не доставал искусственно проведённый свет. -Ширина тумана метров 15! - гаркнул он в сторону своих спутников. -Противников пока нет... Истлевший пол не мог дать достаточной информации о происходящем в тумане, равно и как в какой бы то ни было плоскости, потому было принято единственно верное решение - сократить число путей по которым к волку может подойти неприятель, а потому зверолюд поспешил к ближайшей стене и встал в выжидательную позицию. Вместо ответа, Сальвадор услышал только мягкий шелест клубов дыма, словно бы его лоскуты могли тереться друг о друга, словно невесомая шаль. Странное дело, ведь, когда их впервые накрыло этой завесой, они слышали крики друг друга, а теперь тьма как будто бы научилась с ростом объёма глушить не только зрение, но и звуки. Зверолюд остался один, вокруг него только опускались блеклые облачка поднятой пыли и мелкого песка, которые взметнулись от волчих лап. Чёрная вуаль мрака с одной стороны – и молчаливый, узкий проход между створками врат с другой, в который широкоплечему Уорсону пришлось бы протискиваться боком. Что-то пошло не так, его спутники должны были уже показаться, но медлили. Оберегающие ветерана чары ещё были сильны, и словно бы манили вернуться назад, попытаться нащупать отстающих... В спину волка вдруг толкнулся словно бы порыв резкого ветра – ощутимое и настойчивое дуновение, насыщенное голодом и злобой. Клубы пыли не вздрогнули, продолжая свой медленный танец в лучах тусклого света, и к Сальвадору пришла догадка: сильный выброс чьих-то чар, недружелюбных и противных его собственной силе, тёмных чар. Ноздрей достиг слабый запах тлена, будто бы где-то валялась тушка издохшей крысы, и через миг, волчье ухо выхватило со стороны врат тихий скрежет, будто бы чьи-то когти старались беззвучно подобраться к проходу. Створки врат были недалеко – тяжёлые и массивные, окованные ржавым железом, они открывались наружу, и вокруг было достаточно мусора, чтобы попытаться подклинить снизу, хотя бы одну... Хотя, именно туда и лежала их будущая дорога, и ворота ещё придётся открывать. - СТОЙ!!! – лишь успела отчаянно крикнуть Алериана вслед исчезающему во тьме Сальвадору. – Черт возьми! Она его сожрет!!! – со смесью гнева и чудовищной тревоги выругалась чародейка. Затем она, вместе с Ами, метнулась вслед за Рихардом, прорываясь сквозь туман. Времени было мало. Чародейка на бегу стянула с себя противогаз. – Приготовьте что-нибудь очень вонючее. Я могу потерять сознание от боли, если ударов будет слишком много. Это должно помочь. – четким, но обеспокоенным голосом попросила она. Предыдущие мгновения мучительной боли прочно засели у нее в голове, и, казалось, все еще терзали ее, хотя уже и в болезненных воспоминаниях. Ей очень не хотелось испытать это снова – так, как пленнику не хочется снова возвращаться в пыточную камеру. Однако иного выбора не было. Мастилия же, рассеянная и потерянная, не понимающая происходящего, обнаружила, что внезапно все ринулись вперед. На минуту она пришла в себя – поднимаясь и преодолевая сковывающие, ледяные цепи ужаса. Единственным лучиком во тьме ее помутненного сознания был лишь голос Лианы – она просила найти ее. Мастилия искала, и быстро нашла. – Нужно… нужно идти за Лианой! Идти за Лианой! – повторяла про себя исследовательница, цепляясь за это, как за последний прутик от падения в бездну. Она побежала за ней, вместе с остальными, и старалась не отставать ни на метр.
Но их прорыв сквозь тьму был остановлен вязкой сетью из реанимированных, отвратительных останков. Купол завяз в них, и не мог продвигаться дальше. Алериана пришла в ярость. - Сегодня никто не умрет. Мы выберемся отсюда… и этот кусок мертвого дерьма на станет нам помехой. – процедила она, со злостью ударив ладонью по воздуху в сторону живой баррикады и создав еще одну мощную вспышку, разошедшуюся быстрой, разрушительной волной по стенам этих шахт, сметая и испепеляя все на своем пути, магическим образом обходя места, в которых находились союзники чародейки. [Плазменная вспышка, 2 заряд]. И хотя Сальвадор был окутан тьмой, что вызывало большие затруднения в том, чтобы его найти, Алериана помнила, где примерно он находился – и та небольшая зона тоже не была затронута мощным плазменным взрывом. Взрыв заставил Сальвадора попятиться, тем более что щитовые чары отозвались на подобное приложение силы. К счастью взрывная волна значительно ослабела, достигнув опребеленного радиуса. - Услышали, не услышали? Вылетевшие осколки костей были красноречивее любых слов. Но всё же туман не рассеивался, да и кто знает что ждёт за воротами если на подходах к ним уже можно встретить нежить. Магический удар разметал сеть из гнилых останков ровно так, как и положено было сжечь и расшвырять высохшие останки мертвяков. Твари не успели даже пискнуть, отброшенные обратно во мглу, которая срыла от Алерианы и рождённый ей фейерверк из разлетающихся горящих косточек – самых крупных из них, которые не испарились полностью, а сплавились в сгустки неприятной желтоватой массы. Огненные сгустки обильным дождём вылетели из тьмы, с шипением и влажными шлепками прилипая к стенам и поверхности магического щита волка, скатились по нему и упали в песчаную пыль. А вырвавшаяся из завесы сила, промчавшись по привратной галерее и взметнув клубы пыли, с глухим хлопком ударила в ворота, умчавшись сквозь щель меж створками в тень прохода.
Изнутри раздался вой, полный злобы, и скрежет когтей загремел канонадой. Из прохода к Сальвадору вывалилось сразу пять неупокоенных: четыре обычных полуистлевших трупа, почти что голые костяки с остатками роб и одежды, явно раньше принадлежащие гноллам. А пятый отличался – словно бы более широкий в плечах, с мощным скелетом, чьи кости словно бы выросли, как мышцы, с обезьяньим черепом, он выглядел намного прочнее, а его глаза горели трупным ядовитым зеленоватым светом. Правая рука, вместо кисти оканчивающаяся длинным кривым костяным лезвием, заскребла выщербленным краем по такому же щиту, в который трансформировалась и его левая лапища. Урод вцепился неживым взглядом в Сальвадора, словно бы тщась совершить непосильный и невозможный для трупа подвиг мыслительного напряжения, а вот остальная четвёрка не медлила. Мёртвые тупо ринулись к зверолюду, отпихивая друг друга плечами, расходились в стороны, невольно окружив его полукольцом. Но прежде, чем неестественно отросшие когти испытали на прочность колдовские способности волка, тишину позади разорвал шумный и тяжёлый топот – отставшая группа вырвалась из плена чёрной пелены, собравшись вокруг Ами, словно бы утята вокруг взрослой утки. Противники не внушали Сальвадору страха, ему уже доводилось встречаться с подобным и даже успешно противостоять. Подоспевшие союзники только укрепили решительность зверолюда и он ступил шаг назад и принял боевую стойку. Меч тут же засветился в периферии магического зрения [Торжествующий вой], что означало что даже кости не будут препятствием для разящего клинка. Первого же противника настиг тяжёлый взмах сверху и тут же в воздух поднялась пыль от ломящихся костей. Ещё три противника приближались одновременно, лишая возможности сделать ещё один взмах чтобы разбить их всех разом. Вместо этого Сальвадор сделал замах своей механической рукой, использовав для мощи её энергию [Удар Парового Молота] чтобы с силой вбить одного ходячего трупа в других. Двое под действием инерции отлетели в центр пещеры, последний же уже приблизился для ответной атаки. Сальвадор не желал пасть от руки столь примитивного противника с силой рыкнув в свой ненавистный противогаз[Ярость Волка: дополнительное физическое действие] он продолжил замах и через спину провернул ещё один удар, осыпая своего противника на землю. Когда заплутавшие в сумраке тучи компаньоны вырвались на свободную от дымных клубов площадку, волк как раз выбил свои призовые очки, развалив небольшую пирамидку из трёх валящихся на землю истлевших тел. Рухнув, как марионетки с подрезанными ниточками, два мертвяка неуклюже, но очень проворно и устремлённо поднимались на ноги, не потрудившись сбросить с себя прилетевший снаряд. Повреждённый остов избитого скелета с переломанными костями неумышленно нанизался на подскакивающих неупокоенных: скозь рёбра и лохмотья прожелась чья-то рука, голова... два трупа рванулись в стороны, и неудачливый скелет с сухим, трещащим хрустом окончательно разорвался на две неравные половины. Часть костей с них с глухим стуком попадала вниз, а остальная масса мёртвых останков превратилась в уродливые, непропорциональные пародии на спасательные жилеты. Нежить снова была готова к драке.
А Сальвадор пытался разделаться с последним нападавшим. Но, в отличие от неуклюжих костяков, этого чья-то злая воля скрепляла куда как более ладно и крепко. Зомби рванулся вперёд, к зверолюду – и промазал, когда Сальвадор крутанулся, чтобы нанести свой удар. Обдав волка зловонием, которое пробралось даже сквозь маску, костяк очень проворно вскинул левую руку в сторону, пытаясь ударить врага в бок. Костяной щит и холодная сталь встретились в ударе, и в стороны брызнули редкие искры, как от удара о плохой точильный камень. Мертвяк оказался очень силён. Волчьей силы бы хватило, чтобы разрубить деревянный щит пехотинца, или сломать человеческую руку, поставившую блок. Тайная техника зверя, наполнявшая его руку неестественной мощью, разрубила бы рыцаря в турнирном доспехе на две части. Но от костяного щита лишь отлетел выребленный кусок шириной с толщину лезвия, а встречный удар оказался так силён, что волчья лапа отскочила назад, едва не заработав вывих плеча. Костяной зомби злобно, утробно рыкнул; уже развернувшись к противнику, он резко кольнул правой рукой-лезвием в Сальвадора. Блеклая вспышка мха остановила костяное остриё – чары волчьего шамана оказались сильнее, но это было сродни попытке остановить таран. Даже защищённый от ран, зверолюд ощутил толчок такой силы, как будто бы в него влетел бы на полном бегу один из его безволосых компаньонов. И как раз возле его ног оказался его самый первый противник – сильно повреждённый, с отсечённой напрочь правой рукой вместе с частью плеча, и срезанной макушкой. Скелет не торопился умереть вновь, и теперь с упорством подползал к врагу... К большой удаче и облегчению Алерианы, дальнейших ударов мертвяка-манососа по энергетическому щиту не последовало, и им удалось добраться до границы этой зоны мрака, хотя часть купола все еще соприкасалась с ужасающей, непроглядной тьмой. - Рихард, помоги мне со свежим воздухом, если сможешь. Я знаю, воздух все еще может быть отравлен. Но вы не сможете привести меня в сознание, если я буду в противогазе. – попросила она драконида, пока они прорывались. Рассеянность сказывалась на ней, и она чуть не хлопнула себя ладонью по лбу, вспомнив, что все медикаменты есть у нее в магическом хранилище. Пускай это и не было серьезным аргументом в битве с ужасным чудовищем – по крайней мере, не серьезнее, чем силы целителей в лице Ами и Лианы – оно могло спасти их команду от ужасной участи. Оставалось лишь достать их, но сперва надо было спасти Сальвадора. Разгоняя туман и отталкивая мерзких, уродливых, одиноко стоящих скелетов, купол накрыл волка, отделяя его от огромного скелета с зелеными огнями и его приспешников. - Черт возьми, да он огромен! – с искрой ужаса в глазах отметила про себя чародейка. Никаких хороших новостей это им не сулило. И, как назло, он перекрывал единственный выход отсюда. Нужно было что-то делать. Щит постепенно истончался. Еще буквально одна минута, и он рассеется, растворится в холодном, черном тумане. Алериана прекрасно помнила об этом – или, скорее, интуитивно чувствовала, так, словно часы его жизни были записаны у нее на подкорке, вплоть до секунды. Нужно было поставить еще один, иначе их вскоре ждала бы неминуемая гибель. Вдоль прозрачных, гладких стенок купола тонкими нитями расползались небольшие шестиугольники правильной формы, с математической точностью нанесенные на поверхность сферы и скромно мерцающие слабым, серо-голубоватым свечением и гранями, больше лишь слегка преломляющими свет, чем выдающими себя [Базовый щит (Сверхсильный)] [Усиление щита: Расширение (10м)]. Новый купол в точности повторял форму старого, однако был на пару сантиметров меньше – чтобы подставить под удар именно первый, на случай, если чудовище с щупальцами захочет высосать его. Права на то, чтобы потерять второй, у них уже не было. Практически. - Сальвадор! Мать твою, не делай так больше! Он мог тебя убить! – ругалась чародейка, но ее взгляд и голос выдавали совсем не злость – а сильное беспокойство. – Ты молодец, что отвлек их, но ты нам нужен живым. Все вы. – сказала она, вскоре со вздохом добавив – Простите. – она помнила разговор на перевале, но на этот раз оказалась не в силах с собой что-либо поделать. Драконидка протянула руку к земле, после чего на ней образовался крупный контейнер из прочного пластика и большим, симметричным красным крестом на белом фоне на большей из граней. Звучным щелчком она открыла его, а затем обратилась к тому, кто стоял к ней ближе всех – это оказался Юджен: - Найди здесь флакон темно-зеленого цвета, он здесь единственный, на нем написано – «нашатырный спирт». Слегка смочи какую-нибудь ткань и поднеси к моему носу, если я начну вырубаться. Это должно помочь. – попросила она сергала, говоря четко, но негромко и смотря прямо в глаза. Затем она оставила его наедине с ящиком, а сама приготовилась к бою.
Перезарядки: Удар Парового Молота: 9 ходов Защита Земли: 5 ходов
Пункты энергии: 12/15 пунктов.
Сообщение отредактировал Мист - Суббота, 06 Февраля 21, 13.10
Лиана бежала, держать рядом с Ами, и одновременно стараясь не подвернуться под лапы драгонессы, чтобы не быть затоптанной в одночасье. Посох в её руке не помогал, а только мешал как резко потяжелевшая докучливая палка. К счастью, потерянную Мастилию, которую жрице приходилось тащить за собой за руку, под другой локоть подхватил огненноволосый Руфус, и Лиана уже не боялась остаться позади, быть сбитой с ног хвостом и оказаться за пределами островка безопасности, где бы её сперва поглотило чёрное облако, а затем в один миг выпотрошили бы ужасные, безразмерные сухие когти. Шок, навалившийся на девушку в первые секунды, проходил – едва команда собралась и стала делать что-то, похожее на осмысленные действия, как страх стал отступать, размораживать её руки и ноги, и её тело начало двигаться само по себе, выполняя нужные действия. Лиане всё ещё было страшно, но эта боязнь отступала куда-то назад, вытесняемая адреналином и опытом опасных минут, которыми её щедро испытывала Лейн. Лагерь Лютера не раз становился приманкой для разбойников и спятивших варлоков. Жрице, любившей гулять в лесу в одиночестве, приходилось ускользать из сетей окружавших её работорговцев, насильников и радикалов Пантеона Конца. Сейчас для них было главным не мешать их мужчинам и не путаться у них под ногами. А во вторую очередь – шевелиться, не став обузой, и лишь в третью очередь пытаться где-то помогать.
Смоляная завеса оборвалась резко, словно бы с их незримого купола слилась вся чёрная жижа, которой его красил неведомый маляр, и они вылетели к воротам шахтёрского поселения вслед за Сальвадором. Волк был там, но не один: на него уже навалилось сразу несколько отвратительных существ, чья мёртвая сущность была пародией и насмешкой на жизнь, и часть из них тут же обратила свои пустые глазницы к свежей добыче. Уродливая иссохшая фигура, ближайшая к ним с Мастилией, которая была похожа на основательно истлевшую собаку-переростка, повернула громадную башку – полный злобы взгляд проник прямо в душу жрице, и та ощутила словно бы толчок в грудь: порыв ненависти, злобы и жажды крови – её, Лианы, плоти был так силён, что почувствовался как физический удар. – Леонардо, – жрица позвала своего защитника и замедлила шаг, чувствуя, как от щёк отхлынула кровь. Симисона не оставит её, и дары Жизни лучше любой другой магии изгоняют не-смерть, но Лиана была не такой умелой ведьмой, чтобы хладнокровно состязаться в ловкости с избравшим свою жертву голодным мертвецом. «Не связывайся с мёртвым, если не уверен в своих силах» – но, если воин из другого, более совершенного мира поможет ей, от этого мертвяка она сможет избавиться, даже сохранив свои внутренности внутри. Ощетинившийся неупокоенный принял вызов. Развернувшись, он резко, почти рывком качнулся в их сторону, но прыгнуть не успел – будто бы врезавшись лбом в невидимый взмах молота, мертвец ошеломлённо отступил назад, чуть было не завалившись на спину. Справиться с потерей равновесия ему оказалось не под силу – чудовище тянуло назад, и оно отступало с такой скоростью, что будто бы намеренно старалось не приблизиться к их аметистовой драгонессе ни на шаг. – Они не могут пройти сквозь щиты! – рыжий первый сообразил, в чём дело, вызвав у Лианы желание хлопнуть себя по лбу. Невидимая сила волокла прочь не только впившегося в неё взглядом скелета – два других мертвяка безжалостно выдавливались прочь вместе с ним, и только лежащий на земле, наполовину разваленный остов успел вцепиться в лодыжку Сальвадора. Отчаянная мера удержаться не помогла, уродцу даже не удалось замедлиться – пытаясь задержаться, он лишь поволок за собой волка, пока подоспевший Тормунд не отсёк гнилую мертвяцкую кисть. Самый крупный неупокоенный оказался и самым смышлёным – сам, или же под чужой командой, он бросил противостояние со зверолюдом, прыжками достигнув створок и скользнув в чёрный провал прохода. – Воздух пока чистый, – услышала Лиана успокаивающий голос Рихарда. Ответом ему стал упругий толчок творимой защитной волшбы, и опцион снова заговорил с нотками предостережения: – Алериана, ты тратишь слишком много сил на защиту. Угроза не так велика, чтобы использовать такие чары. «А как же сосальщик в туче?» – не согласилась про себя девушка, не в силах отвести взгляда от скользящих когтистыми клешнями по невидимому барьеру мертвяков. Пусть прошлые чары были и крепки, и с лёгкостью отбросили все злобные ловушки Колодца, которые до этого не выпустили ни одной жертвы. Но Алериане далось это не безболезненно, и, если чудовище находило лазейки в них (а пусть попробует что-то высосать теперь!), оно могло бы открыть путь и своим миньонам, которые бы вцепились им в шею сзади… – Порядок, ребята, сраные маски можно снять! – Лоун первый сорвал с себя противогаз, оставив болтаться на шее: даже его собственный, подогнанный под его лицо, дыхательный аппарат явно причинял изрядные неудобства. Жрице вдруг захотелось силком нацепить его обратно на гримасничающее лицо – а если какой мертвяк окажется ходячей вонючей бомбой, он собирается повиснуть на ней с другой стороны? – Да, только тут воняет, – без всякой самоиронии вторил его голос Юджена. Раздался глухой звук, будто чьи-то худые колени бухнулись прямо в пыль. – Конечно, госпожа Алериана. Но у меня лучше получается стрелять, чем алхимичать, а я уверен, что прекрасные Ами и Лиана поставят вас на ноги быстрее, чем я откупорю пробку. Это правда. Фу! Возможно, некромантам стоило бы подучить Воду, чтобы мыть кости своих игрушек, да? – Это всё из-за твоей маски, Юджен, – участливо отозвался Леонардо. Мужчина стоял перед ней, держа в руке свой диковинный лук и стрелу с чёрным бочкообразным набалдашником, но ощущал себя явно таким же ненужным, как и большая часть их группы сейчас. – Если её снять, то окажется, что мыться надо не только… – Я... я не могу пройти дальше! – их перебило восклицание Ами. Глаза драконессы были широко раскрыты от испуга и неожиданности. Что-то мешало ей пройти дальше, так, словно купол врезался в неодолимое препятствие. Чуть не потеряв равновесие, она с долей паники проговорила: – Что-то мешает! – Неупокоенные, в них щит упирается! Ведь не пускает нежить, так? – озарило жрицу. Их защищённость сейчас сыграла с ними же дурацкую шутку. – Мертвецов силой не раздавишь, так что, со щитом мы так не пройдём. – А я уже хотел сказать, что Алериана так просто переиграла нашего тухлого дружка, что даже скучно, – фыркнул себе в нос Руд, и махнул зажатым в ладони пистолетом: – Ну так давайте расхерачим говнюков, вместо того, чтобы дальше окапываться, йо! И с этим девушка была целиком согласна. Их преследователь не давал о себе знать – замышлял ли он новую подлость, или же искал новую лазейку, но глупо даром тратить драгоценные мгновения, пока всех мерзостей придавило к стене без шансов извернуться. И, раз уж чары волшебницы и сила Ами удерживали их, словно мух, пойманных между стёклами, то жрица могла бы с остальными и избавиться от них сама, а не ждать, пока Алериана вновь их всех выручит! Драконидка со стуком опустила посох о каменный пол, и черенок немедленно выпустил корешки, вцепляясь в землю и освобождая жрице руки. Бамбуковый лук и стрела скользнули ей в ладони – сейчас, когда похожие на прижатых жуков живые трупы были надёжно зажаты между стенами из камня и из магии, её способностей хватит исправить эту издевательскую пародию на жизнь. «Падаль – это лишь перегной для растений,» – Лиана дождалась, пока чары Симисоны оплели костяное острие слабо пульсирующим узором молодых побегов, и отпустила тетиву. Стрела вонзилась в пустую глазницу с сухим чавкнувшим звуком, только слегка покачнув изменённую черепушку. Мертвяка попадание нисколько не взволновало – обломав древко, будто смахнув назойливую муху, труп упёр руки и ноги в магический барьер, отталкивая его от себя. И два остальных скелета, прекратив бесполезные елозящие движения, повторили его действия – давления одиннадцати неупокоенных конечностей вдруг хватило, чтобы столкнуть Ами на шаг назад. Трупы упёрлись голыми костяками стоп в пол, их удлинившиеся когти впились в камень, и они одним толчком отодвинули щит с его живым якорем ещё на шаг назад. – Хитрые засранцы, а? Может, уже завалите их?! – крикнул Руфус, поняв, что восставшие мертвецы были достаточно сильны, чтобы затолкать даже дракона обратно в чёрную тучу. Но отпущенные им мгновения не-жизни уже истаивали. Подбитый Лианой скелет вдруг уронил руки, а после схватился ими за свой череп: из глазниц, носового отверстия и клыков вдруг побежали маленькие побеги. Небольшие, тоненькие и невысокие, они вились по жёлтой грязной кости, как вьющийся ковёр, влезая и расширяя каждый скол и каждую трещинку. На глазах голова неупокоенного превращалась в сплошной ковёр из растений, раскалывая и дробя мёртвую кость. Скоро скелету уже не было дела ни до чего вокруг – его кисти оказались пойманы в ловушку цветения, и заросли уже спускались по плечам, медленно превращая бесцельно бродящего мертвяка в ходячую клумбу. На другого, уже основательно потрёпанного Сальвадором скелета, набросились одновременно и Рихард, и минотавр. Не сговариваясь, они рубанули по его башке и культе, и продолжили расщеплять ударами по туловищу: драконидское копьё оставляло на глубоких порезах светящиеся следы, будто бы кость в месте удара была раскалена, и жгучий жар вгрызался в сухие остатки плоти, желая распилить её на части. Секира Тормунда, оставляя тонкий золотистый шлейф, без всяких премудростей крошила труп, ломая ему кости и отрубая целые куски. Всего за несколько секунд, неупокоенный превратился в нарубленную и подавленную копытом быкоглавца безвредную массу слабо вздрагивающих осколков. Остался лишь последний скелет, но его сил уже не хватало, чтобы столкнуть Ами – напротив, вздумай она упереться, и сама бы оттолкнула назойливое чудовище. А ужасный охотник, который пытался превратить их отряд в добычу, всё ещё не проявлял себя. – За дверьми последний… ссыкун, – глянув на планшет, Руфус зло прошипел, бросив взгляд на врата: будто услышав его и поняв слова, сбежавший костяной зомби позаботился о том, чтобы тяжёлая створка захлопнулась, запираясь с чавкающим щелчком. – Главная тварь тоже пока не здесь. Мелькнула в облаке, и пропала. А тот орангутанг заперся изнутри, как сукин сын. Они что, прикалываются, йо?
Сосущая голова: Энергетический вампиризм – понижает срок действия длительных чар на ход. Поглощает проглатываемые векторные или материальные дистанционные атаки.
Нам не не доступна страсть молитвы. Нами забыта ярость битвы и отваги свет. Только осталось бремя надежды. или ее тоже нет?
Взгляды пустых, жадных, мертвенных глазниц были отвратительны Ами – они были чужды самой природе. И хотя они внушали глубинный ужас и омерзение даже драконессе, ее разум был более стоек, чем у молодой жрицы. Ами обратила внимание на ее побледневшее лицо, и развернулась к ней, стараясь, однако, пока не менять своего положения, с тревогой расспрашивая: - Лиана! Лиана, ты в порядке? Как ты себя чувствуешь? . . . – Не так велика? Ты видел когти того урода? Клянусь собственным хвостом, пары взмахов ему будет достаточно, чтобы выпотрошить любого из нас без особого труда! – с бурным негодованием и примесью страха восклицала чародейка, отвечая дракониду, жестом руки указывая на туман. – Мы не знаем точных данных об этом чудище, и судя по тому, что обычными ударами о щит она создавала эфирный резонанс, от которого у меня, по ощущениям, чуть кишки наружу не вылезли, это явно были не обычные свойства. – не менее импульсивно продолжала она – И лично я пока не уверена, что они не покромсают нашу броню, оружие, чешую Ами, щит Сальвадора, как сверток рисовой бумаги. И нам еще очень повезло, что это не из тех тварей, которые могут кромсать с той же легкостью эфирные конструкции! Иначе нам пришлось бы писать завещание прямо здесь. Поэтому – пока щит цел – мы в безопасности. Если он падет – то без жертв не обойдется. Я не собираюсь этого допустить. Не недооценивайте нежить, она может быть чрезвычайно опасна. – заключила Алериана, воспользовавшись возникшей паузой для выражения своих мыслей. – Этот щит немного слабее, он выдержит только определенный урон. Нужно поскорее смыться отсюда, или разделаться со всеми мертвяками. У нас есть 3 минуты. Если сосальщик не объявится снова.
Оказавшись под защитой Сальвадор поднял уроненный собой факел и одним хлопком его затушил чтобы не расходовать лишнее топливо. Оставшийся последний скелет напрашивался на добивающую серию ударов. Не прерывая свою боевую технику [Торжествующий вой] зверолюд использовал преимущество щита и за два удара разбил последнего скелета ударами крест на крест. -Полагаю моя самодеятельность уже переходит все границы? - в знак извинений Сальвадор склонил голову. -Нежить, которую я знаю, имеет предрасположенность к тому чтобы не уходить за "свою" территорию. Вместо беготни за хозяином этого поселения может имеет смысл пройти его как можно быстрее и продолжить путь?
– Смыться – это неплохо. Да двери-то закрыты! – Лоун первый оказался перед запертыми вратами, несильно пнув тяжёлые створки. Массивные врата, высотой больше, чем Ами, были сделаны из сплавленных металлических балок, и обшиты железными – и уже побитыми пятнами ржавчины – пластинами, обшивающих сердцевину каждой дверки. Парень метнул несколько взглядов по всей поверхности, и зло сплюнул: – Ля, не ничего, что мог бы с ней сделать. Босс, их только если подрывать, но надо такой заряд, что нам на башку потолок обвалится. – Придётся разделиться, – синий драконид, не став сейчас спорить со своенравной чародейкой, указал копьём на слеповатую узкую щель полубашни на высоте метров пяти. – Мы с Тормундом проникнем внутрь, расправимся с костяным големом, и попробуем открыть механизм. Расширим бойницу. Сальвадор, сможешь разбить камень, или использовать взрывчатку?
-Будь мы на поверхности - пустить ворота под откос или расплавить их было бы неплохим решением... Но что-то мне кажется что остывать после расплавки они будут несколько дней в столь закрытом пространстве. Тут нужно что-то другое... Задумчиво почесав подбородок, Сальвадор снял наконец противогаз и подошёл к воротам настолько близко насколько позволял щит. С силой он стал бить ладонью по каменистому полу, пытаясь что-то услышать. -Подкоп моими силами не сделать - днище ворот также залито металлом. По бокам прощупываются пустоты, похоже действительно какой-то запирающий механизм у ворот есть, однако... Аллериана, можете подсветить вон те створки ворот по бокам?
- Может быть, получится их расплавить? Нет такого металла, который не поддался бы температуре в несколько десятков тысяч градусов. - вмешалась Алериана.
Получив нужный вид на врата, Сальвадор выпрямился и стал всматриваться в петли и прочие детали врат. -Что-то выбивается из логики, я не могу понять что именно, но с воротами что-то определённо не то.. Они как-будто нависают над нами, но их что-то держит от окончательного падения.
Тем временем, под расторопные разговоры, внешняя, гладкая стена купола бесследно исчезла, сделав барьер заметно более прозрачным. Израсходовав остатки своей энергии, оставшейся после вероломного вторжения магических жвал мертвеца, конструкция разрушилась, оставив после себя лишь след на эфирном плане, как напоминание о своем существовании.
— Цель сзади! — сразу же воскликнул Руфус, прерывая размеренное совещание. Тёмная вуаль всколыхнулась, вспучилась и исторгла из себя охотника — отвратительную мокро-серую скользкую абоминацию, похожую на три сросшихся вместе худошавых длинных трупа. Существо имело три разные ноги, обтянутые синюшной плотью; два длинных костяных хвоста с парными игольчатыми когтями; две основных руки длиной до земли с грязно-жёлтыми серпами когтей, и бахромой из мелких, неразвитых лап вокруг шеи и на спине. У него было сразу три головы — уже знакомую рожу со щупальцами дополнял детский обезьяний череп, подобно чирю вылезший у него на шее, и раздутая гниющая башка, вросшая в живот.
Чудовище поняло замыслы своей добычи, и спешило вмешаться, сорвав побег. Все четыре связки когтей - хвостовые и на лапищах - с силой ударили в магическую преграду, но бессильно соскользнули по невидимой защите. В этот раз ему не удалось даже заставить хозяйку чар согнуться от боли - она только ощутила слабый укол, и её защита не дрогнула. В ответ, влажная, скользкая бахрома губ на брюхе, покрытая слизью, сложилась трубочкой, и с влажным чавканьем выплюнула что-то омерзительное, похожее на раздутый светящийся желчный пузырь. Тварь тут же отступила обратно в завесу, на глазах истаивая дымкой; а уродливый орган со шлепком прилип к потолку пещеры. - Эй, народ, давайте быстрее ломать эту хренову дверь, - голосом человека, не ожидающего ничего хорошего, поторопил Руд. Ему вторил рыкнувший опцион: - Сальвадор, нет времени рассуждать. Можешь сделать дыру? БУХ! Вверху будто бы лопнул исполниский, перекачанный воздушный шар, разбрасывая желчь и поднимая пыль по всему залу вне щита. Потолок затрещал, обильно посыпая магический купол пылью и мелкими камнями; несколько валунов крупнее оторвалось и свалилось вниз, с грохотом разбиваясь и скатываясь по преграде. - Нам нужен проход, не медля!
Сальвадор решил пренебречь прочими мерами предосторожности и просто уничтожил пласт земли, под, как ему показалось, наименее устойчивой дверью [Сокрушение монолита]. Грозно скрипя она шелохнулась, но зазор оставался достаточно узким чтобы некоторые спутники, а уж тем более дракон, смогли бы пройти. -Аллериана! Жги или вообще испари петли на этой двери, остальные в сторону! Сейчас эта бандура свалится вниз!
- РАЗОЙДИТЕСЬ! – крикнула она, вырвавшись вперед и с импульсом направив ладонь в сторону двери. За считанные мгновения рука чародейки раскалилась до белого свечения, а вдоль нее материализовались множественные окольцовывающие магические круги идеальной формы со сложными узорами из тонких, розоватых и светящихся магических нитей. Кольцевую композицию, начинающуюся от предплечья, завершал большой и плотный чародейский круг, опирающийся на пальцы драконидки, со вписанным в него правильным треугольником и тремя малыми окружностями по краям, вращающимися в размеренном хороводе вдоль основной оси – очень яркого, мощного луча, извергаемого из сердца этого магического механизма [Фокусировка]. Поток высокотемпературной плазмы практически мгновенно раскалял металл старых, ржавых ворот, и прожигал его, словно канцелярский нож, разрезающий бумагу (по крайней мере, на это рассчитывала чародейка). Луч задержался на одной петле, затем перескочил на вторую, третью, четвертую. Поток энергии выглядел слишком мощным, чтобы быть столь поворотливым, однако мастерство Алерианы позволяло направлять его достаточно точно и уверенно. Теперь лишь оставалось надеяться, что сотен тысяч градусов будет достаточно, чтобы взломать эти двери. Она с надеждой смотрела на ворота. – Ну как? Шатаются? – в спешке спросила она.
Протяжный скрежет рвущегося и изгибающегося металла был лучшим ответом для драконидки. Вскрытые, словно бы гигантским пламенным резаком – действие которого раньше видели лишь двое из всего отряда - старые петли уже не могли надёжно удерживать громаду древней створки. Взрытый и раскрошенный Сальвадором камень пола нарушил равновесие – опорное кольцо створки увязло в крошке, и под собственным весом монолитная дверь стала наклоняться, нависая над упёршимися перед ней путниками. – В сторону! – выкрикнул Тормунд, попутно оттягивая оказавшегося поблизости волка. Но дверь не рухнула. Внутренние запоры, раньше игравшие роль засова, удерживали две двери вместе, и на этот раз, они были спрятаны внутри – вне доступа горячего луча волшебницы. Страдающий металл умолк, но следом его сменил рокочущий грохот: верхний свод пещеры не выдержал, рухнул всей массой вниз, десятками камней и валунов разных размеров грянувшись о засверкавшую поверхность магического щита. Большая часть скатилась по бокам, поднимая пыль и застилая взор друзьям, но немало камней, зацепившись за выпирающие врата, став подпоркой друг другу, не торопились сваливаться со щита, нависнув над головами. – Тормунд, за мной! Остальные, все от ворот! Готовьтесь к рывку после их падения, пока вас камни не задавили! – рявкнул Рихард, бросившись к расширившейся щели – возле обрезанных петлей, где расширение было самым большим. – Юджен, Лео, волшебницу вытащить хоть на руках!
Укрытый Сальвадор только рыкнул своей неосмотрительности, но всё же нырнул следом. Открывшаяся часть ворот была как нельзя кстати широкой, но пролезть туда можно было только с некоторой высоты. Зверолюд вспомнил одну из тактических тренировок и полуприсел напротив дыры и сложил руки перед собой чтобы принять первого проходчика. -Шаг в руки, шаг на плечи и подкидываю к проходу! Живо!
Пропыхтев, Тормунд упёрся копытом в сложенные ладони. Оттолкнулся, забросил топор в открытую щель, где перевернул его параллельно земле. Потянув оружие на себя, минотавр своей массой превратил топорище в планку, на которой можно было подтянуться и, уперев вторую ногу в камень стены, добраться до места, где бык смог бы пролезть целиком. Опцион же не стал изобретать сложностей. Взмахнув крыльями, он оттолкнулся, взмыв в воздух, и рыбкой скользнул в тень прохода над головой быкоглавца.
- Спасибо за беспокойство, но по-моему, Ами помощь пригодилась бы больше. – Алериана обратила внимание на драконессу, с непривычки подкосившуюся на ровном месте от обрушившихся на щитовую конструкцию валунов. Массивные громады с ужасным шумом и грохотом скатывались по куполу из геометрических фигур, оставляя своим мощным ударом слабые волны на его поверхности. – Не бойся, они не раздавят тебя. Вставай. – живо подбежала к ней чародейка, и по пути схватила кейс, который сама же недавно и призвала. Не закрывая, она вынудила его дематериализоваться со всем содержимым. – Она не пролезет! Я перемещу Ами на ту сторону, и еще двух, кто не сможет этого сделать. Быстрее! Одна минута! – громко твердила она, смотря на Лиану, Мастилию, и Тормунда, у которого, возможно, такой возможности тоже могло не быть – как у последнего, кто сооружал из себя «живую лестницу».
- Чего вы ждёте?! Потом будете извиняться! Тормунд, лови этих неженок! Сальвадор для добавления скорости к столь не быстрому процессу особенно не смелых либо хватал под руки, либо пружинил лапами вверх, где уже их выхватывал быкоглавец. Те что застыли в нерешительности определённо ухватила бы с собой Алериана. Сальвадор точно не входил в список тех кому положен телепорт, а потому следом за последним смельчаком взобрался следом, не без помощи Тормунда.
Юджену не нравилось, когда отступали от планов его капитана. Рихард всегда всё делал так, что события укладывались лучшим образом, помогая им – рано или поздно – добиться своего и обойтись без опасных ран. А чьи-то попытки внести изменения часто оборачивались сумбуром и бардаком, из которых ещё нужно было унести кости. Но вид сыплющейся пыли и падающих один за другим валунов, высекающем на невидимом щите голубоватые вспышки, заставил сергала отказаться от споров и защиты прежней стратегии. Он не сомневался в мастерстве госпожи Алерианы, но она уже долго бросалась чарами, от которых у него в разных местах тела шевелилась шерсть. Если вдруг её силы закончатся, эти каменные осадки быстро превратят их в лепёшки, и это будет грустной новостью для Рихарда, и ещё более грустной – для Юджена. Закинув винтовку за спину, этим заставив её стучать и пихаться с уже притороченным там скорпионом, адьютант первым взобрался в проход, с трудом пролез внутрь – груз на спине так и норовил застрять – и приземлился по другую сторону. Здесь было темно, как в заднице огра, только вспышки копья опциона подсказали, где тот вступил в драку со сбежавшим скелетом. Юджен шагнул к нему, но тут же споткнулся – под ногами были горы средних камней, о которых можно было повыворачивать ноги. Эгей, да ему ещё повезло удачно приземлиться! – Готов принимать беглецов, да? – крикнул он Тормунду, глядя на его тёмный силуэт в проходе. – И бросьте сюда ельтов факел! ...Сперва ему пришлось ловить Мастилию, которая словно бы задеревенела и рухнула вниз почти что статуей, затем Руфуса. Лиана красиво спикировала над их головами, едва не затушив воздухом из-под крыльев оба факела, и последними к ним присоединились Сальвадор и Тормунд. – Эй, а где Леонардо? – озадаченно поинтересовался Юджен, всучив Мастилии один из грубых светильников. Его руки уже взяли на изготовку ружьё, взводя боёк. – Остался охранять Алериану. Видно, думает лбом растолкать камни, если щит не выдержит, – рыжий разложил вытащенную металлическую дубинку. Совершенно бесполезное оружие против мертвяка, но, если дубасить гадину со всех сторон, она может замешкаться. Толпой и Вождя бить веселее. – Шевелите жопой, время помочь боссу!
Когда они бросились к последнему врагу – по этой стороне дверей – Рихард как раз бросился под рубящий сверху удар серповидной конечности трупа и ударом плеча заблокировал её, мешая опустить костяное оружие. Это было явно непросто – костяной голем едва не повалил драконида на колени, но следующим выпадом опцион вонзил остриё врагу под горло. С золотистого яблока сорвалось три ярких сферы, в упор врезались в костяк и вспыхнули, взрывом снеся загоревшийся череп высоко вверх [Звёздный Парад]. Но и это не убавило мертвяку ни резвости, ни ориентации – его ответный удар, от которого опцион увернулся с нечеловеческой скоростью, показал, что это отнюдь не было для него помехой, чтобы найти живых.
- Так, подойдите поближе, и возьмите меня за руки… – в спешке проговорила чародейка, обращаясь к Ами и Леонардо, оставшимся по эту сторону, и повторила тот же маневр, что и несколько дней назад возле разлома – не успели они моргнуть, как тотчас же очутились посреди темного поля боя с гигантским скелетом [Пространственное перемещение]. Теперь все были в сборе. Их прибытие отозвалось ощутимой волной, заставляющей волосы слегка встрепенуться, как от дуновения ветра. Следом за ней прозвучал дикий, сотрясающий землю грохот огромных валунов, каскадом скатившихся по склону внезапно переместившегося в пространстве купола. До растворения защитной конструкции оставались лишь считанные секунды, однако на этой стороне, казалось, не было никакой опасности, которая требовала бы таких мер. Пока чародейка, к своему ужасу, не обратила внимания на того самого, хитрого и огромного мертвеца, находящегося в пределах защищенной зоны! Ее глаза широко раскрылись от испуга, она чуть не вскрикнула, резким рефлексом выбросив в его сторону руку, уже начинающую творить сложные чары. Это была та же элементальная магия, но наблюдавшие могли обратить внимание, что она сильно отличается даже от того луча, что Алериана создавала совсем недавно. Тончайшие нити сложными узорами сплетались не вокруг заклинательницы, а вокруг самого скелета, в считанные мгновения формируя из себя поистине разрушительную композицию. Невозможно было даже уловить момент их создания – по крайней мере, для тех, кто присутствовал здесь – лишь яркую, мощную, резкую вспышку, плазменный микровзрыв вокруг толстых костей этого чудища. Настолько велика была скорость его сотворения [Энергетический удар]. Еще одна волна сильного ветра разошлась по пещерным залам, оставив после себя тепло заряженного эфира.
Долгий и рискованный обход неожиданного препятствия наконец завершился, не без неприятных решений, но все оказались по ту сторону при этом целыми и невредимыми. Оставался ещё один враг, которому вряд ли составит труда двинуться следом за путниками, несмотря на образовавшееся препятствие, а потому необходимо было либо принимать меры, либо двигаться дальше. Сальвадор обвёл взглядом место в котором они оказались, в очередной раз обращаясь к своей магии. -Слишком просторно... Стоит как можно скорее покинуть это гиблое место, но отсюда я не могу сказать хорошая ли идея идти вдоль сводов пещеры
— Ег'ремаль! — опцион выругался, глядя на сплавившиеся и слабо светящиеся останки своего противника. Мертвяк утих, напоследок оставляя после себя только резко усилившуюся вонь протухшей горелой плоти. – Да ладно, Босс, это было крутое представление. Как это говно вспыхнуло! – Руфус подошёл к своему капитану, лучом фонаря обведя уродливый, исковерканный остов. Волна зловония ударила ему в лицо, и парень с отвращением скривился: – И воняет он, как говно. Йо, как от него вообще что-то осталось? Охереть, да здесь бы броневик испарило! — Представление замечательное, но мы наследили. Сальвадор прав, нужно быстрее уходить, пока нас не нашли, — Рихард выпрямился из стойки, забрасывая арбалет за спину. — Алериана молодец, но не время проверять предел её способностей. Драконид поднял копье, заставляя яблоко засветиться ярче, чем даже во время борьбы с неупокоенным, и золотистый свет омыл ставший их прибежищем зал. Они стояли в большом прямоугольном покое, по обе стороны которых возвышались пероны, а в стенах щерились темнотой провалов выбитые дверные проходы в подсобные помещения. Пути уходили прямо, в другой конец, под рукотворную арку из каменных блоков, а слева зияла её сёстрами, проглатывающая ответвление железной дороги. – Это выезд из депо. Нам надо прямо, в разгрузочный цех, — рядом вырос минотавр, и указал топором на арку, которая смотрела ровно на покорёженные ворота. Команда молча подобралась: заскользили лучи фонарей из оружия Руфуса и Леонардо, засверкали магические огни на посохе Лианы и копье опциона (убавившего своё сияющее свечение). Члены отряда, не сговариваясь, собирались вокруг Ами, обступая её, словно гвардейцы, защищающие от посягательства гиеноподобных хищников. Тех, кто замешкался, быстро повели в нужную сторону приставленные к ним сопровождающие. — О. Да это гнездо было не единственным, да? — лучи фонарей осветили внутренние своды тоннеля, и Юджен громко вздохнул: вся поверхность была почти целиком покрыта мёртвым, сухим потрескавшимся камнем, подобно тому месту, где их подкараулило чудовище. Раздались тихие ругательства, а сергал досадливо встряхнул головой: — Сколько ещё их будет? Мы так не проберёмся через эти склепы. — Малефорова ты сука! — в сердцах сплюнул Тормунд. — Нихрена тут не сделаешь. Придётся идти через депо, — Тормунд, мы выйдем через него на другую сторону? — уточнил опцион. — Да. Придётся всю крепь кругом обходить, но выход там будет. Может, хоть этих уродов будет меньше.
Отряд снова выдвинулся, ступая быстрым шагом, иногда переходя на рысь. Удача сопутствовала им метров триста, пока кольцо иссушенного камня снова не перекрыло тоннель. Пришлось сворачивать в боковой ход ремонтного цеха, в которую Ами едва смогла протиснуться. Оттуда прошли через коридор, в котором новое "серое гнездо" заставило пойти в склад для руды. И так было ещё трижды, прежде чем они, пробравшись через дыру в стене (созданную не без помощи Сальвадора) не оказались на складе готовой продукции — сейчас полностью пустого, с остатками проржавевших стеллажей. Где рядом со складскими дверями светлел уже вызывавший ненависть посеревший камень. — Сэр, их здесь как грязи! — пожаловался сергал, махая факелом в сторону находки. — Сдаётся мне, они нас заманивают поглубже, чтобы затем закусить нашими бёдрышками. — Что эти твари здесь жрут? У вас же все вокруг повымирали! — с удивлением спросил Руфус. — Здесь в каждой яме сидит по этой сволочи, или это несколько прыгает между пятнами? — Давайте не будем проверять, — содрогнулась Лиана. — Может, здесь где-то есть карта подземелий, чтобы мы могли спланировать наш путь? — В каморке начальника кузни была, выбитая прямо на стене, — почесал затылок Тормунд. — Но это на другом уровне, а до лестницы ещё нужно дотопать. — Нужно узнать, сколько ещё гнездовий в этих местах, — добавил Рихард. — Алериана, нужно постараться окинуть твоим магическим глазом катакомбы. Мы не можем увидеть чудовищ, но их логова — это мёртвые пятна, которые можно ощутить.
Алериана чувствовала себя виноватой. Хоть ее чары и помогли своевременно одолеть чудовище, эфирный всплеск мог привлечь сюда много других, не менее свирепых. Что было бы весьма некстати, учитывая, что практически все защитные мобильные чары были истрачены. Она понимала и брань синего драконида – и сама, пожалуй, не раз хотела выругаться – однако отнюдь не из-за какой-либо неожиданной вспышки. - Извини. Я испугалась. – призналась она, обращаясь к Рихарду. Ее голос не дрожал, однако выражение лица скошенным взглядом и напряженными губами выдавало сожаление о совершенной оплошности. – Эфирный всплеск действительно должен быть ощутим. Так что идем. – согласилась она, спешно покидая место сражения и с усилием зажимая нос от настигающего ее тошнотворного запаха гнилого, жареного трупа. . . . «Он здесь не один…» - крутилась тревожная мысль у Алерианы, как и у Мастилии и Ами. Последняя встреча с этим уродливым, отвратительным, противоестественным порождением, будто созданным чьим-то темным, искаженным, воспаленным разумом, была сущим кошмаром для всех них. И лишь каким-то чудом им удалось избежать преследования. А здесь они обитали целыми стаями. Чародейке, казалось, становилось не по себе в той же мере, сколь и напуганной до смерти лингвистке. Каждое еле слышимое эхо, каждое дуновение ветра, каждый шорох пугал их в этом пыльном мраке разрушенных цехов, не видевших жизни уже несколько веков. И этот серый камень, ссыпающийся летучим прахом от малейшего касания – предвестник очередных тяжелых, долгих поисков в жуткой тьме заброшенных тоннелей. Или же быстрой, но мучительной смерти для неосторожных путников. – От святого чародея здесь было бы куда больше толку, чем от меня. Выпалил бы всю эту нечисть за пару чар. А не убегал от них, шарахаясь во тьме от каждой пылинки и ковыряя полтора года мощнейшими чарами. Но кто ж знал. – жаловалась про себя чародейка. – Что ж, здорово, по крайней мере, что Рихарда таким оснастили. Но надеюсь, нам это больше не пригодится. . . . - Наверное, остатки поездов тут доедают. – предположила чародейка. – Да, хорошо. Я посмотрю. – ответила она, и тут же продолжила, найдя необходимость неуверенно высказать свое предложение. – Вообще, я могла бы попробовать быстренько телепортироваться в эту каморку, вместе с камерой или чем-то таким, заснять карту, и обратно. Нннооо, как бы не попасть случайно на очередное гнездо. Которое вполне может быть прямо там. – неуверенно, но рассудительно протараторила она. – Если, конечно, я найду ее. Не говоря о том, что эфирный всплеск может привлечь еще несколько уродов. Ладно. Лучше посмотрим. – остановилась она, снизив темп. На ней ощутимо сказывалась усталость от минувшего боя – болезненные удары по щитам и сотворенные чары, затратившие немало энергии, не прошли для нее бесследно. Однако напряжение и страх помогали ей держаться в тонусе. – Искренне надеюсь, что их не так много. – вздохнула она, а затем погрузилась в «транс» - ее глаза загорелись нейтральным светом, а вокруг ладоней и вдоль рук вновь материализовались множественные кольца из тончайших нитей, источающих тусклое голубоватое свечение. Нити и кольца сплетались в сложные геометрические композиции, витая вокруг застывшей на месте чародейки, формируя все более сложные и множественные узоры, окутывающие ее практически целиком. Лишь редкими, аккуратными и точными движениями рук она «сдвигала» их, нарушая порядок построения, который вскоре вновь формировался в новый, симметричный и правильный узор [ Сканирование], [Астральное зрение]. Подхваченная волнующим потоком магической Силы, воля чародейки хлынула в выведенные прямо в воздухе магические знаки, хорды и символы. Они пропустили через себя живительную реку, придавая форму их течению, дробя и изгибая ручейки энергии в нужные фигуры, превращая хаотичные струи в тонкое покрывало сотен маленьких нитей, которое сферой разрасталось вокруг Алерианы, утаскивая её внимания и заставляя её сознание вбирать в себя всё больше окружающего пространства, чувствовать каменные жилы и биение сознания спрятавшихся там элементалей, лалеков и мелких духов. Заклинание разбросало вокруг бесчисленное множество арканов, побуждая дремлющих обитателей породы проснуться побежать, утаскивая сознание волшебницы ещё дальше, открывая ей повороты стен, расположение залов, шахты коридоров и вентиляции, множество вкраплений и инородных внедрений в тело горы. Деталей было так много, что разум Алерианы не мог справиться с количеством навалившихся новостей от духов и её собственных чар, запомнить и зарисовать карту этого городка было совершенно безумной затеей. Но ей была нужна одна деталь, которую можно было прощупать и без понимания точной географии заброшенного промышленного городка. Духи старательно избегали объёмных пятен, в которых поисковые чары не ощущали ни капли жизни, или присутствия сознания - точно так же, как было с тем серым пятном истлевшего камня перед входом. И таких пятен здесь было много, целые десятки. Любой проход или коридор, рано или поздно, упирался в подобную ловушку. Если они желали пройти к выходу на другой стороне комплекса, им бы понадобилось пробиться через десяток таких гнёзд, если бы они добрались хотя бы до центра без встречи с ловушками - где почему-то ощущалась свобода от этих холодных мёртвых пятен, расширяющаяся книзу. Вот только им нужно было прямо, а не вниз.
- Их тут десятки. – с крайней степенью раздражения заключила она, выйдя из магического транса и с трудом сдерживая брань. Сплетенная из тончайших магических нитей композиция тотчас же бесследно рассыпалась. – Боюсь, зарисовать карту у меня не получится. Но каждый тоннель так или иначе перекрыт. Одной, двумя… пятью… – неутешительно рассказывала чародейка – Но в центре их почему-то нет. Вообще. И снизу от центра тоже. - А что в центре? – спросила Мастилия, обращаясь к Тормунду. -Не иначе как источник воды - неожиданно ответил Сальвадор, задумчиво посматривая куда-то в темноту. -Нежить не любит сырость, да и остатки водопровода говорят о том что тут текла вода, да и в целом кузня без охлаждения работать не стала бы. Зверолюд ещё пару раз обошёл помещение и повёл носом. -Здесь это не так чувствуется, но пока мы шли - местами чувствовалось движение воздуха, я думал это нежить шарится, но теперь можно с уверенностью сказать что там что-то течёт – Вода тут была. Ваши соплеменники, – Тормунд ткнул толстым пальцем в сторону драконидок, – захватили водные жилы, которые лежали рядом, и направили их через свои ходы и машины. Обустроили себе здесь городишко с уютными странными машинами, чтобы не вылезать наверх без нужды, даже фермы были. Но как ушли, за три сотни лет здесь всё развалилось. Солдаты Галла латали только то, что надо было для кузней... – Здоровяк, так что в центре-то? С удовольствием тебя послушаю после того, как мы свалим с этой помойки без откушенной жопы, – Руфус перебил минотавра, подгоняя ход его мыслей. Быкоглавец, на удивление, не рассердился, а только хлопнул себя по лбу, метнув косой взгляд на запертые створки склада. – Если бы я хорошо знал! Чародейка дело говорила, неплохо бы попасть к берлогу главнюка, где всё это было... Но если оно уходит вниз, это это должна быть старая грузовая шахта. Внизу, глубоко под нами, были старые выработки у подземной реки, которую оставили ещё сами дракониды. Что-то у них пошло не так, – Тормунд сморщил нос, принюхиваясь к затхлому воздуху. Тряхнул ушами, и продолжил: – Доберёмся туда – можно будет пройти вперёд и подняться уже за комплексом. – Рискованная авантюра, лезть так глубоко. Мы можем не выбраться, и если это место было раньше заброшено, то что мы там найдем? – Рихард покачал головой, задумываясь над предложением минотавра. – И здесь мы тоже упёрлись. Но, как близко подходит эта река к Улью? – Из неё тягают рыбу для босса и его свиты. Значит, там возможна жизнь. Может, чешуйчатые просто затопили свои рудники, потому и свалили, – минотавр беспокойно заходил с места на место, выдавая скопившееся нетерпение. – Но, что говорят насчёт реки – ходить далеко вдоль неё никто не отваживался. Странные вещи происходят на отдалении от Улья, и кто не поворачивал назад, уже больше не возвращались. Может, твари обитают и там тоже, но никто не пытался сунуться туда с двумя магами воды под боком. Придётся дальше прятаться за бабскими спинами, если не найдём выхода раньше. - Тем не менее, это звучит куда лучше, чем продираться сквозь десятки этих чертовых пятен. – прокомментировала Алериана. – Вообще, конечно, если что, можно было бы повторить тот трюк с защитным куполом, как в прошлый раз – я закрою всех, а мы быстренько прорвемся сквозь него. Но это опасно. В тот раз эти дурацкие скелеты хорошенько нас задержали. Здесь их может быть больше. А еще у этих тварей могут объявиться их дружки. – неутешительно рассуждала она. – К тому же, это всего на одно пятно. После этого мне придется долго отдыхать. А их тут целые колонии. – чародейка склонила голову в раздумьях, туманно всматриваясь в пыльный, серый пол и массируя подбородок. – Но Рихард прав. Это не меньший риск, если мы не знаем толком, что там. Хотелось бы знать наверняка. Я могу посмотреть еще раз и примерно поискать, где может быть комната «босса». И переместиться туда. Если карта не повреждена, то я думаю, она нам заметно поможет. С другой стороны, какие-то сюрпризы, таящиеся внизу, на ней могут быть и не отмечены. - Мы можем спросить у духов. Я – у духов воды, Сальвадор – у духов земли. Если вдруг там какой-то завал, или проход затоплен. – предложила Ами. - Может быть. Будет здорово, если вы увидите больше, чем я. Чары Астрала хороши, но честно говоря, я еще не настолько хороша в обращении с таким объемом информации. – пошутила Алериана в ответ. - Пробуйте. Любая информация пригодится. Кстати, если мы все-таки соберемся искать ту комнату, мне потребуется камера и один защитник. Тот, кто хорошо знаком с этими местами, и кто сможет прикрыть меня, пока я исследую местность. Если попасть с первого раза не получится. А камера… я не знаю. Пусть у нас будет хоть какая-то визуальная связь. Руфус, у тебя есть камера?
-Я правильно понимаю что по сути любой путь кроме нижнего предполагает попадание в лапы этих тварей? - неожиданно вмешался Сальвадор. -Я ценю ваше рвение, но кто-то уже действует на пределе своих возможностей и марш через заведомо опасные подземелья ничем хорошим для нас не закончится. Нежить, если ей взбредёт это в голову, будет преследовать нас остаток пути и инструментов ей противостоять на отдыхе у нас не очень много... Если что-то держит их подальше от пути который может привести нас к цели - стоит воспользоваться, тем более что похоронить преследователей в потоке воды я думаю легче чем рисковать опрокинуть потолок на голову самим себе. — Или хотя бы давайте распакуем пфинтово оружие. Будем выжигать гнезда гранатами, а ублюдков отгонять плазмой и серебром. А, Босс? — вклинился и Руфус, заспорив с остальными с раздраженными взмахами дубинки. — Мы как туристы, шляемся с голой жопой! — Нет. Пока мы не дойдём до Улья, наше оружие должно быть тайной, — отрезал Рихард, поднимая голову к потолку, будто бы на его темной и выщербленной поверхности прятался ответ, как им поступить. Спускаться под землю ещё глубже было опасно само по себе, а иметь ещё при этом и дракона... Опцион колебался ещё несколько секунд, прежде чем обречённо склонить голову: – Будем спускаться, и пусть Лейн нам поможет. Тормунд, как туда добраться, или к тому месту, где была схема комплекса? – Я был в комнате бригадира, когда мы заходили туда с основной дороги. Она уровнем выше, прямо или левее нас... — неуверенно закончил минотавр. — Рядом были шахты для воздуха. Какой-нибудь мелкий говнюк может пролезть, если у нас на путь отрежут. — А можно рогами стенку пробить, — огрызнулся Лоун. — Алериана, ты там про камеру говорила. Есть только телефон. В вашей академии такими пользуются, или все сов посылают? - Тем более, что обычное оружие против них не особо хорошо поможет. Каким бы навороченным оно ни было. Только особые, зачарованные святой магией штуки, как болты Рихарда. – вставила свое слово чародейка. – Что ж, от мелких товарищей, я надеюсь, мы сумеем отбиться. Или по крайней мере убежать. Не нужно никакой грубой силы, сейчас все будет. – чародейка подошла к Тормунду, встав прямо перед ним, будто готовясь что-то сделать, но прервалась, обернувшись на Лоуна. Рослый и широкий минотавр грозной горой возвышался над хрупкой чародейкой в ее человеческой форме, что создавало между ними необычный контраст. Который, тем не менее, ее практически никак не смущал. - Я пользовалась похожей штукой, но… не могу сказать, что я очень уверенный пользователь. Я попробую. – она протянула к нему раскрытую ладонь, ожидая получить девайс. – Кстати, если вам нужно что-то из хранилища – скажите сейчас, потом возможности это вам доставить не будет, возможно, довольно долго. – обратилась она ко всему отряду, в частности – к Руфусу и Лео, а затем снова повернулась к Тормунду, смотря на него снизу вверх. – Раз ты бывал в этих местах, то я возьму с собой тебя. Заодно и прикрыть меня сможешь. Ты готов? – спросила она у быкоглавца. – Что, прямо вот так, вдвоём пойдём? – не понял намерений чародейки Тормунд. - Да. Чтобы чары телепортации быстрее перезарядились и мы быстрее вернулись. - пояснила она. – Сейчас не время и не место бродить небольшими группками врознь, – напомнил Рихард. Взяв копьё под мышку, он отсоединил объёмную коробку с вертикальными рёбрами от арбалета, заменяя её другой, где ребра были чуть высеребрены, а в середине светилась сложная стрела знака Небес. – Веди, Тормунд. Разговоры нам проход не откроют, а выход отсюда не затронут серой дрянью. – Да конский хвост мне на воротник! – выругался Лоун, уже запустивший руку в карман за телефоном, чтобы передать его Алерианы. – Может, мы просто снесём нахрен эти стены, чтобы напрямую пройти к вашему спуску, а? Сальвадор, тебя таким фокусам вообще научили? - А как мы тогда попадем в комнату бригадира? Или ты предлагаешь нам идти вслепую? – возразила ему чародейка, резко развернувшись и скрестив руки на груди, одарив опциона скептичным взглядом. – Нет, не нужно ломать никаких стен. Мы так можем сами себя здесь же и похоронить. А при помощи телепортации мы доберемся туда, срисуем карту, и вернемся. Это займет минут 5-10. Если мы ошибемся с помещением, или что-то случится у вас, я смогу переместить нас обратно. Мне потребуется лишь несколько минут на восстановление. Это если нас будет двое. Поэтому я не хочу брать с собой кого-то еще. Быстрее остынут чары – быстрее вернемся.
– Так ты можешь это сделать? – хором воскликнули минотавр и драконид, из-за чего слова слились в сплошное рычание. - Да. Тормунду достаточно подумать об этом месте, и мы сможем туда переместиться. – с удивлением посмотрела она на них. - Черт, я же сперва упустила из внимания, что он тут оказывается уже был! Это, конечно, сильно облегчает задачу. Но я забыла им об этом сказать. Упс. - Правда… в эти 3-5 минут вы окажетесь без моей помощи в защите… как бы не пришли сюда эти твари в этот промежуток. – Алериана тяжело и задумчиво опустила голову. – Может, вам пока купол здесь поставить? На всякий случай. – Справимся сами. Здесь удобное место для обороны, – Рихард отрицательно махнул головой. – Действуй, чародейка. И удачи тебе в этом. - Точно? Уверены? Это очень опасные твари! – с беспокойством спрашивала она. – Нуу… ладно. Мы долго здесь гуляли, вроде как шансы не велики. Рискнуть стоит. Правда… есть еще одно. – чародейку не прекращали мучать сомнения – Что, если каморка сейчас завалена? Камнями, или… всяким хламом. Нужно проверить еще раз. Она отсюда выше и левее нас, говоришь, Тормунд?
Получив положительный ответ, Алериана повторила все то же, что и ранее – раскинув сложную сеть сканирующих чар. Однако теперь она была направлена в узкий сектор – туда, куда приблизительно назвал Тормунд.
- Тут много комнат… но кажется, все они чисты. По крайней мере, там есть место. Итак… – чародейка вновь обернулась к минотавру – Тормунд, тебе нужно сосредоточиться. Наклонить голову. Не шевелиться. Представить то место как можно точнее и думать только о нем. Ты готов? – снова спросила она его. – Для тебя я всегда готов, – шагнув вперёд, Тормунд оказался вплотную к волшебнице, их уже разделяло не более пары ладоней. Алериана головой едва доставала до груди рослого минотавра, который был минимум вдвое шире девушки – казалось, он запросто поднимет её одной рукой, а вот ей бы едва ли удалось в одиночку сдвинуть гиганта с места, не то что перенести куда-то по воздуху... кажется, этим мысли стали роиться в голове быкоглавца, и морда Тормунда явно напряглась. Он положил оду ладонь ей на руку повыше локтя, а вторую на талию, и сквозь сжавшиеся зубы проворчал: – Моё племя не так-то просто заколдовать, так что старайся хорошо, чародейка! Не хочу, чтобы твои чары утащили только часть меня, разбросав мои внутренности по стенам! - Очень мило. Ладно, сосредоточься. – улыбнулась она, а затем, при помощи магии, ненамного приподнялась над землей, чтобы было удобнее дотянуться руками до его головы. Она медленным, осторожным движением положила пальцы на его виски. – Думай о комнате бригадира. И постарайся не потерять равновесие. – проговорила она. – Ага… ага… сейчас! – не прошло пары секунд, как они испарились в воздухе и материализовались в совершенно ином месте. Проблем с переносом не возникло. Но сможет ли сопровождающий ее быкоглавец справиться с тем, чтобы случайно не упасть от головокружительной магии?
Нам не не доступна страсть молитвы. Нами забыта ярость битвы и отваги свет. Только осталось бремя надежды. или ее тоже нет?
— Наша госпожа Алериана что-то застряла, — скопировав манеру сергала, Руфус опустил руку с пистолетом, устало запрокинув голову, и покрутил ей по сторонам, разминая шею. — Ага, ещё бы. Телефон же остался у меня в кармане! — А чего молчал? — упрекнул его Лео. — А что, мне надо было следом бежать? — огрызнулся Руд, а потом медленно вздохнул. — Да я бы и не против пройти дальше, мне тут тоже осточертело стоять. Если гнилая сука вылезает из того пятна — так, подойдя, выжгли бы её логово гранатой, или огнемётом Юджена. Эту пыль должно быстро сдуть. С момента, как Алериана и Тормунд растворились на ровном месте, их команда так и не сдвинулась с места. Они стояли полукругом, окружая место их исчезновения, лениво наблюдая за входами в холодный пустой склад. Хотя нет-нет, да кто-то бросал напряжённые взгляды на уродливую серую проплешину рядом с их будущим выходом. — А если тварь успеет вылезти, а у нас не будет Алерианы, то что дальше? Будешь воевать с такой нежитью бесполезными дубинками и стрелами? — Леонардо уже убрал свой пистолет, снова взяв в руки лук. Чем это должно было помочь, когда оказались бессильны более смертоносные пули, он никому не объяснял. — А что поменяется, если они сюда сами залезут? Дубинки и стрелы вдруг смогут бить нежить? Оружие-то наше убежало с Алерианой, правда, босс? — саркастично парировал Лоун. — Хотя, мне кажется, что одну гниду мы и так сможем закопать. Просто не будем лезть в их ловушки, окружать и долбить со всех сторон. Мы бы и там отбились, правда, кого-то бы хорошо покромсали б... Парень украдкой оглянулся на сидящую позади драгонессу. Как самый крупный член отряда, она бы точно стала главной целью, собрав на себя все удары дохлой суки. Защитила ли бы от её когтей драконья чешуя? Да и сумела бы уродливая сволочь справиться с драконом? Обернувшись к драконессе, Руфус увидел в ее больших глазах, обычно добрых и милых, неожиданное выражение осуждения и негодования, обращенного к легкомысленному рыжеволосому парню. - Нежить из Колодца очень сильна, Руфус. Из нашего мира, только пурпурные драконы могут противостоять этим гнусным порождениям Малефора. – строго говорила Ами своим мягким голосом – Алериана говорила, что даже для нее они очень опасны. Пока мы стояли под щитом, ей было очень больно от просто ударов по нему. А что будет, если у нас не будет щита? – беспокоилась она. – Я думаю, она не хотела бы, чтобы мы лишний раз рисковали и совались к ним в гнездо. И я с ней согласна. Хоть у нас и есть помощь богов – Ами взглянула на Лиану – Но нам не совладать самим с этой неестественной силой. Лучше быть осторожными. — Руфус позабыл, что существо умеет собирать к себе других мертвецов, — хрипло напомнил сергал. — Пока бы он бегал туда-сюда, его бы окружили и самого побили со всех сторон. — Тех мертвецов, которых Сальвадор один раскидал, — с презрением возразил парень. — Йо, Юдж, ты как старый дед, который воевал только в казарме с младшим призывом. Мы в такой заднице были, что эта гниль просто ни о чём. Извернулись бы, я прав, босс? — Ну раз ты об этом упомянул. Да, у нас очень изобретательный отряд. Я поддерживаю ваше стремление действовать самостоятельно, импровизировать и рисковать, когда это необходимо. Когда риск оправдан, Сальвадор, — Рихард неожиданно ответил на явно риторический вопрос. — Но, не когда мы были под надёжным щитом. Ты предложил хорошую идею, но попался на неизвестности своего врага, и ошибся. Твоя магия была меньше заметной, а ты оказался один на один с врагом. Импровизируй, но рискованные решения принимай сам тогда, только когда не можешь ждать ответа. Сейчас был не такой момент. - Сам не знаю что на меня нашло, - после небольшой паузы ответил зверолюд. - Как будто потерял терпение и хотелось действовать, а не трусливо отсиживаться в стороне. Обведя окружающих взглядом он неожиданно перешёл на полушёпот. -У меня не осталось уверенности в успехе нашего похода с момента когда припасов перестало хватать на обратный путь. Тем более с этими возникшими препятствиями. Я чувствую что магия не даётся так же легко, как раньше. Более того не один я это заметил... Сжав кулаки, Сальвадор скрипнул механизмом на своей механической лапе и как-будто очнулся от захватившего наваждения. -Я буду держать себя в руках. Я как-то избегал тему обращения к своему или к какому-угодно божеству, но похоже мне не помешает их наставление... А, нет. Это кажется я вспомнил про то какие пышные бывают религиозные празднества. — Тебя утомляет бездействие и отсутствие понятной цели. Это давит на всех нас, — Рихард понимающе наклонил голову. — Для нас необычны такие задания, но нас всегда отправляют туда, где будет сложно. Долгое ожидание и невыразительные цели - это тоже трудности, и у нас бывали такие походы. Расслабься, нас не забыли, и впереди у нас будут и ответы, и сражения. — И развлечения, — вдруг встрял в разговор Юджен, опустив своё оружие и отвернувшись от прохода, который он стерёг. — Долговязый Лео и рыжий Руфус в этот раз не смогут побродить по таверням, но нам с тобой, шерстяным мордам, везде будут рады. А попутно, мы сможем собрать сведения, да. Хорошо проведённое время в трактирах и с девочками - и хорошие слухи для нашего босса и задания, пока безволосые будут зря истреблять кислород. — Да тебя из борделя пропрут, ароматизатор ходячий, — уязвлённо отозвался Руд, но сергал сделал вид, будто ничего не услышал: — К тому же, с нами настоящее чудо - собственный дракон! Это делает наше задание не таким паршивым, думаю. И ещё три замечательных девушки, которые поднимают дух своей красотой. Пусть только господин Рихард может претендовать на их симпатии, но нам не нужно быть драконидами, чтобы радоваться их присутствию, — Юджен разошёлся, не замечая скрытых улыбок компаньонов-людей. Резко развернувшись, он указал на Лиану: — И у нас есть собственная жрица, которая может утешить насчёт наставлений. Замечательно, нет? По-моему, да. Госпожа Лиана точно знает, что может помочь твоей магии и твоему протезу снова вспомнить лёгкость. Юджен резко замолчал, довольно переводя глаза с драконидки на волка, и обратно. На несколько секунд повисло молчание, пока Лиана не поняла, что это был вопрос к ней: — О... Я не знаю, какие боги покровительствуют Сальвадору. Может, потому, что их здесь нет, его магия и ослабела, — неуверенно оправдалась она, неловко теребя пальцами тетиву лука, и отведя в сторону взгляд. Но тут же подняла голову, поймав одну идею: — В нашем пантеоне, Гангхейм покровительствует всем, кто создаёт и работает со сложными механизмами. Если твои боги это не запрещают, можно попросить его помощи. Наши инженеры, и шаманы элемента Земли, всегда просят его покровительства. А вы видели, наши Духи нам не отказывают.
Слова Сальвадора о недостатке припасов вызвали у Ами болезненный отклик, громкой, печальной нотой расходящийся по ее телу. Шепча, вероятно, он не хотел, чтобы его речь донеслась до ее слуха. Однако даже мельчайший шорох не мог ускользнуть от ее драконьего слуха, и она отчетливо слышала каждое слово. Но он говорил правду, и Ами это понимала. Она вновь ощущала тяжелый прилив чувства вины. Ведь это она – причина того, что припасов им может не хватить. Как считала фиолетовая. Она ничего не ответила, и даже не сделала вид, что услышала, лишь понуро опустив взгляд.
-Духи вам не отказывают, хм... - Сальвадор только было открыл пасть чтобы сказать что-то ещё, но обратил внимание на то, что вся эта беседа задела за живое драконессу Ами. -Я... Могу подождать до следующего привала, боюсь мои дальнейшие рассуждения могут сломить кого-то ещё. Что до вас, юная леди... - зверолюд подошёл к Ами, и не отрывая от неё взгляда продолжил. -Нет ничего зазорного в том, что для поддержания жизнеспособности нужно питаться, кому-то больше, кому-то меньше. С таким же успехом мы с Тормундом также должны чувствовать вину, что нам положен паёк больше чем другим. Место куда мы идём как-то поддерживает жизнь целой цивилизации. Тем или иным способом мы добьёмся чтобы и нам что-то перепало... Что мы пока можем сделать - позволять себе минимально необходимое и поддерживать других тем, чем можем. — Мы уже встречались с неупокоенными врагами раньше, почтенная Ами. Хотя мы и не специальный отряд для борьбы с восставшими мертвецами, мы дать отпор даже им. Алериана спасла нас от крови и трудностей, когда мы попались на уловку неизвестного нам чудовища. Пусть Руфус и хвастлив, но он прав: мы не беспомощны, даже когда Алерианы нету рядом, — в разговор вступил и опцион. — Как прав и Сальвадор. Нет смысла в том, чтобы брать на себя вину за чужие промахи, или за трудности, которые нам ставит Лейн. Если чья совесть и должна страдать, так это у того, кто не подумал об необходимом для похода снаряжении. Удивленная тем, как чутко Сальвадор и Рихард прочувствовали тяжесть в ее душе, она одарила их ответным, беззлобным взглядом нежно-розовых глаз. Не намереваясь давать на свои переживания даже намека, она, тем не менее, похоже, обронила какие-то крохотные признаки, которые всецело ее выдали. – Неужели мою мимику так легко прочитать? – невольно подумала она про себя, размышляя заодно, что, по всей видимости, она недооценила прозорливость своих спутников. Однако их воодушевляющая речь не сильно сделала ей легче. - Что ж… это здорово. – прокомментировала она речь опциона об их боеспособности – И все-же, я бы не стала шутить с темными силами. Неизвестно, что они в себе таят. – с предостережением заключила она. В воздухе на секунду повисла неловкая тишина. Однако драконесса, все-же, решилась ее нарушить. - Насчет совести… я не знаю. Вы так хорошо подготовились, а я… я просто свалилась к вам, как снег на голову. Я могла бы поискать того, кто был бы в походе куда практичнее… – неожиданно пробившись на откровения, аметистовая печально качала головой. – Но я решила пойти сама. Не принеся большой пользы. Лишь столько неудобств. – в ее голосе отчетливо слышались горькие нотки вины и досады. – Все мое желание не подвести Хранителей. Из-за которого мы сейчас недоедаем, и мучаемся в этих узких проходах тоннелей. Разве тот, кто занимался провизией, здесь виноват? – подняв голову к дракониду и волку, задала она вопрос, не требующий ответа. – Пусть в этом нет их прямой вины, но часть ответственности лежит и на них. Они выбрали тебя для этого дела, и они отправили тебя в путь. В тяжёлый путь, к которому они должны были подготовить тебя, а не бросить всё на милость Лейн, – вместо Сальвадора ответил Рихард, позволив волку не отвлекаться от разговора со жрицей. – Хороший командующий отдаёт отряду приказы, которые он может использовать. Так же, как и хороший учитель даёт ученику лишь те испытания, с которыми ученик справится. Учитель его наставляет, помогает, и несёт ответ за своего ученика. Разве твои хранители не знали о том, что ты не сможешь найти достаточно еды в этих пустошах? Это тоже был риторический вопрос. Хранители, как никто другой, должны были понимать всю тяжесть положения своего мира. Если кому-то достаточно было высунуть голову на поверхность, чтобы узнать о царящем ледниковом периоде и предположить о беде с пропитанием, то Хранители знали всю глубину нехватки провизии. Они знали всю степень тяжести, как отыскать пропитание в эти годы. – А что касается нас, то мы были к этому готовы. Мы не раз оказывались заброшены куда попало, без снабжения, даже без связи. Голод – это не самое худшее, что знала Виверна. И, как хороший падальщик, она найдёт себе способ пропитаться, просто такая возможность откладывается до последнего момента, – Рихард вдруг загадочно улыбнулся, обнажив острые зубы. В его словах звенела двусмысленность, которая говорила либо о каком-то тайном козыре, либо о чём-то, что не очень-то было к лицу благородному рыцарю, и едва ли было тем, что Ами захотела бы расспрашивать. – Если для тебя недостаточна роль целителя, и нужно что-то большее – то будь символом для меня, стимулом, ради чего я торчу на этом замёрзшем мире. А как разыграть присутствие с нами дракона для других, мы ещё придумаем. И хотя слова опциона звучали убедительно, их отклик в сознании драконессы по-прежнему был мал. И если с неудобствами в перемещении они успешно справлялись, она все-равно ощущала на себе напряжение, вызванное проблемой с нехваткой ресурсов. Она не могла отделаться от гнетущего, липкого чувства собственной вины за их страдания. И со страхом представляла, что произойдет, если запасы истощатся, а пополнить их будет негде. Кому как не Ами знать, что в этих местах можно не найти даже и мыши за много лиг вокруг. План Тормунда с Вулканом оставался ее последней надеждой. И она готова была исполнять его беспрекословно. Однако слова Рихарда про «символ» заставили ее на мгновение задуматься, отозвавшись неожиданным, странным и приятным уколом, выводящим ее из мутных, печальных дум. Кто-то верит в нее? Для кого-то она – символ надежды? Это сильно воодушевляло аметистовую. Оживившись, она подарила дракониду искреннюю, мягко светящуюся улыбку и чистый, добрый взгляд невинных глаз, вернувших себе искру надежды. - Что-ж… надеюсь, хоть так я смогу помочь вам в этом нелегком походе. – мило промолвила она, выдавая переменившимся голосом свою реакцию. Возможно, и не было ничего необычного в таком отношении от драконидов, как от близкой и младшей драконам расы. Однако Ами постоянно забывала об этом, не придавая большого значения своему статусу для них. Поэтому слова Рихарда звучали для нее искренне.
. . .
— Это действительно так. Ведь я не обучалась природным чарам специально. Но та жизнь, которую я выбрала для себя, она была точно такой, какой Симисона желает видеть её у своих слуг. В то время я как раз осталась одна, без родителей и опекунов. Тогда, я искала больше уединения, боялась, что не смогу прижиться в чужом обществе, к кому ещё можно было пойти, как не к Духам? Симисона мне заменила семью, — жрица оживилась, ухватив за хвост явно близкую и родную ей тему, и будто бы пропустила мимо ушей желание Сальвадора подождать до привала. — Если честно, мне кажется, что Симисона дала мне даже слишком много. С её дарами, я бы могла поспорить за место верховного шаманама отдельного храма. Надеюсь, что это не потому, что у Духов какие-то планы на меня! Лиана нервно хихикнула: ни в одной из историй, где Боги задумывали использовать героя в своих целях, всегда ничего хорошего для этого героя не не ждало, а кто-то и вовсе терял свою голову. Девушка точно не видела себя в роли героини, и не очень-то хотела испытать на себе такие испытания. — Так странно. Я сперва даже не думала, что у вас могут быть другие Духи, не наши. Но вы ни разу их не упомянули, и потом только я сообразила — если ваш мир другой, то и покровители у вас могут быть другие. Какие они? -Покровители и Духи... Тогда я не мог бы сказать что это упоминание одних и тех же... сущностей - Сальвадор обвёл окружающих взглядом, замешкался но всё же подошёл на почтительное расстояние к жрице. -Только сейчас я начинаю догадываться, что череда случайностей и успехов может быть обоснована влиянием извне, но тогда казалось что всё решали личности и поступки, - немного призадумавшись зверолюд хмыкнул. -Хотя они же также являются своего рода "жертвой" для божества, или если подумать - посланием или благословением... А то и проклятием. Словно вспомнив о чём то, Сальвадор начал рыться во внутренних карманах пока не нашёл флакон с бледно розовой жидкостью, который определённо напоминал одно из его боевых зелий. -У меня было достаточно много покровителей... Мне было не зазорно учиться у тех кто был младше меня, не похож на меня, а то и какое-то время был моим врагом. Можно сослаться что Духи позволили нам встретиться и найти общий язык. Соседнее государство не стало пользоваться гражданской войной с целью присвоить себе новые территории, вместо этого старалось обеспечить нас поставками ресурсов и услугами обучения магии... Это невероятно сколько было потенциальных магов в наших рядах, им не хватало только учителя. Что до духа прогресса и Земли... Похоже и у нас есть кто-то отвечающий за это, потому что за считанные годы на дорогах и в небе появились самоходные машины. Может я просто всего-этого не замечал пока был прикован к одному месту сначала в поле, а затем в городе. Что до моей веры... Долгое время мне были чужды мысли о том, что за каждый аспект жизни отвечают боги или Духи, всё же пока что они не пытались общаться со мной напрямую, я и не настаивал. Мать-Земля, Отче-Небо вот все кто сопровождал меня по жизни, остальные либо их дети, либо посланники... - зверолюд весело ухмыльнулся. -И ведь кому то пришло в голову назвать их "демонами" – Нет, с Духами всё не настолько буквально. Это не как написанная в Книге Летописца судьба, где все поступки решены за тебя – это, кстати, неправда! – и ты будто ничего не можешь поменять. Нет, твои поступки полностью принадлежат тебе, твои старания настоящие, а не подсунутые кем-то со стороны, – Лиана села прямо на пол, подобрав колени под подбородок, когда устала стоять на одном месте, подобно тонкому деревцу в маленькой роще. Теперь она уже не боялась запачкать плащ, который давно сменил свой белоснежный цвет на такой же серый с оттенками карего, как и окружающие их стены. – По крайней мере, это так у нас. Наши Духи помогают, как учителя: дают знания, поддержат руку, если тебе не будет хватать силы, но не станут все делать за тебя. Симисона дала мне умение и добавляет сил, когда нужно, но, во имя Духов, как непросто даётся сложное чародейство! Там, в Храме, после работы у меня коленки подгибались. А от некоторых больных я теряла сознание. Жрица уронила посох себе между животом и бёдрами, и теперь он торчал по бокам от неё одинаковыми "палками". Обняв руками колени, она слегка закачалась из стороны в сторону, поглядела на волка снизу вверх, и спросила: – А кто такие Мать-Земля и Отче-Небо? Твои Духи? Они были покровителями вашего народа, но не единственные в вашем мире? - Я бы скорее поставил вопрос "Что ты думаешь о них?". Каждый делает свои выводы и строит своё отношение с теми, кто основал мир и заселил его теми кто есть... - глаза старого вояки неожиданно наполнились тоской. -Я... Стараюсь не углубляться в размышления подобно шаманам или капеланам, они не могли дать мне вразумительного ответа на все мои вопросы, а это сильно обожгло моё общение с теми кто пытается нести слово Тех, кого не понимают. С их благословения я появился на свет, овладел магией и до сих пор жив... Скорее они наблюдатели чем деятели... Молчаливые слушатели... Пока ты им интересен - они не дадут тебе погибнуть, но если что-то нужно забрать... Ничего не сможет уберечь от их руки. Ты можешь брыкаться, сопротивляться, строить козни, но никогда не убежишь от неизбежного. Но оно и к лучшему. - взгляд зверолюда снова стал настороженным и внимательным. -Уважай что тебя окружает, не бери лишнего и проявляй усердие. И тогда урожай взойдёт, металл поддастся и препятствия будут преодолены... И... Не придётся мириться с ещё большими потерями. Сальвадор небрежно провёл рукой от носа до затылка и дальше по гриве и посмотрел куда-то вверх и в бок. -Хочется верить что кто-то заботится о тебе, даже когда заботиться казалось бы некому. Иначе как научиться заботиться о других? - взгляд снова упал на жрицу. -Я что-то упускаю из виду... Какой бы глухой ситуация не была мне хватало сил бороться с этим, без необходимости обращаться к кому-то ещё. – Мы, кажется, тоже заботимся друг о друге. Правда, пока что вы заботитесь о нас, а мы просто висим роль обузы. Пока Духи не подкинут нам то, что ради чего всех нас собрали, ведь не от скуки они это делают? – Лиана положила подбородок на колени, глядя в пространство между собой. – Если только это не просто злая шутка Лейн. Лютер всё это выдумал, а мы гоняемся за несуществующим миражом его идеи. – Даже не надейся на это, детка, – заметил Руфус. Он уже тоже потерял всякую бдительность. Заложив руки за спину, он медленно раскачивался с носков на пятки, всем своим видом излучая скуку. – Нас бы не закинули сюда, если бы не удалось нащупать чего-то убедительного. Да и у вас тут шорох поднялся, а такие дела не делают только на пустых предположениях. – Тогда, наверное, это хорошо? Жить спокойно нам и так не дадут, а так, хоть есть шансы, что мы сможем найти то, что надо, – она пошевелила крыльями и плечами, выражая своё сомнение. Вдруг на её губах заиграла невесёлая улыбка: – Хоть Тормунд мне так и не объяснил, как он представляет себе раскопки силами нескольких рук, ещё и во время Долгой Зимы. Ему стоило бы сперва самому поработать лопатой... – Оденете ему хомут на шею, и запряжёте в плуг. Будет быком-землепашцем. Ну и Ами попросите. У четвероногих есть заклинание мобильного эскаватора, – расставив ноги пошире и согнув спину, парень стал делать быстрые копательные движения руками, изображая роющего землю пса. – Никогда не видела, как они это делают? Услышав свое имя, драконесса обратила внимание на рыжеволосого парня, состроив вопросительное выражение морды, а затем, спустя секунду раздумий, ответив. - Да, это правда. – всерьез промолвила она, зная, что раскопать большую яму для ее лап, выглядящих очень внушительно по сравнению с человеческими, будет совсем несложно. Когда как у человека на то ушла бы целая уйма усилий. И хотя зрелище копошащегося в земле дракона вызывает скорее хохот, это действительно эффективно, что было неоднократно ей проверено.
Слова про заботу казалось тронули волка. Но он не торопился с ответом. Что-то всплыло в его памяти и прежде чем он успел что-то сказать разговор успел перетечь в другую сторону. Собраться с мыслями было куда проще без пристального внимания к себе, а потому уже спустя минуту усмехался шутке про раскопки, но понимая что копать придётся и ему - оставил пространство для ещё одной шутки. Однако после упоминания Тормунда Сальвадор перевёл взгляд на место где совсем недавно были он и Алериана. Выждав подходящее время он решил озвучить свои наблюдения. – Они задерживаются. Более того, у нас нет зацепок куда нужно пробиваться в случае чего. – Да, действительно, – забеспокоилась и Лиана. Она опёрлась левой ладонью о пол, оглянувшись за спину, будто бы надеясь увидеть там, в скрытой чернотой стене, окошко, в котором промелькнули бы фигуры исчезнувших разведчиков. Что, если они угодили как раз в логово такой пепельной твари, которые не оставили им возможности послать даже весточку о беде? Где их теперь искать, если никто, кроме Тормунда, больше не был в этих проклятых катакомбах? Куда им идти, если они даже не смогут исследовать это место из-за засевших в стенах демонов? – Что, если у них что-то случилось? Вы можете как-нибудь узнать, что с ними? – Алериана уже предупредила меня, что они задержатся. Им придётся перерисовать карту из-за проблемы, которую уже назвал Руфус, – бесцветным тоном ответил Рихард, который, всё-таки, и сам уже нетерпеливо расхаживал с места на место. – У магов что, нету возможностей ускорить дело? Будет всё ручкой чертить? – не поверил Руд, но опцион только пожал крыльями. Парень закатил глаза: – Йо, ну так на это может весь день уйти. – Постараюсь их поторопить.
– Алериана, мы вас заждались. Что у вас происходит? – не замедлил с мысленным посланием Рихард.
Сообщение отредактировал zlobnii4el - Среда, 04 Августа 21, 22.14
Тёмный зал завихрился в воздухе вместе с плеядой лиц его компаньонов, старых и не слишком, которые оставили блеклые разноцветные полосы в сплошном мареве серых и чёрных мазков. И через мгновение, на Тормунда нахлынула ещё большая чернота, когда колдовство ведьмы выбросило их куда-то в её более тёмное место, на мгновение выбив из-под копыт минотавра твёрдую почву. Ощущение верха и низа исчезло, в брюхе рвануло вверх и вниз, будто бы они куда-то задумали падать, а потом одумались и замерли, не зная, куда лететь. Копыта снова ударились о твёрдую поверхность. Но только до мгновения, когда ворожейство оставило их: твёрдый камень просел, оказавшись кучей какого-то податливого, бесформенного мусора, разъехавшегося под копытами в разные стороны. Тормунд ощутил, как теряет равновесие, заваливаясь назад с громким шорохом размётываемой кучи – руки инстинктивно вцепились в единственную возможную опору, но Алериана вовсе висела в воздухе, и только дополнительной массой толкнула его за спину. Минотавр начал падать, но тут же врезался задницей в что-то твёрдое, с острым углом, и они вдвоём с чародейкой свалились набок и скатились на бок. Быкоглавец едва не раздавил несчастную девчонку, едва успев упереться правым локтем в пол, чтобы не грянуться на неё плашмя всей массой. – Паскудные снага! – от души выругался Тормунд на кого-то неведомого для Алерианы. Не вставая, он оглянулся, силясь рассмотреть что-то в почти кромешной тьме. Впереди, в стене, проступили контуры давно не топленного камина – абсолютно не нужной здесь вещи, по мнению Тормунда, ведь жар от цеха отливок всегда согревал бригадирскую конуру вне всяких мер. Слева покоился потрёпанный стол, в который минотавр врезался задом, с сорванными дверями и вырванными полками, а за ним - пустые окна в цеха. Значит, позади была дверь – и точно, едва он кое-как оглянулся, то увидел цельный металлический прямоугольник с грубым, но прочным железным засовом. Там, за столом, были давно разбитые полки с управляющими штуками и лампами, которые такими были уже при обезьянах Галла: никто не сумел возродить сложные механизмы драконидов, и их разграбили за ненадобностью. Значит, справа была стена, на которой, кроме доски для бригадирских пометок, и должны были остаться барельефные медные плитки с выгравированными планами всего комплекса.
Не успела чародейка обрадоваться успешному перемещению, как мгновением после громкого, пугающего шуршания разъезжающегося под ногами мусора, сильные руки минотавра, легонько обнимающие чародейку за талию, с силой прижали ее к себе, пытаясь удержать гигантскую массу быкоглавца на ногах и каким-то чудом не раздавливая ее хрупкое тело. Даже тонкая магия левитации не могла этому воспрепятствовать: она, прижатая к его большой груди, падала вслед за ним, успевая лишь испуганно вскрикнуть. Часы обучения в академии, впрочем, не прошли даром – ведь еще в момент падения ее пальцы сплетали хитрые, но совсем небольшие чары, которые предотвратили бы опасные травмы, которые они могли получить. Вокруг них образовалась тончайшая защитная пленка в форме овального купола, которая должна была принять на себя нежелательные удары [Быстрый щит: Слабый]. Однако нельзя сказать, что ее реакция была столь своевременной: Тормунд уже успел совершить несколько неприятных, громких столкновений с окружающими предметами. И помимо прочего, щит никак не сумел бы защитить ее от массы самого Тормунда, который с легкостью мог бы нанести ей серьезные увечья. Но к счастью, его превосходная реакция спасла их от столь печальных последствий. Алериана была очень испугана. Она смотрела на него ошарашенными, широко раскрытыми глазами, и неясно, что напугало ее больше – то, что они внезапно куда-то свалились, или то, что Тормунд чуть случайно не раздавил ее своей мощью. Часто и тяжело дыша, она щелкнула пальцами, чтобы сплести еще одно нехитрое заклятие – осветительную плазменную сферу, материализовавшуюся под потолком и ярко загоревшуюся розоватым свечением. - Боже мой… ты в порядке? – спросила она, переводя дух. – Разумеется, я в порядке, – грубовато отозвался минотавр. Он упёрся ладонью и коленом в пыльный, захламлённый пол, оттолкнулся от него, и выпрямился, сев так, что Алериана оказалась между его коленей, в то время как её ноги удерживались быкоглавцем. Тот, тем временем, покрутил головой вокруг, несколько раз удовлетворённо фыркнув: – Да. Да, так и есть. В самую середину. Вздохнув, Тормунд отклонился назад, и одним резким движением поднялся на ноги, распинав ненадёжные бумажки, свитки и обломки полок из-под копыт. Затем, нагнувшись, взял чародейку под мышки, без особого труда вздёрнув её на ноги, как большую подушку. – А ты всегда настороже, да? – ухмыльнулся быкоглавец, заметив блеск контуров очередных защитных чар, выскочивших из-под её бойкой руки. – Это комната бригадира, я вспомнил. Вон там – литейный цех, где отливали доспехи и детали десятками, а орудие - сотнями, только меняй клише. Когда-то ваши использовали ледяной воздух для обдува заготовок. Но обезьяны не смогли их починить. Тормунд обошёл стол, оказавшись у стены, во всю длину которой щерились провалами четыре больших окна, открывающие обзор на огромный тёмный цех. Вверху угадывались очертания балок для кранов, где-то ещё свисали цепи. – Склады уровнем ниже. Продукция отсюда переходит в соседний цех для доработки, или её развозили по цехам мельче. - Извини, извини пожалуйста. Я этого не предусмотрела. – виновато молвила Алериана, поднимаясь на ноги, и уже не левитируя – Мне стоило создать барьер еще до перемещения… – понуро мотая головой, всерьез корила она себя, так, словно случилось что-то действительно плохое. Несмотря на везение этого избежать.
– Оставь барьеры для девчонок. И рыжего доходягу. Мою шкуру не могли пробить даже пули, а не какой-то гнилой стол! – минотав отвернулся от окон, вырвавшись из своих воспоминаний, и одарил старую развалюху взглядом, достойным лишь самого вшивого и опустившегося гнолла, который был даже недостоин удара топора. Разве что, быть раздавленным копытом, но пинать останки мебели Тормунд не стал. – На той стене, под спиралями, бронзовые барельефы. На них отбит рельефом комплекс, все основные уровни. Делай с ними, что вы задумали. Томунд махнул на противоположную стену, где, по обе стороны от остатков доски для черчения, висело шесть потемневших от времени, но ещё способных блестеть пластин, изображавших коридоры, залы, переходы, технические детали. Их творила не рука обезьяны или минотавра – Алериана могла узнать скрупулёзную руку сородича, который отмечал все детали до вентиляционных шахт и внутренностей больших установок. Когда-то каждую панель заботливо подсвечивала толстая спираль накаливания, а детали мозаики были выделены разными цветами, но сейчас панели облиняли, и много где буквы, руны, значки и сами линии планов остались только выгравированным рельефом. Скептично хмыкнув, чародейка сделала свет сферы ярче, даже изменив ее цвет на более нейтральный – холодно-белый, слегка отдающий синеватым. Аккуратно двигаясь посреди обломков и мусора, она подошла к потемневшим бронзовым пластинам, внимательно их рассматривая и силой мысли перемещая к себе светящийся шар. - Кажется, они хорошо сохранились. Ходы хорошо читаются. Нужно их сфотографи… – чародейка внезапно оборвалась, обнаружив, что девайс, которым она намеревалась быстро запечатлеть эти карты – остался на той стороне, у Руфуса. Продлившееся пару секунд замешательство обернулось негодованием. – Телефон. Телефон остался у Руфуса. Я его забыла. Да твою ж!.. Гррм! – выругалась она, прорычав тонким голоском от злости и хлопнув себя по лбу. Громко вздохнув, она констатировала: - Теперь придется просто запоминать. Или… перерисовать всю карту. Нужно кстати об этом предупредить остальных. - Рихард, прием. Мы на месте. Все в порядке. Но нам может понадобиться больше времени. У нас… немного неприятная ситуация. Свяжитесь со мной, если у вас будут какие-то проблемы. До связи. – обратилась она к дракониду при помощи мысленного канала, зачем-то копируя манеру разговора по радио, хоть в этом и не было практического смысла. - Готово. Надеюсь, у нас это время есть. Я не думаю, что смогу все здесь запомнить. – чародейка вновь вздохнула, опершись двумя руками о твердый металлический стол перед пластинами. – Как же глупо. Ну как так то.
– Что у вас произошло? – немедленно отозвался голос Рихарда. Драконид говорил словно бы откуда-то издалека, сквозь ватную стену, и тон его голоса становился то тише, то громче, теряя некоторые звуки. – Где вы застряли, Алериана? Дай нам маяк, мы пробьёмся к вам. – Запоминать? Как ты это собралась запоминать-то! – одновременно с опционом, громыхнул минотавр, сжимая бесполезный топор в руках. Тормунд явно испытывал желание кого-то им треснуть, но вместо этого, Алериана ему предлагала умственную задачку, явно превосходившую его изобретательность. – И рисовать это придётся сутки. Если бы у нас было на чём! Быкоглавец запустил ладонь в несуществующую шевелюру, борясь с раздражением и необходимостью разрешить возникшую проблему. Но было в его гневе и что-то напускное: всего десять минут назад этот бык понятия не имел о том, что такое "телефон с камерой", да и спроси его Алериана, как бы это им помогло – Тормунд всё равно бы понятия не имел о фотографиях. Что же, он шёл сюда с самого начала, надеясь на какое-то чудо? Он не знал, что здесь будут тяжёлые бронзовые таблицы, которые нельзя скрутить в трубочку и забрать с собой? Конечно, знал, просто собирался разобраться на месте. И, поняв, что чародейка не решит всё за него хлопком в ладоши, уже стал бродить по каптёрке, выискивая решение в подручных вещах, распинывая ветхий мусор. – Бумага хоть есть? Хорошие, здоровенные куски?
- Все в порядке. Не нужно. Просто… я забыла телефон у Руфуса. Я хотела сфотографировать карту. Теперь ее придется перерисовывать. Это займет некоторое время. Простите. – тут же ответила она дракониду по мысленной связи. В ее голосе ощущалась сильная неловкость. - Хм… да, и правда. – Алериана взглядом следовала по длинным, извилистым коридорам и залам, размещенным на этих пластинах, составлявших сложный лабиринт из линий и обозначений. Чародейка разочарованно вздохнула, а затем осторожно прислонила руку по предплечье к массивному железному столу, загребая ей пыль и мусор и с грохотом отправляя его прямиком на пол. - Бумага есть, и в достатке. Осталась еще с предыдущих семестров, когда мы чертили эфирные схемы чар. Целый рулон. – задумчиво ответила ему чародейка, а затем, оглядывая верстак, выросла в размерах на тридцать сантиметров, ловко и плавно трансформировавшись в свою родную форму драконида. – Высокий стол. По всей видимости, здесь тоже работали дракониды. Так будет удобнее. Думаю, он подойдет. Драконидка продолжила осматривать помещение, пытаясь найти то, на что можно было бы присесть для удобства. Ее взгляд привлек скромно и неприметно стоящий в углу почерневший стул. Она неспешно подошла к нему и с осторожностью сапера осмотрела, потрогала, пошатала за разные его части. Когда же она с силой надавила ладонями на его сидение, скрипучий пациент дал слабину, обнажив свой недуг с согнутой, немного неустойчивой ножкой, кренящей всю его конструкцию. – Ладно. Порисую стоя. – заключила Алериана, и вернулась обратно к столу. Убедившись, что на верстаке достаточно места, чародейка призвала длинный рулон из плотной бежевой ткани. Она развернула его, раскрыв широкое полотно, покрывающее практически весь стол и даже немного съезжающее вниз у его края, возле самой чародейки. Дойдя до отмеченной перфорированным пунктиром линии, она оборвала его четко вдоль нее, надавливая когтем указательного пальца, а пальцами другой руки – растягивая полотно в месте «разреза». Закончив трель из лопающихся тканных перемычек, она отправила рулон обратно в хранилище, взамен него призвав диковинное перо – с толстым и прозрачным желобом, в котором виднелась вязкая черная жидкость, и с длинным, очень острым наконечником. Наконец, она распрямила холст вдоль всей поверхности рабочего места, тщетно справляясь с упрямо загибающимися краями. - Мы можем зарисовать только ту часть, которая нам нужна. Я помню, почти весь комплекс в этих чертовых пятнах. Не думаю, что нам стоит туда идти. Тогда мы управимся минут за… 20, или 30. Так… низ комплекса у нас здесь же, верно? – спросила она, указывая пальцем на один из участков на бронзовом табло. – Не занимайся ты ерундой, – Тормунд вцепился в лист ткани и с шорохом потянул на себя, вырвав его из-под власти драконидки. Импровизированный холст с хлопком распластался на одном из бронзовых барельефов. – Держи, – скомандовал минотавр, будто бы обращался не к иномировой чародейке, а к Мастилии. И, едва огорошенная Алериана перехватила полотно, он с видом того, что совершенно уверен в правильности и понятности своей затеи, полез в потухший камин. Пошарив в куче мусора и пепла, подняв облако пыли, быкоглавец быстро вернулся, держа в руках несколько кусков угля. – Нам это не в гильдию сдавать, чтобы всё по красоте было, – кучка углей с шелестящим дробным стуком высыпалась на стол. Приняв один край ткани, Тормунд взял один из кусков, принявшись с силой мазать им по холсту, быстро вымазывая его слоем черноты. Но неровности барельефа, подобно наждаку, стирали больший слой угля, чем ткань, и на её поверхности сразу стали проступать очертания комплекса - нечёткие, без особенной детализации, но с очертаниями главных ходов и шахт. – Бери второй кусок, и повторяй за мной. Обиженно нахмурив брови, чародейка взяла в руки один из кусков черного, сухого, маркого угля и поступила, как того и просил Тормунд – стала с силой растирать его о полотно, подпирая сопротивляющиеся углы коленом или локтем и стараясь не сильно мешать минотавру, находясь от него буквально в нескольких сантиметрах. На сей раз аккуратность действий драконидки была скорее помехой – ей не хватало физической силы давить на кусок так эффективно, как то делал быкоглавец, а решительности хватало на обработку лишь совсем небольшого участка. - Ты уверен, что уголь будет здесь держаться? – Алериана аккуратно провела кончиком когтя поперек одной из боковых линий, создав на ней тонкий, блеклый участок. Однако она не сумела стереть ее следы полностью, что внушало некоторую степень доверия к такому методу. В ее голове крутились мысли об альтернативных методах – например, нагреть целую бронзовую пластину и просто выжечь карту на этом полотне, или как-то открутить каждую из пластин и просто поместить их в магическое хранилище целиком. Однако эти идеи казались совершенно абсурдными, ненадежными и несоизмеримыми по приложенным усилиям, по сравнению, по крайней мере, с предложенным Тормундом. – На пару раз хватит, – быкоглавец чёркнул ещё несколько раз в местах, которые выглядели недостаточно чёрными, с потерявшимися линиями коридоров. Их совместная картина выглядела грубым и грязным произведением, но свою задачу – помогать с ориентировкой, да подсобить в поиске самого удачного прохода к треклятому спуску – она помогла бы выполнить с лихвой. – C этой тоже хватит. Смотай её в трубку, только не сжимай, чтоб не размазать.
С этими словами Тормунд отпустил край полотна, позволив своему краю безвольно свалиться на стол, чтобы оторвать себе новый кусок ткани. Выбрав нужную бронзовую карту, быкоглавец навесил неё тряпку, как занавеску, впихивая края за углы, чтобы полотно висело само. – Хорошая ты чаровница, Алериана. Хоть и жизни в вашей школе вас плохо учат, но колдуешь ловко, со знанием. Мне бы такую шаманку в стадо, сколько бы дел можно было наворотить... – проговорил он, и даже причмокнул губами: в словах бывшего вожака явно крылось не только преимущество на войне. Минотавр задержал свой взгляд на чародейке на несколько секунд, скользя взглядом от изгиба талии на ногу, и до самого сапога, а потом одобрительно фыркнул носом: – Нормальный вид идёт тебе намного лучше, ты это знаешь? Его слова, хоть и имели столь простую форму, растеклись по ее душе теплым медом, заставив расплыться в широкой, слегка смущенной улыбке. Прервавшись от аккуратного сворачивания готового полотна в широкий, нетугой рулон, она ответила Тормунду долгим взглядом золотистых глаз. - Спасибо. Рада, что тебе нравится. – усмехнулась она, но под этой усмешкой было явно видно, с каким удовольствием она это выслушала. И в адрес своих магических способностей, и – в особенности – в адрес своей родной формы. - Ты тоже славный парень. Такой целеустремленный, стойкий, воинственный… такой… сильный… – ее взгляд заскользил по рельефу его массивных, жилистых мускул, по мощной груди, по небольшому, мягкому, но солидному и притягательному животу. Выдаваемый задумчивой интонацией, оступившийся взор быстро вернулся обратно. – Настоящий лидер. – четко, ободряюще закончила она. Чародейка поймала себя на мысли, что в тот момент, когда он приобнял ее за талию, и даже когда свалился на нее, чуть не придавив – помимо испуга, она словно ощущала тонкие, приятные искорки, пробегающие в местах его прикосновения и растекающиеся приятным теплом у ее живота. Навязчивое желание вновь оказаться беззащитной в его прочных объятиях намертво прилипло к ней, как бы она ни пыталась выкинуть его из головы. Все-же, сейчас это было бы неправильно. Она видела, как к нему относится Мастилия, и она не хотела рушить их союз своим сиюминутным желанием. Но тем сложнее было это сделать, находясь с ним в считанных сантиметрах, и чувствуя этот запах его тела – как ничто далекий от тонкого искусства парфюмерии, но такой по-странному чарующий. - С таким «стадо» не пропадет. Да и мы пока тоже хорошо идем. Если бы не ты, мы бы дальше морозили задницы там, наверху. И не узнали бы ни про какой вулкан. И не придумали бы план по проникновению. – усмехнулась она на последнем предложении, но все ее слова были искренними. Даже несмотря на жаркие споры и жесткий отпор фиолетовой, который давно забылся и сошел на нет, оставив в ее памяти лишь сам факт своего существования. - Все довольно неплохо. Не считая только этой дурацкой нежити. Но тут кто ж знал, как говорится. – без малейшего упрека, слегка проворчала она. Алериана неторопливо скинула с себя белое одеяние, стараясь не запятнать его черными от угля руками, и заставила его испариться в воздухе, обнажая ее тонкую фигуру в клетчатой рубашке и плотно облегающих штанах из темно-вишневой ткани, после чего вернулась к работе, продолжая растирать куски угля по полотну. – Мы влезли в логово твари из баек, от которой никто не уходил живым, врезали и оставили грызть камни. Она нас долго не забудет! – с явным удовольствием хохотнул Тормунд, не скрывая своего удовольствия от слов чародейки. Алериана была из тех, кто мог бы утереть нос даже зазнавшимся Хранителям, и малефоровски хороша собой – ни жизнь, ни закалка не загрубили её тонкую красоту, а её стан не иссушил голод, и не разбил его в бесформенную кучу, как это почти всегда присходило даже с самыми воинственными женщинами его племени. Это была не насмешка – здесь не перед кем было смеяться, и не лесть, ведь она меньше всего зависела от Тормунда, и быкоглавцу даже захотелось закрепить успех. – Знаешь, а ведь я покинул племя не потому, что новый вождь был сильнее. Я ушёл непобеждённым, чтобы соплеменники сами смогли распорядиться своим новым будущим, за которое мы воевали, – почерневшая рука самостоятельно размазывала уголь по полотну, выводя черты нового уровня. – И то, что я был вожаком – это не просто так. Твой синий друг считает себя главным, но здесь он одинок, у него нет нужных знакомств и авторитета, он не знает, куда идти. А я знаю. У меня есть нужные знакомства почти повсюду, куда мы можем пойти в этой малефоровой, замёрзшей куче льда. Он запустил остатки углей, которые уже мало годились для перечерчивания – вместо широких следов, копировавших схему так же, как карандашный грифель вычерчивал рельеф монетки, лежащей на бумаге, они оставляли лишь слабые царапины, и Тормунд больше рисковал стереть уже начерченное, чем добавить к нему что-то новое. – Быть вожаком – это не просто иметь самые крепкие рога и убивать больше всего опасных врагов, хоть и без этого нельзя. Вожак должен уметь соображать, присматривать за племенем во все времена, не только в похоже, владеть и понимать ремёсла... разные ремёсла, – минотавр аккуратно свернул ткань в неплотный рулон, протянув его Алериане: – Не верь впечатлению, что я уставший безмозглый варвар, очаровательная магичка. Мои руки могут быть сильными и безжалостными, а так же умелыми и ловкими. Ты видишь, они многое умеют. О, Мастилия бы тебе это подтвердила! - Это здорово! – приветливо улыбнувшись, прокомментировала она. Ей было приятно его слушать, однако, увы, она не могла подобрать нужных слов, чтобы поддержать диалог и выразить свою заинтересованность. Но несмотря на это, ей вправду было любопытно узнать о нем немного больше. Чародейка всегда ценила стремление к обучению чему-то новому, будь то тайны магического искусства, или же обыкновенные ремесла, музыка или живопись. Этот факт был приятным достоинством быкоглавца в глазах чародейки. - Если честно, про нас, магов, многие тоже думают, что мы из себя все такие умные, замкнутые ботаники, которые сидят безвылазно в библиотеке и совершенно отстранены от обычной жизни. – с шутливо наигранной интонацией произнесла она – Отчасти, конечно, это правда – нужно много времени, чтобы изучить теорию – буквально перелопатить целую библиотеку, затем еще чары тренировать, и зачастую, живя этим, увлекаясь, как-то забываешься, однако… Это далеко не всегда так. – Алериана сделала небольшую паузу, логически разделяя свой рассказ в своей речи – Например, я очень люблю танцы и вечерние прогулки. По улицам, освещаемым закатным солнцем, или просто уютные посиделки в клубах, или ресторанах, или парках, или где-то еще. Если честно, иногда даже учеба из-за этого страдала. Но я старалась это исправить. – усмехнулась она – Но времени было не так много. И… ты прав, в академии нас не учат жизни. Только магия. Жизни мы учимся сами. И я до сих пор стараюсь научиться. – призналась она, пробившись на откровения. – За изучением этих сложных боевых чар, симуляций, магических дуэлей, я не получила самого главного – реального опыта. Строго говоря, этот мир – это вообще мое первое серьезное задание. Не думаю, что протянула бы хоть сколько-либо здесь без вашей помощи. – она снова улыбнулась Тормунду – Так… а уголь у нас закончился? – спросила она, нащупав ладонью лишь крохотные черные кусочки, которые уже совсем не годились к тому, чтобы их использовать.
– О, я бы с удовольствием тебя бы прогулял куда-нибудь, и не отказался бы потанцевать какие-то танцы, пока мы были бы только вдвоём, – Тормунд явно пропустил мимо половину сложных, необычных мест и названий, но сообразил, что это связанно с отдыхом и развлечениями. – Я мало знаю о магии и о том, как ей учат. Но знаю другие способы развлечься, и некоторые из них могут прийти тебе по вкусу. Может, борьба потных бычьих тел испугает и оттолкнёт слабых, но мы умеем состязаться и без крови, так, что это любили посмотреть даже хлипкие варфангцы. А состязания, даже в ремёслах – это не всё, чем мы можем похвастаться. Он уже не пытался больше перечерчивать схемы. Указав ей на два барельефа из оставшихся, которые ещё представляли для них интерес, быкоглавец просто отошёл в сторону, отряхивая ладони ударами одной об другую, и беззастенчиво наблюдал за стараниями драконидки, как она, согнув ногу и уперевшись коленом в жёсткую столешницу, прогибается, чтобы достать до дальних сторон холста, и как, при этом, натягивается одежда на её теле, приобретая некоторую прозрачность и превращаясь во вторую кожу. Иногда его ладони разжимались на предплечьях, будто бы порывались сделать какое-то движение, чего-то коснуться, но Тормунд не давал им воли, оставаясь простым наблюдателем. Ему было за чем поглядеть. В их мире осталось мало таких девиц – суровые испытания иссушили, состарили и обезобразили их тела, а обладательницы таких хороших ген вынуждены были использовать своё единственное преимущество слишком часто и много, чтобы сохранить себя в непотасканном виде. Сейчас у Тормунда, наверное, была половина подобных жемчужин из всего Авалара... если не считать пару-тройку сытых, благополучных, хорошо защищённых городов, куда не пускали посторонних.
– Угля в печи полно, эти свиньи никогда не любили уборку, пока им не врежешь по башке. Я принесу ещё, – простоватый минотавр не ощущал себя скованным в выражениях ни рядом с дамой, ни рядом с могучей небесной волшебницей. Набрав полные ладони чёрных кусков и золы, верзила пронёс его через половину комнаты, оставляя тонкую струйку просыпающегося пепла, и вытряхнул всё в кучу на ржавую столешницу: – Значит, ты не слишком любишь, когда к тебе относятся, как к могучей чаровнице, способной поджечь хвост до самой сраки. Но страшный авторитет твоей силы отпугивает, все вокруг боятся к тебе подступиться, боятся, что внутри скрыто пламя, которое может вырваться и сжечь. О, даже я боюсь, что мог бы не совладать с ним, вздумай я его разбудить... А подобные желания иногда говорят, что здесь есть, ради чего попробовать в него вцепиться, – Тормунд облокотился на полуразваленный стол, уперевшись в него ладонями, и наклонил голову вбок: – А скажи, чародейка Алериана, были в вашей окамедии другие минотавры? Встречался ли тебе кто-то, подобный мне? Алериана с радостным удивлением обернулась к Тормунду, когда тот заговорил о ее «пугающей силе». Это действительно было ее проблемой, о которой она лишь мельком, может быть, обмолвилась когда-то за весь поход, не сказав ни слова сейчас. Однако он вспомнил об этом. Такая внимательность с его стороны оказалась для чародейки очень приятным сюрпризом. Ей хотелось тут же поделиться своими переживаниями, но сперва нужно было ответить на его вопрос. Интуитивно понимая, какой интерес и какую значимость это может для него иметь. - Бывали… я не очень много общалась лично, нечасто пересекалась, но видела. В основном – на элементальных дисциплинах. Я часто видела их около нашей кузни – возможно, они постигали искусство маги огня и металла, или сотворение магических артефактов, или что-то вроде того. Полезная и практичная вещь, между прочим. – с похвалой отметила она, решив, однако, не говорить, что в «высокой магии», за редкими исключениями, их практически нет. Как и «волков», людей. И что даже драконидов – таких, как она – совсем мало. Она поймала себя на том, что чуть не обронила это, просто из своей открытости, но вовремя остановилась, не желая его как-либо задеть. И предаться, помимо того, пустому хвастовству, которое она никогда не любила. Впрочем, знание этого факта ничуть не умаляло ее уважения к роду таких, как он. Как и к большинству других драконидов, которые сложной астральной магии или магии пространства предпочитали силу элементов. - Многие из моего рода, кстати, тоже любят такие штуки. Ремесло, созидание, искусство – начиная от военного, и заканчивая самым обыкновенным – творчеством. Мне кажется, в чем-то мы очень похожи. – Алериана улыбнулась Тормунду, на секунду отвлекшись от интенсивного растирания черной золы по пергаменту. – Я пошла по немного иному пути. Хотя я все еще тоже очень люблю Огонь. Все говорят – «да что ты к нему привязалась, изучи уже техники из Астрала, они лучше во всем». Да, может они и лучше. Но я не могу. Огонь – это моя жизнь. Но, к счастью, совместить это можно. Есть магия, которая совмещает магию элементов, и ту, которую я использую для щитов – Астрал. Правда, это очень сложно. Мне потребуется… наверное, тысяча лет обучения, чтобы постичь такой переход. Надеюсь, я до него хотя-бы доживу, хех. Не говоря о том, чтобы просто справиться с его нереальной сложностью. – с самоиронией усмехнулась она. – Извини, я немного увлеклась. Я хотела сказать… – переключилась она, поняв, что постепенно уходит в такие дебри, в которых непосвященному уму будет просто скучно. – По поводу моей силы. Знаешь… это правда. – она отвлеклась от работы, повернувшись полубоком к нему и неспешно продолжая возить куском угля одной рукой, а другой – активно жестикулируя – Владеть такой силой, конечно, классно. Но так печально становится, когда в тебе видят только могучего чародея, к которому нельзя подступиться и который «может испепелить тебя одной силой мысли». Строго говоря, это так. Но мы так никогда не делаем. Мы абсолютно такие же, со своими слабостями, желаниями, личностью. Меня ужасно бесит, когда за моим статусом умбрального чародея не видят моей души. А может, мне хочется, чтобы ко мне иногда относились, как к простой девушке, нуждающейся во внимании, поддержке и защите. А не как к штурмовому орудию класса «Икс». – с легким раздражением делилась она. – Поэтому в основном я не говорю о своих способностях. Ну а тут… тут просто пришлось. Ведь я на работе, а не на свидании. – пошутила она – Но знаешь… я вижу, у тебя нет таких предрассудков на мой счет. Спасибо за это. – она вновь искренне улыбнулась ему, обернувшись уже полностью, изящно опершись спиной о железную пластину, и затем – скрестив руки на груди. Алериана легко читала его флирт – простой, прозрачный, совсем не изощренный в своей форме, но по-своему интересный и притягательный. Ей было приятно такое внимание, и она и сама совсем не прочь ответить ему взаимностью. Однако она не была из тех, кто любит уводить мужей у любящих жен. Поэтому тщательно продумывала такой ответ, который бы на это намекнул. И нашла его.
- Честно говоря, и насчет пламени ты тоже угадал. Я ведь не только огненный маг. Порой в самой моей душе горит яркое, бушующее пламя, требующее вырваться на волю и все испепелить… Но такую стихию нужно держать в руках. Все-же, я не хочу выйдя отсюда оставить Мастилии лишь горстку пепла. – кокетливо произнесла чародейка, обаятельно улыбнувшись и невольно сощурив хищный взгляд, глядя на минотавра, но затем, вскоре, взяв очередной кусок черного угля, развернувшись и продолжив свою работу. – Не знаю, что такое Астрал. Ты говоришь вещи, которые мне кажутся бессмысленными. Даже Малефор не жил тысячу лет, – он покачал головой, вытряхивая из ушей множество умных слов и тяжёлых фраз, которые были слишком тяжелы для его простого, воинского ума. – Колдовство – дело шаманов, с которыми Духи делятся силой и мозгами. Меня они одарили силой и способностями защищать своё племя. И большего доброму мужу не надо. Это было лишь полуправдой. Минотавр владел не только физической силой: шаманы обучали его некоторым тайным ритуалам, которые обязан был знать каждый вожак, и научили использовать свою воинскую ярость и силу духа, чтобы направлять её в свои удары, укреплять свою живучесть и стойкость. Тормунд только не считал это колдовством – для него это было не более, чем его собственная воля, его сила и жажда победы. Даже рунные знаки на его теле, усиливающие ток этой "мощи духа", без труда определяемые бы Алерианой как нагнетатели энергии для усиленной марахомантии, быкоглавец считал лишь отметинами в честь Духов. – Жизнь полна борьбы, даже у самых хилых и боязливых. Самые влюблённые, и те могут ругаться и драться, чародейка. Молодняк оспаривает волю родителей, авторитет вождей. Никто не боится получить удар, или пустить кулак вместо слова, ведь все могут вытерпеть удар. По-другому жить нельзя. Нельзя сгибать свой дух в рог вечно, и не втоптать себя в грязь. Но как быть с тобой, чародейка Алериана, если твой удар никто не выдержит? Ты не станешь терпеть наших порядков, а мы не можем жить по твоим. Мы идём, связав себя цепями, чтобы не дать волю своему нраву, – тягуче заметил минотавр, надзирательно подняв испачканный углём палец. Должно быть, он пытался говорить мудро; для его мира это действительно не было пустой болтовнёй. Но не было и виной драконидки, что она принадлежала уже совсем другому миру, где понятие силы, расы и полов пусть и не смазались вконец, но изрядно перепутались, теряя чёткие границы. – Мы племя трёх вожаков, связанных одной целью, и если наши цепи порвутся, вспыхнет пожар. Мы выбираем, когда сказать, а когда задушить свою гордость, не из страха, а ради нашей цели. А я готов отдать свои рога за то, что большинство, с кем ты встречалась – и близко не были Тормундами Убийцами. И они боятся твоего удара, боятся, что их цепи превратят их в твоих рабов. Алериана раздраженно нахмурила брови, ощутив внутри себя прилив негодования от сказанного минотавром, словно бы он не верил во все сказанное ей. Решив, однако, воздержаться от резкого ответа, понимая, что это все упирается в то, какой мир он знает и в каком мире он живет. - Ты прав, Тормунд, нам действительно порой приходится сдерживаться. Чтобы достичь общей цели, объединиться, не разругаться меж собой, в конце-концов. И это правильно. – с рассудительным тоном соглашалась она – И, быть, может, какие-то ваши порядки терпеть я и в самом деле не смогу. Однако я никогда себе не позволю на легкую пощечину ответить испепелением, или ударом огромного топора. – негромко, но твердо произнесла чародейка. – Сила – это ответственность, а магия – это страшное оружие. В моем мире маги никогда не позволяют себе использовать силу для того, чтобы держать власть, доказывать свою правоту, заставлять всех бояться и держать в подчинении. По крайней мере те, которым еще не чужда какая-то мораль. – мрачно промолвила она. – Если все вдруг начнут общаться только на языке силы, начнут запускать ракеты и мощнейшие чары, то все друг друга уничтожат. И никто не будет друг другу помогать. Кому от этого лучше? – Алериана свернула очередную законченную схему, а затем оторвала от рулона еще один холст – Так – в моем мире. Но тем не менее. Мы применяем оружие только тогда, когда это нужно – когда что-то угрожает нам, или нашим друзьям. А когда дело касается обычных ссор – то мы ограничиваемся тем же, чем и самые простые ребята. Словами. И, может, какими-то другими поступками. Рукоприкладство – бывает, но тоже смотря какое. Например, если честно, я не думаю, что твой удар тоже кто-нибудь сумеет пережить. – пошутила она – Какая-то безобидная магия тоже может быть, но боевая – нет, никогда. До тех пор, пока это не становится настоящим боем. И я считаю, это справедливо. – заключила чародейка. – Я уже давала свой отпор – Рихарду, и тебе, ты был тому свидетелем. Как видишь, никто не пострадал. Да, может, я и могу ответить, и даже дать пару оплеух, если кто зайдет слишком далеко. Но очень обидно, когда считают, будто я способна за какой-то пустяк кого-нибудь убить. – разочарованно промолвила она, решив, что, быть может. она поторопилась со своими выводами о его «непредвзятости»? – А ты не дуйся, когда тебе объясняют, почему так происходит. У тебя на лбу не написано, что ты сделаешь в приступе ярости. Я этого не знаю. Ты, может, и сама не знаешь. Чтобы тебя прощупать, надо долго наблюдать. Или сразу начать дёргать за хвост и за уши, а кто знает, как ты отреагируешь? В нашем мире, за это можно лишиться здоровья, руки, и даже головы. Вот и думай, почему большинство будет бояться злить сильного, – Тормунд нахмурился, скрестив руки на груди, но вовсе не из-за того, что чародейка снова стала сыпать массой сложных слов. Сильномогучая колдунья просто не смогла понять простую мысль, которую ей в лоб выдал минотавр со свойственной ему грубоватой прямотой. – Сама бы дразнить дракона, если бы у тебя отобрали всю магию, надеясь, что все драконы будут покладистыми тихонями, как наша Ами? Авторитет не может внушать уважение, если не будет способен затолкать дерзость обратно в глотку поганых снага.
Нам не не доступна страсть молитвы. Нами забыта ярость битвы и отваги свет. Только осталось бремя надежды. или ее тоже нет?
- Именно поэтому я и стараюсь не показывать уровень своих способностей. Чтобы не видели во мне только «дракона», готового их в любой момент сожрать. – раздраженно бросила Алериана в ответ. – Иногда это нужно. Не спорю. А иногда это только мешает. В целом, ты прав. – коротко ответила она, согласившись и не найдя чего-либо еще, что могла бы добавить. Но затаив на него обиду и несколько разочаровавшись. Похоже, ее вывод касательно того, что он понимает ее проблему, был действительно поспешным. Но наивно было полагать, что он сумеет ее понять, когда как они живут в двух совершенно разных мирах. Она не отрицала его правоты, и разумом ее принимала. Однако субъективные ощущения выражали явное недовольство. - И намеки мои ему, похоже, тоже неинтересны. Ну, может оно и к лучшему. И о чем я только думаю. — А ты веди себя нормально, как удобно тебе, а не пытайся умаслить проходимцев. Покажи себя, какая есть, а не изображай непонятно кого. Кому надо, привыкнет и подстроится, а остальные путь катятся к Малефору! — посоветовал минотавр, скрестив на груди сильные руки. Ему было трудно понять, как сила может споткнуться о такое ничтожное препятствие. Зачем тогда было за ней тянуться? И почему чародейка злится на него, если он говорит ей правду? — Мы, минотавры, не стыдимся своей силы, и нас не волнует, что скажут об этом грязные, слабые гноллы. Но все знают, что мы — лучшие воины, верные друзья, неутомимые работники и любовники, надёжные наёмники. Это потому, что мы не стали прятать самих себя. И мир приспособился к нам. - Звучит мудро. Только практика показывает, что многие в итоге и покатятся. – мрачно ответила она. – Ты сам говорил, что это внушает страх. Неизвестно, что я сотворю. А я не хочу этого. Мне не нужно отношение, как к неуправляемому монстру. Или – как к боевому орудию, как я уже говорила. К тому же… знаешь? Не всем мужчинам по душе, что женщина сильнее их раз эдак в десять. Как оказалось. – жаловалась она. – Я лишь хочу получить отношение к истинной «мне». Без этих поправок на мою профессию и умения. Только и всего. – Большинство – такие мерзкие слизняки, что ты сама будешь рада послать их подальше, если не убить, – буркнул под нос Тормунд. – Да, ваши мужчины особенно не любят жён, что сильнее их. В нашем племени у жён те же права, что и у мужей. У нас нет "слабых женщин", наши жёны сильнее многих мужчин-воинов других народов. Ищи друзей среди тех, кто похож на минотавров. Кому ты готова показывать, что есть "истинная ты", и терпеть от них больше, чем от остальных. А проходимцам можешь просто приврать. - Может… – лишь, вздохнув, задумчиво ответила она. Уже без какой-либо злобы, однако с некой печалью. Она и в самом деле пока не была готова решить, как правильнее ей поступать. - Хм, у них сложилось равноправие полов? Интересно. Даже у нас еще остались отголоски патриархата. Пускай уже и давно не затрагивают профессиональную сферу. – удивилась она. – Что ж, это здорово. Всегда разделяла такую точку зрения.
Спустя еще несколько минут молчаливого обмазывания чертежного полотна углем в грязной, пыльной, заброшенной комнате, освещаемой ярким, но противным холодным свечением, все, наконец, было готово. - Это последняя. – скучающим голосом сообщила Алериана, а затем, повторив знакомую процедуру, подошла к стоящим рулонам и, прикоснувшись к каждому из них, заставила их исчезнуть, переместившись в магическое хранилище. Драконидка развернулась к Тормунду. - Ну вот и все. Мы летим домой. Ты готов? – нейтрально спросила она у него. – Для тебя, милая Алериана, я готов всегда, – минотавр выпрямился, отойдя от покосившегося скелета стола, и закинул за спину топор. Он двигался бодро, почти как обычно, но в его тоне будто бы проскользнуло разочарование от прощание с удобным моментом. Как будто бы он не хотел прекращать их уединение, но не мог найти причины задержаться. Да и их разговор как-то неловко оборвался, заставляя их молчать последние минуты. – Значит, всё как прошлый раз? – он оказался напротив её, и теперь волшебница уже не дышала ему в низ груди. Её нос оказался прямо под его широким подбородком, и руки минотавра уже с большей фамильярностью, чем перед прошлой телепортацией, легли ей на плечо и талию, сразу же скользнув ей чуть ниже спины. – Колдуй, чародейка. Охотно доверюсь твоей магии. Ощутив беспардонное прикосновение сильной ладони прямо к ее ягодице, чародейка, явно не ожидая такого жеста, удивленно приоткрыла рот, на мгновение застыв на месте. В иное время она ответила бы наглецу уверенной пощечиной, однако сейчас она была настроена на иное. Вовсе не выражая какого-либо протеста. - Значит, ты все-же решил рискнуть «прощупать» меня повнимательнее. Что ж. Это похвально. Как видишь, я не хочу тебя испепелить. – с довольной ухмылкой и деловым тоном сказала она, с трудом сдерживая импульсивный и пламенный порыв, который, однако, читался в ее слегка прикрытых золотых глазах, обратившихся на него и, казалось, выдающих намерения хищницы, готовой вот-вот на него наброситься. Ее голос был спокоен, однако лишь одно движение в мгновение ока разогнало печальный осадок в ее душе волной страстного пожара. Сердце чародейки забилось вдвое чаще, и чем дольше они так стояли, тем сильнее раскалялось ее пламя. Он явно угадал ее тайное желание. Как велико было искушение. Но она старалась держаться. - Лучше убери, пока Мастилия не увидела. – продолжила она, стараясь быть рассудительной и беспристрастной, будучи, однако, все-равно не в силах снять пошлую улыбку со своего лица. – А мы делаем что-то, чего не требует твоё колдовство? – Тормунд не подчинился, словно бы искренне не подозревая, что в его поступке было зазорного. – Если только ты не хочешь показать мне пасы, которые нужно сохранить в тайне, пока за нами никто не подглядывает. Скрытый вызов, вот что было в его словах. Они приоткрывали ей лазейку списать любые слова, любые действия на то, что это она захотела устроить маленькую выходку, или позволила её сделать своему громадному спутнику. Как далеко она позволит ему зайти? Живой огонь, бурлящий вулкан, заключённый в обличье плоти, он сверкал в сощуренных глазах чародейки, словно бы размышляя, вырваться наружу живым вулканом, или же остаться во власти железных рук минотавра. Тормунд не привык к долгим уговорам и нерешительным намёкам, ему привычнее было покорять женщину, как воину: решительным напором, уверенными действиями, претендуя на то, чего он желает. С Алерианой этого было не провернуть: она встанет на его наступлении алмазной стеной, а затем распылит его по небосводу, словно бы Малефор – жалких "героев", шедших оборвать его злодеяния. Но за сложными словами, хитрыми сетями чар и величественным обликом скрывалась такая же женщина, как и другие, и Тормунд знал, что внутри неё живут те же желания и слабости, что и в любой другой женщине. И, если она захочет поиграть с ним, как с большим, сильным и простоватом варваром, он позволит ей эту игру. Когда её желания станут сильнее её разума, он хотел бы находиться рядом. – Не думай о Мастилии, она знает, что никому не удержать на привязи вожака племени. И что она тоже не останется обделённой, – правая рука минотавра соскользнула с женского плеча, коснувшись пальцами подбородка волшебницы, и Тормунд приподнял ей голову повыше. Теперь их носы были в каких-то нескольких сантиметрах друг от друга. – Ты же тоже хочешь меня «прощупать». Быка не покорить силой, но можно околдовать, а с твоим мастерство, Алериана, может спорить только твоя красота, которую я больше не увижу ни в Улье, ни в Варфанге. Покоряла ли ты раньше силу моих соплеменников, Лири? Каждое слово Тормунда раскаляло ее все сильнее. Его вызов, его чертовски точное предположение, его сладкие слова. И последней каплей – то, как он ее назвал. Коротким, милым, ласковым именем, заставившим ее одновременно растаять, и взорваться сверхновой в своих пылающих чувствах. - Нет. Но я бы хотела попробовать. – Алериана внезапно, со страстной силой схватила его за мощную спину, тут же прижавшись всем телом и еще сильнее сократив и так малое расстояние. – Только обещай, что моя несдержанность не будет стоить Мастилии ее светлого будущего. – не дав ему времени на ответ, чародейка жадно слилась с минотавром в горячем поцелуе, вторгнувшись в его рот длинным, извивающимся языком. И это был её ответ. Не секундная слабость, от которой она откажется через мгновение, а чёткое желание, готовность пропустить своего сильного компаньона дальше всех рубежей, о которых они могли здесь помыслить. Левой ладонью он привлёк чародейку к себе, заставив её прижаться к себе животом и мягкой грудью, правая рука заскользила по тонкой щеке и дальше, за шею, во власть густых волос, пока пальцы не легли на затылок Алерианы, мягко контролируя их поцелуй. Мордашка драконидки была вдвое уже его носа, её острый язык был так им непохожим на широкий мясистый язык минотавра, который дразняще щекотали острые и хищные зубы. Она была совершенно другой, не как женщины его вида, и это делало поцелуй таким сладким, раззадоривающим, приправленным ароматом экзотики и ощущением победы от союза с представительницей другой расы. Тормунд ответил жадно, не скрывая долго сдерживаемых чувств от присутствия рядом с собой такой прелестной женской особы. Он сам был похож на нетерпеливый вихрь, до поры закупоренный в волшебную бутылку, пробку которой чародейка невольно расшатала. Он не лукавил – Алериана едва ли сумела бы найти в этим мире себе конкурентку по красоте, и, похоже, что через мгновения Тормунд лишится всяческой управы. Но, похоже, чародейка сделала это быстрее. - Ты был прав. Я тоже хочу «прощупать» тебя, во всех мыслимых и немыслимых местах, покорить, оседлать, искупать в яростном пламени страсти! Еще с момента, как мы появились в этом уединенном месте. – с неподдельной возбужденностью шептала она мысленной речью прямо в голову минотавра, поскольку не могла этого произнести вслух – ее рот был занят танцем их, таких разных, и таких увлеченных друг другом языков. Тая в столь же нежном, сколь и бурном поцелуе, ощущая будоражащий ток от его прикосновений, она рвалась сбросить с него всю одежду и со всей алчностью вкусить манящую красоту его мощного, мускулистого тела. Нежные поглаживания по затылку сквозь густые, но мягкие, шелковые черные волосы, задевали ее невидимые струны, вводя в эйфорию, заставляя частое, яростное дыхание перейти в легкое постанывание, веки – опуститься от наслаждения, а таз и низ живота – вспыхнуть новым, еще более жарким и нестерпимым пламенем. Она не могла больше ждать. Руки чародейки ловко и решительно искали слабые места в тканной защите минотавра – нащупав застежки толстого плаща с большим меховым воротником, тонкие пальчики ловко расстегивали их, чтобы затем, плавным движением по поверхности его широких плеч, снять его долой, отправив затем в иное от них измерение одной лишь силой мысли. – Я потом верну. – коротко предупредила она вопрос Тормунда о его исчезновении. Как она ни старалась быть порядочной, не стать любовницей изменника, она оступилась, ошиблась, попалась на удочку его необъяснимой, но такой притягательной мужской харизмы. Но сейчас это было не важно. Она сгорала в переполняющих чувствах, и намерилась испепелить в них и объект своего вожделения. У нее не было больше сил сдерживать своего внутреннего дракона. С той же интенсивностью и ловкостью она принялась за следующий слой брони, распутывая скрепляющие кольца толстой, прочной, добротно сшитой кожаной куртки, протискиваясь кистями между их телами. Казалось, будто она жульничает, подсматривая их крепления своим чародейским чутьем.
У них было мало времени. И пусть остальная команда ждала их, чтобы продолжить дорогу в Улье, Тормунд ни о чём этом не желал знать, пока Алериана была в его объятиях. Драконидские женщины были самим редкими, неприступными, но и самыми желанными из всех женщин, которых ему удалось повстречать в своей жизни. Чужеземная волшебница Лири казалась ему самым недоступным трофеем, даже большим, чем связанная обетами жрица Симисоны – окружённая своей свитой во главе со своим драконидским рыцарем, едва ли способная заинтересоваться стареющим варваром-минотавром, на которых даже здесь некоторые народы старались смотреть свысока. Ей нельзя было вскружить голову примитивными уловками, на которые могли поддаться местные девицы, её нельзя было взять силой – решающим могло стать только её собственное желание. Но, теперь вкус губ Лири был на его губах, запах её тела кружил голову и манил, словно бы фонарь манит мотылька, а её слова звучали в его разуме, шепча именно те слова, которые бы желал слышать каждый мужчина. Она взбудоражила его инстинкты, заставляя их вырываться сквозь самоконтроль быкоглавца, как волны переполненного озера сквозь плотину. Он не мог ответить ей таким же потоком мыслей, рассказать о волне жаркого вожделения, которое прокатилось по его телу сверху вниз. Не мог ей сказать о том, что желал увидеть её обнажённой, сжать её нежное, тонкое трепещущее тело в своих объятиях, подмять его и спустить с цепи инстинкты, которые он прятал уже целый месяц. Зато, Тормунд мог ей это показать. С утробным вздохом, почти что с рычанием, минотавр подхватил её, заставляя отступить на несколько шагов назад и упереться в узкие столы у барельефов, которые совсем недавно были целью их внимания. Левая ладонь опустилась по бедру девушки, подхватывая его и поднимая так, чтобы прижать его к своему боку. – Клянусь Маракаву, если это только сон, я не смогу обещать тебе безопасность, когда проснусь, – произнёс он ей на ухо, когда их губы обрели свободу. – Но обещаю, что ты не позабудешь, как решилась на танец с диким быком. И, пока ловкие ладошки чародейки справлялись с его шнурками и завязками, руки быкоглавца заскользили по её стану, пока не легли на талию прижатой им девушки. Пальцы нащупали края легко растяжимой одежды Алерианы, чтобы потянуть их вверх, помогая ей освободиться от верхней одежды. Ведь стоит этому случится, то пути назад не будет, не выйдет даже использовать это как жестокий розыгрыш над потерявшим от страсти рассудок минотавром. - Сон? Боюсь, ты так просто не отделаешься, пупсик. – игриво ответила чародейка, выражая широкой и довольной улыбкой свое вожделенное предвкушение. Ей определенно нравился его напор, его могучая сила, его твердые мускулы, от прикосновения к которым внутри ее тела пробегали теплые, приятные искры. Она терялась в выборе – наброситься на него самой, или же всецело отдаться, раствориться в его необъятной мужественности. Ловко обхватив крепкие ноги минотавра своим мощным хвостом, драконидка фигурно выгнула гибкую спину, плотно прижимаясь к нему своим тазом, обнимая высоко поднятым, обхваченным сильной ладонью бедром, и чуть удаляясь от него грудью. Опираясь на другую ногу, на упирающийся в зад холодный край ржавого стола и горячие руки быкоглавца, Алериана поймала и испарила в воздухе улетающий в сторону теплый серый свитер, оставляя на себе лишь черный бюстгальтер и гладкие, обтягивающие кожаные штаны, соблазнительно блестящие на ее широких, женственных бедрах. Воздух становился теплее, настолько, что в их прежней одежде здесь стало бы просто жарко. Казалось, будто это их чувства раскалили его, однако и без стараний чар драконидки здесь тоже не обошлось. Противный, холодный и яркий бело-голубой свет от парящей сферы вдруг сменился тепло-оранжевым, оставляя их двоих в полумраке, как от свечей. Алериана встретилась с глазами Тормунда взглядом истинной хищницы, пристально смотрящей и угрожающе скалящейся. Но в этом скромном оскале не было никакой угрозы – лишь лицо ее неудержимого, страстного пламени. Не отрывая от него пристального взора, она неспешно потянулась руками за спину, расщелкивая крохотные замочки. Освободив их, она медленно, дразняще приспускала тонкие черные ленты по хрупким плечам, легонько придерживая черные чаши до самого конца, и лишь затем, когда ничто уже не могло удержать их на месте, швырнув их в пустоту. Искушая минотавра оголившейся грудью, мягким рельефом живота и вызывающим взглядом, она сделала маленькую паузу в своем наступлении, готовясь, однако, вот-вот его продолжить. Но Тормунд не стал тратить ни слов для ответа, ни времени для перерыва. Нетерпение снедало его, жажда обладания управляла его движениями, и, чем больше Алериана открывала и давала ему, пытаясь утолить неуемную жадность, тем только больше она распаляла зверя. Заполучить минотавра оказалось легко, а для волшебницы это было и вовсе простой игрой – ведь и существование соперницы не смогло возвести для чужеземной гости какой-то ощутимой преграды. Машинально расстегнув остатки петель и шнурков на своём толстом стеганном дублете, Тормунд быстро избавился от верхней одежды, а затем отшвырнул её прочь, на кучу старого пергамента и свитков. Его обнажённый торс открылся чародейке - пусть и тронутый возрастом, о чем явно говорил "гладиаторский" жировой слой на некогда рельефной поверхности мышц, заметный на груди и животе, который ещё не придал минотавру бесформенных черт и не умалял его мощи. Огрубевшая от времени и ветров кожа была покрыта темной росписью редких рун, татуировок на предплечьях, и десятка старых, не исцеленных до конца шрамов. Все это время грудь девушки магнитом притягивала взгляд Тормунда, и, едва его руки освободились, минотавр немедля протянул к ним правую руку, сжав в ладони одну из мягких округлостей. Левая рука, следом оказавшись за спиной чародейки, резко привлекла её назад к быкоглавцу и к его поцелую – властному и нетерпеливому, как сам вожак племени. Позволив девушке самой удерживаться на нем, минотавр двинулся дальше, двигая ладони по длинным ногам Алерианы. Его племя не привыкло носить обувь даже в зимнее время – но женские ноги у других рас не могли ходить босиком, особенно в холод и стужу, и ему пришлось научиться сперва стаскивать с них ботинки, чтобы те не мешали стягивать с них штаны. Первое время, Тормунд и вовсе не мог привыкнуть к странным, похожим на сильно удлинённые кисти рук, стопы с короткими пальцами вместо привычных любому быку копыт. Лишь со временем он успел разобраться и начать ценить тёплые, мягкие и ловкие лапы вместо жёстких холодных копыт, никогда не представлявших интереса ни для кого, кроме искушённых палачей. Ему пришлось отстраниться назад, прижать левое колено Алерианы ей к груди, чтобы стащить с неё сапог, едва не разорвав незнакомые завязки в спешной, нетерпеливой попытке расслабить их. И уже в следующий миг сапог с глухим стуком присоединился к отброшенному дублету, оставив в воздухе обнаженную стопу с фиолетовыми когтями – и без единого следа шерсти, за что минотавр особенно любил как Мастилию, так и остальных драконидских женщин.
Могучая чародейка, очаровавшая простого минотавра и играющая его чувствами себе на радость – так могло показаться сперва, глядя на действия опытной соблазнительницы. Однако за маской женской хитрости скрывалась природа такой же простой девушки, которая безмерно рада хоть на минуту избавиться от облика устрашающей чародейки, и поддаться, подчиниться в этой игре, утонуть в фонтане чувств и быть самой собой. И смелый минотавр дал ей такой шанс. Алериана с удовольствием приняла глубокий, страстный поцелуй от Тормунда, не ожидая его, но быстро перехватив инициативу и искусно маневрируя ловким язычком, смакуя каждое мгновение их горячего слияния. Прикосновение большой ладони минотавра, одновременно с силой и нежностью сжимающей одну из ее грудей, расходилось по ее телу дразнящим теплом. Как же ей хотелось, чтобы он сжал с такой любовью и рвением не только ее мягкие прелести, но и всю ее целиком. Ох, этот томительный момент, эта дурацкая одежда, которая отдаляет миг, когда они сойдутся в жарком танце. Но они подбирались к нему все ближе. Когда им пришлось вновь разъединиться, пустив тонкий, короткий мостик из слюны меж двух языков, она сделала то, чего давно ждала, но никак не могла выбрать момент. Его голая, мускулистая грудь, его живот – широкий, крепкий, но мягкий на ощупь, приковали к себе ее взгляд. Схватившись рукой за один из мускулов, драконидка нырнула мордашкой вниз, проводя аккуратным носом снизу вверх по гладкому желобу между грудными мышцами и жадно, громко вдыхая его запах. Ее веки свело от наслаждения, такого, которое не даст ей ни одна парфюмерия. Алериана стала дышать еще громче и яростнее, будто очарованная неведомой минотаврской магией. Взгляд оранжевых глаз продолжал пожирать черного вожака, тая в себе ненасытный, неутомимый огонь страсти. Коротким взмахом она вернула меховой плащ Тормунда в это измерение, бросив себе за спину, а затем маленьким рывком подалась назад, усевшись на краю стола, накрытого уже мягкой и теплой тканью. Подогнув к животу другую ногу, она быстро расшнуровала второй сапог и отправила его на землю, оставаясь сидеть с опирающимися на воздух оголенными стопами. Не медля долго, она продолжила, будучи, однако, вынужденной на минуту отделиться от Тормунда. Опираясь двумя руками о закрытый его одеянием стол, она совершила еще один изящный рывок, усевшись на корточках прямо на столе. Спасая нежные, чистые лапки от грязи и ржавчины старого стола на этом плаще, она распрямилась, оказавшись уже выше минотавра, но не прекращая с жаждой смотреть на него. Тонкие пальчики проскользнули под обтягивающую ткань плотно сидящих на ней кожаных штанов, медленно стягивая их вниз вместе со спрятанными за ними темными колготками и обнажая изящные, округлые, женственные бедра, которыми чародейка соблазняюще покачивала, грациозно изгибаясь. - Тебе нравится? – улыбаясь, спросила она у Тормунда, демонстрируя ему свое почти полностью обнаженное тело, на котором оставались только лишь тонкие черные трусики. Она знала, что он хотел бы ее такой увидеть. Однако и она признавалась себе в желании, наконец, продемонстрировать себя, не скрываясь за плотной завесой утепляющей экипировки. В интимной, романтичной обстановке, а не случайным казусом в душе.
Но, что Алериана знала о минотаврах! Им не было знакомо чувство романтики, и кокетливый флирт иномировой чародейки для Тормунда был не более, чем препятствием к своему желанному трофею. Низко заворчав, приподняв верхнюю губу, он протянул руки к её бёдрам, коснулся ткани необыкновенно тонкой работы, и, совершенно не обращая внимания на хитросплетения кружев, рывком сорвал нижнее бельё со своей партнёрши, одним движением опустив их ниже коленей Алерианы. Сегодня её ждал свой урок. Ей предстояло усвоить то, что знал каждый житель Авалара: если ты мужчина – никогда не провоцируй минотавра на драку; если ты женщина – никогда не заигрывай со зверем, а держи его на расстоянии. Ибо, в обеих случаях, минотавр теряет над собой контроль, и его безумный напор ничем не остановить, пока тот не доведёт своё дело до победы. И что могло быть лучше для победы, чем трофей в виде превосходной женщины драконидского народа – расы, единственной, которую минотавры считали достойным, равным соперником? Для победы Тормунду оставалось лишь протянуть руку, когда вожак племени обнаружил, что его пытались остановить собственные штаны. Едва слышно зарычав от ярости за такое предательство, минотавр, опустив свои большие ладони на голени девушки, почти что силой заставил ту опуститься на колени, чтобы её живот оказался почти что рядом с его носом. Нетерпение снедало его. Резкими движениями вцепившись в ремень, Тормунд рывками разматывал петли и расстёгивал двойные меховые брюки, и, пока длилась эта борьба, морда минотавра ткнулась в живот драконидки, сперва пытаясь несильно его укусить, а после того, как не нашлось подходящей складки – принялась жадно его целовать. Пусть инстинкты и вытеснили рациональность из головы быкоглавца, чтобы не дать ему прерваться, даже окажись здесь весь их отряд разом, но он не превратился в дикого зверя, забывшего обо всём. Мастилия – как и другие женщины – научили его тому, как сильно могут влиять отличия на связь между мужчиной и женщиной разных видов. И он помнил, что необходимо сделать, чтобы подготовить драконидку и не вынудить её отчаянно вырываться из его рук на свободу. Едва одежда быкоглавца поддалась, и он смог избавиться от неё с помощью одних лишь ног, Тормунд крепко сжал Алериану по бокам, за её бёдра, и решил повторить свой жадный проникающий поцелуй, толкнувший их в безумный выплеск страсти. Но в этот раз, его губы встретились не с языком беспечной чародейки, а с её обнажёнными чреслами. Такой рывок был для нее неожиданным, она даже с трудом сохранила равновесие, приземляясь на колени. Однако она его хотела. Алериана подарила минотавру свою довольную улыбку, стоило ему только сорвать с нее последний элемент одежды, и насладилась каждым его прикосновением. Ей нравилось то, с каким напором он действовал. Будь у нее инициатива в этом любовном сражении – она поступила бы так же. Однако следующий его шаг был еще более внезапен. Что, впрочем, только стало для нее приятным, пикантным сюрпризом. Горячее, решительное проникновение сильного, мокрого и гладкого языка минотавра промеж бедер драконидки заставило ее протяжно, чувственно простонать и схватиться за его спину, вспыхнув в огне вожделенного наслаждения, постепенно наполняющего все ее тело. Вот оно, наконец, такое осязаемое, такое близкое! Ее мышцы отозвались приятным гудением, расходящимся от низа по всему телу в жажде высвободить свое пламя, утолить так долго терзающий ее голод. Минотавр явно не собирался больше растягивать эту прелюдию, однако явно знал, куда зайти, чтобы заставить ее извиваться от переполняющей страсти. Но и чародейка не желала ждать. Чувствуя мерное усилие больших ладоней на своих бедрах, так нравящееся ей, она проскользнула ладонью к затылку Тормунда, гладя и удерживая его, и громким шепотом произнесла: - Не останавливайся. - выдавая в одном голосе весь спектр своих эмоций. Продолжая нежно удерживать его у себя, Алериана, вновь встав на корточки и испарив последний тонкий кусочек черной ткани, плавно спустилась вниз, а затем, скользя стопами по поверхности плаща, облокотилась назад, пододвигаясь тазом к краю стола. Практически лежа на стыке короткого стола и холодной стены, заблаговременно укрытой теплым покровом все того же плаща, она спустила ноги вдоль боков минотавра, аккуратно зацепив крохотными когтями его трусы, стягивая их вниз, и обнажая его эрегированный орган. Ее взгляд нырнул вниз, желая увидеть его, и не был разочарован. - Ого, какой он большой. – с удивлением, но вместе с тем и с нескрываемым желанием промолвила она, растекаясь в широкой, похотливой улыбке. Она хотела попросить Тормунда быть с ним аккуратнее, ведь еще ни разу ей не доводилось иметь дело с таким могучим орудием. Однако она не смогла этого сделать. Ее смелость и любопытство были сильнее. Оголенное тело чародейки соблазнительно блестело гладкой, тонкой чешуей в бронзовом свете, оттеняя ее прекрасную, женственную фигуру, не потерявшие своей сочности в утомительном походе бедра и ягодицы, изящные, хрупкие плечи, по которым спускались шелковые локоны длинных черных волос, и мягкую, округлую грудь. Яростно дыша в жгучем предвкушении, Алериана подогнула бедра к животу, выстрелив в Тормунда провоцирующим, огненным, поистине чародейским взглядом. - Иди ко мне. Покажи мне свою страсть! Свою ярость! – призывала она, приняв изящную, вызывающую позу и завлекая к себе движениями толстого, мощного, извивающегося от нетерпения хвоста. Просить дважды Тормунда не пришлось. Отпрянув на мгновение назад, минотавр локтями шире растолкал бёдра чародейки, затем сжал руками её талию, и потянул её на себя, на самый край стола, заставив её почти что соскочить с него на пол. Выпрямляясь, быкоглавец попутно зарылся мордой в грудь драконидки, жадно вбирая в себя женский запах, пока его правая рука закидывала её ногу себе за спину, позволяя второй ноге носком упереться в пол. Вынырнув, минотавр полностью выпрямил спину, оставив согнутыми только колени; его вторая рука скользнула под водопад чёрных волос Алерианы, раскрытой пятернёй опускаясь ей между лопаток. Минотавр уже горел, безо всяких чар плазменной магии. Его трофей был рядом, снедающее его желание управляло ему мышцами, превратив напряжённое тело быкоглавца в свою марионетку, неостановимую заведённую куклу. Экзотическая, прекрасная женщина предстала перед ним во всей своей неотразимой, невозможной для его племени красоте, верившая в то, что очаровала и пленила его, в то время как сама была в его власти. И ничего уже не могло помешать минотавру покорить её. Чародейка не осмелилась прикоснуться к его мужской плоти – из всех женщин других рас, только Мастилия переборола страх перед ней и могла сама направлять упрямый натиск Тормунда – и потому мужчина сам, проведя раскрытой ладонью по боку и ягодице девушки, скользнув под ним вниз, направил твёрдый стержень между бёдер драконидки. Одним сильным, слитным движением минотавр втолкнул себя внутрь, глухо застонав от окатившей его тело волны жара. Волна наслаждения покорила его, скрутила его судороги, требуя броситься глубже в открывшийся океан страсти, когда его орган оказался сдавлен в жаркие, нетерпеливые и непомерно тугие объятия влажных чресел его подруги. Тормунду хотелось нырнуть в самую глубину этого сладостного опута, забыться в стремительном вальсе этого водопада страсти, но где-то на задворках его разума самообладание ещё удерживало туго натянутые нити контроля. Алериана была неимоверно, безумно тесной для него партнёршей, и каждый напряжённый толчок бёдер, которые он старался совершать осторожно и плавно, окатывал его тело горячим потоком сладострастного огня. И, каждый раз преодолевая сопротивление трепещущего женского лона, ощущая почти что лихорадочную дрожь её тела, Тормунд пытался не забыть о том, что его партнёрше приходится в тысячу раз тяжелее, что она шагает по самому краю обрыва, за которым начинается мука, и неосторожный толчок быкоглавца мог столкнуть её в бездну муки. Очень часто минотавра это не заботило, но этот раз – он был другой, как это бывало только с Мастилией, и ещё несколькими девицами, удовольствие которых было для него не бесполезной мелочью. Его освободившаяся рука легла девушке пониже спины, сместившись на закругление бедра и прижав к себе; её мягкие полусферы вжимались в его грудь, их животы встречались и тёрлись друг о друга, когда мышцы ног минотавра совершали движение, выпрямляя его целиком и отрывая драконидку от пола не несколько секунд. Он помогал опирающейся задом на стол чародейке, принимая на себя часть её веса, а затем и вовсе протолкнул свою руку ей под хвост, словно бы предлагая ей полусидеть на его руке, опираясь лишь на носок левой ноги, и повиснуть основным весом на своём мужчине. Он двигался медленно, но сильно, лишая её лёгкие воздуха каждый раз, когда, входя в неё, приближался к половине своей длины. И он был более чутким любовником, чем Алериане могло показаться – чувствуя каждое её ответное движение, минотавр ждал того рубежа, когда ответный жар расплавит её тело достаточно, чтобы зверь смог сменить осторожные шаги на бурный, бешеный танец их тел. Колотясь в легких судорогах от переполняющего ее возбуждения, с яростно бьющимся от волнительного предвкушения сердцем, она ждала этого момента, и, вскинув голову наверх, встретила его сильным, протяжным и громким стоном, неподдельным в своей чувственности. На секунду даже могло показаться, что она кричит от легкой боли, но нет: это был лишь порыв искреннего наслаждения, превзошедшего даже ее самые смелые и похотливые ожидания. Опыт с таким партнером был для нее действительно в новинку. Она чувствовала ощутимое растяжение, которое было даже слегка дискомфортным, грозящимся перейти в настоящую боль при одном неаккуратном движении. Но этот же дискомфорт и дразнил ее, заставлял извиваться и сгорать в огне удовольствия с каждым движением, с силой и давлением нажимающим на все ее точки, и так и призывал преодолеть страх и насладиться этим таким непривычным, и таким будоражащим объемом. Чародейка даже не могла вновь слиться с минотавром в жарком поцелуе – каждый его толчок отзывался звучным стоном и мощным разрядом по всему ее телу. Она лишь тесно прислонилась к его мощному черному телу и эротично и яростно дышала ему в шею. Но очень скоро жгучее чувство внизу живота разошлось по всему ее телу, заставляя жаждать еще больше. И в духе Алерианы было брать инициативу в свои руки. Не прерывая неторопливого, ритмичного, но сладостного танца, она с силой обняла Тормунда, и затем запрыгнула за его спину второй ногой, схватившись коленями за его бока и полностью повиснув на могучем теле минотавра. Жадно сжимая его спину и двигая тазом в такт его движениям, она действовала все смелее, и вскоре, одним плавным, скользящим движением, зашла на всю его длину, вновь затрепетав, как при первом его визите. Она растворялась в блаженстве, чувствуя каждую жилку его мощного, твердого достоинства, слегка закатывая глаза от переполняющих ее чувств. Околдованная страстным огнем, драконидка обвилась мощным хвостом вокруг его ноги и намеренно задевала чувствительными пяточками его твердые ягодицы, чтобы утонуть в тех прекрасных и таких заводящих ее токах, как от его прикосновения к ее затылку, раскаляясь еще сильнее от такой, казалось бы, невинной шалости.
Сообщение отредактировал zlobnii4el - Среда, 04 Августа 21, 22.28
Однако в самый неподходящий момент, пришедшее чародейке в голову ментальное сообщение неприятно выдернуло ее из реальности их горячей, интимной встречи.
– Алериана, мы вас заждались. Что у вас происходит? – не замедлил с мысленным посланием Рихард.
- Все… все в порядке. У нас есть… незаконченные дела. Мы скоро будем. – сбивчиво ответила она, стараясь как можно сильнее замазать обычным тоном свое состояние. Однако обычным ее голос, даже через магический канал, можно было назвать с большой натяжкой. И это нельзя было даже списать на шумы, благодаря сыгравшему с ней злую шутку высокому качеству канала, созданию которого она старательно обучилась в академии. На секунду, к своему сожалению, оставив Тормунда без ответных жестов и стонов, она, наконец, отмахнулась от сообщения опциона и продолжила.
Каждая секунда действовала против них, подстёгивая их движения в этой гонке, словно плетью. Тормунда сейчас не волновало ничего больше, кроме как разгорячённого, напряжённого тела его драконидки, трепещущего жара её нутра и его похоти, упрямо преодолевавшей её сопротивление. Он ни о чём не думал, целиком отдав себя власти животных инстинктов. Но даже эти инстинкты подгонялись спешкой, словно бы плетью, которая напоминала им – незачем размениваться на глупые ласки и сдерживать себя, тратя драгоценные мгновения. Только животная страсть, только ярость их спонтанного брачного танца. Алериана обвила его, словно бы экзотическая лиана – могучий древесный ствол, и даже пыталась двигаться в такт его толчкам. Но у неё не оставалось упора, и грубые толчки минотавра теряли силу и резкость, он просто не мог ускорить их темп. И очень скоро, этого темпа стало не хватать, чтобы утолить голод зверя. Ему нужно было что-то, к чему бы он смог прижать дерзкую колдунью, а стол теперь только мешал, не позволяя им приблизиться к стене. Глухо зарычав, Тормунд отступил на шаг назад, отрывая волшебницу от стола, и крутанулся направо, удерживая её целиком лишь силой своих рук. Плащ соскользнул на пыльный пол, но сейчас никому не было до него дела. Бухнувшись на правое колено, минотавр почти что бросил Алериану на груду истлевшего пергамента и тряпья, на котором уже валялась их скомканная одежда; рыхлая масса с хрустом просела, словно бы старый, плохой матрац. От резкой смены их положения, руки девушки разжались, их тела расстались, а орган минотавра выскользнул из женского лона, давая драконидке несколько секунд передышки. Но быкоглавец не желал отпускать свою жертву, и тут же набросился на неё сверху, врезавшись горячим жезлом в живот Алериане, и пачкая его влажным следом. – Ты ведь хотела этого, чародейка? – яростно прошептал Тормунд, когда его рука упёрлась в колено девушки, резким, нетерпеливым движением отгибая её бедро в сторону. – Стать добычей зверя, который не станет щадить тебя? Не сдерживай своих криков, здесь тебя не услышат. Минотавр снова ворвался в её тело – вторгся порывисто, грубовато, как и подобало зверю. Схватив девушку за правое запястье, он прижал её к их импровизированному ложу, вторую руку просунув ей подмышку, чтобы обнять за спину, и прижал своим телом к груде под ними. И теперь, когда его движения больше ничего не сдерживало, они с разбега нырнули во всю глубину в то море, в которое до этого опускались лишь по пояс. Но в этот раз волны страсти ярились, словно бы шторм самого Фирунаца – Тормунд буквально нахлынул на неё, обрушиваясь валами, которые захлёстывали их с головой при каждом его жадном, нетерпеливом движении, смывая весь окружающий мир. Он быстро ускорил свои движения до невозможных, превратив их танец в сумасшедшую скачку, и мир вокруг драконидки исчез, его заполонили безостановочные толчки, в которые быкоглавец вкладывал весь вес своего мощного тела, запах его пота и аромат безумия их тел, и глотков воздуха в коротких, почти несуществующих промежутках между бешено накатывающими на неё волнами. Это было незабываемо, её тело ощущалось таким великолепным, что Тормунд не ощущал усталости. Немногие мужчины могли бы взять такой грубый, но сильный и быстрый темп даже на короткое время, но быкоглавец и не думал замедлиться, заполучив трофей, с которым не могла сравниться ни одна женщина из всех, что он знал. Даже Мастилия, которая, хоть и смогла приблизиться бы к своей конкурентке, но не могла подарить чувство овладевания строптивой, не привыкшей подчиняться, но покорённой им чужой самкой. И он сжимал свою пламенную добычу, обретя над ней полную власть,; он укрощал почти что настоящего дракона, дерзнувшего думать, будто она сможет подчинить себе минотавра. Тормунд всегда получал любую девушку, которую желал, и теперь, не сбавляя яростного темпа, он упрямо летел к финалу, не намереваясь останавливаться. И ему уже было неважно, что будет потом. Алериана ответила ему лишь провоцирующим взглядом и широкой, довольной и похотливой улыбкой. Однако этого было достаточно. Не нужно было слов, чтобы выразить ее бесконечное, чувственное желание, ее искушение зайти так далеко, как они только смогут, в своем безумии и в своей страсти – все это читалось в одном только пылающем взгляде хищных, жаждущих золотистых глаз. Они были на этом грязном полу, в куче шуршащего, ветхого мусора, голые, пыльные и чумазые, посреди мрачного, заброшенного и ржавеющего не одну сотню лет комплекса, но это ее совершенно не волновало. Она потеряла рассудок в этом дуэте, переполненная огнем и вожделением, и с нетерпением ждала продолжения их будоражащего, интимного контакта. С покорностью и наслаждением приняв повторное вторжение минотавра, она вновь обхватила его, плотно прижимаясь всем телом, но желая сблизиться еще сильнее, будто бы это было возможно. Смелые, агрессивные движения минотавра, так стремительно нарастающие в своей интенсивности, были совсем несравнимы с осторожными, скромными порывами любопытства фиолетовой чародейки. Кратно усилившийся напор на ее чувствительное женское тело встряхнул ее ощутимым разрядом, вынудив огонь внизу ее живота выйти из под контроля, раскалиться добела и вспыхнуть настоящим пожаром. Глубокие, быстрые движения массивного инструмента, уверенно скользящие по тесному лону, заставляли ее забыться в этом прекрасном мгновении. Как она хотела ответить ему таким же натиском – но была совершенно бессильна. Прижатая его массивным телом и совершенно обезоруженная непреодолимым наслаждением, она лишь прижималась к нему, мысленно прося еще, умоляя не останавливать этот дикий, пламенный танец их тел. Она закатила глаза и далеко высунула язык, расплывшись в широкой улыбке приоткрытого рта, не в силах удержать в себе ураган эмоций, который она сейчас ощущала. Чувствуя внутри себя всю мощь минотавра, она коротко и быстро дышала, сопровождая коротким, высоким и сдавленным стоном каждый свой выдох. Но очень скоро, чародейка сжала зубы и зажмурилась – нет, не от боли – от все того же опьяняющего удовольствия, сжигающего ее изнутри. Ее стоны превратились в высокие – казалось, рычащие, яростные крики, а руки и колени со всей доступной ей силой схватились за тело быкоглавца. Извиваясь под ним, не находя, куда деть эту бесконечную энергию, она тонула и растворялась в инфернальном пожаре, оглушенная страстью и наслаждением. Но затем, на секунду, она замолчала, сжавшись, и ощущая истинное блаженство, невыразимое никакими словами. Она ощутила себя взорвавшейся, переродившейся звездой, столь же пылающей и столь же возвышенной от земной реальности. Это было похоже на нереальный сон, внушенный искусным чародеем, решившим усилить ее чувства в тысячу крат и подарить скромной драконидке настоящую эйфорию. Но вскоре, с громким и протяжным стоном, она вернулась на землю. Тормунд мог ощутить, как напряглось, и в тот же момент – расслабилось ее тело, каждая его мышца. Даже в тесном влагалище нашлись силы сжать его необъятный стержень, а затем – нежно и расслабленно отпустить.
Драконидка сильно дрожала, дыша более ровно и глубоко, невольно обмякнув на его руках и блаженно улыбаясь. Его блаженный стон превратился в почти что настоящий победный рёв, с которым минотавр сделал последние, особенно сильные движения. Тормунд вжался в партнёршу, едва не ломая её тело и подавляя стальной хваткой её судороги, будто бы желая пресечь её любые попытки вырваться, сбежать в последний миг, пока расширившийся конец его мужественности не закончит извергать скопившееся за долгий поход нетерпение быкоглавца. Их соединившиеся тела, окутанные единым бушующим штормом огненного наслаждения, боролись на куче пергаментного мусора и тряпья, и минотавр побеждал тонкую драконидку – безостановочно сокращающиеся мышцы Тормунда напряжённо замерли, словно бы защёлкнутый замок: ему уже не было нужны что-то делать, бьющаяся в конвульсиях девушка под ним, и её спазмирующее лоно, всё закончили за него. И, только когда Алериана замерла и обмякла в его грубой хватке, оглушающий жар начал остывать, позволяя расслабиться и быкоглавцу. Он покорил и укротил эту чародейку. Он победил. Другие чувства и ощущения стали понемногу прорываться к его разуму, когда волны страсти схлынули, оставляя после себя лёгкую, приятную утомлённость. Остывающая спина, покрытая бисеринками пота, тепло изнеможенного тела чародейки, которое он всё ещё держал в своих руках. Фыркнув, Тормнуд отпустил запястье Алерианы, упёрся в под сквозь слой мусора, и слегка подался назад всем телом, выходя из подруги и разбрызгивая результат их любви на бёдра и хвост драконидки. За несколько минут они сожгли столько сил, сколько бы понадобилось для пробега на несколько километров с тяжёлым штурмовым мостом на плечах. Не отпуская спины Алерианы, он снова подался вперёд – его начавший слабеть орган снова врезался в живот девушки, оставляя на ней ещё больше следов их безумной выходки – и снова впился в губы драконидки, пусть не с такой жадностью, как до этого, но с прежней властностью и требовательностью. Он никуда не торопился, всем весом ложась на девушку, будто бы они находились в его палатке вожака, и никто бы не посмел их тревожить до самого вечера.
Минотавр снова чутко прочитал ее желание. Расслабившаяся в приятном утомлении и улыбающаяся в легкой дрожи сладкого послевкусия их пламенного танца, она хотела лишь одного – нежно и чувственно слиться с ним в глубоком поцелуе, растворившись во времени и пространстве и наслаждаясь только обществом друг друга. И все сложилось именно так. Она ничего не хотела говорить – ее неторопливые, умелые, но мягкие движения, смакующие каждый миг контакта с его языком, все говорили за нее. Ее совершенно не волновали высыхающие, скользкие пятна на животе, бедрах и хвосту – они воспринимались такими естественными и такими приятными, как и то семя, что медленно стекало из ее чрева. Ее до сих пор будоражила мысль о мощном, пульсирующем стволе, пронзившем ее и извергающим семя в самые недра ее трепещущего тела. - Это было прекрасно. – прелестным шепотом призналась она Тормунду, не разрывая контакта и вновь воспользовавшись своими магическими способностями. Она не хотела это заканчивать. Но, к сожалению, время было не на их стороне. – Это потому, что влечение мужчины и женщины друг к другу – это один из двух самых чистых, естественных инстинктов, которые нам дали Духи. Вместе с жаждой хорошего сражения и соперничества, это – наша самая настоящая природа, – минотавр ей ответил, едва только их уста разомкнулись. Он не мог говорить без слов, подобно могучим шаманам. Его таланты были в другом. – Наше племя счастливо потому, что понимает это. И не пытается скрыть это за стыдом и виной. Как это делают "цивилизованные" народы, которые обманывают и ослабляют себя. Вождь племени должен быть лучшим и в первом, и во втором. Тормунд перекатился на спину, вызвав сухой хруст и шелест сминаемой кучи трухи, расползающейся под ними в разные стороны. Драконидку он не отпустил, и замок его неутомимых рук удержал её в объятиях, заставив очутиться сверху, лёжа на минотавре. Их перепутавшиеся ноги и хвост чародейки подняли небольшое облако пыли позади них, которое оседало с тихим шелестом взлетевшего мусора. Чуть-чуть расслабив хватку, быкоглавец принялся водить ладонями по бокам и бёдрам девушки, не сводя глаз с её мордашки. – Я бы мог тебе доказать прямо сейчас, что слухи о неутомимости минотавров – не выдумка, но нам нужно крепче запереть двери, если свора Рихарда придёт нас искать, – облачка пыли рассеивались, их едкий сухой запах уходил, прогоняемый насыщенной смесью ароматов их мускуса и мужского пота. – Я не привык отпускать женщину, пока в ней остаётся хоть капля сил, не выпитая моей любовью. И ещё, я хочу знать – запомнишь ли ты эту встречу за то, что я заставил тебя ощутить то, что ты не находила и не найдёшь ни с одним другим мужчиной? Его слова заставили ее снова расплыться в широкой улыбке. Такой вызов, вместе с такими нежными, будоражащими прикосновениями, пробуждали в ее животе легкие огоньки, прорывающиеся сквозь спокойствие и умиротворение. Чародейка обняла его бока своими бедрами, а затем приподнялась, изящно выгнув спину и усевшись на нем, опираясь нежными ладонями на крупную, мускулистую грудь мужчины. - Конечно, запомню. Может быть даже и повторим. – улыбаясь, сладко произнесла она, специально наклоняясь поближе и глядя ему прямо в глаза. - Ты прав. Такого у меня правда никогда не было. Было даже немного страшно. Ну, знаешь… я не была уверена, что он в меня влезет. Но все было в порядке. Мне так понравилось! А этот темп… Это незабываемый опыт. Надеюсь, и тебе я тоже пришлась по вкусу. – она снова кокетливо улыбнулась Тормунду, чуть не обронив, что такого не было у нее, пожалуй, ни с одним из многих других партнеров. - Если честно… я хотела бы провести здесь с тобой целый день. – с удовольствием призналась чародейка, затем, однако, огорчившись - Но мы здесь уже долго задерживаемся. Наверняка ребята уже заждались. А еще я хочу есть. – шутливо, но оттого ничуть не менее правдиво произнесла Алериана. Это была правда. Чародейка была готова совсем вскоре разжечь новый пожар – который, пусть и не застигнет ее врасплох столь стремительно, как первый, однако ничем иным ему не уступит. Тем более, будучи в таком удобном положении, чтобы взять реванш – за свою мелкую, шутливую обиду, что за все время она так и не смогла перехватить инициативу. Но липкое, тревожное ощущение, что они опаздывают, не покидало ее, и не давало забыть о том, что они здесь с важной миссией. – А так ли для нас сейчас важно, чего там хотят ребята? Мы долго ждали возможности отгородиться от их назойливого присутствия. И у тебя осталось слишком много энергии, чтобы я тебя так просто отпустил, – минотавр поднял ладони к груди девушки, мягко сжав её упругие полусферы. – Ты пробуждаешь во мне другой голод, и одно блюдо к нему я могу предложить. На пару мгновений чародейка застыла, задумчиво опустив взгляд, но вскоре вернула его Тормунду. - Что ж… знаешь… наверное, за еще пять минут и правда ничего с ними не случится. Драконидка хитро улыбнулась ему, сползая ниже, к его мощным ногам. Крохотные искорки вожделения разгорались вновь, пробуждая приятную, нетерпеливую дрожь в области таза и живота. - Все на моей ответственности, в конце концов. – оправдывалась она про себя.
- Позволь теперь мне сделать все самой. – предложила чародейка, и затем, без малейшей толики стеснения, ласково прикоснулась изящным, тонким носом к столь манящему ее, дурманящему своим запахом, обмякшему, запретному плоду. Всецело искушенная, она стала нежно облизывать его, касаясь самой верхушки, а затем и заглотила его целиком, смакуя и стимулируя, ожидая, когда гибкий росток прорастет в могучий, твердый ствол. Ей не пришлось ждать долго. Прочувствовав, как он набирается сил, она схватилась за него с еще большей жадностью, невольно расплываясь в улыбке и опуская веки от наслаждения столь чарующей близостью. Скользя вдоль него, лаская упругим, мокрым языком, алчно вбирая в себя до самого нёба, она ощущала непрекращающиеся, дразнящие разряды эйфории. Но она не стала здесь задерживаться. Отпустив горячего, истекающего слюной великана, она переползла поближе. Обнимая Тормунда бедрами, она уселась на него, позволяя ему легко проскользнуть промеж них. Звук нежного цоканья влажных сред сопровождался синхронным с ним томным, сдавленным, эротичным вздохом Алерианы. В этот раз она была куда смелее. Она постепенно, но уверенно наращивала интенсивность, с которой двигала тазом, все больше отдаваясь неутолимой похоти. Она скользила по нему в ритмичной, дикой, но сладкой спешке, в какой-то момент ставшей поистине жаркой и агрессивной. Ее движения были грациозны и точны – так, словно бы она специально тренировалась перед их поединком. Фиолетовая драконидка словно бы делала все, чтобы покорить, оседлать и удовлетворить быкоглавца, показать ему все, на что способна – и действительно, та скорость и та ловкость, которой она достигла в своем стремлении, хоть и слегка не дотягивала до его безумного темпа, была все еще достойна похвалы. Но, похоже, она сама начала сдавать позиции – активно наступая в этом быстром, энергичном танце, она кричала, морщилась от наслаждения, и, в конце концов, сдалась. Схватившаяся за него, она отпустила свою добычу, и ожидающе взглянула на него. Однако пульсирующее ощущение в ее лоне и расслабленное лицо Тормунда не позволили бы ей быть обманутой. Она добилась своего. Широко и довольно улыбнувшись, она приподнялась и приблизилась к его груди, подарив минотавру еще один поцелуй, не менее нежный и чувственный, чем были до этого. Не прекращая наслаждаться его теплом, дыханием, но будучи уже весьма уставшей, она легла совсем рядом, положив ладонь на его мощную грудь, и позволяя быть обнятой его крепкой, сильной рукой. Расслабившись в своем полном удовлетворении, она спросила: - Ну как тебе? – Хороша ты чаровница, Алериана. Никто не колдовал со мной так, как ты, – довольно проурчал минотавр, поворачиваясь на бок, лицом к драконидке, и положив ладонь ей на бедро. Ему нравилось ощущать власть над этой женщиной. Было безумно приятно обладать ею, ощущать её прикосновения и самому прижимать к себе это горячее, отзывчивое и трепещущее тело. Кажется, владение искусством управления своим внутренним духом, которое Тормунд научился применять не только в драке, здесь играло двойную роль: с одной стороны, он мог стать совершенно неутомимым любовником, доводя до изнеможения любую красавицу, и даже не одну, если бы он только захотел. С другой стороны, он научился лучше ощущать каждую свою любовницу, принимать её энергию, словно бы вампир, научившийся питаться сразу всем телом. Каждая женщина была во власти своего чувства, и это дополняло любовный акт собственным ароматом, привкусом, будто бы доброй порцией острых специй. Восторженный трепет от связи с известным вождём и могучим, непобедимым воином был не похож своим ароматом на привкус жертвы, которой владели чувство обречённости, страха перед животной мощью минотавра и овладевающего ею против воли инстинкта. Пылающая от вожделения драконидка, которая желала познать дикую страсть сильного зверя, тоже была достойным деликатесом. Запах пота и мускуса, окружавший их и мягко ласкавший их обоняние ощущением полного удовлетворения, не оставлял им шансов скрыть от остального отряда, чем они здесь занимались. Но Тормунд совершенно не жалел об этом. Проведённое с Алерианой время стоило завистливых взглядов и ворчливого шёпота. Закинув ногу чародейки себе на талию, быкоглавец коснулся пальцем её подбородка: – Когда мы придём в Варфанг, у нас будет больше свободного времени. Мы сможем найти день, когда с утра до ночи сможем упражняться в колдовстве, пока ты не уснёшь без сил. Чародейка игриво улыбнулась ему. – Непременно. Не могу отказать себе в том, чтобы с нетерпением ждать продолжения. Но сейчас, боюсь… нам нужно возвращаться к работе. Чтобы мы могли до туда дойти. – слегка огорченно, но смиренно промолвила она, поднимаясь и нехотя расставаясь с его могучим телом.
- Это было правда незабываемо. Не подумай, что это какая-то лесть. Такой опыт у меня правда впервые. Не подумала бы, что у меня появится шанс заняться таким диким, потрясающим сексом в столь серьезном походе. Ты потрясающий. – кокетливо признавалась она. – Но если честно, я бы хотела, чтобы это осталось нашим маленьким секретом. Не думаю, что Мастилия бы оценила это. И все остальные тоже, зная, ради чего они ожидали нас в этом мрачном, опасном тоннеле. В руке чародейки материализовалась небольшая коробочка, из которой она достала маленький, влажный кусочек ткани, и стала старательно протирать им живот, бедра, и другие части тела. Вторую, точно такую же, она, предлагающе, протянула Тормунду. Тормунд взял тряпицу не сразу: его морда исказилась в скептической гримасе, поскольку могучему воину не пристало вытираться, подобно девице, надушенными шелковистыми платками. Но и хорошего пруда, парной юрты, или ручья здесь не водилось, поэтому подобающего способа омыть грязь и охладить тело здесь не было. Принявшись обтирать грубыми, резкими движениями влажные следы их внезапной страсти, минотавр ощущал, как холодные потоки воздуха, врывающиеся в кабинет из остывшего цеха, начинают неприятно холодить мокрую от пота спину, бока и бёдра. Взамен, он уносил едкий запах их забав, и разгонял духоту, которая успела возникнуть здесь, не глядя на интенсивную вентиляцию. Покончив с этим, и отбросив в сторону грязную тряпицу (не глядя на её запах, замаскировать полностью ароматы их преступления едва ли удалось), быкоглавец нагнулся за кучей из их перемешавшейся одежды, разыскивая своё бельё. Под руку ему попались сорванные одеяния Алерианы из причудливого узорчатого кроя, ужасно непрактичного для жизни в племени. Сжав их в кулак и встряхнув, он повернулся к чародейке: - Варфангские благородные девицы носили похожие. Ты тоже из благородных? - спросил он, протягивая бельё их хозяйке. - Твои родители были бы в ярости, если бы узнали, что мы здесь сделали. - Именно так. – Алериана приняла от Тормунда тонкое белье искусной работы, и, придирчиво осмотрев его, решила отправить его в магическое хранилище, обнаружив узорчатую ткань изрядно испачканной в многовековой пыли. Она тут же призвала новое, визуально практически не отличающееся от только что исчезнувшего, и стала ловко, обыденно его надевать. - Когда-то давно мне действительно бы прилетело за такое. Но сейчас я уже большая девочка, и могу сама решать, что мне делать. – с довольной улыбкой протянула она. – У нас все было довольно строго. Такие шалости, считалось, порочат честь семьи, и поэтому были под строгим запретом – только после брака, все дела. Но в академии все было совершенно по-другому… – чародейка имела в виду свою первую академию, в которой только становилась на свой путь постижения магии. – Там мне, если честно, просто голову снесло от открывшихся возможностей, от того, что я могу развлекаться с кем хочу и когда хочу. Были с этим некоторые проблемы, хех… – признавалась она, натягивая на себя плотные кожаные штаны – Но я уже давно научилась держать себя в руках. Когда дают полную свободу после тотального запрета, позволяют вкусить желанный и запретный плод, это опьяняет, знаешь. Чародейка протянула Тормунду его штаны из грубой, плотной ткани, тщательно отряхнув и прошлепав их, избавляя от налипшей пыли. - В этот раз, конечно, я решила не удержаться. – шутила она. – Цивилизованные расы считают племена полудикими, немногим лучше животных, – минотавр принялся натягивать одежду. – Живущих только инстинктами. Поэтому, твои сородичи, даже тот синий опцион, захотели бы за это снести мне голову. Кто-то даже пытался... Тормунд кровожадно ухмыльнулся, не оставив сомнений насчёт судьбы тех, кто делал эти неудачные попытки. Глазами он поискал свой топор, и вдруг ощутил укол вины: его вспышка чувств была ни к месту, она была безответственной - пока он здесь развлекался, потешая своё мужское естество, отряд, который он вёл, остался без его защиты. И даже здесь минотавр позволил себе отложить оружие так далеко, что, ворвись опасность, он бы даже не успел до него дотянуться. - Не такие уж они и цивилизованные, раз так считают. Должно же быть место эмпатии. – высказалась фиолетовая, и принялась надевать сапоги, а затем – застегивать на себе черный бюстгальтер, скрепленный тонкими, но прочными шелковыми нитями. – Ну и не думаю, что Рихард бы того желал. Он благоразумен. Чародейка не вполне поняла ход мысли минотавра. Откуда такие убеждения в отношении цивилизованных жителей, и тем более – Рихарда? А если то, что он говорит – правда, то почему они так делают? На этом она решила не продолжать. Чародейка никогда не жила в этом мире, и тем более в племени черного минотавра – их призмы восприятия значительно разнились, и это ощущалось, когда, казалось, только что общавшиеся на одном языке, они переставали понимать друг друга. Это ее печалило.
Изрядно уставшие и изможденные, они решили спокойно перевести дух без сторонних разговоров. Завершив одевание и проверив каморку на предмет забытых вещей, чародейка вновь подошла к Тормунду, в той же деловой манере, как делала это в самый первый раз. Но на этот раз в ее глазах читалась сладкая двусмысленность, ее маленький секрет, который она разделяла вместе с ним, и совсем не могла игнорировать. Это было уже похоже на забавную игру, правила которой понимают только они оба; шалость, о которой другим было знать совершенно необязательно. Это внушало ей легкий стыд, но в то же время – и забавляло. - Ну что, ты готов? Мы отправляемся обратно.
Нам не не доступна страсть молитвы. Нами забыта ярость битвы и отваги свет. Только осталось бремя надежды. или ее тоже нет?
Посреди тянущейся, томительной тишины ожидания, тихим хлопком отозвалось внезапное появление двоих – чародейки и минотавра – на том же самом месте, на котором они стояли, когда отправлялись туда. Их одежда была испачкана пылью и черным углем – там, где их пятна не удалось наспех стряхнуть. Они стояли, державшись за руки, очень близко друг к другу, но тут же разошлись, оказавшись на твердой земле. Алериана была уже не человеком, какой отправлялась туда – она приняла родную форму высокой фиолетовой драконидки, ростом чуть ниже Тормунда, и уже не казавшейся рядом с ним настолько маленькой и беззащитной. Она тут же направилась к Рихарду. - Простите, что задержались. Мы принесли карты комплекса. – коротким движением ладони, чародейка один за другим материализовывала широкие, легонько скрученные рулоны плотной бумаги, на которых углем были грубо набросаны очертания всего комплекса. - Осторожно, не стряхните уголь. Можно сфотографировать их на всякий случай, пока не рассыпались. Мастилия встретила их появление с радостью. Наконец она увидит Тормунда, в целости и сохранности, и они продолжат свой путь, не стоя в этом мрачном, страшном месте без защиты могучей чародейки. Ами разделила ее чувства. Они задержались, но не настолько, чтобы это доставило серьезных неудобств. Впрочем, даже если бы такое и случилось, она все-равно была бы рада их видеть. Драконесса приветливо улыбнулась им, и невольно уловила новый, отличный от того, что был здесь, букет запахов, который они принесли вместе с собой из того неизвестного места. Помимо плотной завесы пыли и угля, она ощущала еще один слой – казалось, тщательно скрываемый, но не сумевший уклониться от ее драконьего чутья. Ощутимый для аметистовой запах пота и легкий налет усталости в их осанке свидетельствовал о тяжелой физической работе. Возможно, им пришлось там что-то перетаскивать? Однако другой аромат в этом букете – редкий, но вполне естественный и знакомый ей – всецело их выдавал. Она все поняла. Но она не стала подавать виду, снисходительно считая, что это их дело.
Сидевший у входа в помещение Сальвадор одним из первых встал чтобы наконец заняться делом - содержимое карты очевидно полагалось изучить ему. Но чем ближе он подходил тем больше понимал что ощущения его не обманывают и видя реакцию на изменение своей мимики он лишь больше убеждался в произошедшем. ... Но прежде чем начался гомон на тему задержки, Сальвадор достал один из своих флаконов и звонко хлопнул его крышкой. -Если никто не хочет задерживаться здесь ни минутой дольше, обуздайте свой гнев и приготовьтесь выступать. Опрокинув в себя содержимое флакона, Сальвадор помог раскрыть бумагу перед чудо-инструментами своих спутников чтобы они могли запечатлеть нарисованное в более... надёжном виде. Помещение же в свою очередь начал заполнять запах смеси концентрирующей мяты и успокаивающей лаванды. Те кто хоть что-то понимал в алхимии могли догадаться что это что-то вроде рабочего энергетика с небольшими задатками обезболивающего... Но для других это могло показаться больше как успокоительное. Дальнейшее изучение карты с сопоставлением фактов, однако не заняло много времени. -Полагаю вопрос с тем куда мы пойдём решён? - рассматривая карту процедил зверолюд. - За всё время пути вот сюда, где мы и находимся, пути к этому выходу мы так и не нашли и... госпожа Алериана сама сказала что тут и тут сосредоточены эти самые гнёзда... Можно повременить с принятием решения, но пока отступить в глубину, куда эти... твари не ходят. Маршрут и возможные ответвления предлагаю следующие... Уделяя внимание каждой потенциальной развилке и корректируя маршрут в зависимости от обобщённой информации, был построен путь до самого дна. Оставалось лишь по нему пройти.
– Вы серьёзно? Это все, что вы смогли наколдовать за полчаса? – Руфус скривил брезгливое выражение, вытаскивая телефон, чтобы сделать фотографию. – Да эту мазню Юджен жопой за пять минут бы нарисовал. Вы там каким рожном всё это время занимались? – Уголь добывали, Снежок. Давай делай своё дело, а не пизди тут, – раздражённо огрызнулся Тррмунд, помогая развернуть листы. Человек ехидно фыркнул, но промолчал. – Вы его прямо там жгли? Ты что-то слишком вспотел от простого рисования, – заметил Рихард, приблизились к грубым чертежам карт. – И, зачем для понадобилось тратить силы на смену обличия? – Затем, что малефоров заброшенный зал оказался завален всяким истлевшим говном! Чтобы долезть до вшивых карт, нам пришлось этот хлам разобрать. А для этого пришлось напрячь руки. Тупые вопросы закончились? – не стал скрывать гнева минотавр, рыча грубости в ответ. – Ищите давайте отсюда проход, контролёры хуевы. Как ни странно, грубость быкоглавца сработала. Прекратив донимать их вопросами о том, что произошло в бригадирской, команда принялась изучать грубые схемы, в поисках безопасного прохода к центральной штольне. Им удалось найти странные коридоры закрытые коридоры, которые меняли свою высоту, и уходили как в стороны, так и вертикально вниз. Рихард опознал в них систему для подачи воздуха в доменные речи и литейные. Сальвадор в них определил главную трассу подачи пара под давлением. Все сошлись на том, что кричащие Призраки не должны были там ждать добычу, и размер труб позволял даже пройти по ним дракону, опустившему голову к лапам. Поэтому никто не стал искать варианта лучше, чем вломиться в их систему, и пройти по ней как можно дальше.
- Столы были высокие. Неудобно было возле них работать в человеческой форме. – скромно промолвила чародейка, вмешиваясь в разговор разгоряченных мужчин. Это была правда. - Я забыла телефон. Из-за этого нам пришлось действовать… вот так. Извините. – глубоко вздохнув, обреченно призналась она. – Я не стала возвращаться, потому-что тратить силы на дополнительное перемещение было опасно. – сдавленно объяснилась она затем, несмотря даже на то, что подобный вопрос не был озвучен. Было весьма необычно видеть Алериану в столь неловкой позиции. Обычно твердо отстаивающая свою точку зрения, сейчас она, казалось, готова была провалиться сквозь землю и густо покраснеть – не будь у нее пурпурной чешуи. По опущенному взгляду и зажатой позе нетрудно было представить, какую вину она сейчас ощущает.
Когда наконец все собрались, группа размеренным строем выдвинулась дальше. Система подачи пара не ставила перед ними серьёзных испытаний, тем более что в местах сужения всегда могли поработать те, кто прокладывали дорогу ранее. Паровой резервуар успел основательно потрескаться, а давно накаченная в него вода испариться, оставив лишь небольшие масляные следы на самом дне. Помпы уже давно успели покрошиться, а потому более не представляли особого препятствия, но трубы по которым вода забиралась в резервуар на удивление ещё были целы.
Препятствий группа не встречала до самого спуска к воде где... Их ждала неожиданная картина - первый уголок жизни с момента когда они покинули замёрзшие равнины. И не просто уголок: целая гряда. Вдоль реки удачно расположились различные виды грибов, склизкие существа и какие-то чудные флюорисцентные растения. В самой реке определённо находились обладатели блестящей чешуи, но они успешно избегали пристального внимания.
Грибы к счастью не отличались хищничеством, а потому не пытались убить усталых путников напрямую - споры не несли никакой опасности, а потому путь продолжился без лишних остановок. Признаков преследования не было, но и останавливаться пока не хотелось. Однако через несколько часов группа набрела на развилку, которая оказалась старым руслом этой же реки. Непонятно почему в один момент она решила поменять своё течение в толще породы, но сейчас это было достаточно сухое и не такое шумное место для стоянки. На удивление на этот раз Сальвадор проявил инициативу и помог выдолбить в стенах подобие личного пространства для тех кто его желал - всё же в области русла идёт сильный ветер, а потому не стоило оставаться на нём слишком долго. По итогу, волк сбросил большую часть своего снаряжения в одной из таких "комнат" и сообщил что направится на добычу чего-то съестного. Заранее предупредил что это с большой долей вероятности будут пещерные слизни, отвратительная на вид и на вкус рыба и только в лучшем случае какие-то съедобные грибы. Прихватив с собой уже опустевшие мешки от продовольствия, несколько реагентов и естественно оружие он направился к основному руслу реки. Однако если за это время появились желающие направиться к реке - он терпеливо готов был их подождать - как никак от помощи в этом деле отказываться не стоило.
-Можете устраиваться на отдых, я попробую вытащить из местной живности и растительности всё что можно, если кто-то в этом разбирается - приглашаю присоединиться. – Дурная затея – шастать здесь в одиночку, да. Живности здесь совсем не место, но, раз она есть – нужно следить, чтобы она из нас вытянула чего, – Юджен сбросил свою ношу в одну из подвернувшихся ниш, оставив на себе только винтовку, булаву на поясе под плащом, и короткое пехотное копьё. – Может, мы встретим её, и моё копьё расскажет ей о том, что в детстве я хотел стать охотником. А, может, мы используем его как гарпун, чтобы добыть на ужин вкусной рыбы с серебряной шкурой. Мы найдём её быстрее, если Лиана поможет нам своей магией воды.
- Согласна. Мы все еще не знаем, чего ожидать от этих мест. Вдруг и здесь эта чертова нежить ошивается? Не отпущу вас поодиночке. – откликнулась Алериана, уже снова в человеческом облике, скрестив руки на груди. - Я могла бы помочь с рыбалкой тоже. Я не знакома с местной фауной… но я могу спросить у духов, где скрывается рыба. – вдруг оживилась Ами, и наивно, ожидающе взглянула на охотников.
Сальвадор покачал головой, видимо предложение Ами не произвело на него впечатление. - Боюсь на рыбу бы я рассчитывал меньше всего, особенно если спрашивать у духов то о чём не знаешь. Если беспокойно за нас - я думаю ты можешь пойти с нами, но оставь тогда добычу пропитания нам.
- Вряд-ли двигающийся в водоеме объект может быть чем-то кроме рыбы. – скептично отметила Алериана. – Магия воды должна с этим справиться. Но я беспокоюсь о другом. Во-первых – о том, если вдруг на охоте вы столкнетесь с опасностью. Нужно взять кого-то, кто смог бы связаться со мной ментальной связью. Например, Рихарда. – чародейка коротко взглянула на опциона – Тогда, если что, я смогу примчаться к вам. Или, напротив, я могу просто пойти с вами, а Рихард останется здесь. Не то что бы от меня было много толку на охоте, но у меня есть магическое зрение. Это может помочь найти скрытые признаки жизни в этой клоаке. И будет полезно, если мы опять столкнемся с нежитью. Без шуток, к этому нужно быть максимально готовыми. – настаивала она. – А во-вторых… – продолжила чародейка – Я не знаю, ребят, Ами так тесно в этих тоннелях. Хотя с ее зрением и слухом враг никогда не подкрадется к нам незамеченным, я не знаю, хорошая ли это идея. Что вы думаете?
-Я думаю мы не будем уходить далеко и в случае чего наши вопли или оружейные выстрелы будут слышны, - резко отрезал Сальвадор. - Я думаю все рано или поздно захотят привести себя в порядок в проточной воде, а потому вряд ли мы будем чинить препятствия в этом - но придётся придерживаться некоторых условий, чтобы... Добыча пищи не пострадала. Дав многозначительный взгляд зверолюд на мгновение улыбнулся. -Просто нужно находиться ниже по течению, чтобы рыба не могла вас учуять. Что до безопасности... Нет предпосылок к нападению. Мы первые кто здесь прошли. Нет следов пребывания кого-то ещё. Но повторюсь - ваше присутствие не будет мешать если вы будете немного поодаль. Готовы выступать?
- Двух колдунов и двух опытных солдат достаточно, чтобы сходить на рыбалку. Мы на вылазки ходили и меньшими силами, - поддержал Алериану талионский рыцарь. - А эти пещеры слишком малы для дракона - ни развернуться, ни тихо подобраться... - Да и на кого охотиться в этой дыре? Здесь такая скверная дичь, что мне бы стоило взять не копье, а вилку, - посетовал сергал. -Может, нам повезёт, и здесь окажется крыса. Но ей не получится обмануть ни мой слух, ни мой нос! - Идите втроём. От Ами была бы польза, если бы вы тащили большую ношу. Лео, дай Юджену свой телефон. Привалившийся спиной к стене человек, не открывая глаз, вытащил из кармана тёмный металлический брусок, и, не глядя, кинул его на голос адьютанта. Тот ловко поймал его у самого колена. - Всегда удивлялся, как эти штуки работают в пещерах, - повертев телефон в пальцах, сергал спрятал его в сумку у пояса. Затем взял жрицу за руку, и похлопал волка по спине: - Пойдём! Поищем немного мерзости для завтрашних кишечных колик.
Одобрительно кивнув, Сальвадор повёл своих спутников к реке. Вид ни капли не поменялся за время их отсутствия, а потому в считанные минуты каждый принялся за поиски съестного. Зверолюд решил оставить добычу из реки на своих спутников, а сам принялся искать съедобных жителей самой пещеры, а затем и грибов. Если с грибами всё было достаточно просто - не брать светящиеся, искать трубчатые и если сомневаешься - капнуть реагентом, то слизней найти по началу не удавалось, но задорная подсказка от Юджена "Не оставь ни единого камня не тронутым" дала достаточную пищу для размышлений и Сальвадор нашёл спрятавшихся слизней под замшелыми валунами. Мешки были предусмотрительно разобраны под различные типы будущей "еды", а потому если бы среди сомнительных грибов нашлись бы ядовитые - можно было не бояться выкидывать вместе с ними те что гарантированно были съедобными.
Дождавшись когда его спутники закончат собирать дары реки, Сальвадор наконец спустился к ней чтобы привести свои руки и часть добытого в относительный порядок. -Конечно не деликатесы, но я думаю это всяко лучше чем половина сухпайка. Как у вас успехи?
Успехи предстали перед Сальвадором в виде большой белой рыбы, отдалённо похожей на маленькую слепую акулу, которую Юджен проткнул копьем в сердце, будто гарпуном; и крупного длинного угря, пристукнутого по голове его же булавой. Загадка, откуда только они взяли такой крупный улов – как он мог оказаться на поверхности в этом мёртвом краю, где не было ни света, ни еды, ни простора для этих обитателей? – Сегодня мы с Лианой делаем одни хорошие новости, – Юджен распахнул большую квадратную сумку, показав Сальвадору набросаных туда серых кругляшей размером с каштан в оболочке. Это оказались хитиновые панцири огромных серых улиток, свернувшихся в своих домах после поимки. – Они вкусные, особенно запечённые с маслом. Ножом срезаешь грязную ножку, на ней же почти все потроха, и остаётся одно мясцо. Их там было больше, да. Но Лиана не позволила собрать их все. – Мы собрали половину здешней колонии. Так у них есть хоть какой-то шанс восстановиться, – упрямо возразила ему жрица. – Если собрать всех, они просто вымрут. – Большое нам дело до кучки слизней, – беспечно пожал плечами сергал, захлопывая сумку. – Без них это место не станет хуже, а мы сюда не вернёмся, чтобы они нам понадобились. – Вы не вернётесь. А я в этом мире живу, – сварливо отозвалась драконидка. – И я хочу, чтобы в нём хоть что-то живое уцелело. Даже если это слизни.
-Им стоит остаться жить хотя бы потому, что возможно нам этим путём возвращаться обратно. Если всё же эта река нас никуда не приведёт. Сальвадор уже приноровился к процессу очистки и делал это уже более сноровисто. Всё что было несъедобно им - возвращалось обратно в среду откуда всё это пришло. - Больше удивительно что они не заполонили все своды пещеры. Видимо кто-то или что-то ими всё таки питается помимо нас... Я видел один такой Ау-квари-ум который за неделю оброс занесёнными улитками. Только там их собирали руками, а вот кто питается ими здесь... Зверолюд задумчиво посмотрел куда-то в сторону воды. По его задумчивому взгляду можно было понять что он на что-то внимательно смотрит. Но при ближайшем рассмотрении можно было увидеть что он... Едва не уснул. Похоже недавно использованное им зелье постепенно теряло силу, особенно на фоне того сколько он успел за сегодня сделать. Но всё же сказанное им о некоем поедателе слизней вряд ли могло быть пропущено мимо ушей и очевидно стоило внимательно осмотреться.
— Сальвадор, вода! — резко выкрикнул сергал, перебивая волка. Под невидящим взглядом зверолюда тёмная гладь воды заволновалась и задрожала, будто бы из глубины кто-то вёл самыми зубцами охотничьего капкана по кромке воды. Только полукружье капкана было таким, что туда поместилась бы не только нога Сальвадора, но мог ввалиться и весь волк целиком. Рывком вручив свою ношу жрице толчком в грудь, отпихивающей её назад, Юджен бросился вперед, схватил Уорсона за ближайшее предплечье, потянув к себе, от воды, а свободной правой рукой вскинул ружье, прижимая приклад к плечу и поддерживая его прижатой сверху щекой. Сергал дважды надавил на курок, и дважды ружье прожжужало злой осой, с шипением вспоров воду тонким мгновенными золотистым лучом воду как раз в сердце водяного завихрения [стандартный выстрел лучевого ружья.
Заряд - 14/18 Стандартный выстрел: пробивает слабую физическую/естественную защиту, сильный физический урон через логию Света+слабый магический урон.
Буквально первый выстрел заставил очертания неожиданного гостя "раствориться" в воде. По результат второго оставалось только гадать. Пришедший в себя зверолюд в свою очередь поднялся на ноги и выхватил саблю, озираясь то в воду, то по сторонам. -Какого дьявола сейчас произошло? - сон сняло как рукой и воитель уже был готов действовать. Хотя поток воды и грозился унести следы некоего существа - Юджен всё же уловил тонкую струйку тёмной жидкости на поверхности. Кто бы там сейчас ни был - он больше не проявлял признаков движения и тем более не торопился вновь показаться на глаза. Уловив сфокусированный взгляд Юджена, Сальвадор незамедлительно обратился к нему. -Что ты увидел?
– Движение в воде. Что-то приближалось, похожее на крокодилью челюсть размером с рыжего, – сергал не опустил оружие, и с подозрением поводил дулом ружья, выслеживая признаки затаившихся хищников. — Оно было там. В воде остался след его жижи, когда в него попали. — Ты мог не стрелять, а просто предупредить Сальвадора. Здесь не водится таких хищников, чтобы на нас напасть из воды, – Лиана, которую толчок адьютанта едва не сбил с ног, с недовольным видом вернула ему его поклажу. — Нет, не мог. Я видел то, что видел, а не играю в выдумки. Ясно? Лучи прижигают рану, а здесь всё равно есть кровь. Значит, это было что-то большое, чтобы кровь смогла просочиться сквозь корку. Да? Да. — Здесь сплошные камни и пороги. Через них не пробраться, не вынырнув из воды, — жрица сошла с камней к бережку, и, проигнорировав предупреждающий возглас, сунула палец в воду: — И я вовсе не ощущаю, чтобы здесь осталась крупная добыча. Ты подстрелил даром любителя крабов, или тех улиток. – Не докучай мне своим друидским занудством, да? Я это делаю не забавы ради. Но, мне некогда было спрашивать, желает ли этом гад поужинать ляжкой Салли, или приплыл на нас посмотреть.
-Крокодилья челюсть...? - под сказанное описание вряд ли подходило хоть что-то видимое в воде, но место куда попал сергал всё же отложилось в памяти Сальвадора. И пока присутствующие спорили - струйка продолжала то и дело проноситься в воде. Единственный похожий по описанию объект был... Не таким зубастым на первый взгляд. Но более внимательный взгляд на ракушку давал понять об отсутствии целостности и проглядывании "ряда зубов" во время редких вздрагиваний. -Кажется я нашёл нашего гостя Без особой боязни, Сальвадор освободил свою левую лапу от одежды и попытался дотянуться до "чудища". Что удивительно - эти "зубы" не пытались сомкнуться на руке зверолюда - вместо этого её схватили куда меньшие по размеру клешни, вырывшиеся из под гальки. Одним удачным движением Сальвадор подхватил своего "обидчика" и достал его на обозрение своим спутникам, и аккуратно переложил на мелководье. Это подобие рака отшельника определённо обладало внушительной раковиной, но это существо определённо и было его создателем и обладателем - из "рта" тянулись ещё несколько пар маленьких клешей, которые казалось беспорядочно дёргались. Лиана точно могла сказать что существо в агонии от полученной раны, но не похоже что перестанет мучиться в ближайший час. Вряд ли ему можно чем-то помочь без помощи магии - по крайней мере на первый взгляд. Но и оставлять так подбитую "добычу" не стоит. -Чёрт, заметил бы я сам - даже не знаю, может и сам бы пальнул от греха подальше... Ты глянь - второй выстрел тоже попал, но раковина в этом месте выдержала... Старый чудик, я бы в еду его брать не стал.
– Что за дурное настроение "не стал"? – не понял стрелок. – Ты посмотри, сколько у него мяса! В пустыне бы нам пришлось есть скорпионов! Когда ты его ешь, твоё тело насыщается, но твоя душа грустит от его отвратительного вкуса. – Нет. Мы не тронем его, – решительно возразила Лиана, и взглянула в глаза Юджену: – Тиадана уже дала нам свои дары, и, если ты попытаешься взять больше – это может прогневать её. – Глупости! Ни от одного охотника я не слышал таких историй, – отмахнулся сергал. – Он сам вышел на охотника. Я попал в него. А Сальвадор вытащил. Всё честно. – А когда приходил голод и падёж, Духи позволяли брать сверх самого необходимого? Охотиться во вред выживающей природе? – напомнила драконидка, бросив на него испытующий взгляд. Адьютант что-то проворчал себе под нос, признавая её правоту. – Если Лейн позволит нам выжить, то мы справимся и без него. – Эх, дело ваше. Я добычу подстрелил, а вы поступайте, как знаете, – махнув рукой в расстроенных чувствах, Юджен закинул свою поклажу на плечо, поднял копьё, и зашагал в темноту, назад к их команде. Жрица, проводив его взглядом, тихонько вздохнула, а потом опустилась на колени рядом с тихо, болезненно урчащим крабом: – Ты был здесь до нашего прихода. Должен остаться и тогда, когда мы уйдём, – она коснулась пальцем его панциря, и капли влаги, ещё щедро покрывавшие его своими бусинками и заполнявшие складки морщинистой брони, заструились в пропаленную лучом ранку, заполняя её мутноватой водицей. – Мы не браконьеры, которые охотятся на чужой делянке, и убивают хозяина.
Сообщение отредактировал zlobnii4el - Воскресенье, 27 Ноября 22, 21.36
Шелестя пожелтешим пергаментом серая драгонесса зарисовала примерно пройденный группой по катакомбам маршрут карандашом со следами зубов. В желудке предательски заурчало, Лесли спрятала бумгаи в дорожную сумку и приблизилась поближе к огню, закутавшись в свой щерстяной дорожный плащ мешковатого вида. – Что вы поймали на ужин? – спросила Лесли бросив взгляд на место где разделывали добычу, почему-то ей не хотелось подходить. Пытаясь унять голод, драгонесса вытащила из сумки походные ржаные сухари, сухпай был похож на серые квадратные кирпичи. Разгрызть их не удалось даже дракону, драгонесса любезно предложила угощенье Ами.
Леонардо, уже подошедший к костру, складывал скромные рыболовные снасти. – Много уродливой рыбы, не удержавшейся от соблазна попробовать наши безвкусные дорожные брикеты. В жизни не подумал, что такое можно есть, – он обернулся на голос Лесли, – Но Лиана говорит, что они съедобны. Мясо должно быть мягким. – Жаль, что его хватит нам на один раз. Даже ничего не осталось, чтобы замариновать. Мастер Рихард бы сделал такой маринад, не оторвались бы, – одновременно звонкий и хрипловатый голос сергала настиг их вместе с островатым запахом пота Юджена. Стрелок опустлся на колени возле костра, ставя в середину огня большую каменную чашу, в которой уже лежали кое-как сдобренные ценными специями куски приготовленной рыбы. Поверху импровизированной тары лежали плоские камни с кусками улова, которые он вместе с Лео принялись ловко расставлять вокруг языков пламени, для запекания рыбы. – Эх, и почему госпожа Ами или госпожа Лиана не могут просто своей магией выбросить нам побольше рыбы из воды? – Потому, что наша магия привлечёт сюда тех, кого мы не хотим звать к ужину, – крылатая драконидка, отложив стрелы, вытащила из своей сумки пару небольших мешочков, запустила туда пальцы, и извлекла пару пучков ароматной зелени, бросив её в жеоду с рыбой, и немного присыпав крупные куски на плоских камнях. Затем достала фляжку, открыла крышку, и опрокинула её в чашу, наполняя её водой. – Значит, не будет нам лёгкой рыбы, да. Это плохие новости, да, – Юджен смотрел за тем, как из фляжки уже вылилось в несколько раз больше воды, чем могло бы в ней поместиться, и замечтался: – Эх, если бы из этой фляги так же тёк кофеин, день стал бы немного приятнее. Безвкусная вода и безвкусный брикет не делает меня счастливым. Э! Нам, простым солдатам, не дают рыцарских пайков, но мы хотя бы не грызём дроблёные камни! "Дроблёными камнями" сергал обозвал скромный рацион бело-серой драконессы, давно лишившихся какой-либо привлекательности и вкуса, как еды. Рядом с Юдженом, даже драконий нюх не смог бы уловить от них хлебного запаха. Покачав головой, стрелок извлёк ровный брикет размером чуть больше игральной колоды карт, упакованный в пропитанную чем-то обёрточную бумагу с клеймом, изображавший меч в форме буквы "Т" внутри лаврового венца, с пернатыми крыльями у лезвия. И протянул его Лесли Бланс: – Эй, маленький дракон Лесли! Если хочешь невкусной еды, лучше попробуй наши походные брикеты. Они не так плохи, особенно если есть чем сдобрить их вкус. Но после него все зубы останутся на месте, и сил от него куда больше, чем от сухарей.
– Я бы и сама не подумала, что смогу съесть это. – грустно подумала серая драгонесса посасывая безвкусный сухарь и жадно поглядывая на шкворчащее рыбье мясо неизвестного происхождения. Драгонесса подвинулась поближе к огню и вкусному запаху жарящейся на открытом огне рыбке, золотистые ломтики жаренного филе так и манили своим видом, но Лесли не решилась приблизится к ним, то ли из-за неловкости, то ли из-за незнания о съедобности этой рыбы вообще. – Уррр! А почему Ами и Лиана для тебя Госпожа, а я "маленький дракон". – наигранно возмущенно спросила серая драгонесса забирая походное угощенье у Юджена. – Премоного благодарна! – В воздухе раздался пулемётный хруст, Лесли успешно грызла юдженовские походные брикеты. Только это не шло ни в какое сравнение с тем как Ами с лёгкостью разгрызла ржаные сухари которые до этого не дались острым зубам серой. В воздухе повисло неловкое молчание. – Ами, ты, Вы. то есть... Госпожа Ами, Вы несомненно очень сильный дракон, но мы, то есть Я, готовы Вам помочь... – с воодушевлением сказала Лесли не вытаскивая изо рта пшеничный походный хлебец. – Не бесплатно конечно... –
– Так ведь... – сергал даже выпрямился, собираясь парировать упрёк Лесли, но вдруг споткнулся, не найдя нужных слов. Он посмотрел на Ами, на Лесли, затем на Лиану, а потом пожал плечами: – Ладно. Эту битву я проиграл. Не самое плохое поражение в моей жизни, госпожа Лесли. Нет повода не называть вас так, хотя я бы хотел, чтобы меня называли "драконом". Пусть даже маленьким. Маленький дракон – это всё ещё сила и ярость дракона, хоть ростом он не вышел. Или мудрость, да. Хотя, можно подумать, что "маленький дракон" звучит как питомец. Вынув из рюкзака ложку, Юджен помешал наполненный волшебством жрицы природы импровизированный котёл, в котором варился он улов. Подвинул дулом винтовки пару камней с рыбой, чтобы найти для них место получше. – Я бы хотел себе такого питомца. Да, – задумчиво протянул он. – Это, может, не такая честь и престиж, как иметь друга-дракона, но с ним не нужно превращаться в благородного вельможу. И не нужно ловить оленя ему на каждый обед. А как по-вашему, Алериана, Лиана? Можно ли найти такого питомца? – Нет, это ты можешь стать питомцем дракону, если покажешься ему забавным, – хихикнула Лиана. – Но для вас такая дружба была бы в тягость. Драконы живут долго, и не любят тратить время на пустячные, с их точки зрения, дела. Если уж что-то и делают, то не как мы, а по-настоящему. И все их чувства для вас будут слегка... фанатичными. Даже маниакальными. К такому из двуногих приспособлен только наш род.
Капель сырых сталактитов настукивала по холодным камням ритмичную композицию, подыгрывая глухому гулу пещерного ветра и вяло журчащему тонкому ручью. В неприветливой темноте вокруг теплого, убаюкивающего своим мерным потрескиванием костра, собралась весьма разношерстная группа археологов, не первый день уже ищущих в бесконечных коридорах свой путь к сердцу этого места – к городу над вулканом, к городу-Улью. Мужчины-вояки, снаряженные по последнему слову техники, закончив рыбалку и подготовку дюже хитрого для простого обывателя оружия к возможному столкновению, развлекали себя карточными играми. Кто-то занимался чтением, кто-то – более синий и чешуйчатый среди них – лишь задумчиво разделывал добычу, обдумывая план дальнейших действий, лишь иногда отвлекаясь на просмотр своих записей. Компанию ему составлял рослый, снаряженный уже более традиционными технологиями, мускулистый черный минотавр, изучающий потрепанный археологический журнал. Затесались среди них и девушки-драконидки – скучающая, тайком подсматривающая за игрой вояк чародейка, которой уже успели надоесть все книги из ее коллекции, и молодая крылатая жрица, усердно заготавливающая стрелы для охоты из костей убитой дичи. Были среди них и те, кого, в самом деле, совсем не ожидаешь увидеть в подобном месте и в подобной компании – драконесса аметистового цвета, расположившаяся в самом обширном углу привала, чтобы попросту туда поместиться, и еще одна – серая, весьма уступающая ей по размерам, но отнюдь не по своей любознательности и жизнеутверждающей целеустремленности.
Тишина всеобщей усталости и умиротворение этого одинокого места давали немало пространства для размышлений. Но тревожная мысль по-прежнему зудела в голове Ами, тем сильнее, чем ближе они подбирались к Улью. Она была наслышана о том, кто населяет этот город. И прекрасно представляла, как они относятся к сторонникам Хранителей. - Тормунд… ты уверен, что это надежная затея? – робко, но взволнованно поинтересовалась драконесса, отвлекая минотавра от чтения журнала.
Сидящий к ней боком быкоглавец медленно повернулся, подняв глаза над книжкой в гибком переплёте, и две секунды оценивающе смотрел на фиолетовую драгонессу: – Надежная, – наконец, медленно произнёс он, пожевав слова, словно травинку. И перелистнул страницу: – Я хорошо знаю Улей и тех, кто там обитает. Пока вы будете со мной, любая гадина, что попробует на вас свою вшивую лапу, быстро её потеряет.
- Ты прав. Но… – сквозь нерешительность цедила она – Они ненавидят Хранителей. Они все еще не забыли. Стоит мне остаться одной – и они не пожалеют возможности сделать все, что угодно. Как мне защитить себя? – драконесса задумчиво-жалобным взглядом уставилась на минотавра. За робкими словами скрывался страх ужасающих воображение картин, как, например, дикарей, решивших снять с нее чешую живьем, вместе с кожей, а затем, не церемонясь и не избавляя ее от длительных страданий, повесить ее голову в главном зале в качестве символа своего превосходства. Именно в тот миг, когда авторитет Тормунда не сможет ее защитить. Именно тогда, когда неизбежно наступит вторая часть их операции.
– Оторвать им головы, – совершенно серьёзно ответил ей минотавр. – Разорвать их тела и растоптать остатки. Ты ведь дракон, а не ровня тем крысам, так перед кем ты собралась трепетать и испытывать страх? Ты – их ночной кошмар, и их ненависть – ничто перед тем ужасом, который ты им вселяешь. Проблем не будет, если ты будешь вести себя достойно своих предков, ученица Хранителя. – А мы уже не слабые, забитые беженцы, которые готовы продать задницу ради права на жизнь в Улье, и которые решили продать задницу Ами вместо своей? – громко спросил Руфус, поднял почищенный пистолет, нацелив его в невидимую цель, и щёлкнул пустым затвором. – Уж не знаю, что вы там делаете с драконьими попками, но по твоему плану мы должны будем привести её в цепях, смирную и покорную. И там она останется одна, в новых кандалах, намордником, блокиратором колдунств под хвостом, и в компании мясников с комплексом реваншизма. Хоть даже мы с Алерианой спрячемся у неё в крыльях, их там будут тысячи против нас. А они могут просто бросить в пещеры яда, или затопить их канализацией. Так что, эту часть плана стоило бы пересмотреть. – Пока мы с Алерианой искали карту, вы подцепили недуг слабоумия? Избавьте меня от детских прозрений. Я лучше знаю, как вести дела с этой сволочью! – минотавр отложил дневник, перевернув его вверх корешком, и уже полностью обернулся к собеседникам. Его большие ладони упёрлись в колени сплетённых ног: – Только недоумок отдаст дракона до того, как получит всё ему обещанное. Ами останется с нами, потому что мы будем держать её при себе до тех пор, пока не получим всё, что нам нужно. И они это знают. У нас два дракона – настоящий, и Лесли. Одного мы обещали верховному вождю Улья, второго можем принести в дар Отшельнику. Но мы не говорим, какой дракон достается каждому из них. И если кто-то из них попытается забрать награду силой, то второй же ему и помешает, чтобы не остаться с пустыми руками. Ещё у кого есть вопросы, или дурацкие подозрения?
- Надеюсь, все пойдет так, как ты и сказал… – с задумчивой печалью протянула аметистовая в ответ на слова Тормунда, стараясь убедить себя в надежности плана. – Спасибо, Лесли. – ответила она, наконец, серой, встретившись с ее радостным взглядом и аккуратно взяв из ее лапы окаменевший, слегка обслюнявленный сухарь. – Но если, все-же, что-то пойдет не так… надеюсь, у меня будет возможность постоять за себя. – драконесса положила сухарь в рот, а затем резко сомкнула клыки, с громким хрустом раздробив его. Похоже, только ей было под силу управиться с таким угощением.
– Если что-то пойдёт не так, можешь показать шакалам свою сущность во всей красе. Будет только всем на пользу. Но, не переживай, – кровожадно осклабился Тормнуд, по-своему истолковав хруст высушенного хлеба в драконьих челюстях. – И без этого, у нас точно будет возможность раздробить несколько черепов по пути к твоим хранителям, – Я бы хотел этого избежать. Раз мы не знаем, кто выпотрошил вашу гильдию и начал искать Обелиск первым, лучше не привлекать к себе внимания, пока ваш тёмный соперник не покажет себя, – Рихард встал, стряхнув с колен мелкий мусор и чешую, и подошёл к воде. С плеском принялся мыть нож, которым разделывал рыбу, и продолжил через плечо: – Поэтому, в город лучше войти тихо. Там, ты сможешь водить их за нос, держа на крючке. Но они всё равно однажды придут за оплатой и поймут, что из двух драконов мы ни одного не собираемся им отдавать. Ты ведь продумал, что делать дальше? Несколько секунд Тормунд оценивающе смотрел на драконида, будто решая – стоит ли его осадить так же, как и других сомневающихся компаньонов, но потом решил, что этот вопрос был резонным. Шумно втянув ноздрями воздух, он заговорил: – Они не захотят держать добычу на виду, и близко к кому-то из их двоих. Поэтому нам выделят "квартиру" на нижших ярусах, ближе к краю Улья. В пещерах в стенах Вулкана, неподалёку от которых лежат старые железные пути. Один из них ведёт к воротам, через который когда-то в Вулкан свозились руды из окрестных шахт. Другой - в закрытые ангары, где стоят брошенные паровые телеги с крышей. Мы подготовим один из таких, загрузим его украденной провизией, и совершим побег! – минотавр ударил кулаком по раскрытой ладони и оглядел остальных, ожидая их реакции: – У них нечем будет остановить паровую железную змею, а помчаться на такой в погоню они не смогут. И половину пути до Варфанга мы проведём в телеге, с едой и быстротой летящего дракона! – Дерзко. Но это хороший план. Мы сможем их ошеломить, не выдав всех наших возможностей, – опцион, кажется, даже слегка воодушевился. Стряхнув в ножа влагу, он развернулся и зашагал к костру: – Осталось только дойти до города. Мы ведь можем войти в любые врата? – Там не так много врат, драконид. Открытых и того меньше. Но нас проведут. В дне пути нас будут ждать те, кто сопроводят нас в Улей, – Тормунд на несколько секунд замолчал, прочищая мизинцем ноздрю, а потом пожал плечами: – Почему-то они не хотят просто отдать приказ нас ждать страже на воротах. Секрет держат. Может быть, верховный вождь хочет всех ошарашить "своей" добычей. Но нам нет до этого дела. – О нет, минотавр, – Рихард вдруг замер. – Если их решение отличается от их обычного поведения, мы ни пойдём туда ни при каких условиях.
- Действительно, странно. Не далековато ли от города они собираются нас встречать? – черноволосая чародейка, успевшая к тому времени вновь принять человеческий облик, чтобы занять запасной противогаз на плоское лицо, подошла поближе к обсуждающим грядущие планы дракониду и минотавру, но тут же отвлеклась, услышав свое имя. - Хм? Драконы тебе не питомцы, Юджен! – возмутилась она, скрестив руки на груди, но тут же смягчилась – Зато они могут быть прекрасными друзьями. – Алериана перевела взгляд на Ами и на Лесли, а затем вернулась в обсуждение их побега. - Понятия не имею, что они собираются делать. Но, по крайней мере… у нас будет возможность защитить ее, раз она будет оставаться с нами. Надеюсь, правда, что те пути, о которых ты говоришь, не завалены, иначе продираться нам придется весьма несладко. – размышляла она. Ами же продолжала задумчиво слушать их.
– Так, перестаньте молотить херню. Вы думали, что мы просто подойдём к бойницам Улья с драконом? Нам нужен проводник с пропуском, который поведёт нас куда надо, – Тормунд с раздражением тряхнул головой, бросил на Алериану тяжёлый взгляд, и снова перевёл глаза на опциона: – Вам что не нравится на этот раз? – Эта история пахнет западнёй. Такой, которая забирает жизни твоих бойцов. Я не хочу совать в неё голову, полагаясь на честность обитающего там сброда без намёка на честь, – Рихард поднял коготь, жестом останавливая язвительное возражение быкоглавца, и потребовал: – Сперва объясни, кто такие этот шаман-Отшельник и верховный вождь. Почему они соперничают. А потом я скажу тебе, что не так. – Ладно, пусть будет по-вашему. Вам не помешает знать, куда мы идём. Садитесь, рассказ не на две минуты. Вопреки своему приглашению, рогатый великан поднялся, подхватил свои пожитки и сумку, что служила ему сиденьем, и переместился поближе к фиолетовой драгонессе, бросив всё у большого каменного выступа. Сел, опёршись на него спиной, вытянул ногу с больным коленом, подтащил к себе лезвие топора. И вытащил точильный камень. – Отшельник. Да, ты прав, он шаман, – минотавр со скрежетом провёл шершавым бруском по острию секиры: – Чтоб ты понимал, драконид, этот ублюдок всегда был со странностями. И вам повезло, что я – один из немногих, кто знает о нём не одни лишь байки. Его звали Кевил, но не вздумайте произносить это имя при нём! Он – из пятнистых котов, похожих на гепардов, но с седой шкурой. Родился в Аррениусе, но потом сиротой приехал в деревушку в Аваларской долине, к кому-то из родственников. Мальцом лазил повсюду, изучал врачевание, а потом пытался овладеть колдовством воздуха. Однажды он что-то нашёл в тёмном углу долины, и той же ночью ему приснились какие-то голоса, погнавшие его на восток, дальше Сильвархема. Малефор его знает, как он прошёл этот путь, но он добрался до собиравшего свои орды Галла, и убедил взять его в свои ученики. Галл – громадный гамадрил, выше меня ростом, который стал вожаком обезьяньих орд, но при этом, сам он был сильным шаманом. Настолько, чтобы о нём говорили, будто Галл был учеником самого Малефора. Тёмные Духи знают лишь как, но ведь Малефор вёл нас тогда в Авалар. Наверняка, мог так же и чему-то учить. Тормунд сделал паузу, нарочито-медленно проведя точильным камнем по своему страшному оружию. Он, похоже, физически ощущал взгляд аметистовой драконицы, который сейчас смотрел ему почти в затылок. Минотавр приподнял секиру, попробовал кромку большим пальцем, а потом повернулся к ней: – Ты всё верно поняла, Ами. Я был там, ещё буйным подростком, желавшим лишь ломать чужие черепа и брать чужих женщин. Мы с Кевилом смогли как-то сдружиться. Большой силой он тогда не владел, но был незаменим в ритуалах. Он кое-что сделал со мной, чтобы магия и проклятое громовое оружие кротов и драконидов было не так убийственно для меня. Без этого я бы едва стал потом вожаком стада. И вот, мы шли за Галлом. Мы захватили острова, мы разграбили Храм Элементов, мы добрались до Вулкана. Отшельник, скажу честно, не пытался обмануть Галла и служил ему, как надо. Но он всегда был верен лишь себе и шёл за своей целью, и когда ваша пурпурная надежда превратила Галла в кровавый туман, он остался там один, наедине с Колодцем Душ. Похоже, тогда ему не слишком повезло – он поспешил унести свой хвост, когда Малефор вернулся, и зашился в пещеры возле своей деревни. Там я его в последний раз видел как Кевила, не слишком сильного, ещё более сумасшедшего, но уже владевшего какими-то тайнами, не глядя на свою никчёмность. А потом, когда Малефор был разбит, и остатки его соратников стали стекаться к Вулкану, чтобы построить Улей – он снова был там. Уже не Кевил, а Отшельник. Тёмные Духи вознаградили его упорство, Маракаву сделал его своим глашатаем. И он быстро возглавил Храм Конца, а те, кто пытались стать у него на пути… Уже никто даже их имён не вспомнит. Отшельник контролировал всё, что связано с храмом, присматривал за другими шаманами, на многих местах появились его чары. Кто-то считает, что Отшельник стал даже страшнее, чем Альтеран Падший. Я думаю, это слюнявая чушь, хоть о Колодце Отшельник знает точно больше, а сам он давно стал чем-то потусторонним, как и сам Колодец, в отличие от грозного Великого Чёрного. Но занять место преемника Малефора он никогда не думал – видимо, ему это было не интересно. Сейчас Кевил уже даже не стоит во главе Храма Конца, но реальная власть над всеми его делами всё равно у него в кармане. Новый верховный вождь вслух говорит, что Отшельник ничего не решает, но сам старается вести дела так, чтобы создавать ему особых неудобств. – Что ещё за Альтеран Падший? Ваш местный Чёрный Властелин? – наморщив лоб, вполовину шутливо, наполовину серьёзно спросил Руфус. Опцион лишь махнул рукой, призывая его пока удержаться от лишних вопрос: – Не сейчас, Лоун. Сперва эти двое, – произнёс Рихард, и добавил, уже обращаясь к варвару-быкоглавцу: – Значит, Отшельник, кроме своих сил – глас Духов, теневая духовная власть. А что с Верховным Вождём? – А это ублюдок не лучше. Я слышал, раньше он был корсаром не то из Гэир-Лона, не то из Арраса. Он этот, грифон с конскими яйцами… – Тормунд щёлкнул пальцами, пытаясь вспомнить название. – Жопа у него лошадиная. – Гиппогриф, что ли? – подсказал Руд. Минотавр ткнул в него пальцем: – Точно. Но гадёныш владеет магией. Он может превратиться в двуногого мерзавца, а ещё ему служит грязевой дух, который может стать его копией – что двуногой, что полноценной. Все видят гиппогрифа верхом на гиппогрифе, и говорит то ездок, то извозчик. А кого не попытайся убить – ударишь по глиняной статуе. И все думают, что он – неуязвим. Хитрый ублюдок, – фыркнул Тормунд. И продолжил: – Он стал корсаром, а потом попал к Альтерану Чёрному. И стал его верным псом. Он вырезал для Альтерана одну из ветвей династии в Аррасе, чтобы на трон пришёл лояльный Чёрному султан. Он подставился под ядовитые ножи сильвархемских ассассинов, когда те хотели убить погружённого в ритуал его господина. Взяв себе имя Чёрный Коготь, этот пернатый охотник прибыл в Улей, показал себя перед тогдашним верховным вождём, и быстро стал его правой рукой. Коготь должен был убедить вождя выступить на стороне Альтерана, который собирался создать союз из ряда городов, чтобы противостоять Варфангу и Хранителям. А, если не получится, создать внутри Улья свою банду, которая бы свергла упёртого вождя. Иронично… Тормунд вдруг грубо рассмеялся. И посмотрел на свои ладони: – Коготь был таким верным псом, инициативным, хитрожопым скотом, но с напрочь закостеневшими мозгами. Его птичья башка с узким лбом просто не смогла выйти за рамки старого мышления и измениться. Когда Альтеран пошёл к Хранителям, желая стать одним из них, Улей заключил с Варфангом мир и открыл торговлю. А Коготь назвал Великого Чёрного предателем Тёмных Духов, малодушным глупцом и приспособленцем, готового ползать на брюхе перед тремя старыми ящерицами. И в тот же день он привёл свою новую банду к вождю, и устроил там бойню. Выбросил голову своего предшественника, и занял его место, отказавшись признавать Альтерана Чёрного своим хозяином. Порядок в Улье он навёл быстро и жестоко. Войдя туда, можно подумать, что Улей – это царство хаоса и беззакония, но всё здесь идёт по воле и видению Чёрного Когтя. Коготь – жесткий ублюдок, половина его псов – садисты, но он установил правило, что договорённости и обязательства должны неукоснительно соблюдаться. Тех, кто ему верен, он не обманет и не подставит, платя им по их заслугам. Или же, ха, – Тормунд вновь прервался, и на его морде появилась недобрая ухмылка: – Тот, кто ему мешает, просто исчезает так, чтобы не бросить тени на Когтя. Поэтому все знают, что порядки верховного вождя лучше уважать. Те, кто пытаются его оскорбить, или нарушают с ним договор, кончают очень плохо, но не очень быстро. За любую оплошность следует жестокое наказание. Скоро в Улье его достаточно боялись, что Коготь сместил Отшельника с должности верховного жреца Малефор без всяких последствий. Хотя, Отшельник за это место не слишком цеплялся, а его влияние никуда не делось, ведь даже нынешний старший шаман старается не идти наперекор Глашатаю Смерти Маракаву. Думаю, всё дело было лишь для того, чтобы Отшельник от имени Храма не смог поддержать притязания Альтерана Падшего на Улей, и чтобы тому пришлось все решать с Когтем. Отшельник и Вождь не развязывают открытого противостояния, ни их интересы часто сталкиваются, и они не упускают возможности подгадить друг другу. – А с чьими псами должны были встретиться мы? – уточнил Рихард. – C ребятами Когтя. Он здесь глава всего Ульбя, и он ждёт, что я приведу под него Ами. – Когтя. Которого ты собираешься предать, а перед этим – открыто играя его терпением. – Точно, драконид. Я собираюсь кинуть самого сильного и опасного ублюдка, главаря крупнейшего в Аваларе бандитского синдиката, и все ради Люция, Авалара, и нашей цели, – улыбка минотавра стала ещё шире. – Но про это он узнает потом, когда мы будем внутри города. И, пока мы окончательно его не пошлём, у нас будет время сделать все свои дела. Может, потом мы используем его подозрения против него, выдав их за его попытку кинуть нас. – Если только он уже не заподозрил тебя. Ты говорил, что он обещал тебе выгодное место за Ами. Но это место должно быть уже занято, – опцион медленно подводил минотавра к какому-то выводу, не дававшему ему самому покоя. – Его придётся как-то освободить, но это равносильно тому, чтобы предать своего верного бойца. Как он будет решать эту проблему? – Поединком. Достойный лидер останется стоять и займёт это место. Но, – улыбка минотавра вдруг стала сползать. – Это все равно выглядит подставой от Когтя для своего слуги. Это может многим не понравиться, они будут думать, что лишились последней гарантии. Ему нужно будет сохранить лицо, чтобы не потерять их верность... – Например, проведя поединок вдали от города. Где ему не помешает соперник-Отшельник, и не будет свидетелей, что его боец победил подлостью. Убив нас в засаде, он получит и Ами, и Лесли, и вдобавок – Лиану и Алериану в качестве трофея. – Которую можно отдать победителю как наложницу, превратив подставу в награду? – Тормунд опустил голову, задумчиво глядя на костёр. Его ладони сжались в кулаки: – Знаешь, опцион, твои домыслы – это лишь пустые предположения, но ты скорее прав, чем нет. Придётся нам как-то победить его миньона, иначе для всех этот поход окончится херово.
Мобильный телефон: 15.4/20.0 Пистолет-пулемёт (первый): 13/15 патронов первой обоймы из 4-х. Состояние: Тепло: 85/100 Сытость: 7/10
- Явно не для честного боя они это затевают. А если боец не соблюдает правил, значит. это уже не поединок, а нападение. На всех нас. Значит, нам нужно быть к этому готовыми. Усилить дозор. Не дать застать себя врасплох. В прямом столкновении, я не думаю, что у них есть ресурсы, чтобы одолеть отряд тяжело вооруженных бойцов. – Алериана взглядом указала на Руфуса и Леонардо. – Надеюсь, по крайней мере, что так. – ее взволнованная решительность немного поугасла. – Я могу помочь, ища признаки жизни астральным зрением. Это верный способ найти затаившегося охотника быстрее, чем он нападет на нас. Но я пока-что не могу это делать круглые сутки. К сожалению. - Это рискованно. Но… боюсь, у нас не остается иного выбора. Я не предвижу других альтернатив. Кроме самых печальных. – нерадостно отозвалась Ами. – У Спайро и Синдер тоже не оставалось ничего, кроме как воспользоваться крохотным шансом, чтобы одолеть Малефора. Шанс – это все, что у нас есть, и мы должны воспользоваться им сполна. Мы должны быть осторожны. Но если решаться – то идти до конца. Иначе проиграем все. Так учили меня Хранители. – с гордостью говорила она. – Я рада, что ты на нашей стороне, Тормунд. И я надеюсь, ты преуспеешь. Я помогу тебе. – аметистовая одарила быкоглавца уставшим, полным надежды взглядом. – Мы должны воспользоваться всем, чем только можем, чтобы победить. Сейчас речь не стоит о чести. Пусть даже это и не понравится Черному Когтю, и будет угрозой нашему плану… мы не можем допустить твоего поражения. Ударим в спину, если что-то пойдет не так. И сделаем все, чтобы казалось, что это было честным поединком.
– Оу, да? – оживлённо ответила серая драгонесса придвигаясь поближе к вкусно пахнущему булькающему котелку и слегка наклоняясь чтобы понюхать. От жеоды шёл пар, лопались пузыри в наваристой ухе с кусочками филе, сводя с ума своим ароматом. Нетерпеливо сглотнув слюну она была вынуждена признать, даже самая страшная тварь может так чудесно пахнуть, если правильно приготовить и не пожалеть специй. – Хорошо, вы можете называть меня так. Хочу подметить, что я не маленькая, я нормальная и хорошего роста для своего вида и возраста. – проговорила Лесли Бланс присев, скрестив лапы на груди и кивая головой в подтверждение своих слов. – На фоне Госпожи Ами я могу выглядеть меньше, чем на самом деле. И она тоже нормального роста, мы разные драконы, вот. – По виду серой, ей определённо очень нравилось когда её хвалили.
– Питомец-дракон? Может подойдёт дикая виверна или огненный варан? Правда они могут тебя съесть. – в лапах драгонессы остался маленький кусочек пшеничного брикета Юджена, вздохнув она положила остатки в рот. – Мррр! Я бы сейчас не отказалась от тушёной олениныыыы... Кха! Акха! Кха! – Подавившись сухим кормом Лесли начала кашлять. Быстро взяв волшебную фляжку Лианы и нервно сбивая крышку, она начала большими глотками пить, немного обливая себя водой. Напившись воды драгонесса вытерлась одним крылышком, фляжка была возвращена Лиане. Лесли с удивлением смотрела как челюсти её пурпурного большого сородича легко расправляются с чем-то крепким как камень. Она почувствовала укол зависти, Ами была лучше её практически во всём. После разговора Тормунда, Лесли ещё сильнее поникла, она вспомнила, что находится в безвыходном положении и что бесило её больше всего, это то, что с ней даже не хотят делится, а продавать будут её. Развесив свои перепончатые ухи серогривая молча слушала чужие разговоры, возможно от этого зависела её жизнь. С каждым словом Тормунда и Рихарда она всё яснее понимала, что это очень и очень плохая идея.
– Да вы с ума по сходили?! Я думала у вас есть план! – взорвалась наконец серогривая. – Ох Ацогве. Лучше бы я ничего не знала. –
Восклицание Лесли пронеслось над стоячими водами подземного пруда, отразилось от стен, и умчалось куда-то вдаль, в темноту грота, оставляя после себя почти полную тишину, нарушаемую лишь шипением запекающейся рыбы. Все замолчали, и семь пар глаз обратились к серой драконессе. – У нас есть план, мы только что про это говорили, – медленно проговорил Тормунд, будто бы впервые увидев Лесли, или удивившись, что она умеет говорить. – Или ты помнишь, чтобы я когда-то подводил вас? – Твои отчаянные планы всё время идут по самому краю, Тормунд. Мы один раз чудом не замёрзли в снежной пустоши. А сейчас ты ведёшь нас в самое страшное место в мире, настолько опасное, что даже драконы стараются к нему не приближаться, – за серогривую вступилась Лиана, став рядом на колени, и положив ладонь ей на шею. – Нам втроём всего-то нужно стать приманкой между самым опасным маньяком в Аваларе, и избранником Смерти. – Мне предстоит обмануть их двоих, так что я могу стать врагом для всего Улья. И у меня нет возможности сбежать под защиту Хранителей. Нам всем придётся рисковать, милая, – без улыбки ответил ей Тормунд, переведя взгляд с Бланс на Веншехос. Драконидка отвернулась. – А я подумал, что самый опасный – это ваш Альтеран Падший. Чёрный властелин и наместник зла, все дела, – удивился Руфус. – Вот если бы мы обидели этого парня, я бы расстроился. А там обычный жирный головорез, их поступки предсказуемы, как тубус с картинками у Юджена. – Альтеран обитает где-то очень далеко отсюда, и о нём ходят только слухи. Падшему до меня нет дела, я не с ним буду встречаться, – жрицу его слова не слишком убедили. – А вы уже с ними собираетесь драться, но при этом, всё равно отдадите нас, в надежде, что нас всех не захотят отыграться? – Никто ни о чём не должен будет узнать. В Улье не знают ни про Алериану, ни про Виверну, – попытался успокоить всех Рихард. – Они ждут, что минотавр приведёт им дракона и драконидок? Они их и встретят. А мы сделаем так, чтобы в Улье их считали пропавшими без вести. – Вы плохо понимаете суть бандитов, с которыми связываетесь. Это вам не полководцы, которые после поражения в бою становятся сговорчивее и выполняют договора. – Ты будешь учить нас, кто обитает в Улье, Веншехос? Хочешь рассказать, откуда такой опыт? – Тормунд снова начал терять терпение. – Так, погодите. Вообще-то, девушка права. Да, большой парень, она говорит дело. Я с этим дерьмом в жизни встречался достаточно, видал и таких, что твоему бы Когтю одно яйцо точно откусили, – вмешался рыжеволосый, подняв ладони вверх, будто разводя спорящие стороны. – Весь сыр-бор в том, что такие как он – чистые пидрилы. Если ты не сопротивляешься – ты терпила, и тебя нужно давить. Если ты сопротивляешься – ты оскорбляешь их вызовом, и они спускают на тебя всех собак. С ними невозможно безопасно вести дела, так что надо дразнить их так, чтобы им было лень распсиховаться. Если мы перебьём их псов – это будет равносильно войне, а если они просто "пропадут без вести" – всё равно спишут на нас, ведь они пошли за нами и поэтому пропали... – Предложения будут, умник? – перебил его минотавр. Лоун ядовито ухмыльнулся: – Если мы появимся в городе внезапно – старый дурак и клювастый мерин подавятся желчью, потому что им придётся для вида играть по своим же правилам. А ещё, в этом они будут обвинять друг друга. Надо только самим проникнуть в Улей. Скажи-ка, Тормунд, есть ли в Улье технических пещер, мусорных шахт, ну или хотя бы канализации, если нет ничего лучше? – парень сделал неопределённый жест рукой. – Нам нужно прошмыгнуть там, где нас никто не ждёт увидеть. – Вместо того, чтобы показать ублюдкам силы, ты предлагаешь пролезть, как крысам? Такая идея могла родиться только в ваших обезьяньих головах, – процедил быкоглавец, но Руфус, вместо того, чтобы оскорбиться, только отвесил насмешливый поклон. – Хорошо. Дай мне подумать пару минут.
- На нас ничего не повесят, если мы успеем смыться быстрее, чем они успеют очухаться. – предложила Алериана. – К тому же, Тормунд, ты говоришь, они в несколько соперническом отношении, так? Мы можем попытаться посеять еще больше хаоса и неразберихи в это все, если сможем настроить их друг против друга, и заставить думать, что, например, Коготь захотел заполучить обеих драконесс в обход интересов Отшельника. И напротив – что Отшельник помог нам отделаться от его парней, чтобы сделать то же самое. Не думаю, правда, что они столь глупы и убедить их в этом будет легко. – задумалась она. – Но если получится, и если сделать все быстро, то это может помочь. Плюсом будет эффект неожиданности – никто не ожидает того, что пара рабынь-драконидок и плосколицых прислуг могут за себя постоять, а раскидать небольшой отряд зазевавшихся макак, чтобы сбежать из города, нам, думаю, вполне под силу.
Не найдя что ответить Лесли угрюмо отвернулась к костру с печёной на огне рыбой и продолжила грызть пшеничный сухарь. Мрачные мысли роились в рогатой голове, Лесли не могла придумать ни одной идеи. Она была обречена. "Интересно как далеко я смогла бы убежать от них?" - Л-ладно. У меня есть условия, никаких мешков, клеток и цепей. - серая драгонесса толкнула лапой Ами в бок. - И ты не молчи. Ты больше меня, даже не представляю как тебя придётся "упаковать". -
– Эх нет, без цепей никуда, маленькая госпожа, – поспешил расстроить её Юджен. – Вы наша законная добыча, наш трофей, да? Значит, мы заботимся о вас как следует, с уважением к такому славному трофею. Крепкие короткие цепи, чтобы вы не сбежали и не пытались махать большими лапами с острыми когтями. Ошейники и цепи, чтобы вести вас туда, где будет ваш новый дом. И надо сделать что-то с вашими зубами и привычкой выдыхать всякие замечательные подарки на головы тех, с кем вы не согласны. Мешок? Слишком ненадёжно, я предпочту крепкие намордники, или просто кляпы. Мешок только поможет сбить вас с пути, чтобы вы не знали, куда убегать. – Когда вы так шутите, я начинаю путать – мы под вашей защитой, или под вашим конвоем? – бесцветным голосом проговорила Лиана. – Это такой приём – напугать большим, чтобы согласились на меньшее? Не волнуйтесь, мы с Лесли умеем опускать взгляд и помалкивать. Просто свяжете нас за руки одной верёвкой, и... – Нет-нет. Совсем никаких шуток. Если что-то делаешь, то нужно делать это хорошо. Или не делать вовсе. Мы же все хотим попасть в этот улей, да? – сергал внимательно оглядел всю компанию за костром. – Так что, чудесные господа и красивые леди, мы должны сделать всё так, чтобы это выглядело убедительно, и никто не захотел убедиться в прочности ваших пут. А мы позаботимся о том, чтобы вы могли из них быстро выбраться без нашей помощи, если для нас настанут неприятные сюрпризы. Ах да. Мой нос говорит, что наш поздний обед готов. Нос солдата в таких вопросах не ошибается. – Наконец-то. Давай его сюда, – Тормунд встрепенулся, поднялся на ноги и направился за едой. — У входа в город проверят не только цепи, но и нас обыщут. А потом поведут к Когтю, потому, что ему будет очень интересно — почему мы пришли в город, а его парни, которых мы должны были ждать, не вернулись. А там уже все зависит от того, что этот ублюдок сказал своему подонку. Если "разбирайся сам, меня не волнует как, но чтобы без свидетелей" — нам повезёт, но Ами останется у него. А если приказал убить нас, нам прижмут яйца. А мы туда идём не Когтя стричь. Пробиваться в Вулкан без пропуска тоже безнадёжно. На Улей постоянно нападают банды обезумевших вырожденцев, или голодных чудовищ из пещер. Входы стерегут вышколенные бойцы Когтя, а им помогают незримые Стражи Отшельника. Напасть на Улей - безумие, нас зажмут во входных пещерах. А, даже если бы мы пробились, уйти и затеряться в городе с парой драконов и парой смазливых драконидок нет ни одного шанса... Да не жмись ты, мохнатый, дай ещё одну рыбу! — Ты видишь, сколько вас тут собралось? — сергал нетерпеливо отмахнулся от грозного минотавра черпаком, обороняя запечёную рыбу и похлёбку так, будто это был сон его господина. — Она на костре не плодится. Хватит с тебя. Давай, уступай место следующему. — Чтоб тебе кости одни достались, — буркнул Тормунд. Но быкоглавец явно не собирался захватить себе весь улов и послушно направился на своё место. — Так что же нам делать? — голос Лианы дрогнул. — Мы же не можем пойти к самому опасному головорезу Авалара в логово, надеясь на удачу! Минотавр пристально посмотрел на неё: — Мы с тобой можем сходить туда вдвоём. Без драконов нас пропустят. Встретимся с Отшельником, и я попытаюсь договориться о поддержке старого безумца, если у нас не сложится с верховным вождём, или придётся оставлять ему Ами. Потом я оставлю тебя у него... Не перебивай! — варвар грозно рыкнул на жрицу, и объяснил, говоря чуть повышенным тоном, чтобы перебить возражения: — Отшельник тебя пальцем не тронет, будешь просто делать то, что делала в своём Храме. Коль драконов придётся сдать, он пропихнет тебя к ним для ухода, а ты им поможешь. Сам я вернусь к остальным, мы пойдём к Когтю, и, если он нас захочет убить, то наша инопланетная волшебница и бравый драконид смогут показать на деле свою удаль. Ну и я тоже, ха, не останусь в стороне. Вырубим засранца и окопаемся, пока не явится Кевил. Якобы арестует нас. Потом погрузит гиппогрифа в дурман, а как мы свалим — вернёт к жизни, сделав так, что верховный вождь его должник. — Рискованный план. Но не худший из тех, что нам приходилось использовать. Надеюсь, твой Отшельник не захочет нас провести и сдать Когтю, — заметил Рихард. — Не хотите рисковать, полагаясь на мои связи — можно сделать по-другому. Это озеро, эта стоячая река, тянется до самого подножья Улья. Глубинные уровни, где были кузни, и где ловили рыбу. Контролирует это всё одна банда... В общем, они могут провезти нас контрабандой через внешнюю границу. Подвязки у них есть. Мы представимся, что я, сергал, и эти двое — будете безволосыми обезьянами из дальнего Востока, — Тормунд ткнул пальцами сперва в Лоуна, затем в Лео, — Нашли драконье гнездо. Ами. Лесли — её дочь, а дракониды — слуги. Мы поймали дочь и заставили всех сдаться. Везём дары Отшельнику и Верховному Вождю, так что любой, кто посягнёт на них — перейдёт им дорогу. Но за услугу, что мы их приведём тихо, а не у всех на виду, мы позволим выбрать одну из драконидок. Окажемся с их помощью внутри, и как будет момент — всех перережем. — Вот это сработает лучше, — с жаром поддержал идею Руфус. — Проскользнём мимо их глаз, окажемся внутри внезапно, и поставим их раком. А главное, любые претензии о нашей самодеятельности можно заткнуть тем, что мы ожидали подставы от их соперника. — Да-а... Но есть один подвох. Чтобы пройти к рыболовным местам, нам придётся пройти ближе к проклятым пещерам Колодца Душ, где могут обитать злые духи. Я ходил там однажды, это возможно, но может быть тяжело, — минотавр неприятно ухмыльнулся перед тем, как впиться в одну из рыб: — Решайте, как вы хотите пойти.
Ами с сочувственным сожалением взглянула на серую. В одном лишь усталом, печальном взгляде читалось – «Мне жаль. Но мы должны это сделать.» - Нас не пустят в Улей, если мы будем идти свободно, Лесли. Мы там – враги. И мы вооружены – по своей природе. Когти и драконье дыхание могут унести десятки жизней. И они понимают это. Они нападут на нас, если мы не сделаем вид обезвреженных жертв. И безжалостно растерзают, защищая собственные жизни. Нам нужно потерпеть немного. И притвориться беззащитными. – пыталась успокоить ее аметистовая, терпеливо дожидаясь своей очереди за угощением, не слишком съедобно выглядящим, но зато безумно вкусно пахнущим. Наконец у нее будет возможность притупить чувство дурманящего голода, навевающего жуткие идеи о том, чтобы наесться плотью побежденных бойцов Улья. - Вариант неплохой. – прокомментировала Алериана. – Если они выберут меня, я могу даже слинять от них, переместившись в пространстве в безопасное место. Однако все еще, мне нужно будет затеряться в толпе и найти вас. Или выбрать Лиану, а не меня. Но что до пути туда… это очень опасно. Мы уже столкнулись с местной нежитью, и хоть нам повезло с ней совладать – мы можем быть не столь удачливы в дальнейшем. Впрочем, оставлять Ами и Лиану этому Отшельнику… гм… - Близко к колодку душ? Нет! Нет-нет-нет! Я не пойду туда! – внезапно, фиолетовая драконесса откликнулась с четко играющей скрипкой ужаса в своем голосе. – Все что угодно, но только не это проклятое место, искажающее плоть и калечащее души. Я предлагаю первый вариант.
- Я понимаю почему надо заковать Ами, она большой и опасный дракон. Мне это наверное даже льстит, что, вы считаете, что меня надо обязательно связать. Аррр, я не этого не одобряю. - Лесли закатила глаза слушая очередной неубедительный аргумент, почему ей стоит идти в самое опасное для себя место будучи закованной в цепи. - Какие намордники и кляпы?! Ты извращенец Юджен! Вот ты точно никого не будешь связывать, все крылья потом облапаешь. - Драгонесса подошла к Лео и попросила себе миску для еды, получив нехитрую деревянную посуду, тоже с нетерпением встала в очередь за едой. Дивный аромат приготовленной на костре еды сводил с ума, горячая пища помогла бы согреться после долгого пути. Получив свою порцию пищи, добрый кусок рыбы и миску похлёбки, она отошла к ближайшему костру и села рядом с Лианой. Ела драгонесса из миски без столовых приборов, по походному погрузив мордаху в миску. - Мои комплименты повару, очень вкусно. -
Серая удивлённо подняла глаза на фиолетовую драгонессу, её резкая реакция на предложение пойти к колодцу немного волновало. - Разве это место настолько страшное? Эммм. Если там есть призраки или что-то ещё, то ладно, я не против цепей. - неуверенно ответила драгонесса доедая рыбу.
– Нет, мисс, я не извращенец, а профессионал. Не только славен, как кухар, но как и солдат, – уверенно возразил Юджен, принимаясь за свой обед. Руфус издал сдавленный смешок, но сергал его попросту проигнорировал. – Я ведь рыцарь! Как славные сияющие гвардейцы в вашем замечательном Варфанге, но лучше, умнее и красивее их. И нет, ты не можешь выбрать вариант без цепей. Наш рогатый джентльмен сказал, что лгать с цепями мы будем в обеих вариантах, просто в одном нам придётся пройти по краю вашего колодца с мёртвыми, а во втором мы на время расстанемся с прекрасными дамами Лианой и Ами. И крылья, крылья тоже придётся привязать. – Что же тогда ты сам не скажешь, какой вариант бы выбрал? – жрица Симисоны попыталась спросить с видом вялого любопытства, но дрогнувший голос выдал её напряжённость. Юджен же в ответ беззаботно пожал плечами: – Если мы так сразу скажем, это будет испорченный сюрприз, да? Мы солдаты. Наш командир говорит, а мы идём за ним в любое место, хоть в сам этот душный Колодец. Вот поэтому лучше спросить сразу тех, кто не так вынослив духом, как мы. Госпожи Ами, Лесли, Алериана, Лиана? – Меня пугают оба пути, – призналась драконидка, стараясь не смотреть на фиолетовую драгонессу. – Но если нас ждёт беда, я бы хотела быть среди вас, а не исчезнуть одной в проклятом Улье, брошенной на медленное растерзание.
- Это проклятое место. Оно калечит и истязает души. Легионы неупокоенных мертвецов все еще рыщут в поисках жертв своей необузданной ярости. Я не хочу, чтобы мы стали этими жертвами – и стали одними из них. – содрогаясь, объясняла Ами. – Я не хочу подвергать тебя опасности рядом с этим Отшелником, Лиана… – она с сожалением обратилась к драконидке – Но тот путь еще опаснее. Мы можем встретить там ужаснейшую судьбу из возможных. - Выбор и вправду не радужный. Освященное оружие, конечно, помогало весьма неплохо против здешней нечисти, – откликнулась Алериана, взглядом указывая на арбалет Рихарда - , но с чем-то большим мы можем и не совладать. Сражение с сильнейшей нежитью и не в моей компетенции тоже, к сожалению. В таком случае я за первый вариант тоже.
Услышав ответ Юджена, Лесли на мгновение скорчила мордочку словно съела лимон. - И зачем тогда спрашивать меня? - угрюмо подумала драгонесса в возмущении кидая в Юджена пустую миску. – Лиана привяжет! Или Алериана. А не ты! – Серая драгонесса пристыженно опустила голову, когда услышала слова неуверенности Лианы, которую по плану надо было ненадолго оставить одну, а она начала возмущаться из-за того, что кто-то потрогает её крылья. Не зная как поддержать драконидку, Лесли погладила её по плечу.
– Нет! Никакой нечисти. Я согласна на цепи, пусть даже это будет Юджен. Но пожалуйста никаких неупокоенных мертвецов. Ох Ацогве за что мне это? – захныкала драгонесса услышав ответ Ами. Драгонесса достала из своей сумки небольшой бурдюк, откинув пробку она сделала небольшой глоток и закашлялась, там было креплёное вино. Лиана почувствовала толчок. – Будешь? –
Сообщение отредактировал qwerty - Понедельник, 26 Декабря 22, 20.36
— Никто не хочет идти тропою мёртвых. Значит, большинство за твой план, Тормунд, — подвёл итог Рихард, и его слова тяжело упали на плечи жрицы, словно приговор. — Раздобудь карту Улья, чтобы оказавшись там, у нас был шанс что-то сделать. Лиана тщетно оглянулась, пытаясь найти поддержку или сомнения во взгляде хоть кого-то, сидящего за костром. Но всюду её встречало лишь деловитое согласие, или скрытое облегчение от того, что никто не стал настаивать на проходе ближе к Колодцу. Чужеземная волшебница Алериана ни мгновение не колебалась признать свою неготовность встречаться с ужасами мёртвых пещер, а Лесли в один миг потеряла весь свой строптивый задор, с которым увлечённо спорила с сергалом. И даже в глазах Ами виднелись следы едва разжавшего свои когти страха. Жрица подняла голову, надеясь, словно за соломинку, ухватиться за какой-то иной вариант, найти изъян в их плане: — А... Может, есть возможность спуститься туда, обойдя путь у Колодца? — её протест обернулся лишь жалобным стоном. Даже у неё не хватило изобретательности найти повод, который убедил хотя бы её в преимуществе другого пути. Реакции Ами и Лесли было достаточно, чтобы разбудить в ней чувство стыда, что она пытается поставить свой страх выше той жуткой участи, которую для них берёг Колодец Душ. Поход туда и саму Лиану приводил в ужас. — Туда нет другой дороги. Извини, Лиана, но придётся тебе немного потерпеть ради всех остальных, — минотавр довольно рыгнул, отставив от себя тарелку. — Не сожрут они тебя, не трясись ты уже. Сердце драконидки рухнуло в пятки. Коротко кивнув, она уставилась в костёр перед собой: умом она понимала рационализм и правильность их поступков, но всё же... Её выдернули из её без того нелёгкой жизни, протащили через снежные пустоши без надежды в завтрашнем дне, и теперь будто приносили в жертву, собираясь бросить в самом опасном для неё месте. Лиана молча взяла бурдюк из цепких лапок серогривой лингвистки, и сделала несколько крупных глотков, почти не ощущая вкуса. Пробормотала благодарности и вернула вино её владелице, вполуха слушая начавшиеся препирания Лесли и Тормунда насчёт выпивки. И, пользуясь тем, что на неё не смотрели, отодвинулась подальше, свернулась калачиком, и попыталась забыться тревожным сном.
Следующие несколько дней ей почти не запомнились. Поутру Алериана, под руководством Тормунда, нанесла им на лоб и тыльные части ладоней какие-то знаки, и они пошли дальше. В пещеры, где не было никаких светящихся кристаллов или грибов, но почему-то хватало тусклого зеленоватого цвета. На развилке, перед ходом, где зелёное свечение становилось уже очевидным и начинало ритмично пульсировать, светясь то ярче, то тише, минотавр их увёл в сторону, в неприметный, но большой проход. После него начался подъём вверх. Иногда они шли прямо. Иногда им приходилось пробивать проход, чтобы в него могла протиснуться Ами. Первые два дня пещеры казались естественными трещинами и коридорами, извилистыми и неровными, но в какой-то момент они плавно перешли в узнавшие кирку копателей шахты. За последние два дня Ами не проронила практически ни слова, лишь бредя за остальными, отравленная горьким ядом сожаления. Она – дракон, ученица одного из Хранителей. Ее слово определенно имеет вес для многих из ее спутников. И поэтому никому и не пришло в голову усомниться в той опасности, которую она предрекала встретить в пещерах близ Колодца душ. «О чем может идти речь, если даже Ами так боится туда идти?». Однако незыблемая драконья мудрость, в данном случае, оказалась лишь личным страхом самой драконессы. И только лишь она одна знала об этом. Ее слабость, ее ужас перед непонятным, страшным и неизведанным, стали причиной, по которой они не избрали тот путь. Этого оказалось достаточно, чтобы зародить семена сомнений практически у каждого, и отмести вариант с пещерами, как бесперспективный и абсолютно не подходящий, сведя все к простому выбору. Ведь никому не хочется совершать тяжелого выбора, и так здорово, что доводы Ами его упростили? Упростили… или, быть может, закрыли спасительную возможность, лишь потому, что она так испугалась того, чего сама в глаза никогда не видела. – Все могло бы быть лучше, если бы я не поддалась своим эмоциям… – роилось в голове у драконессы, раз за разом обдумывающей эту ситуацию, и раз за разом приходящей все к одному и тому же неутешительному выводу. Ей было больно смотреть на замкнувшуюся в себе Лиану. Ведь это по ее вине она будет подвергнута ужасной опасности, по ее вине она переживает сейчас такое эмоциональное потрясение (и страшно представить, что будет, когда все дойдет до исполнения назначенного плана). Это последнее, чего аметистовая бы ей пожелала – учитывая то, сколько всего ей пришлось вытерпеть. С какой-то стороны, впрочем, Тормунд был прав – в другом случае, опасности и потрясениям бы подверглись все. Опасения драконессы никуда не испарились – ей по-прежнему не хотелось иметь дел с проклятыми мертвецами. Особенно вспоминая, как тяжело было Алериане их сдерживать в тоннелях заброшенного комплекса. Быть может, этот выбор не такой уж и плохой. Но тяжесть той глыбы, которую взвалила на себя Ами, это не уменьшало. – Это неправильно, никто не должен страдать из-за меня… Ей лишь оставалось размышлять. И пытаться придумать, как она может загладить свою вину. В проступке, в котором ее никто не обвиняет – кроме ее самой.
— Тут мы расстанемся, — Тормунд остановился возле одной из штолен, повернувшись ко всем. Его топор указал на нишу, за которой начинался боковой ход, такой узкий, что Ами предстояло вновь благодарить свою кровь, подарившую ей прочную чешую, а не мех или тонкую кожу. — Там лестница приведёт на живой уровень бывшего кузнечного лагеря. Там тепло, но старайтесь не шуметь и не искать лестниц вниз. Ещё ниже кузни, и туда лучше не соваться. А выше — поселение на поверхности. Выход туда закрывают большие ворота, за ними можно спастись от любой напасти. Но там вас ждёт холод. – Нам сидеть здесь тихо, не высовываться, и ждать вас с Лианой, верно? – уточнила у Тормунда Алериана, уже не в форме человека, а вернувшая себе первоначальный облик фиолетовой драконидки, когда они подходили ближе к предполагаемому месту встречи с обитателями Улья. – Лиана останется в Улье, – напомнил Алериане минотавр, вновь всколыхнув внутри Лианы мутное болото страха. Никто, кажется, не обратил внимания на то, как шаманка страдальчески стиснула зубы. Всё внимание было направленно на объясняющего детали Тормунда: – Туда два дня пути, но мы управимся за полтора. Значит, три дня на весь путь, и сутки в городе. Ждите меня на пятый день. – Пять дней безделья в этой пустой дыре. Да каким хером мы тут будем заниматься? – Заткнись, Лоун. Была бы возможность засунуть в дьявольский гадюшник вместо тебя, все б с радостью это сделали, – осадил его Леонардо. – Я бы там отлично развеялся, набрав алкоголя и травы. Я вырос в таких местах! Жаль, что в этот раз с ципочками будет проблема. Но, если только я буду достаточно пьян, чтобы позволить себе ксенофилию... – Тормунд, – Рихард чуть прочистил горло, привлекая к себе внимание и пресекая начавшуюся дружескую перепалку. Посторонние разговоры разом смолкли. – А если обстоятельства не позволят тебе вернуться? Минотавр на секунду замолчал. Посмотрел в сторону, будто борясь внутри с желанием начать спор о том, что не может познать неудачи. И затем вздохнул, как тот, кто проиграл спор сам себе. – Если через семь дней меня не будет... – присев на корточки, минотавр принялся чертить на слое пыли грубую схему сети пещер: – Здесь аванпост Улья, куда мы должны будем явиться. Захотите продолжать или решите попытаться заглянуть за Лианой – сделайте вид, что хотите продать пойманного дракона за еду, кров или что там выдумаете. За добычу Коготь платит честно, если требования приземленные. Внутри сможете выиграть время, начав торговаться с ним и Отшельником. Лиана будет знать, какой следующий шаг, а Ами выведет вас к Варфангу. Но я здесь буду через пять дней. Поэтому, если у всех всё, нам надо торопиться. Лиана?
Веншехос вздрогнула. Откладывать дальше разлуку уже не было шанса. – Ну... – в горле жрицы вдруг пересохло, словно кто-то насыпал туда пепла. Она с трудом сглотнула, едва не подавившись взметнувшимся с желудка страхом. Девушке захотелось ещё раз разглядеть их лица, словно бы она смотрела на всех в последний раз: – Прощайте? – Что за «прощайте»? Тебя просто на неделю отправляют в дыру, как дешёвый детский лагерь, а трагизм, словно на похороны, йо, – огненно-рыжий, словно бы пустынная лиса, Руфус закатил глаза. Затем шагнул ближе и поглядел на неё снизу вверх, хлопнув по локтю: – Веди себя так, будто у тебя за спиной приютивший тебя аватар Смерти. Если кто-то полезет, без разговоров бей в рыло. – Одну мы тебя точно там не бросим, – Лео, высокий, даже чуть выше её, с непослушными волосами, пожал ей пальцы тёплой рукой. Наклонившись ближе, заговорщицки добавил: – По крайней мере, у тебя будет десять дней свежего воздуха без Юджена. – И без моей стряпни. Как славный господин Леонардо, который будет это время обходиться одними невкусными сухпайками, – добавил узкоголовый Юджен с яркой красной шерстью и белым подбородком. – А в городе будет хотя бы тепло. И должны найтись какие-то удобства в Храме. Против воли, несерьёзная перепалка заставила её улыбнуться. Может, за пару недель они и не стали этим солдатам "своими", но те хотя бы не глядели на неё, как на ресурс. Странное дело, с ними она даже ощущала себя в безопасности, а не в напряжении, как бывало одиноким женщинам в окружении местных воинов. Откуда-то выплыла их серая лингвистка, подошла к Веншехос и попрощалась, обняв её напоследок крыльями. – Пока Лиана. Удачи, и будь осторожна. – – Я постараюсь, да, – неуверенно ответила Лиана, приобняв Лесли в ответ. «Духи, а ведь ей ещё хуже, чем мне. Я могу надеяться на помощь Симисоны, а у неё нет и этой слабой защиты.» – У меня от сентиментальности колено разболелось, – прохрипел быкоглавец, поднимаясь на ноги. – Не перебарщивайте с сыростью. Мы здесь все не дети и знаем, что вы рискнёте её спасать, только пока она будет полезна для дела. – Доктрины Талиона требуют спасать гражданских агентов, оказывающих нам помощь. Мы не выбрасываем своих союзников, как пустую банку, – возразил Рихард. Высокий, статный синий драконид, выше её ростом, заглянул ей в глаза: – Мы не приносим тебя на закланье, а лишь ищем безопаснейший путь. Поглотить тебя Горе мы не позволим. – Ха! А куда Лесли с Ами денете? Или подставите их под удар? – едко отрезал Тормунд. — Да я… да я разнесу это место к хуям собачьим, если с тобой или с Лианой там что-то случится! – чуть не вырвалось у Алерианы, хотя воспламененный взгляд по-прежнему ее выдавал. Ее же слова были куда более сдержанны. — Мы можем позаботиться об их безопасности. Мы можем разделиться и найти для них укромное место, или же пойти вместе – и пока они с нами, их никто не тронет. Так или иначе, мы не бросим ни тебя, ни Лиану, ни кого-бы то еще. Это не обсуждается. – драконидка категорично сложила руки на груди. — Она права. Мы не можем оставить вас на произвол судьбы. И все-же… надеюсь, что ты вернешься, Тормунд. В целости и сохранности. – Ами перевела взгляд на Лиану – И пусть удача и благословение Симисоны пребудет с тобой, Лиана. – сказала она, с печалью и сожалением, так, словно собиралась сказать «Извини, что тебе приходится идти вместо меня», но так и не нашла в себе сил этого сделать. Отражение бесконечной вины покрыло потускневшие глаза драконессы, падая вниз, в глубины ее души тяжелым, обжигающим пеплом стенающей совести. — Конечно, я вернусь, — ответил Тормунд Хреймтерус тоном, не терпящим никаких сомнений. И махнул рогатой головой на боковой проход: — А вот вы постарайтесь не сгинуть без меня, и ведите себя потише. В таких местах любит шнырять всякая погань. Пошли, Лиана. Тяжёлая рука легла ей на плечо, поворачивая и увлекая девушку за собой. Шаманка бросила последний взгляд на своих спутников. Смутное чувство угрозы, опасности, и напряжение в мышцах вдруг обрело свои очертания при виде фиолетовой драконидки. Будто только сейчас Веншехос поняла, что останется без защиты таинственной и могучей волшебницы неведомой Академии Магии, взмахом руки разгоняющей тени и отбрасывающей бестелесные ужасы глубин. Мрачные катакомбы потемнели словно бы ещё сильнее, холодные стены надвинулись, насмехаясь и грозя навеки похоронить в своих извилистых серых коридорах. Бесшумно втянув воздух, драконидка в последний раз кивнула, усилием воли заставила себя отвернуться, и, сжав светящийся посох, двинулась навстречу тьме, следом за тёмной фигурой минотавра.
Тусклый свет часто сменялся кромешной темнотой. Лесли очень боялась отстать, заблудится и навечно сгинуть в этой черноте катакомб, поэтому всё время старалась идти в середине пробирающейся по пещерам группы, чтобы не заходить вперёд и не отставать в конце. Приходилось следить, чтобы тот кто идёт сзади, если будет слишком темно, не споткнулся или не повалился об неё (драгонесса небольшого роста, если идти сзади в темноте, можно споткнутся об её круп как об стул). В случае чего драгонесса вытягивала свой хвост, касаясь в темноте того кто сзади и предупреждала о себе. По дороге драгонесса нашла несколько медяков в рукотворных шахтах, которые в этот же день проиграла на привале в карты у костра. Так прошло несколько дней или больше, Лесли давно потеряла счёт времени в пещерах без солнца. Драгонесса была очень рада когда Тормунд сообщил, что они хоть куда-то пришли. Обняв заговорившую Алериану сзади серая драгонесса энергично закивала головой, готовая если что закрыть рот драконидке. От внезапно схватившей ее сзади, пусть небольшой, но все-же, драконессы, Алериана, вместе с воздухом, вышедшим через раскрытый от неожиданности рот, потеряла и дар речи, и совершенно забыла, о чем хотела дальше сказать. Она обернулась и строго посмотрела на серую, явно недовольная таким жестом. Боевитая драконидка была совсем не в восторге от внезапных драконьих нежностей от серой драконы. Длинногривая тут же виновато отвернулась от строгого взгляда Алерианы задумчиво жамкая лапами грудь драконидки словно кот, пытаясь её отвлечь чтобы она не наговорила лишнего. Продолжая обнимать фиолетовую драконидку обеими лапами стоя сзади и выглядывая из-за плеча Алерианы. Драгонесса раздражённо заурчала когда Тормунд рассказывая о плане заговорил, что в крайнем случае они могут «продать дракона». Она опять промолчала, но по возмущённой мордахе было понятно, что она сама кого хочешь продаст. – Эммм... А. Хмм... Проклятье! – задумчиво с негодованием тихо произнесла серая драгонесса не в силах придумать или добавить что-то в план Тормунда. Алериана споря с Тормундом кажется совсем перестала замечать Лесли, только сложила руки на груди отодвинув лапы драгонессы. Оставив в покое Алериану, серая подошла к Веншехос и попрощалась обняв её напоследок крыльями. – Пока Лиана. Удачи, и будь осторожна. – Не дожидаясь ответных слов, торговка отступила назад, уступая дорогу окружившим её верзилам, и попятилась, пока вдруг не упёрлась хвостом в чьи-то большие тёплые лапы. Подняв голову, она с некоторым удивлением увидела над собой голову аметистовой драгонессы. – Госпожа Ами, когда мы будем там. Эмм. Нам надо обсудить как мы будем себя вести и что говорить. Пока, что единственное что я могу сказать, это что ты будешь моей, то есть ты моя мама. Надо придумать ещё подробностей, мама-Ами. Хех. Мне кажется мы совсем близко. – сказала серогривая драгонесса молчаливой Ами, следуя за ней и смотря на её спину. – Охх, она очень сильная. Не будет ли она против если я просто полежу на её спине? – — Веди себя так, будто всего боишься и не понимаешь, что происходит. Держись рядом со мной и не вступай в разговоры с незнакомцами. Я думаю, пока этого хватит. – немного задумавшись, ответила ей Ами. – Веди себя, как ведут себя все дети. Об остальном я позабочусь. Стоя в ожидании у очередного прохода который было необходимо расширить для Ами, Лесли думала о своей прежней жизни, о вкусной еде, тёплой воде, прекрасных банях... драгонесса вдруг осознала, что не мылась уже очень давно. Воды или не было или она была ледяная, или слишком опасный и бурный поток. Хорошо, что здесь было темно, наверное она была грязная и чумазая. В голове пронеслись недавно сказанные слова Ами «Веди себя так, будто всего боишься и не понимаешь, что происходит.», примерно так себя крылатый археолог-торговец и чувствовал всё последнее время, ей просто нужно было быть собой. Лесли признавала, что была самой настоящей трусишкой и от решительного настроя окружающих у её хвоста начинался нервный тик, так же она не могла заявить о том что отказывается, это означало что она просто предлагает бросить Лиану Лесли так и не удалось толком разговорить подавленную Ами вначале. Серой намеревалась подробнее обсудить действия, тем более потом с кляпами во рту это будет сложнее. Ещё Лесли хотелось на всяких случай создать с Ами секретный союз, драконы должны помогать друг другу и это казалось ей само собой разумеющимся, но как торговец она обязана было эту мысль озвучить. Времени впереди было как раз полно, целых пять дней. Серая посмотрела на проём в стене, а потом на свою крупную подругу. – Нужно сделать проход побольше...– – Тьфу ты. Дурацкая ситуация, – раздался голос Леонардо спереди и сборку. Человек стоял, держа факел, и глядя вслед удаляющемуся магическому огоньку жрицы. – А? – лениво спросил рыжий Руфус, почти без интереса переводя взгляд на напарника. Тот пожал плечами: – Просто будто история из мифов. На твоих глазах минотавр уводит девушку в тёмный лабиринт, а ты стоишь и ничего не делаешь. Разве не иронично? – пояснил Лео. – Такая паскудная, злая ирония, сука. – Ого. Как ты эмоционально переживаешь эту маленькую разлуку, йо, – Лоун ловко извлёк из нагрудного кармана напарника пачку сигарет. Открыв пачку, он вытащил одну из двух оставшихся сигар, и взял её в зубы: – Не будь она драконидкой, я бы заподозрил, что ты задумал дать ей пару уроков стрельбы, хе-хе. О, чёрт, последние. Давай-ка их прикончим. Не замечал раньше за тобой такого непрофессионализма. Или ты так только за них переживаешь? – Нет, ты просто дурак, – Лео раздражённо вынул сигарету, скомкал пачку, и сунул в карман. Прикурил, выдохнул, и протянул зажигалку Руфусу: – Нельзя вот так закидывать гражданских в яму. У неё нет подготовки, как у нас с тобой. Если прижимает, с ней должен был остаться минимум один прикрывающий человек. – Что ж не вызвался? – деловито, с хорошо скрытым ехидством поинтересовался Руд, опёршись спиной о стену, уперевшись в неё одной подошвой, и выпустил дым в потолок. – У всех, кроме Юджена, слишком экзотический вид для этих мест. А Юджена нам нужно сохранить в секрете, как наш козырь, чтобы к его ментальной тени не успели адаптироваться, – пояснил Рихард, выступая вперёд. На «ментальной тени» Руд повращал глазами. – Вы рано устраиваете перекур, господа. Мы идём в проход. Тормунд предупредил, что там может быть опасность, так что идём в боевой готовности. Юджен и ты, Руфус, пойдёте первыми, осмотрите коридор. Лесли, заберёшься Ами на спину и будешь следить за её перепонками. Мы с Лео замыкаем. Алериана, ты идёшь или перед, или после Ами. – Босс… – Юджен, выдай ему запасную винтовку. Возникший тут как тут сагарец уже протягивал отстёгнутое от заплечного рюкзака револьверное ружьё. Хмуро взглянув на него исподлобья, Лоун без особого энтузиазма принял оружие. – Я здесь лучший стрелок, а мне втюхивают какое-то рожно, – проворчал он. Юджен уже бодро пристёгивал штык-кинжал под дуло, явно оживлённый возможностью заняться делом. – Адские черти тебя побери, волосатый… Так, у меня проблема. – Я заменил здесь для тебя все детали. Все лучшие запасные запчасти имперской работы. Эта винтовка не хуже тех, что выдают в легионных арсеналах, – тоном учителя отчитал компаньона Юджен Кайрос. – И вообще, меня зовут Юджен, я это десять раз говорил. Но, да, что у тебя случилось? – Сраная обойма заклинила и не становится обратно. Сагарец театрально закатил голову и повращал глазами. – Во-первых, стоит задуматься, зачем ты вообще её вытащил? – Проверить, чтоб ты не забыл засунуть туда патроны! Я не любитель грязной штыковой, знаешь ли, – огрызнулся рыжий. – Да-да. Просто будь вежлив к своему оружию. Для начала, попроси у него прощения. – Слушай, катись вон туда, за минотавром, а, шутник? – парень хлопнул ладонью по барабану, но тот соскочил упал на земли. Ругаясь, Руфус нагнулся, поднимая его с земли. – Какой грубиян, да? Но, эй, если ты сдвинешь затвор на место, у тебя всё встанет на место. Вот так. Да, я герой. А теперь, если ты приставишь сюда нож, и прекрасная Алериана подарит нам волшебный фонарь, мы сможем выдвинуться и заняться работой.
Мобильный телефон: 15.3/20.0
Мобильный телефон: 20.2/25.0
Нам не не доступна страсть молитвы. Нами забыта ярость битвы и отваги свет. Только осталось бремя надежды. или ее тоже нет?
Холодный ветер шахт огласил своим немым, неприветливым гулом весть о том, что Тормунд и Лиана скрылись в коридорах тесных, неровных пещерных разломов, идя навстречу гнетущей неопределенности. Пустота, которую они оставили после себя, быстро обрела форму запоздалой тревожности об их судьбах – ведь только сейчас пришло истинное осознание, что пути назад уже нет. Отряд ощущался неполным без ушедших, совсем не так, как когда они просто разделялись, делая свои дела – разведку, охоту или дозор у лагеря. Этот пугающий факт – они могут больше не вернуться – не мог заглушить даже непробиваемый оптимизм рыжеволосого Лоуна или забавная, очаровательная прямолинейность красногривого Юджена.
Разговор двух солдат заставил чародейку задуматься. А почему с ними не отправилась она? Дракониды здесь – вполне нормальное явление (хотя фиолетовых здесь ей никогда не приходилось видеть). У нее, возможно, хватило бы способностей постоять за себя, и даже за всех остальных туда отправившихся. Пусть и последнюю сотню лет она провела в Академии, и ее битвы были лишь магическими симуляциями высокого уровня, противостояниями магов особого класса, где само сражение уже вышло на уровень абстракций, какой-то опыт все еще остался где-то в глубинах ее памяти. В родном мире, где она начала свой путь становления боевым магом, считалось необходимостью научиться хотя-бы базовым приемам воинского искусства, и ей вполне это удалось, хотя и не то что бы эти знания как-то сильно ей пригодились. Да и по виду, пожалуй, сложно сказать, что кабинетная волшебница из Академии, на самом деле, весьма неплохо орудует копьем и может быстро уложить на лопатки большинство обычных солдат. Впрочем, конечно, это не тот опыт, на который можно было бы положиться, особенно учитывая ее поразительные магические способности, отбрасывающие за ненадобностью саму необходимость драться за свою жизнь обычным оружием. Но так или иначе, в какой-то степени – она воин, который умеет драться. И чьим долгом является защищать тех, кто этого не умеет. Так почему же она не отправилась с ними? Почему не воспользовалась своими умениями, подставив тем самым под угрозу тех двоих? Что ей мешало? Неужели она настолько привыкла к тому, что к ней обращаются, как к хрупкой и беспомощной ученой леди, что она и сама в это поверила? Это запоздавшее осознание бомбардировало ее голову вопросами, на которые у нее не было ответов и оправданий.
Улыбнувшись словам сергала, чародейка зажгла около него яркий светящийся огонек белого цвета, бесшумно парящий вслед за ним. Точно такой же появился и около Руфуса. Но ее довольное выражение лица быстро омрачилось. - Мне стоило пойти с ними. Может, еще не поздно попытаться их догнать? Они могут оказаться в опасности в тех коридорах. Или в самом Улье. – стараясь держать нейтральный тон, но совершенно не преуспев в этом, обратилась она к солдатам. Она чувствовала сожаление за свое молчание, и явно была за них обеспокоена. И не только один взгляд со словами об этом говорили – даже по ее походке, уже не столь энергичной, пружинистой и танцующей, можно было это прочитать. У нее никогда не выходило скрывать свои эмоции. — Э, нет. Лучше пусть господин Тормунд не ошибётся в своих друзьях из Улья. Нам ничего не остаётся, только положиться на это, — возразил Юджен. — С дорогой туда они справятся, ведь он водил их уже столько времени. Даже госпожа Лесли не пропала. А вы, милая Алериана, слишком красивы, чтобы рисковать и прозябать в таком паршивом месте. Вы нам нужны здесь. — Носатый прав. Ты — одна из главных частей нашего плана. — согласно кивнул Руфус. Вытер нос тыльной стороной ладони, посмотрел, как сагарец, став перед Ами, раскинул руки в стороны и перехватил винтовку, вымеряя её ширину, а затем повернул голову в темноту тоннеля, где исчезло два их попутчика: — Да все с ними будет нормально, И в Улье не случится непреднамеренного извержения Вулкана. Хех. Постояв еще немного в сомнении, Алериана ответила. - Надеюсь, что их шансы вернуться куда выше, чем я их себе представляю. И все-же, тяжело оправдать стояние в стороне, когда быть их защитой - это буквально моя работа. Особенно, когда ни веских причин, ни других оправданий и не находится.
- Лесли, залезай. – тихо проговорила Ами, обращаясь к серой, пригнувшись и прижав большие перепончатые крылья к земле, дабы те не мешали той на нее залезть. Она прекрасно слышала их разговор. Переживания Алерианы вызвали у нее глубокое сочувствие, и в то же время – вновь всколыхнули боль кровоточащих ран, ноющих о ее трусости и эгоизме. О, нет, это была совсем не вина волшебницы – думала драконесса. Но ей пока нечего было на это ответить. Даже самой себе. – С большой радостью! Спасибо. Я всю дорогу стеснялась попросить. Вы же не против госпожа Ами?– с воодушевлением ответила маленькая драгонесса своим спутникам, когда ей предложили продолжить путь на спине более крупной Ами. Юная торговка побежала пока предложение ещё было в силе, долгие переходы её сильно утомляли и сумка уже неприятно оттягивала плечо. Она хотела попросится на спину Ами ещё раньше, но драконья гордость и боязнь уязвить саму Ами, не давали ей попросить самой раньше. Подойдя к фиолетовой драконихе сзади, Лесли ловко забралась на спину Ами, держась лапами за гребень и стараясь не наступать лапами на крылья и перепонки. Нужно было быть осторожными с длинными рогами пурпурной Ами, стоило немного зазеваться и можно было получить им в глаз, стать настоящим пиратом. Маленькая драгонесса осторожно выглядывала из-за головы Ами следя за её рогами которые были направлены назад точно в мордочку Лесли. – Знаешь. На всякий случай. Как дракон я буду прикрывать твою спину, всегда. Пожалуйста приглядывай за мной. Если вдруг… Урррр. Если вдруг что ни будь случится. – тихо прошептала Лесли Бланс приобняв и подтянувшись за шею чтобы никто больше не услышал. Аметистовая не произнесла ни слова, однако глубокий, проникновенный взгляд, который она, обернувшись, задержала на серой, вместе с почтительным кивком ясно и четко выражал ее обещание.
— Даже умбральные волшебницы не могут разделиться на две части и защищать всех и повсюду. Увы, — сагарец пожал плечами. — Но в этом есть и что-то хорошее, да. Улей — не то место, где тебе стоит бродить в одиночку. И смирение жрицы там может оказаться лучшим щитом, чем могучие заклинания. - Увы... - согласилась чародейка. - Думаю, ты прав. Одних чар и боевых умений тоже здесь недостаточно. Если только это не чары, дарующие бесконечную удачу. - ухмыльнулась она - Надеюсь, они справятся, и нам будет потом, кого защищать. — Я надеюсь, что им повезёт, и они найдут для нас всех баню. Минотавру это особенно нужно, или он станет у нас вторым сагарцем, — Руфус отсалютовал Алериане сжатым кулаком с вытянутым указательным пальцем. Развернулся, и зашагал вслед за Юдженом, уже скрывавшемся в тоннеле и ставшего на первую ступень. — Баня? Я готова убить за горячую воду! Хорошо, не убить, а дорого заплатить за возможность понежится в ванне, поплавать в горячих источниках, помыть гриву. — воскликнула длинногривый археолог услышав слова Руфуса и с небольшой грустью продолжила. — А после купания выпить согретого вина, прогуляться по городу до дома не боясь, что тебя похитят, купить по дороге свежего, тёплого хлеба… Урррр. Госпоже Алериане баня необходима так же как и господину Тормунду. — Чародейка с испуганно-возмущенным выражением лица обернулась на замечание Лесли. Смесь негодования и, в то же время, скрываемого смущения явно застыло на ней. - Не так уж сильно от меня и пахнет, эй! – тут же выскочило из ее уст, но она быстро взяла свою речь в узды – Впрочем, я и в самом деле не отказалась бы от купания. Если бы только было, где…
Вспоминая перепалку Юджена с Руфусом, торговец невольно улыбнулась, они переживали эту ситуацию лучше чем Ами, готовились к опасному переходу и вооружались. Лесли вдруг поняла, что у неё ничего нет, совсем. – Эммм, извиняюсь… Лео, можно мне тоже оружие? Я вам доверяю, и всё таки мне будет намного спокойней. – — А зачем тебе оружие? Ведь у тебя лапки. Ты даже не сможешь им пользоваться, — с удивлением ответил Леонардо. Сам он уже проверил, чтобы и меч выходил из ноже, и рукоять кинжала была под рукой. И уже раскладывал свой странный, непохожий ни на один другой лук. — Лучше присмотри за перепонками Ами, чтобы их не прижало в тоннеле. Драгонесса разочарованно заурчала с обидой посмотрев в ответ. — Я думала у тебя найдётся что ни будь и для меня. Тогда полагаюсь на Вас. — хвостатый археолог с завистью смотрела на ружьё Юджена. — У тебя уже есть Ами. Думаешь, есть что-то безопаснее, чем спина настоящего дракона? — следопыт проверил тетиву, и закинул лук себе за спину. Видимо, он не ждал немедленный поток врагов и не собирался делать более воинственный вид, чем требуется. — Так. Я надеюсь, Ами пройдёт по этому коридору? Нам вдвоём протолкнуть её будет сложно...Не говоря о том, что ей может прийтись не по вкусу, что две пары рук будут упираться ей в зад. Последние слова он решил оставить при себе. Стоявший рядом Рихард пожал плечами и снял с плеча массивный арбалет. Прихотливый узор на верхней крышке, изображавший вытянувшегося дракона со сложенными в пикировании крылья, тускло сверкнул серебром в золотистом свете, который испускало яблоко драконидского копья. — В самом худшем случае, Алериана сможет её перенести. Хоть к магии мы прибегнем в самом последнем случае, — он с ленцой вставил в нижнюю часть широкую обойму, но взводить тетиву не стал. — И драконы не так неуклюжи, как можно подумать из-за их размера. Не думаю, что Ами застрянет. Чешуйчатая торговка верхом на большом драконе беспокойно оглядывалась смотря с высоты роста Ами и тихо недовольно бурчала себе под нос повторяя то что сказал Лео передразнивающим тоном. — …у тебя лапки Лесли…ты не сможешь ими пользоваться Лесли…лучше присмотри за перепонками Лесли…Урррр! — Взгляд серой упал на крылья Ами. Большие, сильные, красивые крылья. Лесли раскрыла одно из своих крыльев перед собой и вытянула, потом посмотрела на одно из больших роскошных крыльев фиолетовой драгонессы. Серую дракону опять кольнула зависть к Ами. С немного порозовевшими щёчками Лесли украдкой погладила одно из мускулистых предплечий крыла, тут же одёрнув лапу когда почувствовала, что крыло дёрнулось. Со смешанными чувствами драгонесса продолжила спокойно сидеть, больше не докучая фиолетовую подругу.
Один за другим, они быстрым шагом поднялись по прилично стёртым ступеням, держа винтовки наготове и вглядываясь в темноту. Магические фонарики разгоняли мрак ровным зелёным свечением, но впереди всё равно оставалась чернильная пустота, из которой могло показаться что-то неприятное. И первым это оказался изгиб тоннеля, смещавшегося вправо, едва они добрались до площадки. — Коридор довольно узкий. Дракону надо хорошо постараться, чтобы протиснуться. Он петляет, а потом... — Руфус посмотрел на Юджена. Тот заглянул за угол поворота направо, и жестом показал, что впереди продолжается прямая лестница. Лоун обернулся в сторону Алерианы: — Потом поворачивает, и дальше идёт вверх. Можно обвязать её верёвками за шею и лапы, чтоб мы могли дёрнуть. Перед следующим узким проходом в пещеры, Лесли пришлось слезть с аметистового “автобуса”. Взяв свою тяжелую сумку, археолог с большой неохотой спустилась на холодную землю, тут же пришло осознание, что у Ами была тёплая спина. Археолог первой прошла через проход вслед за Юдженом и с нетерпением дожидалась Ами, надеясь снова с комфортом сесть ей на шею. — Впереди есть какой-то зал. Вижу его плохо, но он большой. Достаточно большой, чтобы Ами там развернулась, — раздался из-за угла голос сагарца. Голова Юджена выглянула из-за угла: — Что ж, это хотя бы не путь в один конец. Проход и вправду казался тем, в который она могла бы пролезть – вот только места, чтобы даже пошевелить там лапами, точно не наблюдалось. Одно было ясно – придется снова изрядно истереть чешую об камни – благо, что она достаточно гладкая для того, чтобы не застревать прямо посреди прохода. - В который раз жалею, что так и не научилась форме драконида у мастера Сирилла… Ами еще раз оглядела этот проход, и сквозь невольную гримасу предвкушения неприятной, даже болезненной процедуры, обреченно процедила: - Вяжите меня. – и покорно легла на землю, компактно сложив крылья и лапы. - Наверх? А… а мы точно сможем ее поднять? – спросила Алериана, будучи явно в замешательстве от того, что предложил сделать Руфус, осматривая Ами и зная, сколько примерно она могла бы весить. Лицо фиолетовой чародейки выражало беспокойство – ведь, если только она не поняла его затею неправильно, сделать это без магии было совершенно невозможно.
– Госпоже Лесли не достаёт учтивости. О подобном не принято говорить вслух, – строго отчитал сагарец карликовую драгонессу. – Однажды она сама может оказаться одной с Тормундом и поддаться уговорам прокатиться на его рогах. Ей будет неприятно, если кто-то после станет это обсуждать вслух. – Прокатить на рогах? – Руфус опустил ружьё, скорчив гримасу. – Потренируйся выдумывать аналогии, йо. Прозвучало, будто они не то подрались, не то сходили на корриду. – Если так подумать, оба примера подходят, – Юджен пожал плечами. – Это определённо было похоже на борьбу. И девушки любят хватать минотавра за рога, когда напарываются на его нижнего единорога. Но, эй, мы ведём неподобающий разговор в присутствии дам, если эти дамы в нём не участвуют. Это стыдно. – Что?! Заткнись Юджен! Я не это имела ввиду! – возмущённо воскликнула серый археолог метнув в сагарца какую-то мелкую безделушку из своей сумки. – Как ты смеешь такое говорить про меня? Ты должен извиниться! Я благородный дракон! – Негодующе поуркав, странствующий торговец и археолог вытащила из сумки бурдюк с креплённым вином, сделав несколько больших глотков. Делиться алкоголем драгонесса решительно ни с кем не собиралась. — Однако, госпожа Лесли. Вы на это так нервно реагируете, словно бы я угадал какое-то тёмное желание, о котором страшно говорить, – Юджен лениво пригнулся, принимая удар безделушки в плечо. Глухо шлепнувшись о его куртку, она тихо упала на грязный пол. Сагарец невозмутимо ее поднял и передал обратно хозяйке. — В походах и на службе нет места надуманным приличиям. Перед кем тут чиниться? Каждый день может стать последним. Да-а. Печальная сторона нашей жизни. Вот поэтому, если хочется ощутить крепкие бычьи рога и руки, не думайте про благородство. Думайте об этом, как о приключении. Экзотической возможности. – Вы там привал устроили? Заткнитесь и проверьте, что впереди! – раздался раздражённый голос Леонардо из-за фиолетовой драгонессы. Следом за ним послышался и слегка удивлённый голос Рихарда: – И потрудитесь объяснить, зачем вы заставили Ами лечь и ждать... – Бондажа, – не выдержав, буркнул себе под нос Руд, заглушив последнее слово командира. И, повысив голос, крикнул в ответ. – Босс, у нас тут идея возникла – подвязать верёвками, и, если она застрянет, попробовать потянуть её сюда!
В пещере на минуту раздалась тишина.
– Руфус, боюсь, твоя затея абсолютно бесполезна, – наконец, чуть озадаченно протянул драконид. – Если Ами застрянет, и ей не хватит силы прорваться самой, ваших сил не хватит, чтобы сдвинуть её. Твой план можем попытаться использовать только мы с Лео, облачённые в наши доспехи. И, если верёвка выдержит, мы могли бы сильно травмировать Ами. Вдвоём с Юдженом вы можете лишь попытаться вытолкнуть её назад, если это даст толк. Вам стоит тратить силы на те задачи, которые вы можете сделать лучше других. – Думаю, это был намёк, что нам нужно вернуться к нашему приказу, да? – сагарец хлопнул напарника по локтю, кивнул головой в сторону прохода: – Идём. Ами не пройдёт по тоннелю, если мы и дальше здесь будет ошиваться. Госпоже Лесли тоже стоит пойти с нами, чтобы не занимать проход, если помочь своей "маме" она не может. Подняв бровь, парень вновь осмотрел тускло освещаемый коридор с лестницей, покачал головой: – Да как скажете, – и зашагал следом за сагарцем.
Шагов через десять лестница закончилась, и они вышли в просторный зал. Зеленоватый свет высек из тьмы грубые скалистые стены, едва обработанные, будто чья-то кирка лишь немного спрямила бока естественной пещеры. Зал был разделён тремя старыми, потемневшими баррикадами, похожими на поставленные стоймя листы шифера. Ни одна из них не перекрывала зал больше, чем наполовину, так что даже Ами сумела бы их обойти. За одной из них ещё виднелись остатки рассыпавшегося в труху лафета для какого-то болтомёта. В остальном, зал был пуст, не считая трёх больших чаш для светильников, расставленных на низких колоннах в разных сторонах зала. Не сговариваясь, Юджен и Руфус пошли к двум ближайшим из них. – А ты многое про это знаешь, – пошарив носком в куче мусора, парень выбрал несколько более-менее уцелевших щепок, забрасывая их в урну. – Ты о чём? – Юджен складывал свой небольшой костерок. – О поездке на рогах, и прочих деталях о минотаврах. – Ты задаёшь странные вопросы. Словно не знаешь, что наёмники часто покупают легкомысленных доступных женщин. А когда грабят, женщины становятся такой же добычей, как и золото, – закинув на плечо оружие, сагарец доставал из рюкзака хитроумное огниво, в виде рукояти, как у меча, с круглым набалдашником и верёвкой. Из неё торчал шнурок: резко дёрнув за него, можно было брызнуть в нужном направлении целой струйкой зажигательных искр. – И чаще необходимость уединяться от чужих глаз заботит их в последнюю очередь. – Юджен, не рассказывай мне эти банальности. Мы вместе в каких только трактирах не сидели, – вынув зажигалку, Лоун распалил второй очаг. Света в пещере заметно прибавилось, и зелёные блики разбавились оранжевыми, трепещущими и отбрасывающими на стены неверные тени. – Я тебя просто хотел поддеть. Ты рассказывал так, словно с минотавром по одним бабам ходил, чёрт возьми. – Я уже говорил, что ты говоришь странные вещи? – Ты говорил об этом так, будто кому-то нравилась идея переспать с быком, а не деньги, которые им за это платили, – нетерпеливо попытался разъяснить Руфус. Затем, вновь взяв в руки ружьё, он оглянулся на пещеру с лестницей, и махнул рукой: – Ох, ладно, просто забудь. – Ты просто глупый шовинист, – наставительно заметил сагарец, наконец-то, разжёг свой факел. – И не можешь принять, насколько минотавры могут быть популярнее среди женщин, чем тщедушные рыжие человеческие мужчины. - Готова, черт возьми, поспорить, что они догадываются, гхм! Какой стыд! – скрывая крайнюю степень смущения, шла за ними фиолетовая чародейка. Впрочем, несмотря на сковавшую ее неловкость, словно с нее вот-вот спадет вся одежда и она предстанет перед отрядом в самом неподобающем виде, несогласие с мнением Руфуса сподвигло, все-же, принять ее участие в разговоре. - Зависит от вкусов. Кому-то больше по душе крупные и сильные парни, кому-то – ловкие и быстрые, кому-то – слащавые и грациозные. Нету какой-то универсальной формулы «самого популярного мужчины», в каждом можно что-то найти. – несколько сдержанно делилась Алериана, стараясь не выдать себя. – Но правда есть правда – все еще зависит от поведения и характера. Смелые и напористые куда чаще и быстрее получают желаемое. Вскоре их догнала и разгоряченная серая драконесса, непременно жаждущая высказать свое негодование. — Т-ты не можешь так говорить про меня! Это возмутительно! — уязвлённая драгонесса по виду была действительно обижена на красношерстного сагарца и казалось, что она может наброситься с когтями. — Тебя бы стоило выпороть на конюшне, мужичьё. Когда нибудь твой язык тебя погубит. — — Почему нет? — искренне удивился сагарец, — Я от вас ничего не жду. Просто рассуждаю о возможностях и о том, что жить ради пустых и не нужных вам оков — это грустно. Жизнь — слишком тяжёлая и ограниченная штука, чтобы забирать у неё последние глотки свободы. Подумайте сами. Вам было бы милее, если бы я говорил, как вы должны поступать и что делать, а не чтобы вы делали то, что хочется? — Как насчёт подумать об самоуважении, чучело? – язвительно перебил его Руфус. — Йо. Я почти уверен, что в каком-нибудь университете есть исследование о том, что количество волос на теле обратно пропорционально цивилизованности конкретного индвидуума. – Ты слышал что сказала госпожа Алериана? Она из Академии, и понимает больше, чем мы с тобой когда-либо сможем, – без всякой обиды парировал стрелок. — И эту простую мудрость тебе подтвердит любой настоящий солдат. Это ты решил выдумать себе причины, чтобы реже чувствовать себя хорошо. — Йо, да ты и собакой найдёшь отговорку, чтобы чувствать себя хорошо. Окей, каждый дрочит, на что хочет, но надо быть ярым фетишистом, чтобы тащить себе в постель что-то звериное, опрадываясь тягой к экзотике. Так что, оставь бычье племя себе. Все остальные здесь не потеряли здорового вкуса, и стремятся к чему-то хотя бы равному. А в идеале - к лучшему. — Ха, — сагарец ухмыльнулся и покачал головой: — Глупый плосколицый родич обезьян даже не докадывается, насколько он глух и слеп в своём невежестве. - Вообще-то, такое исследование, как ты говорил, действительно есть, Руфус – и спешу тебя расстроить – прямой корреляции интеллекта и количества волос на теле выявлено не было. Это все, конечно, дело предпочтений, кого тащить в постель, а кого нет, но не нужно быть академиком, чтобы уметь отличить разумную личность от дикого зверя. И уж тем более не приравнивать одно к другому по одному лишь внешнему виду. – вмешавшись в их спор, Алериана скрестила руки. – Или же мне, быть может, стоило подумать о самоуважении, прежде чем идти на свидания с уродливыми плосколицыми обезьянами? Ведь ваши же сородичи бегают голышом по грязным джунглям и едят себе подобных? — Обезьяны не охотятся друг на друга. Каннибализм — это отклонение, которое встречается у любых видов. Но так-то, твой вопрос надо не у меня спрашивать. А у себя самой. Или нашего босса. Но, раз ты его задаёшь, причина же для этого есть? – парень рассеянно пожал плечами, посмотрел на Алериану, весело ухмыльнулся. — Хоть ваше родство с драконами ещё дальше, чем наше с обезьяной, происхождение – это жирный повод смотреть на людей свысока. Но, с другой стороны, с человеком есть ньюанс. Во-первых, мы выглядим не как звери, а как упрощённые йоали. А во-вторых, в мифах некоторые драконы снисходили до связи с человеком. И это даёт некоторую лазейку, так? Смотришь на конкретного человека, и решаешь — похож он на обезьяну, или же на того, с кем бы не брезгливо и, хех, посидеть за одним столом. Твои сородичи могут с твоим видением не согласиться, но это уже другая проблема. Главное, что возможность "поравняться" есть, вопрос только в предпочтениях. А вот замени человека на обыкновенную гориллу или бабуина, вот типа таких, каких мы скоро встретим в улье, задай себе этот вопрос ещё раз, и сравни ответы. Йо. Проводив глазами сагарца — тот, услышав возню и разговоры позади них, в проходе, сделал Руфусу знак, чтобы Лоун вместе с Алерианой шли без него — стрелок развернулся на каблуках, чуть согнул ноги в коленях, и с наполовину опущенной к земле винтовкой обошёл последнюю баррикаду. Завернул за угол, куда должен был уводить коридор, и остановился. Пути дальше не было. — Тысяча чертей, Тормунд не говорил о такой подставе, — он шагнул ближе к выросшей перед ним стене из спрессованных вместе высохших ветвей, лиан, корней и каких-то побегов, до самого верха перегородивших выход сплошной стеной. Парень легонько постучал стволом по ближайшей ветке: — Эй, у нас тут небольшая проблемка с тем, чтобы идти дальше.
- Так мне… пытаться пролезть так? – спрашивала тем временем Ами, не уверенная, что именно ей сейчас делать, оборачиваясь назад, к Рихарду и Лео. – Да. Ты ведь сможешь это сделать? Проход не выглядит слишком уж узким. - Хм… я попробую. Должно получиться… – с долей неуверенности ответила она, а затем встала во весь рост, не выправляя своих крыльев и держа их столь же компактно. Проникая в тиски объятий холодных скал, Ами аккуратно и медленно ступала по узкому проходу, успешно скользя гладкой чешуей по острым граням камней, постепенно добравшись практически до самого выхода. Однако на втором повороте ее ждал неприятный сюрприз – проход сужался здесь еще сильнее, пока не стал настолько узким, что напрямую было уже не пролезть, а должным образом извернуться на таком неудобном участке драконессе уже не получалось. Стены этой тесной темницы давили в плечах и не давали совсем никакого пространства для маневра, прочно сковывая ее движения. - Что-ж, попробуем прорваться… раньше это помогало. Стиснув зубы и изрядно сжавшись, Ами попыталась, терпя сдавливающую боль от каменных тисков, прорваться вперед – но даже этого ей не удалось сделать, словно каменные массивы – стражи, не пускающие ее вперед, как бы ей того ни хотелось. Тогда драконессе в голову пришла другая идея. Серая подруга, стоящая перед ней, могла наблюдать довольно необычное зрелище – Ами набирала в рот какую-то жидкость – из ниоткуда, словно бы изнутри – и тут же, смешивая ее со слюной, сплевывала на себя, поливая самое широкое место – плечи. Раз за разом аметистовая увлажняла поверхность своего тела, пока на ней не появился характерный влажный блеск. Не медля, она потерлась плечами о скалы, оценив прибавку к скольжению, а затем совершила еще один силовой рывок, на этот раз проскользнув дальше. На ее мордашке, наконец, восторжествовало облегчение. Но оно не продлилось долго. Пройдя чуть дальше, она снова уперлась – в тот же участок, но на этот раз, своими бедрами. До которых ей было уже не достать. Облегчение сменилось внезапным и очень тревожным осознанием. Лесли наблюдала за Ами, как она создаёт какую-то слизь и срыгивает на себя. Она не смогла наблюдать это слишком долго и отвернулась, чтобы сдержать рвотные позывы. Процесс выделения слизи ей не нравился. Но вскоре ситуация, в которую она попала, стала ясна и торговке. Она побежала вперед, зовя о помощи ушедших вперед. — Юджен! Руфус! Ами там застряла, ее надо вытащить.
Продвижение шло медленно. Рихард и Лео последними вошли в поднимающийся по ступеням коридор, держать в паре метров от пытавшейся пробраться по нему аметистовой драгонессой. Стены явно давили на неё, пытаясь удержать, и в какой-то момент, добравшись до крутого поворота, та остановилась, словно оказавшись в ловушке. С запозданием, опцион вдруг понял, что вернуться назад Ами будет тоже сложно, ведь придётся пятиться задом в той же каменной кишке, которая сопротивлялась её продвижению. К счастью, заминка оказалась временной, и аметистовая с громким шорохом протиснулась в проход. Но Лейн быстро перерубила нить их везения — Ами вновь остановилась, и взметнувшаяся пыль из-под бессильно сорвавшихся со ступеней когтей задних лап подсказали, что в этот раз задержка будет серьёзнее. — Что за проблема? — шедший следом Леонардо едва успел подставить локти, чтобы трепещущий хвост аметистовой не ударил его в ухо. — Эй, потише! — Та, которую Тормунд должен был предусмотреть, отправив нас сюда, — драконид чуть-чуть пригнулся, уходя от удара. Из-за угла торчала лишь задняя часть аметистовой драгонессы, и, окажись в этих тоннелях мародёры или хищники, Ами сейчас оказалась бы ужасно уязвимой. "И это был бы мой промах," — напомнил он сам себе, словно бы это могло ускорить освобождение Ами. И, конечно, попытка протолкнуть её вперёд, как кто-то не всерьёз предлагал из его соратников, им не поможет. — Жаль, что драконы не как котята, чтобы, если пролезала голова — пролезала и остальное тело, — тем временем, посетовал оглядевший неловкую ситуацию Лео. К счастью, в отличие от Руфуса, он не стал пытаться всерьёз подойти к ней сзади и попытаться толкнуть вперёд. Едва бы аметистовой это пришлось бы по вкусу. — Ладно, у нас ведь был запасной план для этого, так? — Подожди, — драконид поднял руку, делая жест, чтобы Лео не приближался. Ами не была похожа на тех драконов, которые, застряв в каменной ловушке, могли бы прийти в ярость, но на случай, если она запаникует, к ней не стоило подходить сзади. Повысив голос, он обратился к самой аметистовой: — Проход, он сильно сужается? Ты во что-то упёрлась? - Я смогла проскользнуть туловищем - глухо слышалось из-за каменных стен - Но... дальше я не могу. Я... кажется, застряла. - со стремительно нарастающим стыдом молвила драконесса. "Хорошо, что у нас в рукаве есть телепортация Алерианы," — с некоторым облегчением подумал Рихард. Застрявший в узких пещерах дракон может стать серьёзной проблемой, и подобная возможность может их спасти. Хотя, сам бы Рихард старался её избегать. — "Или моя осторожность уже превращается в паранойю? За всё это время, что мы здесь, не было никаких признаков присутствия других сил, которые могут нас почувствовать. Если они только не прячутся, как мы." Вслух он спросил другое: — Скажи, как ты застряла? Всем телом, или же мешает что-то конкретное? - Не совсем. Проход узкий, и мои плечи не помещались в него. Я смочила их водой, чтобы увеличить скольжение и попытаться проползти дальше - у меня получилось это сделать. Но... теперь я уперлась в то же место бедрами. И я не могу их смочить... - сожалела она. - Юджен! Юджен! - беспомощно доносилось из-за поворота узкого каменного тоннеля. - Помоги, пожалуйста. Мне нужен котелок для воды. И мыло. - смущенно просила Ами у скоро прибежавшего на помощь сергала, надеясь, что тот не станет подробно расспрашивать, как же так получилось. Всего через несколько секунд, с заблокированной драконьим телом стороны послышалась возня, которая не могла принадлежать большим лапам Ами. Юджен оказался совсем рядом, и, к счастью, не стал задавать вопросов. Послышался шорох спускаемого рюкзака, глухой стук приклада тяжёлого скорпиона о каменный пол, звуки расстёгиваемой сумки. Через секунду, между стоп Ами пролетел плотно упакованный свёрток, с мягким стуком ударился о неровную стену поворота. Затем раздался металлический стук извлечённого котелка. — Может быть, чаю, опцион? — раздался заинтересованный ответ сагарца. — У меня ещё осталось, и он не до конца остыл. — Нет, Юджен. Только воду, — повысив голос, ответил ему драконид. Сбросил с плеч свою ношу, опустил её у стены, и сделал знак Леонардо сделать то же самое. С некоторым сожалением, осторожно опустил рядом арбалет и перевязь с оружием, чувствуя щемящее ощущение расставания. К сожалению, в этом деле они не могли ему помочь, ведь ему придётся вспомнить не свой долг и умения рыцаря Талиона, а обязанности драконида перед своими покровителями, драконами. Плотный плащ и куртка упали на рюкзак. Скоро Рихард остался в одной тканой сорочке без рукавов, с декоративными кожаными нашивками и кармашками для мелких полезностей. Опцион поднял свёрток, развернув его и вынув оттуда небольшой белый кусочек мыла. Опустил его в карман. Затем, приблизился к Ами сзади, насколько это было возможно. На него нахлынуло ощущение некоторой неловкости. В купальнях или подобных им местах, драконы спокойно относились к любым прикосновениям с любой стороны, ведь они и приходили туда для того, чтобы получить уход за своей чешуёй, за купанием и другим видом отдыха. В бою же это становилось двояким делом — ты мог прикрывать уязвимое место или бить пробирающегося врага, хоть сам рисковал быть принят за недруга. А здесь, это было было странно. Другой дракон мог принять это и за оскорбление, особенно, если здесь не было подобных традиций. Впрочем, стоять, зажатой каменными стенами, было не менее оскорбительно. — Командир, ловите! — предупредил Юджен. Ощущая себя дурнем из-за того, что ни Юджен, ни Лео, ни Руфус бы не увидели в происходящем повода для неловкости, которая никак не отпускала опциона, синий драконид опустился на колени, зацепился за левую лодыжку Ами и нырнул вперёд, между её голеней. Вытянул руку вперёд и поймал загрохотавший по ступеням котелок прежде, чем тот бы опрокинулся. К счастью, сообразительный сагарец догадался накрыть его крышкой и обвязать, чтобы вода не расплескалась, пока прыгала в котелке по лестнице. — Подашь мне его, — выпрямившись, рыцарь вручил добычу своему помощнику. Взяв котелок в руки, Леонардо остался полностью безоружен, а их тыл оказался незащищён. Следовало поторопиться. Угроза того, что их настигнут в таком уязвимо положении, добавила решительного настроения. В Эсбу всю неловкость! — Ами, тебе придётся простить мне эту дерзость, — твёрдо произнёс он, сбрасывая с себя ботинки. И через мгновение, стал одной босой ногой на пятку драгонессы, вцепился когтями второй стопы в неровный камень стены, опёрся на торчащий справа от него толстый хвост. Оттолкнулся, забрасывая себя наверх, на спину аметистовой, прежде чем та бы от неожиданности "присела", сбросив его назад. Потолок здесь был низкий, ему предстояло распластаться у Ами на спине, развернуться, и затем — намылить её бёдра и камень, смочив их достаточно, чтобы превратить ученицу хранителей в обыкновенную мыльную пробку. Потом только со скользкими ладонями нужно было как-то удержаться, чтобы во время её рывка не сорваться, падая головой вниз...
Сообщение отредактировал zlobnii4el - Воскресенье, 26 Февраля 23, 18.00
- Все в порядке. Простите, что попала в такое… неловкое положение. – не один Рихард чувствовал себя смущенным. И тем более стыдным для благородной драконессы, какой ее видят товарищи, было так глупо застрять посреди пещер, недооценив габариты своей задней части. – Это пустяк. Хотел бы я, чтобы это было самой большой сложностью, которая нас поджидала, – Рихард покачал головой, и перед ними встала та часть их плана, где Ами может оказаться на время во власти головорезов Улья. Чтобы извернуться, там понадобится что-то серьёзнее, чем кусок мыла.
Спустя несколько минут неудобного, скованного теснотой копошения, потребовавшего от опциона недюжей гибкости и акробатического мастерства, чтобы дотянуться до всех мест и при этом не упасть с нее самой, наконец, дело было закончено. Гладкая, блестящая, намыленная чешуя отлично скользила по столь же гладким и скользким поверхностям отмытых каменных стен. Он не ошибся – слезать с такой высоты с мыльными руками и не опрокинуться при этом о землю было весьма нетривиальной задачей. К счастью, им обоим пришла в голову идея безопасного спуска – аккуратно держась о хвост фиолетовой и соскальзывая по нему вниз, благо, что перепонки крыльев и гребень не слишком мешались на этом участке. Не дожидаясь, пока влага испарится с намыленных поверхностей, Ами вновь попыталась протиснуться вперед, с усилием, не жалея себя, толкаясь через эту пещерную твердь. Казалось, что она скорее раздробит каменный свод собственной массой, однако довольно быстро ей удалось протиснуться дальше. С облегчением и ликованием, она, наконец, вышла на другую сторону. - Уф… спасибо вам. – обратилась она к Рихарду, проделавшему столь утомительную и кропотливую работу, а также Юджену, что так вовремя подоспел с необходимыми инструментами. Теперь не было необходимости тратить драгоценные магические ресурсы Алерианы ради такой оплошности. И, как надеялась драконесса, не придется в будущем.
– Вы там долго ещё? – недовольным голосом спросила серая дракона выглядывая из-за поворота. Недавно ещё трусливая и боязливая драгонесса, которая и шагу ступить не может без защитника, боится каждого шороха, теперь с напускным равнодушием поторапливала других, делая вид будто она дошла до самого конца лабиринта, а не постояла за поворотом боясь отойти дальше нескольких метров. – Лиана тоже ждёт. –
– Э, нет, – возразил Юджен, вставая на колени, чтобы вернуть котелок обратно в свой рюкзак. – Лиана ждёт не нас, благородная госпожа. У неё сейчас свой поход, и это нам нужно ждать, пока красивый сэр Тормунд вернётся за нами. Мы просто хотим найти местечко получше, чтобы его подождать. И, если леди Ами снова на свободе, и нам не нужно счищать запах мыла со стен, которые оставили блестящие бёдра леди Ами, рекомендую посмотреть, с какой же проблемой столкнулся наш Руфус. Сагарец поднялся, закинув за плечо рюкзак. Не став дожидаться, пока рассосётся маленькая пробка перед первой баррикадой, он подхватил ружьё, и лёгким шагом двинулся к повороту, за которым исчез рыжеволосый парень. Тот, впрочем, действительно не ушёл далеко – он стоял перед стеной из плотно спрессованных сухих то ли веток, то ли лиан, которые здесь очутились невесть как, и явно должны были играть роль сплошной баррикады. – Какой неожиданный сюрприз. Кажется, хозяева этих коридоров не любили гостей, да? – спросил сагарец. Лоун, уже нацепивший на голову свой хитрый прибор с окулярами, опустил его перед глазами: – Только минотавр свалил, как сразу же понадобился его топор. А у нас никакой пилы нету, – парень выругался. – Нам повезло. У нас есть Алериана, – напомнил Юджен, оглядываясь назад. – Думаю, её магия нам будет полезнее, чем Тормунд с целой дюжиной пил. – Какой тогда в нас толк, если Алериана всё будет делать за нас? – угрюмо посмотрел на него Руд, выключая прибор ночного видения. Адьютант Рихарда лишь пожал плечами. Руфус сплюнул: – Ладно. Главное, случайно не спалить всё это. Дрова нам бы пригодились. – О, – оживился сагарец, вспомнив ещё о ком-то, кто мог бы справиться с преградой. – Я думаю, что когти госпожи Ами смогут нам проделать проход, заодно вырвав достаточно хвороста. На первое время.
- Магия правда может многое. Но и она тоже не безлимитная! – отметила Алериана. – Тем более, всегда хорошо иметь ее наготове в случае непредвиденных обстоятельств. А не растрачивать на распил дров. - Хм… я думаю, я смогла бы. Но это может сделать много шума. – ответила подошедшая сзади драконесса, оценивающе смотря на плотную стену из толстого хвороста.
Прибор Руфуса показал все как на ладони: за преградой холодные коридоры простирались все дальше, умный аппарат даже примерно прикинул форму близлежащих комнат по разнице температур между воздухом и стенами. Совсем неподалеку горело ярко красное пятно, похожее на озеро – кажется, это и были те самые горячие источники, о которых говорил Тормунд. Но на показаниях ощущались какие-то искажения. Неужели мороз здешних краев смог повредить датчики? Быть того не может – они же рассчитывались на самые экстремальные температуры! Впрочем, это не помешало обнаружить яркое желтое пятно, напоминающее какого-то небольшого гуманоида. Который был совершенно неподвижен, и словно… подвешен в воздухе? Повнимательнее осмотрев помещение, Руфус обнаружил в искаженных пятнах закономерность. Едва отличаясь по температуре от окружающей среды, они заполонили практически весь коридор, и особенно комнату, следующую за деревянной баррикадой. И гуманоида – в том числе. Это были не искажения. Это была какая-то неизвестная субстанция – располагающаяся то равномерным слоем по стенам, то особенно большими и более яркими сгустками по углам. Что-то округлое, вздувшееся и, кажется, вязкое. Часть из этих сгустков даже перегораживала перекрытый проход. До конца не было понятно, чем же может быть эта дрянь – до тех пор, пока датчики не уловили еще одну точку – далеко по коридору, яркого голубого цвета, напоминающую по очертанием гигантского паука, идущего на охоту. Постепенно на сенсоре стало появляться все больше таких далеких, крохотных голубых точек.
В ответ Юджену крылатый археолог холодно промолчала, она всё ещё обижалась и чувствовала себя оскорблённой за ранее в этот день, и демонстративно показывала это. Подобное было неприемлемо для дракона, никто не позволял себе даже шутить так с ней. В конце концов Лесли не давала и намёка на подобные инсинуации, в голове крутилась мысль "За что?" Погружаясь в тяжелые мысли, уязвлённая благородная драгонесса недовольным взглядом гипнотизировала спину стоящего впереди несносного Юджена, не замечая разговоры других. Что же ей делать? Если она, Лесли Бланс спустит ему такое с рук, в следующий раз Юджен прощупав границы дозволенного зайдёт ещё дальше. Нет, такого она позволить не могла. Со стороны было видно по мордочке драгонессы, как она постепенно искажается недовольством и расплывается яростью. Мысленно накручивая себя, капля за каплей, секунда за секундой, Лесли не заметила как сжала зубы, губы приоткрылись демонстрируя небольшие, острые клыки. Гнев застилал глаза дракона, необдуманно бросившись вперёд в выпаде с раскрытой пастью и негромким рычанием, Госпожа Бланс вцепилась в зад Юджена. Небольшие и одновременно очень острые клыки прошли сквозь штаны сагарца как нож сквозь масло, оставляя на его ягодице четыре раны от клыков уязвлённого крылатого торговца. Юджен мог насладится острой болью от праведной мести, а Бланс мерзким вкусом старых солдатских штанов.
— Аааей'гремаль! — заорал Юджен, вырываясь из бульдожьей хватки Лесли, которой не удалось уцепиться как следует из-за слишком большой цели. Отпрыгнув в сторону, он моментально развернулся на месте, вскидывая винтовку, и лишь в последний момент успел остановить движение, чтобы не возить хищно сверкнувшее лезвие штыка в украшенную кровавыми следами морду Лесли. — Ельтова дура, ты спятила? — Какого хера у вас случилось? — Руфус выскочил из-за угла, ещё даже не успев снять с лица тепловизор. Его оружие тоже было вскинуто, но никакой подходящей цели для стрельбы он не увидел даже тогда, когда поднял окуляры и взглянул своим зрением. – Я ей чуть морду не отстрелил! В её голове поселился демон безумия! — воскликнул сагарец, театральным жестом указав штыком на виновницу, словно судебный обвинитель. — Ты зачем это сделала, полоумная?
Вырванная из краткого мига размеренных размышлений, чародейка чуть было не подумала, что в маленькую драконессу действительно кто-то вселился, и ее нужно немедленно нейтрализовать. К счастью, она успела понять все правильно быстрее, чем ладонь налилась плетением обездвиживающего заклинания – что, однако, не умалило вводящего в ступор непонимания ее действий. - Ты что творишь?! Моча в голову ударила? – вскинув руки, разгневанно закричала Алериана. Стоящая же позади Ами лишь, приоткрыв рот, пораженно смотрела на эту ситуацию, с непониманием и отрицанием в вопросительном взгляде. Что-то точно произошло – и она никак не могла понять, что же. Должна была быть причина такого поступка. Иначе что-то явно не сходилось с тем, какую Лесли она знала на самом деле.
Реакция Юджена была намного более яркой, чем ожидала драконий археолог. Серая драгонесса растерянно озиралась на окружающие и осуждающие сердитые взгляды, под крики Алерианы. Пелена необузданной драконовской ярости спала и теперь, она осталась наедине со своими проблемами и вкусом старых штанов во рту. Лесли боязливо втянула голову в плечи, но не отступила ни на шаг, когда Юджен начал тыкать штыком чуть ли ни ей в мордаху.
— С-сам виноват! Как ты только посмел так говорить обо мне? Я дракон! Почётный житель Варфанга! Ты не должен был, так говорить обо мне. Э-это оскорбление, оговор! — бесстрашно выпалила серая дракона, оставаясь в гордом одиночестве, но не отступая от своего.
Ты что творишь?! Моча в голову ударила? — Он меня унижает, позорит моё доброе имя и пятнает мою драконью честь. Я не заслужила такого!— надрывно ответила серая Алериане, по голосу серой было слышно, что она сильно уязвлена и обижена, от негодования у драгонессы даже раскрылись крылья.
— Не направляй на меня эту штуку! Идиот! — подняв правую лапу, драгонесса раздражённо отпихнула ружьё Юджена в сторону, которое до этого смотрело прямо ей в нос. —Я готова тебя простить, если ты извинишься и больше такое повторяться – не должно. —
— Извинишься?! — громком прошипел Юджен. От подобной наглости он настолько опешил, что даже не попытался поднять оружие, но в его сузившихся глазах заплясал недобрый огонёк. — Эй'греммаль, да что с тобой не так?
- Ты ему чуть пол жопы не откусила, дикая ты бестия! Обиделась? Серьезно?! - с неистовым негодованием кричала чародейка.
— Йо, ну это знатный анекдот, — весело присвистнул ставший за его плечом Руфус. Но, на всякий случай, он поймал конец ружья сагарца, чтобы помешать тому сорваться на глупость: — Да остынь, на тебя ведь не впервой смотрят, как на дерьмо. Пусть обычно так делают с левитирующего золотого паланкина, но не у всех же есть деньги на такой паланкин? — Зато есть деньги на намордник! — солдат машинально и безуспешно попытался вырвать своё оружие на свободу. — Для тех, в кого вселился демон безумия!.. — Прекратить! — рявкнул голос подоспевшего драконида. Его взгляд зацепился на оскаленной гримасе Юджена, стоявшего на одной ноге, на кровавых следах на морде Лесли. — Что всё это значит? — Спятившая торговка напала на меня, босс, — угрюмо процедил Юджен.
— Командир, у входа в комплекс мощная деревянная баррикада, а за ней местные жители. Там все в каких-то соплях, которые мне напомнили паутину. Думаю, это гигапуки, босс, — с каменным лицом отрапортовал Руфус, словно бы вокруг и не звенели гневные восклицания. — Они пока не шевелятся, я толком ничего рядом не увидел. Но лучше нам особо не шуметь. — Иди к баррикаде и дай знак, если что-то изменится. А вы, — опцион перевёл взгляд на троицу: Алериану, Лесли и Юджена. — По очереди. Юджен, доложи внятно, что у вас случилось. — Мы осматривали коридор, командир. Опасности не было, поэтому позволили себе небольшой разговор. О межрассовых отношениях, да. Мы с Алерианой не согласились с пуританской позицией Руфуса. Я заявил, что для тех, кто живёт каждый день как последний, любой имеет право слушать свои желания, а не ханжеские правила чопорных моралистов. Особенно в таком гибнущем месте, — сагарец болезненно поморщился, опустил винтовку прикладом вниз и слегка оперся на неё, как на трость. Свободной рукой он ткнул в серую торговку: — Её возмутило моё свободомыслие, ведь оно касалось всех. Ведь я сказал, что, эй, ты можешь делать что хочешь, пропадая в этих промерзших шахтах, если это не нарушает закона, а не слушаться дурости ведьможи, сидящего во дворце на шёлковых подушках? Но, видимо, Лесли сама хотела оказаться среди этих вельмож. Либо она просто спятила от тягот пути. Когда мы с Руфусом отошли к баррикаде, она вдруг набросились на меня со спины. Я её чуть не подстрелил, думая, что это враг. — Рана серьёзная. У тебя кровотечение, — произнёс драконид, без труда ощутив её металлический запах. – Лео, достань медпакет и займись раной. А ты, Лесли, потрудись объяснить своё нападение на моего бойца.
Белоснежная драгонесса не отступила даже когда Юджен злобно зашипел. —Он оскорбил меня и получил по заслугам. Он не имел права так говорить обо мне! Я не виновата.— проворчала юная торговец-дракон показывая язык.
Сообщение отредактировал qwerty - Понедельник, 24 Апреля 23, 00.05
Стоящая рядом Ами сделала обессиленный вздох, полный сожаления и разочарования. Она ощутила болезненное чувство, когда кто-то, на кого она возлагала надежду, кому она доверилась, кого пообещала защищать несмотря ни на что – оказался столь недостойным и малодушным. «Она уже взрослая – и все-же, похоже, еще не выросла. И пошла совсем не по тому пути.» - размышляла аметистовая. Опечаленные мысли окрашивали серебристую драконессу в черный цвет, и все-же, она отгоняла их – ей не хотелось утрачивать веру в хорошее. Она не так плоха, как выставила себя в этой ситуации. Она лишь ошиблась. Драконесса не говорила ничего, ожидая, когда разговор будет окончен. Она смотрела на Лесли – не осуждающе, но крайне опечаленно. Однако в ее взгляде явно читалось, что ей есть, что сказать.
Опцион в первые несколько мгновений тоже молчал, лишь его брови поползли вверх, словно бы это всё было дурной шуткой, и он ждал дальнейших объяснений. Но, когда Лесли попросту показала ему язык, глаза драконида сощурились, а морда превратилась в каменную маску. Рихард ожидал любых оправданий, но подобный апломб, граничащий с детской непосредственностью, дезориентировал бывалого опциона своей инфантильной дерзостью. Даже для чванливой аристократии подобное поведение было редкостью – всё-таки, большинство старалось заботиться о своей репутации и знало, когда стоило придержать свои капризы на коротком поводке. «Такое поведение свойственно лишь обиженным детям. И человеческим женщинам,» – подсказала ему какая-то часть собственного сознания, но это не прибавило опциону настроения. Духи, неужели Тормунд терпел подобные выходки, или же Лесли дала себе волю потому, что минотавра не было рядом? Но Рихард был не одинок в своём замешательстве. Даже Алериана, во всех смыслах бойкая на острый язычок, несколько секунд не могла подобрать нужны слова. Словно внезапный, чудовищный смрад, ответ Лесли заставил чародейку будто почувствовать себя плохо – она склонила голову, закрыла глаза и приложила ладонь ко лбу. Но совсем не отравленный воздух стал причиной ее кратковременного недомогания – а та нелепость и абсурдность этой ситуации, которая не могла найти совершенно никакого логического объяснения. Она глубоко вдохнула, готовясь высказать всю степень своего бездонного разочарования и возмущения этим идиотским поступком, но вместо этого, лишь отрапортовала: – Я шла за ней следом. Я о чем-то размышляла… уже не помню, о чем. Как вдруг эта спятившая набросилась сзади на Юджена, схватившись зубами за его зад. Я не ожидала этого, и не успела ее остановить, но когда это уже свершилось – ситуация стала для меня яснее. – она ненадолго прервалась, а ее глаза зажглись магическим светом. Возле ее ладони материализовались небольшие, тонкие круги из чистой энергии, которые она вращала и фокусировала при помощи пальцев. Из его центра возникли такие же тонкие, прозрачные лучи, направившиеся по обе стороны от маленькой драконессы, а затем рассекающие ее и фокусирующиеся на разных местах ее тела – абсолютно бесследно, не заставив ее почувствовать даже отдаленную толику своего присутствия. – Никакого присутствия магии вообще, не говоря уже о следах ментальных подчиняющих заклятий, по-прежнему нет, и не ощущалось до этого. Только лишь умственное помешательство. Госпожа похоже забыла, где находится, и сочла дозволенным кромсать острейшими драконьими клыками собственных союзников! – строго констатировала Алериана, гневно смотря на Лесли. «Намордник, пожалуй, был бы отличной идеей.» – подумала она про себя. С каждым словом Алерианы, Рихард мрачнел всё сильнее, его взгляд тяжелел, и под конец, ладонь драконида со злостью сжала древко солнечного копья. Сумасбродная торговка от скуки напала на его оруженосца, на его отряд. Его отряд! – Тебе это показалось весёлой затеей, Лесли Бланс? – тяжело проговорил опцион. Ему удалось подавить вспышку гнева, толкавшей его схватить и хорошенько встряхнуть взбалмошную серогривую археологичку, и его голос был почти полностью спокоен: – После того, как мы пробились через пожирающих души умертвий, спустились в пещеры, где призраки захватывают тела и бросают их на бывших товарищей, и мы ждём схватки с новыми чудовищами, ты пускаешь кровь одному из нас лишь потому, что тебе не нравятся его мысли. Не думая о том, что можешь подставить весь отряд, не думая даже о собственной безопасности. Пока твоя выходка стоила нам части целительских припасов, которых после может не хватить, чтобы спасти кому-то жизнь. Его разочарование, обличённое в слова, было бессильно. В глазах Лесли так и не появилось чувства вины или ответственности, лишь детская упрямая обида. Не могло оно помочь и ране сагарца. Будь Лесли солдатом, ей бы грозило куда более страшное наказание, но что было толку говорить ей об этом? Это походило бы лишь на угрозу взыскания, которое никогда не наступит, и лишь убедило бы Бланс в собственной безнаказанности. Ведь целью Виверны было защищать эту лингвистку, вместе с её напарницей и Алерианой, а не подвергать какому-то наказанию. – Мои солдаты – не слуги, которых можно безнаказанно истязать и ломать. Подумай о том, что в другой раз кто-то может быть не так сдержан, как Юджен сегодня. И, раз ты напала на своего же защитника, – Рихард сделал паузу. Кое-что для воспитания капризной торговки у него было. – То, пока он будет восстанавливаться после ранения, всякий раз ты будешь носить его припасы. Каждый раз, пока он будет восстанавливать силы после любого ранения. Это будет тебе напоминанием об ответственности каждого перед всем отрядом. — Н-Н-но он первый начал! Он меня оскорбил сравнив с похотливой продажной девой! А когда я возмутилась, то сказал, что я просто стесняюсь. Это неприемлемо! А теперь вы всё выставляете так, будто я это сделала просто так. — драгонесса надулась от возмущения, конечно в таком контексте всё говорило о том, что она сумасшедшая, агрессивная истеричка. Алериана, не обронив слов, взглядом пустила в сторону Лесли искру чистейшей ненависти в ответ на «похотливую продажную деву». — Довольно оправданий, Бланс! Твой эгоизм ослепил тебя и пустил в душе опасные ростки, способные взрастить высокомерие. Вырви их с корнем и научись нести ответственность за свои поступки прежде, чем они навлекли беды на весь отряд! — руки опциона были заняты, и он ткнул в грудь археологички обратной стороной Солнечного Копья. Заставив её замолчать и прекратить препираться, Рихард отвёл древко в сторону. — Не жди, пока Лейн сама решит научить тебя этому. Её уроки тяжелы и дорого стоят. Затрещавшее по швам терпение драконида и Магия Алерианы заставили серую вздрогнуть и замолкнуть. Ненадолго она подумала, что разозлённая драконидка решила наслать на неё магию, учитывая каким гневным взглядом она одарила крылатого археолога. Ответить Рихарду тоже было нечего, она только возмущенно урчала в ответ пока он её отчитывал.
Вдруг, посреди секундной тишины, заговорил голос Ами. Но ее речь звучала совсем по-другому: она была негромким полушепотом, изящно переливающимся, подобно весеннему ручью в лучах раннего солнца, и словно внушающим одним своим звучанием светлое благоговение перед чем-то великим. Но никто, кроме Лесли, не мог знать того, что она говорит. Это был драконий язык. — Лесли, я понимаю твою обиду. Но ты не должна была этого делать. Мы с тобой – драконы, и это означает не только то, что мы должны стремиться к мудрости и благородству. И конечно не только то, что мы должны уметь отстоять свою честь. Наши зубы и когти – это страшное оружие, дарованное нам природой. Мы обладаем великой силой с самого рождения, и дело даже не в размере. И не только в когтях и зубах. – Ами подошла чуть ближе и аккуратно уселась рядом с серебряной – В нашей ответственности распорядиться этой силой мудро, Лесли. Ведомая дурными помыслами, она может натворить очень много бед. Однажды это чуть не стоило нам исчезновения всего нашего рода. – она скорбно опустила взгляд. Война Малефора, унесшая бесчисленное множество жизней их собратьев, и грозившее уничтожением всего Авалара, не нуждалась даже в упоминании – обе драконессы и по сей день помнили про это ужасное событие. – Пожалуйста, распорядись ей правильно. Это небольшая ошибка, но я надеюсь, ты не пойдешь и дальше этим путем. Мы должны быть благоразумны и милосердны. Даже к тому, что делает нам больно и нас оскорбляет. Иначе это повергнет Авалар во тьму. Ами с надеждой посмотрела на нее. Услышав драконью речь, молодая драгонесса в ступоре уставилась на Ами. Конечно же Ами как дракон была носителем драконьего языка, просто до этого Лесли не имела чести беседовать с другим драконом. — Ого! Кхм, то есть. Не часто можно услышать драконью речь в этих землях. Сейчас это к сожалению редкость. — серебряная подсела поближе к старшей пурпурной драгонессе, заметив что Ами расстроена даже больше чем сама виновница всей неразберихи, Лесли раскрыла крылья и слегка погладила крылом пурпурную по спине. — Не волнуйтесь госпожа Ами. Я не злая. Просто они иногда действительно позволяют себе много лишнего, потому что они могут смотреть на меня свысока. И поэтому я вам завидую.Урр. — Серая потупила взгляд и уставилась в пол, ей было больше нечем возразить. — И даже так – они не заслужили той боли, которую ты им причинила. Даже если они обидели тебя до глубины души. Пожалуйста, не делай так больше. Будь выше этого, Лесли, дело ведь совсем не в росте. Я верю в тебя. Торговка отвела взгляд в сторону, ни на кого не глядя. — Так и быть, я понесу! И да, я возможно перестаралась, прошу за это прощения Юджен, но обращаться со мной так я не позволю и впредь. Так что следи за тем, что говоришь! — С трудом закинув себе на спину поклажу Юджена, покряхтев и недовольно поурчав, драгонесса двинулась в путь уже с заметно потяжелевшей ношей. «Чёрт, что он с собой там взял?» — угрюмо подумала Лесли поправляя тяжелый походный мешок.
Аметистовая драконесса поднялась, и, говоря уже на общем, обратилась к Юджену и Рихарду, с искренностью приложив к груди переднюю лапу. - Я тоже прошу прощения за случившееся. От лица всего драконьего рода. Особенно у тебя, Юджен. Я могу помочь твоей ране быстрее восстановиться с помощью целительской магии. – Я принял бы извинения, но ведь вы не должны извиняться, нет? Предательство Лесли – это её грех. Обвинять весь драконий род из-за того, кто едва достаёт вам до колена – это было бы низко. Да, – пожал плечами сагарец. – Но я очень польщён, что этот драконий род готов тратить свою магию на мой недостойный тыл. Неприятная новость в том, что мы уже потратили один медицинский набор, поэтому вам не стоит беспокоиться о моих дырках. — Эй! Не нужно хамить. — серебрянная драгонесса обиженно фыркнула, забирая себе поклажу раненного Юджена. — Лесли, уймись уже, а? — одновременно осадили её Лео и Руфус. Лесли, испуганно втянув голову в плечи и поджав хвост, сбежала и спряталась под широким крылом большой аметистовой подруги, предпочитая остаток вечера провести в молчании – Об этом нужно будет сложить балладу. Твоя жопа сегодня оказалась в центре внимания пары драконов, рыцаря Талиона, вестницы Хранителей и волшебницы из космической Академии. К несчастью, и моего тоже, а я предпочитаю гладкие женские попки, а не волосатый зад сагарца, – Леонардо скомкал остатки упаковки от медпакета, и швырнул их в ближайший очаг. От шуток про бедный зад сагарца, археолог-торговка тихо хихикнула не подав виду, всё таки она была в этом виновата. Юджен осторожно переступил с ноги на ногу, чуть поморщился, коснулся места недавнего укуса: – О да. Сегодня мой зад получил величайший миг славы за всю жизнь, что я жил и ещё проживу. Но, эй, это не та слава, которой я желал. Особенно на глазах столь прекрасных волшебниц и вестниц, и особенно тогда, когда Руфус почуял за кучей деревянного хлама охотников до чужого мяса. Так что, эту историю стоит закончить, поэтому я принимаю извинения Лесли, раз за неё поручается весь драконий род во главе с замечательной Ами, даже если эти извинения и пахнут угрозой, да? А вот если бы они снова залатали мои штаны и убрали с них кровь, я был бы совсем счастлив. И Юджен без насмешки сделал полупоклон в сторону аметистовой драгонессы. – Я рад, что вы вспомнили о необходимости собраться. Когда в завале появится брешь, будьте готовы вспомнить и о том, что вы – чешуя и когти Короля-Дракона. Мы первыми встретим то, что попытается добраться до свежей крови, – высокопарно произнёс Рихард, взводя тетиву арбалета при помощи рукоятки под металлическим цевьём. Тон опциона стал жёстче, словно месте с арбалетом натянулись и струны его голоса. – Алериана и Лесли, держитесь рядом с Ами. Ами, когда пробьёшь проход, или почувствуешь опасность, отходи за первую баррикаду. Ещё я прошу тебя быть готовой принять Солнечное копьё, если в бою оно станет мне помехой. Услышав предупреждение о возможной опасности, Лесли тут же встала позади Ами на всякий случай. По спине пробежала холодная дрожь. Они что, собираются сломать баррикаду, зная, что за ними могут быть настоящие монстры? Становилось прохладнее, кутаться в дорожный плащ не слишком помогало, Лесли чувствовала что начинает замерзать. Опытный археолог предусмотрительно взяла с собой соответствующее снаряжение. Вытащив из своей сумки длинные полосатые шерстяные носки, Лесли расселась под крылом Ами и натягивала на свои лапы тёплые одежды, они были достаточно длинные, выше колен и локтей, чтобы надёжно защитить ножки археолога от холодного похода. Надев носочки, белоснежная драгонесса надвинула на глаза капюшон дорожного плаща. Теперь она чувствовала себя значительно теплее и увереннее.
Аметистовая драконесса, в свою очередь, вместо ответа опциону согласно склонила голову. Его просьба звучала вполне понятно – не было ничего сложного в том, чтобы забрать у него копье, когда придет нужда. Хотя, конечно, вопрос о том, как она будет его держать, заставил ее на секунду задуматься. Отряд слаженно перегруппировался, разойдясь по сторонам и спрятавшись за стенами или укрытиями, давая тем самым Ами быструю дорогу к отступлению. Звуками вскидывающегося оружия и щелкающих затворов они приготовились встречать неизвестность, таящуюся за этой укрепленной деревянной стеной. – Может быть, достать вам ваши игрушки, пока еще не поздно? – спросила Алериана, материализуя свой посох с большой, окутанной пурпурными металлическими лепестками прозрачной сферой на навершии, в толще которой вскоре стали пробегать многочисленные волшебные огоньки. – И правда, Босс. Сколько мы с Лео должны бегать с луком и дубинкой против призраков и хитиновых танков в узких подземельях? – поспешил встрять Руфус. – Я уважаю ваше стремление соблюдать секретность, но сколько мы будем прятаться за магию Алерианы вместе с Лесли? Лесли хотя бы может укусить их за их огромные задницы, а вот я мухобойку не захватил. – У тебя в руках прекрасная имперская винтовка, да? Почему бы тебе не использовать её, а не постоянно жаловаться на командирский приказ? – Юджен отреагировал немедленно, бросив на напарника насмешливый взгляд сверху вниз. – Почему бы тебе не заткнуться, если одной половины задницы тебе не хватает, чтобы понимать очевидные вещи? Будь здесь тот минотавр, даже он бы понял намёк Алерианы. Твоя винтовка тут бесполезна, как и ты, – вспылил Лоун. – И, когда огромный паук насадит тебя на своё жало, я тебе её дам ткнуть его в глаз, вдруг поможет? Но проблема, что следующим насадят меня, а это уже меня не веселит. Так что... – Довольно, Руфус. Твоя несдержанность и легкомыслие толкает тебя на мятежные порывы, которые когда-нибудь доведут до беды и тебя, и весь отряд, – холодно оборвал его опцион. – Оставь свою дерзкую энергию для врагов. Алериана, выдай ему плазменную винтовку. И дробовик для Леонардо. Подавляя смешки от подколок Руфуса о пострадавших ягодицах Юджена, чародейка отпустила посох, оставив его висеть в воздухе чуть подальше от нее. Полушутливо изображая владычицу озера, она с трепетом обхватила по краям и протянула Руфусу возникший в ее руках многозарядный «легендарный клинок» с заряженной плазменной батареей. – Распорядись ею мудро, иначе мне придется выписать тебе крупный счет за электричество за ее зарядку. – Господин Тормунд уплатит за всё, – пообещал Руфус, осторожно принимая из рук волшебницы смертоносное оружие, в некоторых случаях опасное не только для врагов, но и для бестолкового хозяина. Белый металлический верх с синим охлаждающим радиатором из полупрозрачной керамики, серый полимерный низ, прямоугольный приклад – весь вид оружия кричал о том, что его не могли создать ни в какой мастерской или кузне этого мира. – Йо, это ведь мы благодаря ему все торчим здесь, одну неделю пялясь на пустые снежные поля, а другую на пустые чёртовы подземелья? Уже чуть более серьезно, но не менее осторожно, она передала Лео дробовик, а затем – небольшую коробочку с боеприпасами. – Хм… кажется, это те? – неуверенно спросила Алериана, осматривая ее. – Спасибо, Алериана. Это то, что нужно. Нашим логистам стоит поучиться у тебя этим фокусам. Обычно нам приходится таскать все это самим, — приняв свой дробовик, Леонардо с наигранным удивлением поднял брови. – Что я слышу, Руд? Ты жалуешься на то, что тебе не хватает работы?
— Ну, да. У меня забрали здесь выпивку, девушек, и даже моё оружие! Может, первое я найду в Улье или другой дыре, но когда это будет? Найти здесь хороших девушек моего полёта шансы стремятся к нулю, так что я могу лишь радоваться встрече со своими малышками, — Руфус, вставив голубоватую колбу в крепёж вверху приклада и позволив плазменной винтовке утянуть её внутрь, любовно погладил оружие. И с некоторым сомнением незаметно покосился на Ами и Лесли, застёгивая разгрузочный пояс с круглыми голубоватыми колбами зарядов. — Но автомат был бы не лишним. У него хотя бы есть глушитель. Если ты начнёшь стрелять из этого монстра здесь, чьим-то ушам будет пиздец. А потом, может, и нам. — Я не видел шумовых наушников для... – начал было говорить Лео, но его слова заглушил грохот развалившейся баррикады.
Пока остальные готовились к встрече с темнотой, Ами подошла к преграждающей им путь конструкции, и чуть менее минуты, вместо попыток взлома, внимательно изучала ее. Переплетения деревянных балок из прочной породы, с архитектурной точностью выставленные подпорки – хоть баррикада и была воздвигнута наспех, ее создатели явно знали толк в том, как строить укрепления. Сооружение выглядело весьма надежным, настолько, что, казалось, оно выдержало бы напор даже взрослого дракона. Но время его не пощадило – какой прочностью бы ни славилась та древесина, из которой оно было сделано, то тут, то там, виднелись обширные очаги гнили, расходящиеся порознь обмяклые волокна, и даже скосившиеся, прогнувшиеся участки, словно бы те титанические удары, которые они сдержали в свое время, продолжают испытывать их на прочность и по сей день. Закончив осмотр, драконесса, приложив усилие, с легкостью сорвала и обломала деревянные крепления в нескольких местах – там, где они выглядели наиболее уязвимыми. Даже теперь, спустя, возможно, целые столетия медленного разрушения, они все еще не были хлипкими – но драконьей силы как раз хватало, чтобы совершить их быструю деконструкцию. Теперь оставалось лишь нанести последний удар. Хорошенько прицелившись и немного отойдя, она, что есть силы, накинулась на деревянную громаду и, вложив в это весь свой вес, толкнула ее передними лапами. Прогнившая масса закряхтела и лениво повалилась вперед, увлекая за собой соседние доски, и с глухим грохотом упала на землю, образовав неровный мост в темное помещение. Давно покинутые каменные залы едва узнавались за склизкой пеленой белой паутины, покрывшей, казалось, каждую поверхность этого коридора, а в каждом уголке зияли уродливые овальные коконы разных размеров – от небольших, что могли поместиться в ладонь, до огромных – в половину человеческого роста. Их скопления заполонили буквально все, что можно было – и часть из них уже погребена под рухнувшей баррикадой. В нос тотчас же ударил ненавязчивый, но очень стойкий аромат тухлятины, принеся, вместе с тем, ощущение того, что воздух здесь более теплый. Впереди виднелась лестница на верхний этаж – еле видимая за заполонившей их кладкой, а недвижимый, заточенный в «субстанцию» гуманоид, которого заметил тепловизор Руфуса – находился слева, дальше по коридору. Кроме него и крохотных паучков, которые тотчас же разбежались в разные стороны, не дав поднявшейся пыли осесть – здесь, на удивление, не оказалось никого. Не ожидая, пока из блестящих в свете горнов паучьих яиц на нее что-то набросится, Ами отступила – перепрыгнув через низкую баррикаду и спрятавшись за ней.
Перемешанные доски, ветки, стволы и лианы с хрустом рассыпались неопрятной кучей, бросив в лица археологов стену из пыли, трухи и древесных опилок. Все, кто мог, поспешили прикрыть лица, чтобы не ослепнуть и не задохнуться, а Руфус спешно опустил на лицо окуляры. И тут же подался вбок, вместе с остальными освобождая дорогу проворно отступившей аметистовой драгонессе. Арбалет, лук, ружье, плазменная винтовка, а ещё и наверняка пара заклинаний вкупе с драконьим дыханием приготовились заплом накрыть любую нечисть, сунувшейся в прошлом, но в медленно оседающей стене смога не было заметно ни движения. Не дожидаясь, пока пыль осядет, отряд настороженно приблизился к пробитой бреши, заглядывая в неизвестность, и Леонардо удивлённо выдохнул: — Да оно же все свежее! — И здесь должно быть здоровое гнездо. Босс, вы видите, сколько тут этого дерьма? — Лоун указал в тёмные коридоры. – Тут надо все к херам выжигать! Йо, Юджен... — Нет, рано, – Рихард сделаk останавливающий жест копьем со светящимся в вершине яблоком. И протянул его вперёд, освещая матово поблёскивающие коконы и нити паутин: — Взгляни внимательнее. В ближайшие часы ничего крупного здесь не собирается появляться на свет. Мы зачистим коридоры после, когда закончим с теми, кто уже обитает здесь. Но те, кто здесь обитает, должны были узнать о нашем появлении через паутину. Приготовим силы для них. Нагнув голову вперёд, Рихард шагнул в проем. Опцион внимательно осматривал стены и потолок, готовясь отреагировать на любую опасность. Руфус шагнул за ним, оглядываясь вокруг через свой прибор ночного зрения, усиленный техномантическим сканером планшета. — Здесь есть выживший, — удивлённо выдохнул драконид. В левой стороне, в куче отвратительных сфер в углу, он чувствовал присутствие чужой души и биение жизни. Едва живой, возможно, женской, истощённой — но не умирающей прямо сейчас. Не было времени думать, откуда здесь взялась эта жертва. Рихард указал копьём на него: — Лео, Руфус, освободите его и несите сюда, я закрою тыл. Юджен, защищаешь вход и не подпускаешь никого к остальным. Не задавая вопросы, пара людей рысью бросилась в указанном направлении. Юджен, повернувшись к Алерине, Лесли и Ами, приложил палец к губам, показывая, что настало время вести себя тихо, затем встал у одного края разбитой баррикады. Что-то прошептал, глядя на липкие серые нити — по-видимому, некое ругательство. Быстро вытащил барабан у винтовки, вернув его в кармашек на пояс, и поставил на его место другой — с яркими, чуть мерцающими золотистыми полосами, расчертивший барабан параллельно оси на шесть равных долей. Вдобавок, он вытащил штырь из полупрозрачного стекла с металлическим набалдашником, и вставил в дуло ружья до упора. Руфус и Лео, тем временем, оказались рядом с коконом. Вытащив меч и жестом указав рыжему, чтобы тот прикрывал его — и особенно присматривал за запертыми массивными створками справа — Леонардо подрубил несколько толстых нитей, освобождая кокон и позволяя ему осесть на основную массу яиц. Спрятал меч, вытащил боевой нож, и быстрыми, но осторожными движениями принялся рассекать прочную, сопротивляющуюся закалённой стали прослойку из паутины, постепенно освобождая жертву из паучьего плена.
Мобильный телефон: 20.1/25.0 Глаз Дракона: 24/25
Мобильный телефон: 15.2/20.0
Нам не не доступна страсть молитвы. Нами забыта ярость битвы и отваги свет. Только осталось бремя надежды. или ее тоже нет?
Спрятавшись далеко позади всей группы, белоснежный археолог высматривал что нибудь интересное. С завистью смотря на техномагические артефакты, оружие и примерно подсчитывая их стоимость.
Когда улеглась пыль, археолог тоже с опаской глянула в проём, оперевшись лапами о края. Повсюду висела паутина и лежали кучки паучих яиц. — Откуда здесь большие пауки? Мне не говорили о пауках. — шепотом спросила Лесли у вернувшейся в укрытие Ами, после того как она сломала преграду. — Нам повезло встретить, неразумного противника. Тормунд пугал совсем другими рассказами.—
Вскоре из-под липкого разрезанного полотна обнажилась мутная полупрозрачная мембрана, по ту сторону которой на Леонардо смотрело звериное лицо – с широко раскрытыми глазами, застывшее, словно статуя, в выражении чистейшего ужаса. По хрупким чертам он мог понять, что заложницей этой кошмарной участи оказалась девушка-гепард – одна из жительниц Авалара, которой не посчастливилось оказаться в этих пещерах. Она была совершенно недвижима, ее глаза выглядели тусклыми и стеклянными – но ничто ее не держало, малейшее усилие над коконом заставляло ее тело слегка пошатнуться в сторону, словно марионетку. Надрезая оболочку, он выпустил наружу вязкую, вонючую жидкость, которая, по всей видимости, поспособствовала сохранности ее тела. Лишившись опоры, ее тело тут же рухнуло вниз – на руки солдата, который ловко ее поймал. Оно было липким и холодным, не подавало никаких признаков жизни, и выглядело очень худым и истощенным. В ее животе виднелось несколько глубоких конических ранений, заполненных той же полупрозрачной жижей, смешанной с загустевшей кровью – словно бы ее проткнули насквозь гигантским жалом. От ее скромных одеяний практически ничего не осталось, за исключением хорошего кожаного ремня и примитивного ножа, до сих пор висящего на нем. Любой другой посчитал бы ее трупом – но, по какой-то удивительной причине, в ней, где-то в укромном уголке, по-прежнему боролась за свое существование крохотная частичка жизни. Высокотехнологичные приборы их не обманывали.
— Как она здесь оказалась? — изумлённо выдохнул солдат, ощущая на руках критически малый вес для взрослой женщины. — Ещё и в таком виде, когда вокруг ледниковый... — Кончай пялиться на её шмотки, Лео! Она почти не жилец, — Руфус бросил на неё лишь короткий взгляд, словно желая убедиться, что это — не кукла, а тот комок жизни. Тело было едва тёплым, намного ниже нормальной температуры, а значит, ей осталось мало. Если у неё вообще есть шансы. — Пиздец, вот это раны, — подхватив её на руки, Лео оглянулся через плечо: — А у нас нет хирургеона. И Лиану мы отослали. — Ами! — нетерпеливо и раздражённо напомнил ему напарник, с некоторой нервозностью крутя головой. — Тащи её к ней, пока твари не сбежались! Лео рысью бросился назад к пролому, доверив прикрывать свою спину пятящемуся следом Руфусу. Проскочил мимо отступившего в сторону Юджена, что-то с удивлением воскликнувшего ему в след. Через мгновение оказался у первого из костров, едва не столкнувшись с любопытствующе высунувшейся из-за баррикады Алерианы. — Ами! У нас тяжелораненая гражданская. Алериана, Лесли, дайте ей подойти, — солдат опустил свою ношу на пол, сорвал со спины сумку и подложил под голову. — Глубокие раны живота, и очевидная интоксикация от пищеварительных ферментов. Ей повезло, если её органы ещё не начали растворяться.
Драконесса тут же обеспокоенно склонилась над ней. Ужас от осознания, в каком состоянии она оказалась, не оставил равнодушным ни саму Ами, ни стоящую рядом Алериану, у которой было буквально написано на лице, насколько все внутри нее сжалось от увиденного. Однако аметистовая же сумела сохранить самообладание. По крайней мере, внешне. Она ненадолго застыла, прикоснувшись к ее груди, а затем произнесла: - Еще есть шанс. Я попытаюсь. Ее слова звучали куда как более обнадеживающе, чем то, что она на самом деле увидела. Все тело несчастной гепардши было пропитано тяжелейшим токсином. Она была практически полностью парализована, а все процессы в ее организме – остановлены. Лишь едва-едва бьющееся раз в минуту сердце могло выдать в ней жизнь. Но этот же токсин, по счастливой иронии, спас ее – без его действия она уже давно бы скончалась от нанесенных ей чудовищных ран. Но даже так, ее силы были на исходе, и ее тело, расходующее свои последние ресурсы, которое уже начали пожирать вживленные ей в живот паразиты, было на грани. Избавься она от токсина – и ее жизни оставалось бы не больше минуты. Она нежно прислонила большую когтистую лапу к ее животу, и закрыла глаза, ориентируясь лишь на свои магические чувства. Вокруг нее не было ничего – лишь океан духов, и тонкие, чистые голубые нити чародейства, которые она пустила по грязным, гнойным, отвратительным желобам. Тонкая струйка воды поднималась из живота ввысь, к ведущей лапе, которую драконесса приподнимала все выше, в такт водному столбу, который все рос и утолщался. В его кристально чистых завихрениях сверкнуло прекрасное голубое сияние, которое тут же было загрязнено мутной, вязкой нитью, затянувшейся в водоворот. Следом за ней пошла вторая, третья, пока весь поток постепенно, но очень скоро не окрасился в отвратительный желтый цвет. Из раскрытого рта девушки возник такой же – чистый, вскоре помутневший росток, вытянувшийся длинной дугой и присоединившийся к первому, главному стволу. Загрязненный и смердящий, поток стал впитывать в себя какие-то темные частицы, кружащиеся в крутом течении, и становящиеся все больше и больше. Ами спокойно произнесла: - Алериана, Лесли. Отвернитесь. Серая драгонесса не успела понять, что ей надо сделать, она стала свидетельницей всех сцен с нечистотами и личинками, ей стало дурно, драгонесса стоически выдержала всё не позволяя содержимому желудка выйти наружу, только с трудом сглотнула. Буйный поток нечистот хлынул в сторону ближайшей стены, с плеском разбившись об нее, и увлек за собой не только жидкость – среди токсичной смеси оказалось целое скопление крупных шарообразных образований, которые, шмякнувшись об камень и скатившись на пол, напоминали яйца. Не медля ни секунды, она образовала новый водяной столб – быстро набравший еще больше мощи и, вместе с пятнами крови, высвободивший крупную, немного продолговатую, личинку из ее тела, которая беспомощно дергалась, оказавшись на твердом, холодном полу. Но работа еще не была закончена. Очищенное от ядов и паразитов, ее тело быстро приходило в норму, и тем самым приближало момент ее гибели. Ами быстро обхватила ее, подложив лапу под хрупкую спину, и аккуратно прислонила к своей груди. Энергия чистых горных вод заструилась, проходя кольцом через лапу, которой она удерживает умирающую, через сердце целительницы, и через бедное искалеченное тело, находящееся между ними. Ами зажмурилась, разгоняя это кольцо до его предела, заставляя излучать яркое голубое свечение, проходя через раны, и отдавая ему всю свою силу, вливая в бедную жертву мрачных пещер тепло и спокойствие исцеляющих вод. Постепенно и этот водоворот остановился, пускай он даже и не пролил ни капли, в отличии от того, что избавил рану от незваных гостей. Драконесса осторожно опустила гепардшу на пол, на несколько мягких плащей, которые расстелили Лео и Алериана. В парализованных, окоченевших конечностях, в мертвенно-бледных губах, в стеклянных, недвижимых глазах, наконец, появилось движение. Еле заметное, которое, вскоре, обратилось в дикую дрожь. Она очнулась, и бросила обессиленный взгляд на драконессу, склонившуюся над ней – полный страха, удивления, но, что самое главное – жизни. Она с усилием прокашлялась, и впервые вдохнула, с хрипом, закашливаясь, цепляясь за саму жизнь. Драконесса улыбалась ей в ответ, едва сдерживая слезы счастья от совершенного. И хотя у нее по-прежнему оставались силы, она чувствовала себя очень устало – словно еще три дня их тяжелого пути прошли за один миг. Те силы, что она потеряла, она подарила этой девушке – позволив ей не потерять свою жизнь. Сам этот факт невероятно воодушевлял ее, несмотря на внезапно навалившуюся тяжесть. И даже несмотря на то, что она ее впервые видела. Лесли же, увидев ее лицо вблизи, могла опознать ее. Милая, приветливая девушка из Варфанга, торгующая овощами и фруктами, когда они еще не были роскошью королей – и без вести пропавшая несколько лет назад. Та же, лихорадочно дрожа и стуча зубами, обратила свой взгляд на Лесли – в нем было узнавание, удивление и радость. Но, увы, это все, что она была способна сейчас выразить. Ее веки невольно опускались, а она медленно перевернулась на бок, съежившись от безумного холода. - Ее срочно нужно согреть и чем-то накормить! У нее очень сильное истощение. Но не давайте ей слишком много. – обеспокоилась Ами, преодолевая вялость. – Не засыпай. Пожалуйста, пожалуйста, не засыпай. Потерпи еще немного. – шепотом умоляла она.
Во время того как дракон-археолог рассказывала скучающей Ами о потяжелевшей сумке и своих беспокойствах насчёт неожиданных восьминогих гостей, в помещение вбежал кричащий Леонард со странной ношей на руках. Замечания драгонессы о том, что стоит быть потише в этих пещерах, так и застряли у неё в горле, когда она увидела, что он всё таки принёс. — Л-Лео? Это ещё что... — с тревогой начала спрашивать Лесли, как её оборвал Леонард положив на землю раненное существо. Из-за покрытой слизью шерсти, драгонесса не сразу смогла опознать в раненном существе истощённого гепарда. — Гепард? Выглядит очень плохо. — Драгонесса послушав Леонарда, взяла свою и рихардовскую сумку, отошла к одной из стенок, чтобы дать Ами больше пространства. Сморщив носик и прикрыв мордочку лапой в носке, драгонесса то ли с жалостью, то ли со страхом смотрела на полуживое тело покрытое зловонным пищеварительным ферментом.
Лесли с большим удивлением смотрела на Ами. Пурпурную драгонессу казалось подменили. С какой осторожностью и заботой она относилась к незнакомому, зловонному раненному существу. Серой даже стало немножко обидно, что ранее пурпурная не сильно стремилась встать на её сторону. Недовольно уркнув, она бросила несколько хмурых взглядов в спину Ами, но сказать что-то вслух о своём недовольстве не решилась.
— Кажется она приходит в сознание. И, я похоже её знаю… Наверное… — неуверенно сказала Лесли всматриваясь в мордочку измученной жертвы гигантских пауков. — Ладно, и так. Надеюсь гигантские пауки для нас не проблема? Не проблема же да? У нас не будет с ними трудностей? —
– Пауки – это наша проблема, – вопросительный голос Лесли помог солдату сбросить оцепенение. Справившись с собой и оторвав взгляд от обнажённого и худого, но уже не обезображенного ранами и слизью тела незнакомой гепардки, Лео встретился глазами с серогривой торговкой: – Позаботьтесь о девушке. Алериана, вас есть огонь в чаше и ветки от завала. Лесли, найди для неё одежду, еды и не дай ей запаниковать. Говори с ней, раз уж вы знакомы: сейчас твоё лицо и голос будут сильнее любых обещаний. А ты, – он на несколько секунд сжал ладонь спасённой, отвлекая её внимание на себя, не позволяя той осознать всё то, что с ней сделали: – Не впадай в отчаяние, поняла? Мы заберём тебя отсюда и уведём в безопасное место. "Надеюсь, что ты мало что вспомнишь о последних днях, — мысленно пожелал ей Кастер. Даже исцеление выглядело омерзительным. Драконья магия была впечатляющей, она превосходила все пределы возможного и поражала своей возможностью вернуть к жизни почти что окоченевший труп. И всё-таки вид вымываемых паразитов, грязная пена и гнилостная слизь, пробивающие своим зловонием любое колдовство, только своим видом вызывали у солдата неприятный холодок по спине и скользкое ощущение в животе. Его фантазия против воли попыталась представить, каково это — плавать парализованным в пищеварительной тошнотворной жиже, пожираемой изнутри личинками и трупными червями. "Лучше уж сразу получить пулю или клинок в голову, чем такой конец." — отогнав жуткие мысли, Лео поднялся с колен и вернулся в покрытые пылью и паутиной коридоры. Похоже, что с Ами им будет очень сложно умереть, но вряд ли её магия справится с психическими ранами, шоком и помешательством. Поэтому лучше бы у этой девчонки просто случился провал в памяти. — ...с задержкой в две секунды. Если кто-то откроет их достаточно широко, он успеет зайти, прежде чем его подорвёт, — стоящий рядом с опционом Руфус докладывал о том, что заминировал большие двустворчатые двери рядом в том тупике, где они нашли добычу пауков. Рихард кивнул ему, и встретил взглядом Лео: — Что с пленницей? — Ами её стабилизировала и хорошо подлатала. Восстанавливать силы ей придётся ещё долго, но жизнь вне опасности, — Лео приготовил лук, вглядываясь в темноту за плечами драконида. Пауки не могли проигнорировать разбитую деревянную стену, а затем и разорение их продовольственной заначки. Так где же они? — Рад это слышать, — Рихард проследил за его взглядом. — Лео и Руфус, поглядывайте назад. Вряд ли что-то серьёзное проберётся через то, что заполонило лестницу, но нельзя списывать это со счетов. Идём вперёд и проверим, что за мостом. В пауков стреляйте без команды. И, сжав в одной руке арбалет, и приподняв копьё, чтобы осветить дальнейший путь, Рихард шагнул вперёд.
Гепардша лишь молча смотрела на солдата, с удивлением от того, что впервые видит подобного ему, но с явным пониманием в широко открытых серо-зеленых глазах. Она продолжала беспомощно лежать, однако ее дыхание нормализовалось, и лихорадочные судороги обратились лишь интенсивной дрожью. Алериана стояла в растерянности, стиснув зубы и сжавшись всем телом от наблюдения и осознания, какую участь ей пришлось пережить. Она не была целителем, или даже медиком, и совершенно не знала, чем могла бы помочь – но ей определенно хотелось. Ей было безумно жаль эту бедную душу. Но все-же, как хорошо, что рядом оказалась Ами. - Не трать силы, Ами, я создам здесь очаг. – чародейка окликнула драконессу, направившуюся к разрушенной баррикаде. Небольшим взмахом руки она создала рядом со спасенной девушкой небольшую, яркую сферу розового цвета, расходящуюся вокруг приятными лучами тепла. Подойдя к ней ближе, драконидка материализовала в своей руке длинное, плотное, чистое и изящное одеяние в красивых цветах, и аккуратно укрыла им пострадавшую. Отгоняя мысли о том, что один из ее любимых нарядов будет перепачкан остатками отвратительной паучьей смолы, она уселась напротив и с надеждой наблюдала.
Ответ Леонарда не добавил драгонессе уверенности, бросив на него обеспокоенный взгляд, она утвердительно кивнула и снова повернулась к пострадавшей гепардше. —У-у меня нет другой одежды, мы драконы не так часто носим одежду. Лучше спросить у других…— белоснежный дракон начал рыться в своей наплечной сумке, нет никакой одежды там не появилось. Единственная одежда, которой Лесли могла бы поделится с истощённым гепардом это вещи, которые были на ней самой. Если она поделится этими вещами, то мёрзнуть придётся уже ей и другой одежды не будет, а зловонная слизь только усугубляло проблему. Расстроенно уркнув белая драгонесса снова взглянула на измученную монстрами женщину-кошку и ей стало стыдно, что даже на короткое мгновение она пожалела свой дорожный плащ. Грустно вздохнув и видимо уже приняв, что дальше ей придётся всю дорогу мёрзнуть, драгонесса-археолог приподняла лапу к шеё и с щелчком расстегнула застёжку плаща. Лесли Бланс не успела расстаться со своим любимым плащом, ситуацию спасла отрядный чародей Алериана со своей магией, талантливая драконидка владела не только боевыми заклинаниями. — Алериана! Это же просто невероятно! Ты и такое умеешь. — белая драгонесса с заинтересованностью смотрела на розовый сияющий теплотой шарик, Лесли даже раскрыла свои крылья, чтобы тепло падало и на них. Видимо найдя что-то полезное в своей сумке, Лесли сначала обрадованно улыбнулась и так же быстро её улыбка потухла. Сгорая от стыда, маленький белый дракон вложил в руку укрытой яркими одеждами небольшой серый брикет, тот самый зубодробительный ужасный сухой паёк. — Прости, это всё что у меня есть. Они не вкусные, но ты должна поесть. —
Тем же временем.
Длинный каменный мост, на котором остановились оперативники Виверны, невысоко возвышался над крохотным булькающим озерцом, тепло и влага от которого ощущались даже отсюда. На удивление, вокруг него не было ни яиц, ни паутины – лишь дальше, в холоде и мраке заброшенных чертогов. Оно выглядело сравнительно чистым, однако вздымающаяся со дна пена затрудняло оценку его глубины. Без сомнений, именно оно было огромным красным пятном на тепловизоре, когда Руфус только обследовал эту местность впервые. Но хозяева этого места не заставили себя долго ждать. Шум от разрушенной стены услышала бы последняя мышь в этом подземелье, не говоря уже о пауках, которые прекрасно ощущали все, что происходит на вязком белом полотне их логова. Руфус увидел на приборе быстро двигающиеся голубые точки – уже значительно ближе, чем они были до этого, более крупные, и более четко различимые. Пауки возвращались к себе домой, встретить незваных гостей, и вот-вот готовы были показаться из-за угла стены дальше по длинному коридору. Уже вскоре, невооруженным взглядом Рихард и его отряд мог наблюдать, как в свете фонарей, быстро перебирая длинными, черными лапами, к ним навстречу мчится большое, размером чуть меньше Ами, отвратительное нечто, утыканное хитиновыми шипами, зубастой пастью, и парой крупных, острых жал на брюшке, покрытом бронированными пластинами. Агрессивно шипя, оно приближалось, взводя пару длинных передних окостеневших лап, похожих на некое подобие изогнутых пик. Из-за далекого угла выглядывала еще пара таких же, с явным намерением присоединиться к первому чудовищу.
Рихард встретил чудовищное порождение подземелий, искажённое и изуродованное жутким влиянием Колодца Душ, через прицел своего арбалета. Перед ним был не отпрыск Тиаданы, а отвратительная абоминация в форме паука, нарушающая баланс природы и без меры истребляющая все другие виды. Драконид вспомнил обмякшее тело местной девушки на руках у Леонардо, за которым явилось презренное существо, и на мгновение позволил своему гневу превратиться в чистый порыв ненависти к сотворившей злодеяние твари. — Вижу ксеноса. Терас, — коротко обозначил он врага, нажав на курок и позволив вырваться на волю своей ярости, принявшей обличие ладного болта с бронебойным наконечником из драконидской стали. Юджен выстрелил одновременно с опционом: тонкий бледно-жёлтый луч с лёгкостью обогнал арбалетный болт, но с хитиновым панцирем справиться не смог. Выстрел лишь опалил несколько жёстких волосков и оставил едва различимую с такого расстояния плавленую воронку. Драконидский дротик ударил в броню гигантского паука на мгновение позже, но с хрустом пробился через толстую броню, погружаясь тело до самого оперения. Паук дёрнулся под ругательство сагарца, переключавшего мощность на своём ружье, но лишь ускорился, пытаясь скорее добраться до моста. — Лео, увеличь натяжение! — не глядя на следопыта, приказал Рихард, потянув на себя упирающуюся рукоять под цевьём арбалета и вновь натягивая тетиву. Механизм приоткрыл заслонку над обоймой, и пружина выбросила в ложе следующую короткую толстую стрелу. Выстрел, и второй болт с хлюпающим звуком исчез в одном из боковых глаз монстра, лопнув его, словно гнилой помидор. Следом в середину чудовищной рожи ударил более толстый луч Юджена, полыхнув язычком огня и в этот раз прожигая неподатливую пластину. От боли паук привстал на лапах, и стрела из лука впилась ему в область под подбородком, пробивая панцирь и погружаясь на треть длины.
Будь у чудовища голосовые связки, оно бы, должно быть, взревело от боли и ярости. Оно задёргалось из стороны в сторону, но даже не думало падать, легко выдерживая полученные раны. — Лео, "термитом"! — выкрикнул Лоун, пока Рихард рывком передёрнул арбалет. — Сам знаю... — огрызнулся следопыт, когда опцион надавил на спуск. Паук резко припал к земле, и болт впился в край мохнатого тела, лишь пробив безжизненный край панциря. Следом Лео отпустил тетиву, и лук со злым жужжанием выпустил вперёд и вверх стрелу с чёрно-красным бочонком вместо острого наконечника. Описав плавный полукруг, она рухнула куда-то за спину пауку и не то воткнулась, не то приклеилась к большому раздутому телу в задней части монстра. — Гнида, близко подошёл... — начал было Лоун, как мост сотряс сильный хлопок. Бочонок стрелы взорвался, пинком великанской ноги прибив абоминацию к граниту, и выплеснул вокруг целый фонтант зеленовато-жёлтой дряни. — ...давись теперь! Руфус нажал на курок. Плазменная винтовка загудела, выплюнула четыре голубоватых сгустка с лёгким, звучным звуком "поух", и все снаряды влетели ровно в рожи поднимающегося хищника. Тварь задёргалась в последний раз, её плоть зашипела, плавясь и сгорая в считанные мгновения, и паук тяжело рухнул, неуклюже дёргая протянутыми ногами.
Не успели их пушки остыть, как из-за угла выбежал второй – такой же омерзительный и такой же огромный. Он ринулся навстречу группе, но теперь уже стрельбе по нему мешал опрокинутый остов поджаренного восьмилапого собрата. Подстрелить его было все еще более чем возможно, но была велика вероятность, что пуля угодит скорее в мертвую тушу, нежели в живого, резво несущегося на них паука. Хотя, казалось, и этому остову оставалось совсем недолго.
Сообщение отредактировал zlobnii4el - Воскресенье, 16 Июля 23, 21.06
